100 лет тому назад 9 ноября 1918 г. канула в небытие империя фон Гегенцоллернов. Второй Германский рейх, провозглашенный в Версале в 1871 г. просуществовал меньше полувека. Парадоксально, но практически никто не встал на его защиту. И здесь напрашивается параллель с Февральской революцией в России. Но, при всем внешнем сходстве визуальном, были и свои отличия, сыгравшие решающую роль в событиях 1918 - 1920 гг. в Германии.

При упоминании о Ноябрьской революции в Германии, перед глазами встают черно-белые кадры документальной кинохроники и фотографии - колонны революционных матросов с винтовками на ремне, шагающие по улицам Киля. Чем вам не родные братья русских братишек, балтийских и черноморских матросов? Или, вооруженные винтовками, солдаты и мужчины в штатском, на фоне Бранденбургских ворот Берлина. Чем вам не Петроград в февральские дни 17-го? Кузова спешащих по улицам Берлина грузовиков, ощетинившиеся штыками революционных солдат, плотно, плечом к плечу, стоящих в них. Прямо кадры из игрового фильма «Октябрь», снятого С. Эйзенштейном в СССР к 10-й годовщине «Великого Октября»! Митинги на улицах и площадях германских городов, а над головами манифестантов красные флаги и плакаты с надписями на немецком языке «Вся власть рабочим и солдатским советам!» (Alle macht fur arbeiter und soldaten ratt!). Ведь это калька с лозунга большевиков, под которым они чаще всего выводили своих сторонников на демонстрации летом 1917 г. от Петрограда до Владивостока.

По свидетельствам современников, часто встречались транспаранты с призывами к немцам разобраться со своими капиталистами, помещиками, спекулянтами, офицерами, «по-русски». Крайние левые элементы, объединившиеся в Союз «Спартака» (Spartakus Bund), открыто призывали своих сторонников повторить опыт русских, или, российских большевиков на германской земле.

Свидетельство этому мы находим в произведениях Романа Гуля, известного писателя Русского зарубежья.

В Германию он попал в самом конце 1918 г. в эшелоне с пленными русскими офицерами, защищавшими Киев мать городов русских от украинских самостийников - петлюровцев в конце 1918 г. По требованию германского оккупационного командования они были переданы петлюровцами немцам, и, немцы - вчерашние враги, тем самым спасли жизни русским военным.

Эшелон проследовал через Берлин в разгар уличных боев между спартакистами и правительственными войсками. Итак, слово русскому писателю Р.Б. Гулю.

«В Берлине - ружейная, орудийная стрельба. Дворец Вильгельма иззанаживается матросскими гранатами. По ветру рвались красные знамена. В стане спартакистов стоял Карл Либкнехт. Войсками правительства командовал Носке.

Поезд, идя по верху города, перерезал Берлин. Все прижимались к щелям. Внизу бежали люди с ружьями и устанавливали пулеметы. Под знакомый аккомпанемент русского великого гула».

Однако, как уже говорилось выше, это сходство было в значительной степени внешним. В силу целого ряда причин, германским последователям российских большевиков в лице Союза «Спартака» на базе которого была создана в декабре 1918 г. Коммунистическая партия Германии, не удалось повторить российский опыт.

Как известно Великая европейская война 1914 - 1918 гг. похоронила старую Европу. Она закончилась крушением четырех империй - Российской, Германской, Австрийской, Османской. В отличие от России, которая в начале 1917 г. была как никогда ранее близка к победе, поражение Германии стало маячить на горизонте уже на исходе 1914 г. Вопреки всем заверениям представителей правящих кругов, Германия оказалась втянутой в войну на два фронта и это была война на истощение. В такой войне у Германии шансов на победу не могло быть. Суммарная экономическая и военная мощь колониальных империй Британской и Французской, плюс русский медведь, не оставляли Германии шансов на победу. И даже вывод из войны России, в лучшем случае Германии мог дать только отсрочку. Ведь в начале 1917 г. в войну на стороне Антанты вступили США. Причем США готовились сражаться в Европе, в отличие от Японии. Участие последней в той войне на стороне Антанты выразилось в осаде и захвате германской военно-морской базы Циндао в Китае и охоте, совместной с другими антантовскими военными кораблями за германскими рейдерами в Тихом океане. Несмотря на все призывы Антанты, Япония так и не отправила своих солдат на европейский театр военных действий. Ей это было не нужно. А вот США прикидывая, каким будет послевоенный мир, готовились стать если не самым главным, то одним из самых главных игроков в мировой политике.

