И познаете истину,

и истина сделает вас

свободными.

Евангелие от Иоанна, гл. 8, ст. 32

В современном мире одновременно с расширением сферы свободомыслия намечается явная тенденция к разностороннему пониманию истины. В какой-то мере это соответствует достигнутому высокому уровню развития науки о природе и человеке, позволяющей с разных точек зрения представить более полно и наглядно целостную картину человеческого бытия.

Любой человек наделен природой удивительным свойством – стремлением поведать тайны бытия, заглянуть за горизонт наблюдаемого мира и тем самым познать истину земную и божественную. Познанная истина – это величайшая ценность человечества. Обладать такой ценностью стремились все благомыслящие люди во все времена от начала сотворения мира. Однако истина открывалась и открывается далеко не каждому, а лишь немногим. Очень труден и тернист путь восхождения к ее вершине.

К этим кажущимся очевидным утверждениям можно добавить и многие другие, изреченные мыслителями разных времен и народов и превратившиеся в поговорки и пословицы. Приведем лишь некоторые из них. В делах спорных суждения различны, но истина всегда одна (Петрарка Франческо (1304–1374)). Душа Вселенной – истина (Авиценна (980–1037)). Истина была единственной дочерью времени, она в конце концов не остается скрытой (Леонардо да Винчи (1452–1519)). Речь истины проста (Платон (428/427–348/347)). Будь другом до мученичества, но не будь ее защитником до нетерпимости (Пифагор (6 в. до н. э.)). Это долг – ради спасения истины отказаться от дорогого и близкого (Аристотель (384–322 до н. э.)). Купи истину, и не продавай мудрости, учения и разума (Библия, книга притчей Соломоновых гл. 23, с. 23). Наука есть ясное познание истины, просвещение разума; разум с помощью науки проникает в тайны вещества, указывает, где истина (М.В. Ломоносов (1711–1765)). Истина открыта для всех, но ей никто не завладел (Сенека (ок. 4 до н. э.– 65 н. э.)). Главное препятствие истины есть не ложь, а подобие истины (Л.Н. Толстой (1829–1910)). Непроницаемым туманом покрыта истина для нас (Н.М. Карамзин (1766–1826)).

Идущему по проторенной дороге очень трудно найти путь к истине. Чаще всего легкомыслие и заблуждение препятствуют ее открытию. Гораздо легче найти не истину, а ошибки, особенно чужие, на которых лучше учиться, чтобы не допускать свои.

В Библии сказано, что мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас. Две вещи делают человека богоподобным: жизнь для блага общества и правдивость (Пифагор). Мудрец истинный убежден в такой истине: «Все в этом мире идет к лучшему» (Климент Александрийский).

Многим людям вне зависимости от их просвещенности кажется: слово «истина» имеет ясный и понятный смысл. В то же время каждый человек понимает это слово по-своему, в силу своих способностей познавать окружающий мир. В повседневной жизни под словом «истина» подразумевается правда и производные от нее: правдивость, справедливость, правосудие, правота. Видя несправедливость, люди верят, что правое дело восторжествует: правда в огне не горит и в воде не тонет. Неприятно слышать горькую правду: правда глаза колит. Когда на правду не приходится надеяться, тогда говорят: правда хорошо, а счастье лучше.

У каждого человека своя правда – это означает относительность истинности всего того, что принимается за правду. «Все на свете только относительно важно или неважно». «Как, – скажут нам, – истина и добродетель – понятия относительные?» – Нет, как понятие, как мысль они безусловны и вечны; но как осуществление, как факт, они относительны. Идея истины и добра признавались всеми народами, во все века; но что непреложная истина, что добро для одного народа или века, то часто бывает ложью и злом для другого народа, и в другой век», – утверждал русский критик и философ В.Г. Белинский (1811–1848). К такому неоднозначному утверждению можно относиться по-разному. Но совершенно очевидно – истинные мысли вечны.

Истина, как и правда, воспринималась и воспринимается по-разному в разные времена, начиная с древности. Так, величайший древнегреческий философ Платон (428/427–348/347 до н. э.) считал: истина – это вечное неизменное абсолютное свойство идеальных объектов. Его ученик Аристотель (384–322 до н. э.) придерживался несколько иной точки зрения: истина есть соответствие знания вещам. Августин Блаженный (354–430), христианский теолог и философ в определении истины был близок к Платону. Истина – это соответствие мышления ощущению субъекта, – так полагал английский философ-идеалист Д. Юм (1711–1776). Немецкий философ И. Кант (1724–1804), один из родоначальников немецкой классической философии, трактовал истину как согласие мышления с самим собой, с его априорными формами.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» выдающегося русского писателя и лексикографа В.И. Даля (1801–1872), истина определена как противоположность лжи, все что верно, подлинно, точно. Здесь же приводится пояснение: истина от земли, достояние разума человека, а правда с небес, дар благостыни; истина относится к уму и разуму.

В современном энциклопедическом представлении истина – соответствие знания действительности, объективное содержание эмпирического опыта и теоретического познания.

