Плач

Я не играю роль!

Многие тысячи

мне завещали боль.

Мне её - выкричать,

мне её – выплакать

надо за них,

для их

душ неприкаянных.

Режет вам слух мой стих –

лишку отчаянья?!

Знаю!

Но сколько их,

жизни не видевших,

в схватке с лихой бедой

просто не выживших:

мальчиков, сгинувших

в годы меж войнами.

Вместо поминок им –

песни нестройные.

Девочки юные:

очи – дырищами!

Руки исколоты,

души – похищены.

Разбогатели мы

ныне погостами.

Сколько загубленных

в те, девяностые!

И вековечный лес

просит спасения –

вдоль автострад он весь

в захоронениях!

Плещет судьба-палач

русскую кровушку.

Небо над лесом, плачь!

Плачь, чисто полюшко!

             Переделы

Режут небо мое пропеллеры

По веленью властных бровей.

Новоявленные рокфеллеры

Из еврейско-русских кровей

Поделили все. Что до совести –

Это пища для бедняков.

Нет обидней, нет горше повести

Чем замена одних оков

На другие – богаче, с блестками:

Проржавевшие – на новье.

И кичливо играет розгами

Получившее власть ворье.

За наличные, безналичные –

Жить без совести – без проблем,

Нашу Русь, как девку публичную

Приучают кланяться всем.

А народ жив лишь Божьей милостью,

Вновь обобран, голоден, сир,

И наивно-святой терпимостью

Удивляет опять весь мир.

              Судьба

От судьбы, от судьбы

Не для жаркой борьбы,

А в уютный мирок я бежала,

Бедовала, как все,

Мыла ноги в росе,

Шила, пряла, варила, стирала.

Поднимала детей,

Принимала гостей,

Но смеялась судьба издалека,

Камнепад неудач

Насылала, хоть плачь,

Наконец, подступила жестоко:

«Для тебя, что ль, уют?

Слышишь, стонут, поют,

Кровь и слезы в туманах мешая?

То поэты Руси,

Ты их долю проси,

С ними будь,

Ну а здесь ты – чужая!»

Все сужает мой круг,

Прогоняет подруг.

Я зажата в стихах, как в капкане.

Мне их холить и жать,

И уже не сбежать

От судьбы указующей длани.

                  Поэты

Да - отшельники, да - изгои

С неприкаянностью в крови,

Подгоняемые тоскою,

Даже в рубищах – короли!

Вам словесной призрачной ратью

Предначертано управлять.

Дар небес – это и проклятье:

Не избавиться, не отнять.

Вы со счастьем всегда в раздоре,

Беззащитней белых ворон,

Нервы общества, струны горя,

Слезы плакальщиц всех времен.

Вечен поиск любви и света,

И по жизни бредут, скорбя.

Кто же сможет, кроме поэтов

Боль России взять на себя?

              Вороны

Мы ведь любим, чтоб поровну,

Всем сестрам – по серьгам.

И досталось – по ворону,

По сопернику нам.

Ворон ждет-дожидается

Битвы скорый исход.

И враг лютый старается,

Только зря – не возьмет.

На родимую сторону

Я не раз погляжу,

И кормить черна ворона

Я еще погожу.

На родимой сторонушке

Лебеда и бурьян,

Тетки, сестры да вдовушки –

Мужики мрут от ран.

Долго плуги да бороны

Своих пахарей ждут.

Вон иных уже вороны

В чистом поле клюют.

Хоть вернемся усталыми,

Павших нам заменять,

Да с сиротами малыми

Весь бурьян корчевать.

Мы ведь любим, чтоб поровну,

Всем сестрам – по серьгам.

И досталось – по ворону,

Да по ворогу нам.

Всем по ворогу страшному,

Нет честней дележа.

Как идти в рукопашную,

Каждый молча решал.

После боя веселого

Сон всем очи слепил...

Кто с женой спал, кто с вороном:

Как Господь рассудил…

Мы здесь не святые...

Мы здесь не святые, нет,

А принимаем муки

Только за право жить

В прекраснейшей из земель –

Любимейшей у небес.

А Бог с любовью не шутит:

На Русь лишь избранных шлет,

А кто-то – их палачей…

              Уходит в ночь...

«Уходит в ночь мой траурный трамвай»

Б.Чичибагин

«Уходит в ночь мой траурный трамвай»

Под плач оркестра – горе побежденным.

Никто не машет вслед рукой: «Прощай»

И не зажжет никто свечу с поклоном.

А за спиной уже горят мосты,

И лижет пламя старые бараки.

Жуть ненадземной адской красоты,

И тонет свет в кроваво-сером мраке.

Друзья заждались там, в небытии,

Здесь - вражий флаг, как свастика, полощет.

Везучие ровесники мои

Пытаются пускай пожить подольше.

«Уходит в ночь мой траурный трамвай» -

Мы эту песню пели под гитары

Сто лет назад в черемуховый май

и разбредались, разделясь на пары.

С восторгом струны я перебирал,

Давным-давно. Вся жизнь, как злая шутка…

…Без причитаний тихо умирал

Простой солдат на площади «Минутка».