Как громом грянула, оглоушила весть – российский Император отрекся от престола! Царская семья арестована! Вновь и вновь пробегал Иван Орлов неверящими глазами взволнованные строки французских передовиц. Чуть более двух веков назад здесь, во Франции, такое уже было… Отречение, арест… Дальше мысль уходила в штопор. В отличие от других для Ивана отречение Императора было личным горем. Ведь Государь Николай Александрович и Государыня Александра Федоровна заменили ему, рано оставшемуся сиротой, родителей. И он любил их самой преданной сыновней любовью. И, вот, теперь они поруганы, унижены, арестованы… Что теперь творится в родном Царском селе? Как переносят горя княжны и бедный Цесаревич? А сама Императрица? Сколько раз с сыновней почтительностью целовал он ее руки, сколько ласкового, материнского внимания было в ее глазах, словах… Отчего теперь он не с нею? Отчего не может защитить? Сжималось сердце от боли, и наворачивались слезы от непривычного бессилья. А вокруг сновали радостный французские гарсоны с кипами газет и криками о революции в России…

Иван Александрович Орлов родился 6 января 1895 г. в Царском Селе. Все его предки служили в гвардейских частях и были известны при дворе. Его отец, Александр Афиногенович Орлов, был генерал-майором Свиты Его Императорского Величества и командиром 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. И отец, и мать удостоились входить в близкий круг Императора, но ранняя смерть вырвала из него их обоих. А маленький Ваня с братом Алешей остались на попечении бабушки - Елизаветы Карловны Орловой и Венценосной четы… Государь и Государыня всегда отличались большой любовью к своим немногочисленным друзьям, трогательной заботой о них и преданностью и им, и их памяти.

Ваня, с детства болезненный, вызывал особенное участие Царской семьи. И Николай Александрович, и Александра Федоровна принимали самое непосредственное участие в его воспитании. Отмечая его ум, они желали, чтобы мальчик оставил семейную традицию и избрал штатское поприще, получив для этого соответствующее образование. Но Ивана не прельщала гражданская стезя. По примеру великого Суворова он активно боролся со своими немощами закалкой и спортом и стал, наконец, одним из лучших атлетов столицы. Впрочем, в гвардию, подобно брату Алеше, он Иван не поступил, а, следуя желанию своих Венценосных покровителей, окончил Царскосельский лицей и поступил на юридический факультет университета.

Став дипломированным юристом, он мог сделать блестящую карьеру на государственной службе, но… С отроческих лет бредил Ваня книгами Жюль Верна. И, захваченный, фантазиями гениального француза, принялся конструировать аэропланы. Орлова звало небо, и никакие блестящие перспективы не могли заглушить этот зов. От родителей Иван унаследовал большой капитал, и ничто не мешало ему совершенствовать свое конструкторское и летное мастерство. К началу Первой мировой войны он создал свой моноплан оригинальной конструкции «Орлов-1». Тогда же стал мастером высшего пилотажа под руководством авиатора Александра Евгеньевича Раевского. Его учитель, закончивший знаменитую французскую школу одного из пионеров авиации Луи Блерио, входил в первую, после П.Н. Нестерова, пятерку русских «петлеистов» – летчиков, выполнивших в воздухе мертвую петлю (А.А. Васильев, Е.Р. Шпицберг, А.М. Габер-Влынский, М.Н. Ефимов). Полностью переняв опыт наставника, Орлов мог бы стать летчиком-инструктором, но это не входило в его планы. Свои летные опыты он намерен был сочетать с государственной службой.

Однако, в дело вмешалась война. Сразу после объявления мобилизации студент-юрист Орлов, не подлежащий призыву в армию, подал прошение о зачислении его добровольцем в ряды сражающейся арии. Государь несколько раз отказывал своему воспитаннику, но, видя его упорство, вынужден был разрешить Ивану поступить в военную авиацию «охотником»-добровольцем на правах вольноопределяющегося 1-го разряда.