Итак, капитуляция нового правительства революционной России в лице Совета народных комиссаров во главе с В.И. Ульяновым (Лениным) подписанная в марте 1918 г. в Брест-Литовске, давала в руки Германии серьезные козыри, но, это были, образно говоря, не тузы. Напомню, что по условиям этого похабного и грабительского мира, Германия получала возможность перебросить свои войска с Восточного фронта на Западный. С оккупированных территорий бывшей Российской империи они могли вывозить продовольствие и сырье. Кроме того, Советская Россия и страны Четверного союза производили обмен военнопленных. А ведь Германии так нужны сейчас людские ресурсы! Как же тут не сказать «спасибо!» большевикам во главе с Лениным!

Благодаря этим обстоятельствам, Германия смогла предпринять последнее наступление на Западном фронте летом 1918 г. Успех был очевиден. Вновь, как и в октябре 1914 г. германские войска подошли к Парижу. Но, сил развивать наступление у Германии больше не было. А вскоре Антанта взяла инициативу в свои руки, и началось ответное наступление, грозившее Германии полным крахом. Про ее союзников и говорить нечего.

В самой Германии, начиная с 1916 г. росли антивоенные настроения. Забастовки, демонстрации ширились. Летом 1917 г. был раскрыт заговор матросов на военном флоте. При всей условности, тем не менее, напрашивается параллель с бунтом русских матросов на линкоре «Гангут» в 1915 г. Требования русских матросов - «гангутцев» были экономическими, но, к ним добавлялось требование политическое - убрать с кораблей офицеров германского происхождения. Напомню, что в 1915 г. в России прокатилась волна антинемецких демонстраций, переходивших в погромы. В частности в Москве городская чернь забросала камнями и грязью карету Великой княгини Елисаветы Федоровны, хорошо известной своей благотворительностью.

Спустя два года в Германии произошло выступление матросов линкора «Принц-регент Леопольд». Матросы также выступили с экономическими требованиями, но у них был политический подтекст. Выступление было подавлено командованием, вожаки мятежных матросов - Макс Райхпич и Альбин Кебис были расстреляны.

На фоне успешного наступления армий Антанты на всех фронтах, крах Германии становился вопросом ближайших дней. Вот на таком военно-политическом фоне командование германского флота - Флот открытого моря (Hochseeflotte), приняло решение о генеральном сражении с британским Великим флотом (Grand Fleet). Не логичное на первый взгляд решение, на самом деле было вполне логичным. В отличие от германской сухопутной армии, флот сохранял свою силу и мощь, и, надо признать весьма внушительную. Несмотря на потерю практически всех своих рейдеров, действовавших на просторах мирового океана к середине 1915 г. и поражения в морских боях у о. Гельголанд и Доггер-банки, в Ютландском бою, известном также как сражение в проливе Скагеррак, немцы посчитали и считают до сих пор себя победителями. При этом надо помнить о том, что Ютландский бой в июне 1916 г. был самым масштабным морским сражением в истории ХХ столетия. Однако, несмотря на то, что суммарные потери британцев в том бою были больше, чем у германцев, как по количеству погибших моряков, потопленным кораблям и их водоизмещению, все же нельзя не признать очевидного факта. В последующие годы войны, германский флот стоял в Киле и больше не предпринимал попыток сразиться с британцами в открытом бою. Теперь же, когда финал Великой европейской войны неумолимо приближался, командование Флота открытого моря отдало приказ зажечь огонь в топках линкоров. Чем же руководствовались кайзеровские адмиралы? Если представить себе невозможное - выход в открытое море и новый Ютландский бой, который завершится победой тевтонов, им все равно не удалось бы разорвать морскую блокаду. У Антанты вполне хватило бы сил, что бы ее продолжить. Следовательно, цель была иной. А именно. Нанести как можно больший урон Антанте, и, тем самым, получить хоть какие-то преимущества на предстоящих переговорах о перемирии. Нельзя забывать и о другом мотиве. Великая европейская война 1914 - 1918 гг. была последней войной старой Европы. Поэтому многим офицерам германского флота, воспитанным в духе воинских традиций, мысль о позорном мире была невыносима. Отсюда проистекала дилемма: смерть в бою, или бесчестье, т.е. сохранить себе жизнь, ценой потери воинской чести. Кстати, многие адмиралы и офицеры кайзеровского флота, так же как и их коллеги царского флота, были дворянами. Мысль о том, чтобы погибнуть в бою, с оружием в руках, образно говоря, многим флотским офицерам была не чужда. Совсем другие настроения царили в матросских кубриках. Антивоенная пропаганда находила по мере усиления тягот войны все больший отклик в матросских душах. И теперь, когда развязка была так близка, матросам, в большинстве своем не хотелось умирать в последнем бою. Им хотелось жить. Тем более, что война была проиграна.

