Плач Царя

«Падет забвенья тяжкий полог

На отреченного царя.

И станет день железный долог,

Звездой рубиновой горя.

Затянет в узел темной страсти

Вчерашний мастер башмаков

Толпу – и станет распят Мастер

Туманом тонких Соловков.

И канет ковш ударной стали

В живое горло, чтобы жечь

Исповедующую дали

Путей надмирных Божью речь.

И будет семь десятилетий

Стоять украденная власть.

Затем истлеют прутья клетей…

Нам только с ними бы не пасть!..»

В канун последнего пророка

Заката вещего заря

Приоткровенна бездне ока

Неотреченного царя.

                   ***

«Вижу Его, но ныне еще нет;

Зрю Его, но не близко…»

Вижу Его, но не близко...

Знаю, что не скоро придет –

Жертвами всех василисков

Много еще падет...

В жизни земной уж не чаю,

Ладо, Тебя повстречать. –

Нам предстоит с палачами

Стать на смертную рать.

Воин с очами из огня,

Всадник на белом коне…

Трепет сердца наши обнял –

Видим Тебя, но... во сне.

             Клятва о чаше

“...о Нем, о Любви, погибнуть.”

Иустин Мученик

Черный свет. Лишь лунная дорога.

Чьим путем? Чьему – наперерез?

Памяти озябшая пирога...

Море Аримановых небес...

Стоя перед сине-черной бездной

Глаз Твоих, я клялся на крови.

Ясен меч решимостью железной.

Светел Путь: погибнуть о Любви.

Никогда Судьба не ходит мимо.

Живы книги – тихи и легки.

Их страницы гладит Взгляд Незримый,

Меч-хранитель ждет Твоей руки.

Вновь огонь, не знающий заката.

Вновь полёт – рискуя, наугад...

Вечен знак: по первой крови брата

Мы отыщем Чашу, Светлый Брат!

Чаяние второго Пришествия

Меч уст Моих

В Начале было Слово

И Слово плотью стало...

Бессмысленное снова

Отринуло Начало.

Разъятые словами,

Хранимы лишь Печалью...

Мы молимся ночами,

Чтоб Слово стало сталью.

              Соль

Но ежели и соль отщетится…

(Лук. 14:34)

Слову вослед иди

Верной, прямой тропой.

Узкой. Крест впереди…

Может быть – твой.

Сердце свое скрепи

Силою древних скреп.

Кровию путь кропи,

Чтоб отомкнулся склеп,

Чтоб расступился лес…

Поле – как чистый стол,

А посреди: с небес –

Света желанный столп.

Вот и окончен путь.

Перегорела боль.

Слышу: шагни и БУДЬ!

Не отщетилась соль…

              Серафим

Там - лучше! лучше! лучше!

Св. Серафим Саровский

Теперь спокоен я и тих.

Никто не скажет, что безумен,

Что был печален жизни стих,

Когда позвал меня Игумен.

Вошел я ночью средь теней

И целовал его одежды.

Луч от лампады стал длинней

И вдруг достиг моей надежды.

А Старец мягко говорил:

Там лучше! лучше! лучше! лучше!

Я видел: грубо скроен мир

И счастья в нем слепы, летучи...

И луч убил надежды ВСЕ.

И я почувствовал – свободен!

...А Тот, гремящий в небосводе –

Прошел в крылатом колесе.

                       *** 

Я к Слову обращаюсь в тишине:

– Даруй сердцам покой несокрушимый,

Пусть будет, как на Небе – на земле:

Да будет каждый каждому любимый.

Я к Слову обращаюсь:

– Милый Бог,

Утри слезу, пролитую в печали,

Избави душу от пустых тревог,

Даруй свободу, что была в Начале.

Да, что слова мои! О, если б мог

Мой дух предстать перед Тобой, как ветер,

Ты сам увидел бы, мой добрый Бог,

Как Ты любим, как я Тобою светел.

         Время Ангелов

Был вечер долгий и туманный,

И полон снов небытия.

Храм на горе – забиты ставни,

Над храмом – стаи воронья.

Да черных туч грядет армада,

Крест поглощая золотой,

И тьма, напоенная ядом,

Казалась сильной и густой.

Ничто, ничто о Солнце Вечном

Не говорило в темноте.

Вдруг, тихим ангелом, беспечный –

Сверкает луч на том кресте!

И ничего не изменилось.

Сиянья миг – и все прошло.

Но сердце радостно забилось:

Знать, время ангелов – пришло.

        Святая ночь

Из тьмы да родится свет –

И каждое утро так.

В полуночных недрах нет

Того, что рождает мрак.

Чиста, глубока душа.

Прозрачен черный зрачок.

Бесстрастный взгляд, не спеша,

Последний вберет клочок –

Осколок шумного дня.

Волокна луны, стрелой,

Достигнув печного дна –

Подарят сердцам покой.

И ляжет

обнажена

Ночь

на любви алтарь.

По-прежнему Дева – жена,

Из тьмы

да родится Царь!