Русским просветительским обществом им. Императора Александра III и издательством «Традиция» выпущен двухтомник историка Станислава Викторовича Зверева «Генерал Краснов. Монархическая трагедия». С автором книги беседует исполнительный секретарь Александровского общества и редактор портала «Русская Стратегия» Елена Владимировна Семенова.

- Почему именно личность П.Н. Краснова стала главной темой Ваших исследований? Как и с чего возник интерес к ней?

- Общий интерес к отечественной истории и политической культуре еще до знакомства с П.Н. Красновым выявил достоинства монархической России сравнительно с террором социалистических партий и тоталитарным строительством в СССР. Поэтому, когда в 2002 г. мне впервые попала в руки книга Краснова «Цареубийцы», она ответила моим поискам изображения процесса, который привел Россию к трагическим событиям, которые определяют, в том числе, и наше сегодняшнее положение. Ни одна известная мне в ту пору художественная книга столь важных тем не раскрывала. Поскольку удивительный талант автора оказывался дополнен не менее необычайными, но пока еще очень краткими сведениями, что Краснов одновременно являлся одним из лидеров Белого Движения, то интерес к его личности возрастал вдвойне. А то обстоятельство, что каким-то неведомым тогда образом, Краснов оказался на стороне Германии во время советско-нацистской войны, а в итоге был убит в Москве и вовсе создавало настоятельную потребность разобраться во всем жизненном пути Краснова. Поскольку оказалось, что ни одной биографии, способной дать требуемые ответы, еще не написано, пришлось взяться за нее самому.

- Краснов – фигура в историко-политическом плане сложная и неоднозначная. Чаще всего в вину ему ставят сотрудничество с Гитлером и т.н. «казачий сепаратизм». В какой степени эти упреки справедливы. Какова была мотивация Краснова в годы Второй мировой? Был ли он «казачьим сепаратистом» или напротив русским патриотом?

- Конечно, Краснов оставался русским патриотом на протяжении всей жизни, и за это особенно сильно его ненавидят большевики, которые сами безуспешно пытаются нарядиться в тогу патриота, хотя ни совершение чекистских преступлений, ни их одобрение не свидетельствует о патриотизме, а является его прямым и последовательным отвержением. В первую очередь надо хорошо представлять, что до середины 1943 года, когда полвойны уже прошло, и это наиболее успешная для Германии половина, Краснов ни в какой степени с нацистскими властями не сотрудничал и постоянно отговаривал от всякого вмешательства в войну других белоэмигрантов. Ему пришлось изменить принципиальной отстраненности от вооруженного конфликта, когда немецкие войска стали отступать и с ними стали уходить казаки, которые не желали оставаться в СССР. Их надо было как-то обустроить и спасти, а обеспечить это могли только немецкие власти. Такова была цена благотворительности, и Краснов пожертвовал своим именем и даже самой жизнью ради помощи своим соотечественникам и противникам коммунистических преступлений. Поскольку нацистское руководство склонялось к поддержке сепаратистов, Краснов пытался использовать свое влияние чтобы перенаправить немцев в сторону русских интересов и потому постоянно соперничал с сепаратистами и оппонировал им. Практически все советские вымыслы, ни на каких фактических действиях Краснова не основанные, оказываются ложными, ровно как их подделки о Белом Движении.

Объявлять Краснова предателем на основании того, что он был против Сталина во Второй мировой войне - все равно что обвинять графа Штауффенберга, что он предал Хитлера. Насколько мы поддерживаем немецких противников нацизма, настолько же мы обязаны одобрять и русское сопротивление большевизму.

- Краснов и Царская семья. Мне не раз приводилось слышать и такой упрек, что П.Н. относился к Царской семье не лучшим образом. Каково на самом деле было это отношение?

- Действительно, у нас есть серьезные претензии к ряду высказываний Краснова, когда он опирался на чужие суждения - в том числе когда он говорил что-то про Адольфа Хитлера, которого никогда не знал и не видел. На людей сильно влияет их социальное окружение, близкое и дальнее, и потому мы можем понять откуда у людей раньше брались представления о величии Сталина, например, если никакие другие источники в СССР были недоступны, как и в нацистской Германии. К жертвам тоталитарных режимов в этом отношении меньше претензий, но брать их за образец не стоит.

