Сегодня нередко можно услышать фразу: «От нас всё равно ничего не зависит. Что мы можем сделать?» «По мере сил, любые действия, направленные на бескорыстный созидательный процесс, готовность отдавать больше, чем хочешь получить взамен, в конечном результате приведут к самодостаточности, гармонии, благосостоянию и уважению окружающих», - отвечает на это фермер Михаил Шляпников, своим примером опровергающий расхожий стереотип о том, что человек ничего не может изменить…

Сила духа

В 1995 году тридцатилетний успешный столичный предприниматель, отец троих детей, в результате автокатастрофы оказался прикован к инвалидному креслу. От сильнейших болей не спасал даже морфий. Перспектива провести всю оставшуюся жизнь в таком положении была ужасна. Необходимо было содержать семью, а дело, несмотря на то, что Михаил старался продолжать работать, всё равно уходило из рук. 

По счастью, один из его бизнес-проектов был связан с поставкой в Россию медицинского оборудования, которое могло помочь при травме позвоночника. После сложной операции Шляпников встал на ноги и начал заново учиться ходить. За время болезни бизнес его развалился, и всё приходилось начинать с нуля. В этот тяжёлое время главной поддержкой для Михаила стали близкие люди. Именно крепкий тыл, по его признанию, помог ему снова встать на ноги в прямом и переносном смысле.

Новым делом Шляпникова стало создание Чернобыльского фонда, который подпитывался рядом коммерческих проектов. В 2005-м году у него, ликвидатора Чернобыльской аварии, обнаружили рак. Далее – больницы, операции, метастазы, химиотерапия, ремиссии, рецидивы… И приговор врачей – не более двух лет.

Чреда испытаний привела Михаила к вере. Несмотря на вердикт медиков, уныния не было. «Сегодня для меня каждый новый день - уже подарок, маленький день рождения. Мне в этом вера помогает», - признаётся он. В то время Шляпников попытался вернуться к серьезному бизнесу, но вскоре почувствовал, что это – уже не его. Тогда Михаил решил уехать в деревню, дабы провести там оставшийся срок.

Колионово. Первые шаги

Дом в деревне Колионово Егорьевского района Московской области Михаил построил в конце 90-х годов. В то время это была классическая русская деревушка в два десятка дворов с лесом, речкой, полями. На подворьях ещё водились коровы, овцы, свиньи, птица и другая живность. Работал большой совхоз, засевались и убирались поля. На фермах содержались коровы… Первым делом Михаил отремонтировал Преображенский храм, где начались полноценные церковные службы, в которых он сам вместе с детьми прислуживали в алтаре.

Однако, самобытный уклад деревни разрушался на глазах. После дефолта 98-го года остановились работы в совхозе, поля заросли бурьяном, коровы гибли от голода… Деревня пустела на глазах, последние обитатели её уезжали в Москву, другие спивались. Место, которое некогда умиляло, теперь пугало темпами разрухи и обнищания. Просто наблюдать этот плачевный процесс Шляпников не мог. Пытаясь понять сельский труд и хозяйствование, он сошёлся с местными фермерами, которые пытались удержаться на плаву. Предварительно изучив вопрос, взял в аренду 30 га земли и стал учиться работать на ней. Осенью получил неплохой урожай картофеля, благодаря чему расплатился с долгами.

Местное население, наблюдая за деятельностью новоявленного фермера, не верило в успех. С властями Михаил исключил общение вовсе. Через год он разработал новую экономическую модель, лёгшую в основу крестьянского хозяйства Колионово и оправдавшую себя уже в скором времени.

«Диалектика сегодняшнего крестьянствования в Средней полосе России такова, что обычные законы экономики в ней не действуют, - указывает фермер на сайте Колионова. - Поэтому, здесь можно как и весьма неплохо заработать, так и быстро прогореть... Нам повезло. Сочетание признанных и отработанных технологий, опыт людей, работающих непосредственно в полях, собственная экономическая модель - это позволяет не только выживать, но и динамично развиваться.