Поэтому, когда в октябре 1918 г. был отдан приказ эскадре выйти в открытое море, ответом послужил матросский мятеж. Первыми выступила часть экипажей линейных кораблей «Тюрингия» и «Гельголанд» в Вильгельмсхафене. Однако команды остальных кораблей их не поддержали. Мятежники были вынуждены сдаться. Эскадра вернулась в Киль. Участвовавшие в этом выступлении матросы были свезены на берег и заключены в тюрьму. Их ждал суд и расстрел. В памяти у матросов были свежи воспоминания о казни Райхпича и Кебиса, приговоры, вынесенные их товарищам. Те матросы, кто не участвовал в выступлении в октябре, понимали, что теперь их шансы остаться в живых куда больше, чем до событий в Вильгельмсхафене, но за это поплатятся своими жизнями их товарищи с «Тюрингии» и «Гельголанда».

В Киле у матросов были связи с членами Социал-демократической партии Германии - СДПГ и с Независимой социал-демократической партией - НСДПГ, некоторые члены которых стояли на антивоенных позициях. 3 ноября 1918 г. демонстрация матросов, к которой примкнули рабочие, была расстреляна патрулем морской пехоты. Ответным выстрелом был убит лейтенант, командовавший патрулем. Этот выстрел можно считать стартовым выстрелом Ноябрьской революции. По некоторым сведениям, офицера застрелил матрос Карл Артельт. Патруль был сметен толпой, которая устремилась к тюрьме, в которой находились матросы с «Тюрингии» и «Гельголанда». 4 ноября 1918 г. Киль был в руках восставших матросов, примкнувших к ним рабочих и солдат местного гарнизона. На мачтах кораблей военного флота были подняты красные флаги. Был образован Совет матросских, солдатских и рабочих депутатов. Председателем избрали матроса Карла Артельта. Причем, как и в Гельсингфорсе в марте 1917 г., в Вильгельмсхафене и Киле в ноябре 1918 г. первыми восстали экипажи линкоров. Однако, таких кровавых эксцессов, как на русском Балтийском флоте, в Германии не было. Только на линкоре «Кениг» матросы застрелили своего командира, за попытку помешать матросам поднять на мачте красный флаг.

Как писали современники, с зубовым скрежетом адмирал Вильгельм Сушон был вынужден принять представителей Кильского совета матросских, солдатских и рабочих депутатов и выслушать их требования. Это был тот самый адмирал Сушон, который в качестве военно - морского советника фактически руководил действиями турецких военного флота, действовавшего против военно - морских сил Антанты, включая Россию, на Средиземном и Черном морях. В 1917 г. адмирал был переведен на Балтику. Здесь он руководил германским флотом, осуществив операцию «Альбион» в сентябре 1917 г. по захвату Моонзундских островов в Балтийском море.

Подобно лесному пожару революция распространилась по территории Рейха. В первую очередь по городам северной Германии. Везде картина повторялась по одному и тому же сценарию. Стихийно формируемые Советы рабочих и солдатских депутатов объявляли себя новой властью. Старая власть Советы молча, признавала, но оставалась на своих местах.

9 ноября 1918 г. началась всеобщая забастовка в Берлине. Бастующие вышли на улицы с красными знаменами и с плакатами, обращенными к солдатам берлинского гарнизона: «Братья! Не стреляйте!». Впереди шли безоружные демонстранты, а за ними шли демонстранты вооруженные. Это были дезертиры, или отпускники. Несмотря на отдельные перестрелки, в ходе которых было убито несколько человек, главным образом офицеров, которые воспротивились выходу солдат из казарм на улицу, революция в столице прошла почти бескровно. В тот же день, лидер социал-демократов Филипп Шейдеман с подоконника Рейхстага провозгласил Германию республикой. Чуть позже лидер левого радикального крыла социал-демократов Карл Либкнехт с балкона императорского дворца провозгласил Германию социалистической республикой.