 Когда Краснов передавал личные воспоминания о встречах с Царской Семьей, его позиция безупречна. Но опора на слухи и чужие письменные сообщения приводила к значительным ошибкам. Более всего пострадал от них роман «От Двуглавого Орла к красному знамени», части, написанные в 1918-1920 годах. Во время Гражданской войны и пока эмигрантская печать еще не успела наладиться, не была разоблачена массивная дискредитация Царской Семьи, которая велась перед 1917 г. специально для организации революции или любой формы капитуляции монархической власти. То что Краснов был обманут этой пропагандой, прямо свидетельствует о причинах, по которым в принципе оказалось возможно крушение февраля 1917 г. Февральская революция оказалась не освободительной, а тоталитарной. Прокладывая дорогу к СССР, она требовала принудительного признания и подчинения лжи, на которой основывалась, убивая, изгоняя, запрещая несогласных и не давая им возможности возразить.

Где-то с 1921-22 г. Краснов начал сотрудничать с берлинским «Двуглавым Орлом», парижской «Русской Летописью», которые начали системное разъяснение действительного положения дел с легендами о сепаратном мире, о Г.Е. Распутине и всем прочим созданным в интересах революции. Это оказало на Краснова, как и на всю читающую публику, благотворное влияние, хотя многие дезинформирующие мемуары продолжали выходить и позднее. За исключением установленных отдельных недостоверных эпизодов, сочинения Краснова в целом надежны и проникнуты закономерным духом почитания подвига Царской Семьи.

- Книга называется «Монархическая трагедия». Почему?

- Генерал Краснов был монархистом, и это важно подчеркнуть, но замысел книги шире и охватывает трагические последствия распространения революционного движения для всей России. Я старался показать вместе с Красновым других монархистов, противостоящих красному террору, дать представление о том, как и куда развивалась Российская Империя, Императорская Фамилия, монархическая идея, государственный аппарат, экономический строй. Тяжелая драматическая судьба Краснова и его гибель - одна из того бесчисленного множества потерь, какие дало насильственные уничтожение монархического принципа и его представителей. Сравнительно с потерями миллионов жизней, какие унесла революция 1917 г. и ее последствия, относительно мирный распад СССР ни в какой степени не может считаться величайшей геополитической катастрофой ХХ века. Это чудовищная февралистская и большевицкая пропаганда современных узурпаторов, которой следует всячески противостоять.

Русские Цари и монархисты довольно долго и успешно противостояли попыткам социалистов загнать Россию в Гулаг и Госплан. Монархисты создавали самые положительные политические проекты и составляли лучшие силы в Белом Движении. Их поражение являлось не одной их личной, а всеобщей катастрофой.

- Сколько времени Вы работали над этой книгой, и откуда брались материалы для нее?

- С 2003 г. начал постепенно собирать переиздаваемые у нас книги Краснова, редкие биографические материалы о нем, а потом все более о Российской Империи в целом, о Белом Движении, Русском Зарубежье и русском антисоветском движении Второй мировой войны. Первая статья о Краснове в эмиграции напечатана в декабре 2004 г., перед тем подготовлен краткий набросок всей жизни, откуда сохранилось в дальнейшем деление на главы. Затем необходимо было собрать все источники и исследования, имеющие отношение лично к Краснову и шире к изучаемой проблеме «монархической трагедии».

Это подразумевает периодические издания того времени, дневники, переписку, собрания документов, научные исследования, опять-таки, все существующие - дореволюционные, советские, эмигрантские, современные, чтобы составить наиболее полную биографию, сопоставить все версии, выявить каждый не проясненный прежде существенный момент, важный для задач книги. В то время еще не было столько доступных электронных книг, приходилось целыми днями проводить в Красноярской краевой библиотеке, многие отсутствующие там книги приобретать, за совсем редкими ездил в С.-Петербург в РНБ. На протяжении многих лет на это уходило каждый день все имеющееся время, и надеюсь, эти усилия заметны по книге и прочим мои работам. Основной текст книги был закончен в 2012 г., а затем еще дополнялся до 2015 г., пока решались вопросы с изданием.