Разные и в то же время взаимно дополняющие подходы в определении истины свидетельствуют о том, что истина – все же не простое, а сложное понятие, хотя и широко распространенные и известные утверждения часто называют избитой истиной, а не вызывающие сомнений – святой истиной. Величайшие истины всегда кажутся простыми и очевидными.

В приведенных определениях истины отражаются разные ее представления разумом, посредством которого познается окружающий мир. Однако в этих и во многих других определениях чаще всего не затрагивается духовная сторона человеческого бытия, выходящая за пределы познанного разумом. «Нет познания, которое не имело бы связи с верой; ровно как нет и веры, которая не зависела бы от познания», – сказал греческий философ Климент Александрийский. Развивая эту мысль, он отмечал, что человек должен стремиться к познанию Бога не из-за желания спастись, но ради божественной красоты и величия, святости, превосходства и сверхъестественности самого знания.

В любой сфере познания и прежде всего в познании естественно-научной истины, где критерий – эксперимент и опыт, некоторые утверждения принимаются без доказательств (например, в виде постулатов) и, следовательно, представляют собой элементы веры. По мнению английского философа Бертрана Рассела (1872–1970), истинность есть свойство веры и, как производное, свойство предложений, выражающих веру; истина заключается в определенном отношении между верой и одним или более фактами, иными чем сама вера; когда это отношение отсутствует, вера называется ложной.

Выдающийся французский ученый Блез Паскаль (1623–1662), математик, физик и философ, признавал превосходство веры над разумом: «Последний шаг разума заключается в том, чтобы признать множество таких вещей, которые выходят за пределы нашего познания, и, если разум не приходит к этому познанию, то он весьма слабый разум».

Вера как неотъемлемый элемент сложнейшего процесса познания никак не противоречит научному пониманию истины. Известный немецкий естествоиспытатель, врач по профессии, Роберт Майер (1814–1878), впервые математически обосновавший фундаментальный закон сохранения энергии, не сомневался в том, что, если поверхностные умы щеголяют отрицанием чего-нибудь высшего, сверхматериального и сверхчувственно воспринимаемого мира, то такое жалкое признание отдельных умов не может быть поставлено в вину науке».

Любой человек, какими бы огромным интеллектуальным и технологическим потенциалом не обладал, способен познавать разумом лишь сравнительно небольшую часть окружающего мира – видимого мира, называемого в космологии Метагалактикой, ограниченной космологическим горизонтом. С течением времени этот горизонт расширяется – круг познанного человечеством постепенно увеличивается. Однако чем шире круг познанного мира, тем больше граница его сопряжения с неведомым миром. Более того, даже в Метагалактике известно лишь немногое – совсем небольшая часть Метагалактики – макромир, мир объектов и явлений, с которыми человек сталкивается в повседневной жизни и в котором можно измерить, взвесить и таким образом провести эксперимент или опыт.

Не менее трудно познавать микромир – мир атомов, атомных ядер, элементарных частиц и связанных с ними явлениями ​​– для этого используются ускорители заряженных частиц, сложнейшие технические устройства. Эксперименты в области микромира требуют огромных материальных и финансовых ресурсов, которые в силу разных причин не всегда рационально используются даже в рамках научного сотрудничества ученых разных стран.

Постепенно открывает свои тайны самая большая часть Метагалактики – мегамир, мир планет, звезд и галактик. Прошедшее столетие вооружило человечество мощнейшими телескопическими средствами наблюдения объектов мегамира. Появилась возможность наблюдать небесные тела не только в оптическом, но и в других диапазонах электромагнитного излучения. Современная космическая техника существенно расширяет границы естественно-научного познания мегамира.

Вне всякого сомнения, шаг за шагом познаются и микромир, и мегамир, и макромир. Однако все познанное человечеством – лишь крохотная часть невидимого мира, даже макромира, для которого многие законы уже известны. И в наше время можно повторить откровенные слова выдающегося древнегреческого философа Сократа (ок. 470–399 до н. э.): «Я знаю только то, что ничего не знаю», – произнесенные им около двух с половиной тысячелетий назад.

Даже в видимом мире, познанном современными средствами исследования, до сих пор остается много загадок – он полон таинственного и непостижимого для разума. Великие мыслители античности: древнегреческие философы Анаксагор (500–428 до н. э.) и Демокрит (р.ок. 470 или 460 до н. э.), римский писатель и оратор Цицерон (106 – 43 до н. э.) и другие – пришли к выводу: чувства наши ограничены, дух слаб, течение времени кратко, а истина лежит глубоко; только мнения и привычки господствуют повсюду, для истины не осталось места, все покрыто мраком. Пытаясь проникнуть в тайны окружающего мира, древнегреческий мыслитель Платон говорил: «Мы подождем того, будь это Бог или Богоодушевленный человек, который научит нас религиозным откровениям и отнимет мрак от глаз наших». А это означает, что еще в античные времена многие понимали, что без откровения свыше сам по себе не рассеется мрак, покрывающий тайны окружающего нас мира.