Мы не рассчитываем на поддержку и удушающие объятия властей, банков, партий и прочих депутатов. Наверняка это тоже можно отнести к нашим плюсам. Сейчас много жнецов на то, что не сеяли. А мы все же привержены традиционным правилам: что потопали, то и полопали. В этом и в любви к своей земле и заключается сама парадигма нашего хозяйствования».

Хозяйство Колионово

Сегодня в хозяйстве Колионово работает около полусотни человек (количество рабочих меняется в зависимости от потребности в них). Оно простирается на сотни гектаров, из которых порядка двухсот занимает питомник растений, насчитывающий около 400 наименований и около миллиона ежегодных посадок.

«Концепция нашего питомника, - поясняет Михаил, - самостоятельное массовое выращивание и реализация широкого спектра качественного посадочного материала, адаптированного к районам Средней полосы России. Плодовые, декоративные культуры и многолетники, выращенные в питомнике, имеют много преимуществ, главным из которых - у всех растений хорошо подготовлена корневая система. К реализации подлежит уже трехлетняя продукция. В Подмосковье складывается большой рынок подобной продукции, это радует. И наш готовый к поставкам газон в рулонах, ничем не хуже чем у лидеров этого сегмента». Работы по укладки газонов и ландшафтному дизайну по желанию заказчика могут на месте выполнить работники хозяйства. В Колионове производятся также торфосмеси для реализации их в комплекте с заказанными растениями.

Кроме этого в хозяйстве выращивают новогодние ели. Проращивают из самостоятельно заготовленных семян или закупают двухлетние саженцы в лесхозе, а затем выращивают и продают в контейнерах, что позволяет и украсить праздник живой ёлкой, и сохранить жизнь дереву.

После страшных лесных пожаров 2010 года при хозяйстве был создан некоммерческий лесопитомник для восстановления сгоревших лесов Мещеры. Начиная с зимы, работники хозяйства и добровольцы, принялись за заготовку черенков, 120-150 тысяч которых, согласно плану Михаила, предполагается нарезать, прорастить и высадить на горельниках Московской, Рязанской, Владимирской областей. «Пять миллионов деревьев за пять лет мы вместе сможем посадить», - уверен Шляпников.

Занимаются в Колионове и традиционными сельскохозяйственными промыслами. «Озимая и яровая пшеница, ячмень, овес, рожь это то, что на нашей земле из века в век остается неизменным, - пишет Михаил на сайте хозяйства. - И если это сейчас бросить, это словно предать память всех поколений русских крестьян.

В нынешних условиях, когда власти тянут сельское хозяйство России на заклание в международное сообщество, производство зерновых становится убыточным. Интервенции проводятся наперекор здравому смыслу. Вместо поддержки производителя, министерство изобилия загоняет его в угол. Идея зернового ОПЕК абсурдна, лозунги об экспорте пшеницы безграмотны и пр.пр.

Все это забывается, когда приходит уборочная пора. До горизонта уходят поля, отливающие в закатных лучах солнца, словно золотой слиток. Такое предавать нельзя».

Заготовляется в хозяйстве и сено, для которого недавно построен склад, позволяющий сохранять сено и солому и защищать ее от снега и дождя. Также под крышей в зимнее и весеннее время происходит тюкование сена и соломы из больших рулонов пресс-подборщиком в стационарном режиме.

«Сенокос… В русской деревне считался одной из приятнейших сельских работ, труд сочетался с развлечениями, - повествует Михаил. - Все участники наряжались в лучшее платье, особенно девушки; на покосе много пели. Обед подавали сытный и с традиционным набором блюд: пшеничная каша с маслом и соленое свиное сало. На лугу составляли хороводы, играли на гармониках и пищиках или на жалейках (тростниковые дудочки). Особенное веселье молодежи начиналось, когда копнили: сначала сгребали сено в валы в сажень высотой, а затем группами катили эти валы под общую "Дубинушку" к тем местам, где предполагалось ставить копны.

Молодые женщины, девицы и парни также одевались во время покоса в лучшее платье. Убирая сено, пели, шутили.