В Ставке Главного командования Германской армии рассматривался вопрос о том, что кайзер поведет на Берлин верные ему фронтовые части, с тем, чтобы подавить революцию. Однако, когда было получено известие о том, что столичный гарнизон вышел из повиновения и фактически перешел на сторону восставших, Вильгельм II счел за благо перейти границу нейтральной Голландии и сдаться голландским властям. Он был христианским монархом. Но, он не захотел принимать мученический венец, как его принял несколькими месяцами ранее кузен Никки, так он называл русского монарха Николая II, вместе со своей семьей в Екатеринбурге. Как говорится, не суди, да не судим, будешь. Отреклись от власти и остальные правящие династии, некогда суверенных германских государств, образовавших в 1871 г. Германскую империю с Королевством Пруссия во главе.

Возможно, что спустя несколько лет после бегства за границу, Вильгельму II стали известны полные горечи слова кузена Никки, записанные в февральские дни 1917 г. : «Кругом измена и трусость, и обман». Такими же словами кузен Вилли мог охарактеризовать ситуацию в Германии в первых числах ноября 1918 г.

10 ноября 1918 г. представители СДПГ и НСДПГ организовали Совет народных уполномоченных - СНУ. Он взял на себя управление страной до созыва Учредительного собрания. При этом новый орган опирался на поддержку со стороны Советов. Уже в первые дни революции руководство СДПГ направило в Киль своего функционера Густава Носке, который наладил отношения с восставшими матросами и восстановил в городе порядок. Главной целью он считал, не допущения эксцессов, как в России. До декабря 1918 г. возглавлял администрацию Киля. Затем руководством СДПГ был отозван в Берлин. В дальнейшем установил контакты и вел переговоры на предмет не допущения в стране хаоса и анархии с генералами Вильгельмом Гренером, Людвигом Меркером, Генрихом фон Гофманом. Ему принадлежит фраза: «Пожалуй, кто-то должен быть кровавой собакой. Я не страшусь ответственности».

10 ноября 1918 г. социал-демократ Отто Вельс был избран комендантом Берлина. Разумеется, ему в голову не приходила мысль обсуждать со своими подчиненными создание аналога пресловутого Приказа № 1 по Петроградскому гарнизону от 1 марта 1917 г. здесь в Берлине.

Дальнейшее развитие событий в Германии наводит на мысль о том, что местные Керенские в лице социал-демократов, хорошо усвоили уроки Февральской и Октябрьской революций в России.

Уже 10 ноября 1918 г. военное командование в лице генерал-квартимейстера генерала Вильгельма Гренера заключило соглашение с социал-демократами о совместных действиях против радикальных элементов, каковыми на тот момент были К. Либкнехт и его группа, Союз «Спартака», которые не скрывали своих целей - повторить опыт российских большевиков на немецкой земле. Армия будет лояльна по отношению к правительству, она будет готова силой оружия подавлять выступления направленные против германского государства. А социал-демократы не будут вмешиваться в армейские дела. Об учреждении в армии и на флоте солдатских советов и комитетов, а тем паче введения аналога русскому Приказу № 1 не шло даже речи!

Одновременно, в первые дни после отречения кайзера К. Либкнехт пытался сформировать отряды Красной гвардии в Берлине, так, как это сделали большевики в России в 1917 г. Но, это вызвало противодействие со стороны СДПГ и СНУ. Дело ограничилось тем, что в Берлине была сформирована Народная морская дивизия. Она состояла из 600 матросов, которые в первых числах ноября по вызову правительства Эберта - Шейдемана прибыли в Берлин из Куксхафена. Здесь к ним примкнули матросы, приехавшие в Берлин по личной инициативе и освобожденные из заключения матросы - дезертиры. Матросы по большей части ориентировались на НСДПГ. Временами ее численность достигала нескольких тысяч человек, вооруженных винтовками, гранатами и пулеметами. Главными лицами, сыгравшими заметную роль в истории Народной морской дивизии, были лейтенант Генрих Дорренбах, матросы Пауль Вичорек и Фриц Радке.