- Краснов был незаурядным писателем. Почему его творчество оставалось как бы вне признанной литературы даже в довоенные годы? И какие произведения следует считать наиболее важными, хрестоматийными?

- Если считать довоенным время до 1914 г., то уже тогда Краснов добился выдающегося положения в России, но он больше отдавал журналистике, считался любимым военным публицистом Императора Николая II и столь же высоко ценился военными критиками и в правомонархической печати. Поэтому и чрезвычайно талантливые романы и повести Краснова до 1913 г. читались преимущественно военными. После того как вся Россия узнала Краснова во главе Белого Движения, это дало повышенный интерес к его имени писателя и заслуженно сделало его самым читаемым автором русской эмиграции. Попытки принизить его достоинства в неуместных мотивах схожи со стараниями отказать Императору Николаю II в политических способностях.

Рекомендовать к обязательному прочтению можно: «В житейском море» (1911), «Фарфоровый кролик» (1912), «Понять - Простить» (1923), «Единая-Неделимая» (1924), «Белая Свитка» (1927), «Цареубийцы» (1938).

- В моем романе «Честь – никому!» есть глава, посвященная конфликту Краснова с Деникиным. Этот конфликт мне видится одним из узловых моментов белой трагедии, и Краснов был в нем более прав, нежели Антон Иванович мне кажется. История не терпит сослагательного наклонения, но все же. Если бы в тот момент точка зрения Петра Николаевича взяла верх, изменило бы это что-то в судьбе Белого Движения?

- Когда я начинал изучать их противостояние, думал, что придется писать: вот в том-то прав Краснов, а в том Деникин, и отнюдь не ожидал, что позиция Деникина окажется настолько неоправданной и его действия столь вредны для Белого Дела. Решения Деникина действительно подорвали развитие контрреволюционного движения на Юге России, и не единожды. Насколько мне удалось установить, самый ключевой момент разрыва - это май 1918 г. Период самых сильных антисоветских восстаний по всей стране, момент слабейшей организованности РККА, которая еще не отошла от демократической анархии, чекистский аппарат насилия еще не разросся и не способен мобилизовать миллионные армии, как в 1919 г. Поэтому на протяжении 1918 г. возможности Белого Движения куда шире. Небольшой чехословацкий корпус освободил при участии русских организаций всю Сибирь. Также можно было сделать и с Москвой, если направить весь удар туда. Но Деникин ушел на Юг и на протяжении всего 1918 г. выбирал интересы Кубани, а не России, в то время как Краснов даже вопреки желаниям донских казаков, с трудом отрывавшихся от своих родных мест, звал всех идти на Север и дрался там.

- Расскажите, пожалуйста, если возможно, как сложились судьбы родных Краснова (начиная с братьев), уцелел ли кто-то из них до наших дней?

- Более важные исследовательские задачи пока что не позволили написать отдельной биографии братьев, хотя такие мысли напрашивались, но тут нужны серьезные новые открытия источников. Двое братьев Петра Николаевича, Платон и Иван, умерли в СССР, но точные обстоятельства их смерти не знал, по-видимому, и генерал Краснов. Есть версии, что Платон мог умереть от голода в 1924 г., а за Иваном пришли чекисты в 30-е. Старший брат Андрей Николаевич умер еще в 1914 г., его с почетом похоронили, но могила потом была изуродована большевиками разными жуткими ругательствами примерно также, как Ипатьевский дом в Екатеринбурге.

Ничего об их потомстве мне также не попадалось, и фамилия Красновых теперь преимущественно ассоциируется с Михаилом Семеновичем Красновым в Чили.