Согласно определению В.И. Даля, откровение означает просветление свыше, открытие истин, до коих человек умом своим не доходит; зачатки понятий и убеждений духовных или нравственных. Вера в Бога и в будущую жизнь дана нам откровением; сама совесть есть откровение. Вдохновение, наитие, вразумление сверху – эти слова также раскрывают глубокий смысл откровения. Известны Откровения пророков, Откровение Иоанна Богослова, Апокалипсис. «И когда лучи Божественного откровения достигают ока человеческого, тогда открывается Истина, тогда человек созерцает Бога в небесах и Божественное на земле, и его страдания просветляются» – сказал русский философ И.А. Ильин (1882–1954), профессор Московского университета.

Во все времена были люди, которым не нужно Божественное откровение, ибо они отрицают все сверхъестественное, к которому относится и откровение. Они отрицают все то, что не может познать человеческий разум и все то, что ему противоречит. Такие люди не хотят понять, что человек, обладая возможностями открывать тайны Вселенной, способен познать лишь небольшую часть видимого мира. А ведь существует безграничный материальный мир, неведомый человеку и безбрежный духовный мир, управляемый неизвестными нам законами.

В окружающем мире иногда наблюдаются явления, необъяснимые в рамках логических, разумных рассуждений, то есть встречается то, что принято называть в повседневной жизни чудом. Есть ли основания утверждать: раз мы не понимаем, как это могло произойти, то этого и не может быть? Конечно же, нет. Ведь мы многое не понимаем и многое не можем объяснить. Откровение – это величайшее чудо Божие. Оно непременно должно противоречить разуму человеческому и вести гораздо дальше, чем может идти человек, подчиняясь только разуму. Откровение вводит нас в великие тайны бытия. Святой апостол Павел говорил о божественном происхождении Евангелия: «Возвещаю вам братия, что Евангелие, которое я благоветствовал, не есть человеческое; ибо я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа».

Православная церковь учит о боговдохновенности всего Святого Писания, о том, что в его книгах и прежде всего в Евангелии и писаниях апостольских, сам Дух Святой говорит нам. Это не просто повествование, это – божественное откровение. «Можно вполне допустить, что если бы Евангелие не научило нас всеобщим нравственным законам в их полнейшей чистоте, то разум доселе не понимал бы их в таком совершенстве», – утверждал один из величайших философов XVIII века И. Кант (1724–1804), высоко оценивая безмерное нравственное превосходство Евангелия над всем, что может понять ум человеческий. Он сказал: «Две вещи наполняют душу мою все новым удивлением и нарастающим благоговением: звездное небо над моей головой и нравственный закон во мне». Действительно, нравственное богатство человека способно поднять его до божественных высот.

Представление истины как объекта познания разумом мира и неведомого мира отражает определение выдающегося французского философа, математика и физика Рене Декарта (1596–1650): «Истина в собственном своем смысле означает соответствие мысли предмету, но в применении к вещам, находящемся в недосягаемости мысли, оно означает, что эти вещи могут служить объектами истинных мыслей – наших или Бога; однако мы не можем дать никакого логического определения, помогающего познать природу истины».

Действительно, познать природу истины не менее трудная задача, чем найти истину как великое сокровище. Какими же качествами должен обладать познающий истину? Ответ на этот весьма непростой вопрос содержится в высказывании И.А. Ильина. По его мнению, безразличным людям недостает «силы очевидности, этой великолепной способности что-то окончательно понять и признать истиной, этой творческой способности быть настолько захваченным истиной, что вся душа растворяется в ней». Для этого нужно многое: глубина восприятия, которая исключает скольжение мимо великого дела; дар собраться, сконцентрироваться, чтобы не расколоться на куски, столкнувшись с многообразным шумным миром; пророческая, интуитивная одаренность, как бы незамутненное духовное око, которое без помех верно воспринимает лучи света в мире; целостность внутренней сущности, что не позволяет вести вечную «гражданскую войну» между мышлением и чувствами, волей и старостью, фантазией и активностью.

Путь к очевидности, как полагал И.А. Ильин, лежит через сомнения. Если они истинные, глубокие, то это и есть ничто иное как «жажда очевидности», т. е. первозданной истины, которая наполняет человека светом осознанности бытия и высоким смыслом собственной устремленности. Тогда сам предмет светит нам, «свидетельствует» о самом себе, говорит безмолвным, но могучим языком и окончательно убеждает нас. Тогда мы переживаем полную ясность, «четкую достоверность» (Лейбниц), счастье встречи, после которой не будет разлуки.

Познание земной и божественной истины рождает самое дорогое – свободу мыслей и действий. Постижение человеком божественной истине пробуждает в его сердце нравственную чистоту, делает его свободным от легкомыслия и заблуждений, прокладывает путь к возвышенному и просветляет ум для познания земной истины, освобождающего от необдуманных, поспешных действий и поднимающего на новый виток развития и совершенства.

Библиографические ссылки

Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой

России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.

Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.

Карпенков С.Х. Воробьевы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.

Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.