11 ноября 1918 г. на Западном фронте было заключено перемирие между Антантой и Четверным союзом. Именно в этот день родилась легенда об «ударе армии ножом в спину». Ее активно эксплуатировали национал-социалисты начиная с ранних 1920-х гг. Суть ее сводилась к тому, что в течении четырех лет Германия практически в одиночку вела войну против своих врагов на два фронта. В этой борьбе Германия одерживала одну победу за другой. В начале 1918 г. ей удалось победить Россию, с ее неисчерпаемыми людскими и экономическими ресурсами и захватить большие территории на Востоке. Летом 1918 г. германские войска перешли в наступление на Западном фронте. Победа была близка. Но, в последний момент германской армии внутренние враги нанесли предательский удар ножом в спину! Кто виновники ноябрьской катастрофы? Это социал-демократы и коммунисты. И те, и другие являются марксистами - последователями чуждой германскому духу политической доктрины. Это иудеи, которые занимались в тылу спекуляцией и наживались на страданиях германского народа.

Так или иначе, в тот день, 11 ноября 1918 г., война для Германии по большому счету закончилась. Поэтому лозунг «Долой войну!» сразу же потерял свою актуальность. Да. В последующие годы были конфликты с соседями на Востоке. Вооруженный конфликт разгорелся с поляками из-за Силезии. Германские добровольческие корпуса сражались против русской Красной армии и красных латышских стрелков в Латвии, но, по большому счету, Великая европейская война закончилась. В середине декабря 1918 г. в Берлине прошел военный парад по случаю окончания войны. Народные избранники, в первую очередь Эберт рассчитывали на то, что по окончании парада эти воинские части удастся использовать для подавления Советов и их сторонников в Берлине. Однако, по окончании парада солдаты стали расходится по домам. На носу было Рождество, и участники войны стремились как можно скорее попасть домой, чтобы этот семейный праздник встретить в кругу семьи. Вот так в Германии прошла стихийная демобилизация в армии и на флоте. Те, кто братался на фронтах с солдатами противника, будь то русские солдаты на Восточном фронте, или британские и французские на Западном, те, кто поднимал над крышами казарм и на мачтах боевых кораблей красные флаги, разъехались по домам. В опустевших казармах и военных городках остались лишь те, кто не имел гражданской специальности, не видел для себя перспектив в мирной жизни и не хотел менять привычные условия военной жизни на что-то другое, чуждое и чужое. И были среди них люди, которые сознательно остались служить в армии, ибо она им представлялась последним оплотом старых порядков и традиций среди моря анархии и хаоса, захлестывавших Германию. При всей своей, мягко говоря, не любви к правительству Эберта - Шейдемана, они понимали, что те кто придет им на смену будут еще более радикально настроены, это будут свои, германские большевики. О том, что творят большевики в России, многие из них знали не по наслышке.

Еще одно свидетельство Р.Б. Гуля. Сопровождавший поезд с пленными русскими офицерами из Киева в Берлин, «германский лейтенант, похожий на молодого Гете сказал -

- Прощайте, господа. Я еду домой. Мы не увидимся более. Я желаю вам всего хорошего. После германской революции русский офицер мне ближе бежавшей с фронта немецкой черни.

Лейтенант не был интернационалистом. Он был гвардейцем. Он сел в фаэтон. И уехал в свое восточнопрусское имение».

Нельзя исключать того, что безымянный германский гвардейский лейтенант спустя некоторое время вступил в один из Добровольческих корпусов.

Как уже говорилось выше, 9 и 11 ноября 1918 г. лозунги «Долой войну!» и «Долой кайзера!» утратили свою актуальность. Вот это было одним из главных отличий Февральской и Октябрьской революций в России, от Ноябрьской революции в Германии. Теперь же в отличие от России, в Германии, борьба разгорелась не между правыми и левыми, а между умеренными левыми и радикально настроенными левыми. Это как если бы «солнце российской демократии» А.Ф. Керенский не предал бы генерала Л.Г. Корнилова, а наоборот, выступил бы вместе с ним против В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого! В Германии Эберт и Шейдеман заключили союз с «реакционной военщиной», «генералами - монархистами». После стихийной демобилизации личного состава армии и флота, на основе того, что от нее осталось, стали формироваться Добровольческие корпуса - Фрайкоры, аналог русской Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова.