- Насколько мне известно, некоторые рукописи Краснова считаются утерянными. Есть ли какие-то гипотетические надежды, что они сохранились, и где они могли сохраниться?

- Сложно сказать по описи, насколько это полный архив, но бумаги Краснова хранятся в Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле (США, штат Нью-Йорк), где спасено многое из наследия белой эмиграции. Как мне сообщали, раньше там был несколько ограничен доступ к фонду, в любом случае едва ли пока есть возможности туда отправиться. При работе над биографией Краснова я преимущественно опирался на открытые источники, т.к. они чрезвычайно изобильны и можно было до сих пор готовить максимально полное жизнеописание и так никогда его не закончить. Первые 45 лет пока описаны чрезвычайно скупо. Тем не менее, я надеюсь, что архивисты и публикаторы займутся всеми сохранившимися рукописями, что постепенно происходит.

- Отступая от темы Краснова, задам несколько традиционных наших вопросов. Сегодня Россия все-таки преодолевает наследие большевизма или напротив, идет по пути ресоветизации?

- С 2000 г. совершенно отчетливо возвращение к СССР все более усиливается по всем показателям и возникает угроза еще большего умножения чекистских преступлений, а со временем и общего катастрофического советского банкротства, как в 1991 г. Новая КПСС пытается изображать себя владельцем наследия не только СССР, но Императорской России, однако делает это, лишь бы оно не досталось кому иному, и по остаточному принципу, для обманного охвата противников красных и незаслуженного завоевания их симпатий.

При этом, поддерживая ложный культ величия СССР, узурпаторы подогревают радикально красные настроения, недовольство тем, насколько возврат к СССР дошел до 80%, примерно, а не до 90 или 100. Это также создает новые потенциальные проблемы для русского будущего, а не только настоящего.

Обратное развитие антисоветских усилий, разумеется, есть. Но количественно оно по-прежнему чрезвычайно проигрывает восстановлению большевизма.

- Возможно ли теоретически примирение белых и красных?

- Такое примирение невозможно, поскольку между ними нет ничего общего, нет для чего примиряться в настоящем и нет общих целей наперед. В этом мы вполне убедились по дням согласий и примирений в 1990-е. Вместо полной декоммунизации, нюрнбергско-московских процессов, люстраций и реституций, монархической реставрации как главной гарантии поворота вправо, мы получили заигрывания с красными, оставление их преобладания на политическом поле, и после коммунистической Г. Думы мы вскоре получили и столь же коммунистического президента, который похваляется, что не выходил из КПСС. Сами красные нисколько не намерены примиряться и записывают всех сторонников Белого Движения в агенты Антанты, фашизма и ЦРУ, а себя изображают доподлинными патриотами, ни в каком союзе с врагами не нуждаясь. Для нас любые такие союзы, возникавшие увы, под различными предлогами в той или иной форме, мнимыми или действительными белыми, уничтожительно гибельны. Как СССР сжевал всех репатриантов, усмотревших в нем какие-то патриотические повороты, так было и будет впредь.

- Что нам, русским, России, необходимо для преодоления большевизма и возвращения на свой исторический путь?

- Отвечать на восстановление большевизма нужно не провалившимися попытками душить красных в объятиях, тем самым питая и поддерживая их, а самым последовательным отмежеванием и противостоянием. Если сейчас общим псевдорелигиозным поклонением у большевиков и чекистов пользуется культ 9 мая, то надо постоянно указывать на общность нацизма и коммунизма и количественную схожесть жертв их преступлений, что делает невозможным восхищаться великими победами как нацистов, так и коммунистов и говорить что кто-то из них спас или мог спасти своим тоталитарным господством весь мир. Хотя объективно и победа СССР над НСДАП и оккупационные открытия тысяч церквей при немцах могут считаться положительными явлениями, но отрицательные сопутствия явно перевешивают.

Отсутствие принципиальной и повсеместной борьбы с каждым примиренчеством делает ее все более затруднительной. Необходимо вместе с тем показывать положительные альтернативы, и моя книга о генерале Краснове является попыткой содействовать такому преодолению большевизма.