Есть люди, которые, несмотря на горечь собственной судьбы, благодаря личному мужеству и Божиему провидению, обретают великий дар – умягчения и укрепления чужих душ. Дарения света. Таким был слепой и парализованный поэт Иван Козлов, автор «Вечернего звона» и многих чудных стихотворений и поэм. Жестокий недуг не сломил его, его дивная память позволяла ему многое запоминать на слух, переводить запомненное, творить… И быть утешителем всякому, кто приходил в его дом. Всегда аккуратно одетый, утончённый, благожелательный, Козлов, как вспоминали современники, излучал свет. Такой же свет струится и из строф его, рождённых мудрым и глубоко верующим сердцем. Телесно здоровые люди приходили к нему, «беспомощному», и от него черпали силы и утешение. Так в немощи совершалась Господня сила.

Десятилетия спустя неподалёку от Петербурга, в Гатчине, появилась на свет Лидия Лелянова. Молодая, красивая девушка, кто знает, как могла бы сложиться её судьба, если бы недуг не приковал её к постели? Полная неподвижность стала участью Лидии до конца дней. Господь сохранил ей речь, но, говоря, она не могла даже разжимать зубов. Сколь многие сломались бы в таком положении, а Лидия… стала утешительницей многочисленных страждущих, что приходили к ней за советом. В страшные послереволюционные годы к одру принявшей постриг Леляновой приходили даже высшие иерархи Русской Церкви – будущие священномученики митрополиты Вениамин (Казанский) и Иосиф (Петровых). Мученический венец сподобилась принять и сама мать Мария. Чекисты, мрака сердец которых не мог достигнуть уже никакой свет, арестовали её в начале 30-х, через несколько месяцев она скончалась в заключении. Однако, Божий свет, носителями которого становятся на земле Его избранники, не угасить никаким чёрным сердцам. И сегодня дарит его, дарит утешение и укрепу преподобномученица Мария Гатчинская, с тёплой молитвой к которой обращаются верующие.

Не оскудела наша земля и живыми проводниками Божия света. Это понимаешь, когда читаешь книги другой Марии… Гитаны-Марии Баталовой. И ещё более – общаясь с ней самой. Как часто от людей, которым по внешнему представлению дано необычайно много, можно услышать хулу на жизнь. Как часто иные писатели отравляют своё творчество страшной безнадёжностью и отвержением Божия мира. Как часто и малых жизненных неурядиц хватает, чтобы человек сломался, опустил руки, забросил всё… И на этом фоне особенно разителен каждодневный, усердный труд Гитаны-Марии, её замечательное чувство и понимание всего прекрасного и настоящего, и тот ничем незамутнённый свет, что разлит по страницам её статей, сказок, пьес, киносценариев. Читая их, иногда ловишь себя на мысли, что мы забыли, отвыкли от красивых, высоких слов. Мы даже стесняемся их, нарочно упрощая, огрубляя нашу речь. В наше жестокое и меркантильное время всему высокому, прекрасному и благородному остаётся всё меньше места. Такие понятия, как Честь, Любовь, Красота, Правда, Благородство становятся чуть ли не архаизмом. И для того, чтобы говорить на языке Любви и Красоты, не загоняя его в современный трафарет, в наши дни уже также требуется известное мужество. Помнится, у Достоевского князь Мышкин пенял Гане Иволгину и другим, что они «лучших чувств своих стыдятся»… А ведь эти лучшие чувства, и рождённые ими слова и есть единственное Настоящее – чистое и правдивое в своей первозданности. Именно поэтому такой замечательной точностью подчас отличаются находимые Гитаной-Марией определения творчества заслуживших её внимание и почтение талантливых людей.

Работы Гитаны-Марии призваны утверждать Красоту, которая по Достоевскому спасёт мир. Красоту, которая спасает от очерствения души… Спасает от него и её собственное творчество. И не только сутью своей, но и тем, сколько труда в него вкладывается. Подлинный талант всегда сопряжён с большим трудом, но для Гитаны-Марии – особенно. Ибо имея для самореализации и общения с окружающим миром лишь единственную руку, лишь два пальца её, сколько же нужно упорства и трудолюбия, чтобы изо дня в день творить, напоминая в суете утопающим людям Красоту и Богатство Божия мира и данной им жизни! Жизни, которую они так недостаточно ценят, на которую так часто сетуют, в которой бывают так небрежны – ко времени, к делам, к близким, даже к самим себе, к своему образу…

Гитану-Марию иногда можно увидеть в театре или концертном зале. Вечернее платье, со вкусом подобранные украшения, изысканный стиль… Иным кажется, что «наряд» - это «мелочь», но «мелочью» это стало лишь в нашем неоправданно опростившемся обществе, тогда как прежде культура обязывала человека выглядеть подобающе не только в присутственном месте, но и у себя дома. Прийти в храм искусств «по-домашнему» или в храм Божий «по-пляжному» было немыслимо. И дело здесь было не в банальном «себя показать», а в уважении к месту и к окружающим людям. Вышеупомянутый Иван Козлов, носитель русской дворянской культуры, являлся ярким примером оного.

Гитане-Марии было от кого унаследовать такое врождённое понимание культуры во всех её аспектах. Равно как и вкус к истинному искусству. И даже – поразительную силу духа… Довольно вспомнить судьбу её прабабушки, арестованной в 30-е вместе с мужем и после его расстрела проведшей в заключении несколько лет, ставших фатальными для здоровья уже немолодой женщины. Русская дворянка, интеллигентка – ей хватило мужества не только вынести выпавшее на её долю испытание, но и заслужить уважение в среде заключённых, в числе которых было немало осуждённых по уголовным статьям…

Всякое наследство недостаточно просто унаследовать. Иной наследник растратит и позабудет доставшееся богатство, другой – преумножит. Гитана-Мария сберегает и преумножает его. И оттого наделена тем самым чудом-даром, каким обладал два века тому назад поэт Золотого века, благороднейший человек своего времени Иван Козлов – нести людям свет, укреплять, обращать к позабытой небесной Красоте, доброте. Так, вновь совершается в немощи Господня сила. Так, невидимым сторонним взорам каждодневным подвигом проникают в наш поражённый дефицитом света мир тёплые, чистые лучи, столь необходимые усталым душам.  

Е.В. Семёнова