Были и другие причины, или, если угодно, обстоятельства, из-за которых германским коммунистам не удалось повторить русский опыт. В отличие от России, которая к 1917 г. подошла, будучи аграрной, крестьянской страной, в Германии гораздо больше людей было связано с государством и не могло само себя обеспечивать продовольствием. Германские рабочие в случае глубоких социально-экономических потрясений могли потерять не только цепи. В случае радикальной смены власти и социализации средств производства, это могло привести к социально-экономическому хаосу. Тем более, что Германии угрожала опасность голода, хаоса и распада, поскольку оживились сепаратистские настроения. Германские рабочие, которые в большинстве своем шли за СДПГ и НСДПГ считали, что сейчас на повестке дня стоит вопрос о расширении демократии, а не об установлении диктатуры пролетариата. Очень многих немцев страшила опасность гражданской войны, по образу и подобию той, что разгорелась в России.

В канун католического и протестантского Рождества 1918 г. произошла первая реальная проба сил между противостоящими сторонами в Берлине.

Невольно ставшие вождями Ноябрьской революции Эберт и Шейдеман стремились разоружить и распустить по домам личный состав Народной морской дивизии. Дабы сподвигнуть матросов к демобилизации, им перестали выплачивать жалование. 23 декабря 1918 г. вооруженные матросы заявились в комендатуру, что бы выяснить причину задержки жалования. Одновременно они заняли имперскую канцелярию, членов правительства - СНУ взяли под домашний арест и захватили коменданта Берлина О. Вельса. Матросы были настроены решительно, но, в тоже время не столь агрессивно, как это может показаться на первый взгляд. Дело в том, что они хотели всего - на всего получить причитавшееся им жалование. Ни более и не менее того. Похоже, «народных избранников» такая постановка вопроса напугала. Поэтому Ф. Эберт связался с военным командованием и попросил о помощи. В разгар бурного выяснения отношений, которое переросло в рукопашную, к зданию военной комендатуры подъехал бронеавтомобиль и обстрелял революционных матросов из пулеметов. Несколько человек было убито и ранено. Позднее в Берлин вошли армейские части, вызванные Эбертом. Им было приказано атаковать Манеж и рассеять Народную морскую дивизию. Установив орудия и пулеметы, они открыли огонь по зданию Манежа и императорскому дворцу, который удерживали матросы. На помощь матросам подоспели группы вооруженных рабочих. Некоторые солдаты переметнулись на сторону матросов. Совместными усилиями они не только отбили натиск правительственных войск, но и контратаковали противника.

Берлинцы, включая женщин и детей, буквально хватали за руки солдат и офицеров правительственных войск и умоляли их прекратить огонь. Это деморализовало военных. Боевые действия прекратились. Правительственные войска очистили поле боя и беспрепятственно покинули город. Матросы вернулись в Манеж. Точное количество погибших в этих боях не известно.

Это был едва ли не самый благоприятный момент для свержения правительства Эберта - Шейдемана и революционеры его упустили! Матросы, получив причитавшееся им жалование, вернулись к себе в Манеж, а у Союза «Спартака» своих вооруженных формирований, аналогичных Красной гвардии у русских большевиков, по большому счету, не было.

В конце декабря 1918 г. в Берлине состоялся учредительный съезд коммунистической партии Германии. По свидетельствам современников, на нем витала эйфория, очень многие делегаты были настроены на то, что повторить опыт большевиков и преподнести немецкой буржуазии и реакционной военщине, свой, немецкий «Красный Октябрь».

Развязка приближалась. Тем временем правительство Эберта - Шейдемана извлекало уроки из Рождественских боев в Берлине. В берлинском пригороде Далеме шло формирование одного из первых Фрайкоров - Добровольческих корпусов.