Ах, что это были за проводы! Кто еще уходил на фронт с таким шиком? С благословением Государя и Государыни… Со своим личным самолетом, личной машиной и личным водителем. Провожаемый красавицей-невестой княжной Волконской и многочисленными друзьями! Ему было 19, и душа его парила в облаках также, как его моноплан…

Вся эта роскошь, впрочем, не слишком-то понравилась в отряде. Своим начальникам и сослуживцем он показался сперва избалованным великосветским юнцом. Отчасти они были правы. Ивану было трудно привыкнуть к положению рядового, к армейской дисциплине. Но со временем пришла и эта привычка. Позже Орлов узнал, что любящие бабушка и Государыня хлопотали за него перед Императором. «Получила письмо от старой m-me Орловой, которой Иван написал о своем желании продолжать военную службу после войны… он получил георгиевский крест, имеет право еще на другой знак отличия, но нельзя ли его произвести в прапорщики (или подпоручики)?... Какой это отважный юноша, что так часто летает один! Какие крепкие нервы необходимы для этого! Его отец имел бы полное право им гордиться, — вот почему бабушка за него хлопочет», - писала Александра Федоровна мужу.

Но Государь резонно считал, что только настоящая боевая служба может сделать его воспитанника настоящим офицером и командиром. Благодаря этому, Иван служил честно и не был «скомпрометирован» в глазах сослуживцев монаршей протекцией. Рядовым он получил солдатский Георгиевский крест 4-й ст. «за воздушные разведки в Восточной Пруссии»; ефрейтором – Георгиевский крест 3-й ст. «за разведку позиций противника за р. Неман»; младшим унтер-офицером – Георгиевский крест 2-й ст. «за определение обходного движения и переправы на р. Бзуре». Получил бы он и полный «бант» из четырех крестов, если бы награду четвертым крестом не опередило производство в офицеры. Четвертый крест, а, вернее, уже орден Св. Георгия прапорщик Орлов получил «за то, что… 15-го августа 1915 года у Фридрихштадта при исключительно трудных условиях, под дождем и при высоте облаков не выше 175-ти сажен, презрев опасность от сильнейшего ружейного и пулеметного огня, от которого в самом начале уже было несколько пробоин в аппарате, произвел согласно заданию два полета над расположением противника, открыв при этом скрытый в лесу значительный резерв противника… 17-го ноября при морозе в 23 градуса и при особо трудных условиях полета, будучи все время под сильным артиллерийским огнем, прорвался сквозь завесу чрезвычайно близких артиллерийских разрывов к Ново-Александровску, где бросил 5 бомб и взорвал там один из артиллерийских складов». В тех боях Иван был контужен, а двое из его друзей убиты.

Два года войны не оставили и следа от прежней светской избалованности. Отличный офицер и грамотный командир, Иван заслужил лучшие характеристики своих начальников. К 1916 г. Орлов стал одним из лучших летчиков-разведчиков Русской армии. Еще в мае 1915 г. генерал В.М. Ткачев обращался к Великому Князю Александру Михайловичу с рапортом о создании специальных истребительных отрядов и рекомендовал на должность командира одного из отрядов назначить Орлова. 25 марта 1916 г. приказом командующего русской военной авиацией Великого Князя Александра Михайловича он был назначен командиром создающегося истребительного авиационного отряда, первого в истории Русской армии.

4 (17) апреля 1916 г. подпоручик Орлов отрапортовал Великому Князю, что первый русский истребительный авиаотряд сформирован и готов к выступлению на фронт. Впервые в истории русской авиации в его состав вошли отечественные истребители, разработанные И.И. Сикорским, с которым Иван был знаком еще в Петербурге. Первое боевое крещение отряд принял в Галиции, рядом с местечком Яблонов 15(28) апреля 1916 г. В этот день подпоручик Орлов с авиатором-наблюдателем Липским впервые поднялись на С-16сер № 204 на перехват неприятельских аэропланов и успешно отогнали их от русских позиций.

28 апреля 1916 г. Орлов сбил свой первый вражеский самолет, убив при этом наблюдателя и ранив летчика. 28 мая 1916 г. он одержал вторую воздушную победу, сбив двухместный неприятельский самолет. 28 июня 1916 г. газета «Русский инвалид» писала: «Подпоручик Орлов произвел за день 10 боевых вылетов! - наибольшее количество из всех летчиков за всю войну – и в последнем полете сбил австрийский самолет «Альбатрос»». За эти заслуги Иван был награжден почетным Георгиевским оружием.

