Патриарха Тихона нередко упрекают в «слабости», в том, что он недостаточно твердо противостоял сатанинской власти. Так казалось и некоторым его современникам (княгине Урусовой, свщмч. Феодору Поздеевскому и др.), и нынешним ревнителям. Но справедливы ли эти упреки? Думается, нет.

Начнем с того, что осуждающие за «слабость» смиренного Тихона ревнители не предъявляют (в отличие от критиков «внешних», светских) обычно этого упрека Государю, смиренно принявшего свое отрешение от власти. Патриарх же во имя сохранения своих овец от расхищавших их обновленцев, большевиков в рясах, захвативших власть в Церкви, принужден был объявить, что он «советской власти больше не враг». И Государь, и Патриарх – оба были людьми кроткими и смиренными, по сердечному складу своему чуждые крутым мерам и пламенным выступлениям. Оттого, может быть, так часто доносились и доносятся по их адресу обвинения в недостаточной воле, в чрезмерном смирении и податливости…

Патриарх Тихон объявил, что он советской власти не враг. Но имело ли практические последствия официальное вынужденное заявление, именно так и понятое тогдашними верующими? Отнюдь. Обретя свободу, смиренный Тихон изгнал прочь красный лже-синод, наложил прещения на впавших в обновленческую ересь, возвратил оскверненные обновленцами храмы… Де-факто им был сокрушен первый проект большевиков по советизации Церкви и подмены ее своим чекистским аппаратом под видом «синода». Это ли «слабость»?

Кроме того, написав в светском документе, что он советской власти не враг, Патриарх не отменил акта церковного, обязательного для всех верующих – своей анафемы большевикам и их пособникам. Напомним ее текст:

«Властию, данною нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви православной.

Заклинаем и всех вас, верных чад православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «измите злаго от вас самех» (1Кор. 5, 13).»

В дальнейшем соглашатели с большевиками-сатанистами прямо попадали под эту анафему. И попадают по сию пору.

Далее, именно Тихоном был издан указ (также не отмененный), дозволяющий отдельным епархиям и приходам переходить на самоуправление в случае впадения в ересь правящего архиерея – вплоть до созыва Собора, который сможет разрешить подобные тяжбы. Естественно, таковой Собор мог быть созван лишь в условиях свободы Церкви, а не под контролем ЧК-НКВД. Именно этот указ послужил (и доселе служит) канонической основой для образования и существования Русской Зарубежной и Катакомбной Церквей.

С благословения же Тихона в Даниловском монастыре существовал т.н. «параллельный синод» во главе с убежденным консерватором и монархистом епископом Феодором (Поздеевским), который был одновременно и критиком, и советником Патриарха. Именно благодаря его влиянию, смиренный Тихон отверг перевод церковного календаря на «новый стиль», к чему склоняли его отдельные архиереи.

Широко распространено мнение, что Святитель Тихон отказал в благословении Белому Движению. Некоторые «примиренцы» очень упирают на этот аргумент, указывая, что Патриарх не желал умножения кровопролития и смуты, и потому не поддерживал ни одну из противоборствующих сторон. Но и это неверно. Формула гениального поэта, но не православного человека, отравленного масонскими и теософскими лжеучениями, М.А. Волошина «молюсь за тех и за других» никак не относилась к главе Русской Церкви. Большевиков-сатанистов он анафематствовал, по Государю открыто служил панихиды, а белых вождей благословил. Да, не с высоты амвона, не открыто, что было невозможно под большевистским гнетом, но приватно через верных людей.

Благословение Святителя Тихона получили генерал Ф.А. Келлер, которому Патриарх передал список с явленной в 1917 году иконы Богоматери Державной, и адмирала А.В. Колчака. Колчаку была передана маленькая фотокопия иконы Николая Чудотворца, покровителя моряков, с ворот московской башни ворот Московского Кремля. Этот образ пострадал во время обстрелов боев 1917 года и тем не менее сохранилась как раз та часть иконы, где Николай Чудотворец держал в руках меч. В сопроводительном письме Патриарх отмечал, что этим мечом духовным благословляется и адмирал Колчак на свершение своего духовного подвига борьбы за возрождение России.

В итоге вся деятельность Святителя, нарушавшая планы большевиков по сокрушению Русской Церкви, привела к его гибели. По мнению многих современников смиренный Тихон умер не своей смертью, но был отравлен. Чекисты подчас прибегали к «непрямым» методам ликвидации мучеников. Так, к примеру, под видом разбойного нападения был впоследствии убит митрополит Рижский Иоанн (Поммер). Также характерен для чекистов посмертный подлог. «Завещание», приписываемое Святителю, он никогда не писал. Оно было состряпано подчиненными чекистского «обер-прокурора» Тучкова. В эту «липу» верующие не поверили. Именно поэтому несколько лет спустя именно «тихоновцами» будет называть себя избравшая мученичество часть духовенства и мирян, не принявшая соглашательского с сатанинской властью нового курса прощенного в свое время почившим патриархом за примыкание к обновленцам митр. Сергия Страгородского.

Позднее таким же образом будет оклеветан один из вернейших единомышленников смиренного Тихона – о. Валентин Свенцицкий. Непримиримый противник «нового курса», он мучительно умирал в ссылке без необходимого лечения и последние дни находился без памяти. Когда же его не стало, в печати внезапно явилось якобы «покаяние» мученика… Словами этого стоятеля за Православие в память Святителя Тихона Московского мы и завершим эту краткую статью:

«Чем же был он для Русской Церкви?

Он был ее совестью.

В эпоху всеобщего распада, всеобщей лжи, всеобщего предательства, продажности, отступничества был человек, которому верил каждый. О котором каждый знал, что этот человек не продаст правды! Вот чувство, которое было в сердцах каждого из нас. Пред престолом Российской Церкви горела белая свеча. У него не было ничего личного, ничего мелкого, своего, для него Церковь была все. Вот что объединяло паству в тяжелые годы потрясения.

После трех лет недавно я вновь увидел Святейшего Патриарха. Отворилась дверь. Я вошел в приемную. Трепет прошел по моему сердцу. Я увидел перед собой икону – живого угодника Божия, как изображает их Церковь на иконах своих. Это был образ слова, жития, любви, духа, веры, чистоты. Никакая клевета и никакая ложь, никакая злоба не могли отнять у верующих сердец этой уверенности в духовном величии Патриарха.

Тяжкие потрясения ожидают Православную Церковь и многие соблазны: будет усиление лжи и беззакония. Но ложь не станет правдой от того, что ее станет повторять большинство. Черное не станет белым от того, что многие это черное станут признавать за белое.

Пусть остающиеся верными Православной Церкви не смущаются ни внешним величием еретиков, ни могуществом их, ни тем, что их большинство. Ибо Господь предрек это страшным вопросом: «Когда Сын Человеческий приидет, найдет ли Он веру на земле?» Это сказал тот же Спаситель мира, Который дал обетование: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей». Но это не значит, что в то время, когда Сын Человеческий, грядущий во славе Своей, найдет лишь немногих истинных Своих учеников, не будет именующих себя христианами. Напротив, Господь предрек нам, Он сказал, что многие придут тогда под именем Его и будут говорить: я Христос! – и многие прельстятся. Одинокую, может быть, гонимую еретиками истинную Церковь Христову будут тогда заслонять называющие себя христианами, называющие себя Церковью. Возникнут лжехристы и лжепророки, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. И ложь о Христе будет так соблазнительна даже для верующих, даже для душ, преданных Христу, что нужно особенно соблюдать себя, нужно особенно молиться, чтобы не впасть в искушение».

Е. Федорова