4 января 1919 г. правительство Эберта - Шейдемана сместило популярного у берлинских рабочих полицай - президента Берлина Эйхгорна. В ответ, по призыву КПГ и НСДПГ началась всеобщая забастовка. Сотни тысяч людей вышли на улицы. То тут, то там вспыхивали стихийные митинги. Пассионарные личности, пользуясь терминологией Л.Н. Гумилева, тут же начинали формировать боевые отряды. Останавливались автомобили, в первую очередь грузовые, и группы вооруженных людей, среди которых, само собой были фронтовики, направлялись захватывать стратегически важные объекты. Однако, в отличие от Ленина и Троцкого, у их германских товарищей не было четко продуманного плана действий. Восставшие захватили здание, в котором размещалась редакция и типография газеты «Vorwerts» - печатного органа СДПГ, в так называемом газетном квартале. Было захвачено здание полицай - президиума и вокзалы. В этих условиях решающее значение имела позиция столичного гарнизона. Но, гарнизон не поддержал восстание. Руководители восстания обратились за поддержкой к революционным матросам, но и они заявили о своем нейтралитете. Свое жалование они получили, пусть даже ценой гибели нескольких своих товарищей. Более, того, когда в городе начались бои, революционные матросы попросили вождей восстания покинуть помещение Манежа, в котором размещалась Народная морская дивизия, ведь она, заняла позицию нейтралитета.

Берлин был заранее разбит на квадраты и правительственные войска их отбивали у революционеров, один за другим. По свидетельствам современников, наиболее ожесточенные бои произошли за здание редакции газеты «Форвертс» на Линденштрассе. Оно было подвергнуто артиллерийскому обстрелу. Но, предпринятая атака правительственных войск, была отбита революционерами. Артиллерийский обстрел бы возобновлен. Тогда, защитники здания выслали парламентеров, надеясь выговорить для себя право отхода. Солдаты и офицеры правительственных войск одного парламентера отослали назад с требованием безоговорочной капитуляции, а остальных расстреляли. Сдавшихся в плен революционеров избили прикладами, несколько человек расстреляли, а остальных доставили в тюрьму. Тоже происходило и в других районах германской столицы, где революционеры захватили те или иные здания.

В подавлении январского восстания решающую роль сыграли добровольческие формирования - полк «Рейхстаг», полк Рейнхарда, названный так по имени своего командира, потсдамские батальоны под командованием майора фон Стефани. Офицеры и солдаты Гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии генерал-майора Генриха фон Гофмана заняли западную часть города. Штаб дивизии разместился в отеле «Эден». Сюда 15 января 1919 г. были доставлены вожди германских коммунистов К. Либкнехт и Р. Люксембург, схваченные на конспиративной квартире. Они были допрошены гвардейским офицером Пабстом. В одних изданиях он фигурирует в чине майора, в других, в чине капитана. После допроса их вывели из гостиницы и по дороге в тюрьму убили. Вместе с К. Либкнехтом и Р. Люксембург на конспиративной квартире гвардейцы задержали еще одного коммуниста. Им был Вильгельм Пик, ставший в 1949 г. президентом, как тогда писали, первого на немецкой земле государства рабочих и крестьян. Он был свидетелем последнего допроса вождей КПГ. Согласно официальной версии, принятой международным коммунистическим движением, товарищ Пик после допроса сумел сбежать. По свидетельству майора Пабста, он допросил коммуниста наедине и, получив от него интересующие сведения, отпустил.

Если бы сторонникам Либкнехта и Люксембург удалось установить свою власть в Берлине, возможно, что европейская, а по большому счету мировая история пошла совсем иным путем.

Разгром январского восстания в Берлине предрешил участь Советов, возникших в других городах, которые были ликвидированы в последующие месяцы. Так, 10 января 1919 г. в Бремене была провозглашена советская республика. Правительство отправило на ее подавление добровольческую дивизию «Гестенберг». В феврале 1919 г. советская власть в Бремене была ликвидирована.

Дольше всех продержалась советская власть в Баварии. Но, и ее постигла та же участь.

Подводя итоги, можно констатировать следующее. С одной стороны, офицеры и солдаты Добровольческих корпусов спасли Германию от красной чумы. С другой стороны, из их среды вышло немало видных деятелей национал-социалистического толка. В 1930-х гг. Германию поразила коричневая чума. Так же как полутора десятком лет раньше кранная чума поразила Россию. При всем различии тех путей, которыми прошли ХХ в. русский и германский народы, общий итог при всем не сходстве, имеет общие черты. Современная Россия и современная Германия имеют мало общего с Российской империей и с Германской существовавших в начале ХХ столетия.

Владимир Чичерюкин-Мейнгардт,

кандидат исторических наук

(г. Москва)