Осенью 1916 г. Орлов и другие лучшие командиры авиаотрядов были направлены на стажировку во Францию. Перед отъездом Иван успел обручиться с терпеливо ожидавшей его княжной Волконской…

Фюзеляж своего французского самолета Орлов украсил личной эмблемой – головой орла. Он внимательно изучал опыт французских друзей и уже во Франции стал писать, на основе своего практического обучения, книгу-пособие «Приемы ведения воздушного боя» – для подготовки русских летчиков-истребителей. Участвуя в воздушных боях под Руа, Иван сбил еще один самолет противника и был награжден высшим военным орденом Франции – Военным Крестом с пальмами.

И, вот, шалоглазые, охрипшие гарсоны с пачками газет… Революция в России… Покупайте… Покупайте…

Уже через считанные дни Иван и его соратники вернулись в Россию. Но это была уже не та Россия, которую оставили они полгода назад. Говорят, что тело, которому отсекли голову, иногда еще какое-то время может жить, дергаться в бессмысленных конвульсиях… Что-то подобное происходило в России. Самозваные агитаторы, комитеты, декреты… И безграмотные эти декреты, написанные ведомыми плюгавыми личностями, исполнялись точнее, чем прежде императорские указы. Ведь за неисполнение указов – журили… А за неисполнение декретов какого-нибудь совета или комитета можно было проститься с жизнью тотчас безо всякого суда…

Государь с семьей содержался под арестом в Царском селе, и Орлов так и не смог увидеться ни с ним, ни с дорогой Государыней.

Фронт разлагался на глазах от бессовестной пропаганды немецких шпионов и своих дезертиров. Впрочем, русской авиации это разложение почти не коснулось. Летчики продолжали выполнять свой долг, ежедневно вылетая на боевые задания, ежедневно совершая подвиги и умножая славу русского оружия. Но кому, для чего была теперь та слава?..

Как ни гнал от себя Иван черные мысли, а куда же деться от них? Только в небо уйти, подальше от тонущей в предательстве и подлости земли… Нарушая собственный приказ летать только в парах, Орлов все чаще улетал один, ввязывался в неравные бои с несколькими противниками над вражеской территорией. И сбивает, сбивает их вновь, ища в том успокоения томящемуся сердцу. Врагам был хорошо известен самолет с эмблемой в виде головы орла. Его и его отряда действия мешали немецкому наступлению на этом участке фронта. Поэтому немцы развернули за Орловым настоящую охоту. Для его нейтрализации была направлена целая группа немецких асов под командованием лучшего немецкого летчика Восточного фронта лейтенанта Леопольда Анслингера.

17 июня 1917 г. самолет подпоручика Орлова был атакован четырьмя немецкими истребителями. Сражаться при таком неравенстве сил было Ивану не внове. Такие тяжелые бои в последнее время дарили ему чувство какого-то жестокого упоения. Его бесстрашие в прежде граничило с безрассудством, а после постигшей Россию катастрофы переросло в абсолютный фатализм.

На высоте около 3000 метров самолет Орлова пошел в атаку на отряд врага. Маневрируя, он совершил мертвую петлю, но нижнее крыло аэроплана переломилось, и он, потеряв управление, рухнул недалеко от местечка Козов (Тернопольская область, Украина).

«Знаешь, Иван был убит на войне, и невеста убилась из отчаяния...», - напишет Государыня Анне Вырубовой уже из Тобольска, узнав о судьбе своего воспитанника.

Русскому асу Ивану Александровичу Орлову было всего 23 года. Посмертно он был произведен в звание поручика и похоронен 26 июня 1917 г. на Царскосельском Братском кладбище героев Первой мировой войны. Его могилу увенчал скромный деревянный крест. Как и от большинства захоронений Великой войны пришедшие к власти коммунисты не оставили ни следа от этого воинского мемориала. Поэтому могила командира первого русского авиаотряда Ивана Орлова неизвестна.