Сенокос продолжался дней двадцать, а то затягивался и на месяц, и соответствующий настрой сохранялся в течение всего этого времени. По окончании сенокоса устраивался праздник всей общины. Для оплаты общего угощения выделяли часть луга, и сено с этого луга продавали - покупатели были свои же односельчане. На вырученные деньги покупали чай, баранки и водку (выпивка за счет общины называлась "мирское"), закуску приносил каждый свою. На праздник сбегалась вся деревня, включая детей: пели, плясали, наблюдали борьбу вызвавшихся охотников, перебрасывались шутками."

Эх, были времена...

У нас конечно не совсем так, но некоторые традиции сохраняются…»

В ассортимент хозяйства Колионово входит и картофель. Его здесь производят в промышленных масштабах. Вновь построенное специализированно картофелехранилище оборудовано всем необходимым для хранения и отгрузки качественной продукции. Продовольственный картофель калибром 55 мм и выше проходит ручную сортировку, упаковывается в овощные сетки. Также реализуется картофель для промышленной переработки, семенной и в небольших объемах фуражный картофель.

Сбыт продукции налажен в основном в ближайшей округе и Москве. Хотя участвовало Колионово и в "северном завозе" картофеля.

Прошлый год для хозяйства, как и для всех сельхозпроизводителей, выдался трудным: засуха и жара привели к многомиллионным убыткам. Однако, пережив многие кризисы, Михаил не унывает и продолжает своё дело. По его мнению, такие точечные образования, как Колионово, единственный способ хоть в отдельных местах и до определённой степени восстановить и сохранить самобытное устройство русской деревни. Иного будущего, по мнению фермера, у неё нет из-за ликвидации в ней рабочих мест, недоступности здравоохранения и образования. А, главное, из-за утраты элемента воспроизводства собственных жителей. 

Борьба за больницу

Проблему здравоохранения в отдельно взятой местности Михаил пытается решить своими силами. Аккурат напротив его дома расположена старая сельская больница, открытая ещё в 1870 году, во времена реформ Александра II, после раскрепощения крестьян, в рамках земской реформы. В лучшие времена при больнице был свой роддом, принимали врачи-специалисты, была своя стоматология… Каждый день на прием приезжало около тридцати человек. Больных обслуживал штат в 26 сотрудников. Михаил помогал этой больнице с первого дня: отремонтировал крыльцо, для больных купил телевизор, для лаборатории - анализатор крови, на территории высаживал необычные растения из своего питомника. В канун Нового года регулярно привозил подарки. С середины 2000-х в больнице последовательно сокращали персонал, закрывали отделения, сужая спектр предоставляемых услуг. Наконец, в её стенах осталось лишь 20 стариков на «коммерческих» койках. Больницу признали нерентабельной и закрыли, передав корпуса в муниципальную собственность, после чего из них вывезли медицинское оборудование, мебель и инвентарь, отключили отопление (в т.ч. у нескольких стариков, до сих пор проживавших на территории больницы) и перекрыли воду, из-за чего в деревне начались перебои с водоснабжением. Жителям окрестных деревень (до 50 тысяч человек в летний период) было предложено ехать за 19 км до Юрцово, где расположена участковая больница. Из Колионово до Юрцово ходит три автобуса в сутки, все строго до часу дня. Своей машины скорой помощи у больницы нет, единственная «скорая» есть лишь в райцентре за 40 км от Колионово.

Колионовская больница пережила войны и революции, индустриализации и коллективизации. А, вот, модернизацию ей было пережить не суждено. На автобусной остановке возле разрушающихся корпусов появилось объявление: «открылся новый магазин ритуальных услуг». Вскоре был объявлен и новый владелец корпусов и котельной – объединенная велосипедная сборная Узбекистана. Одиннадцатого апреля 2010 года новые жильцы должны были въехать в бывшую больницу.

Однако, случилось то, чего в России прежде не бывало. 24 февраля фермер Михаил Шляпников с единомышленниками направил в районную администрацию письмо, в котором просил передать ему весь существующий в Колионово больничный комплекс для организации в нем медицинского центра для бедных. Попытка не увенчалась успехом. Власти ответили, что вопрос решён ими окончательно. Но Михаила это не остановило, и он продолжил осаждать чиновников посланиями: «Прошу вас, головы, отдать остатки этой больницы мне в управление. Лучше побыстрее, безвозмездно, бессрочно и без бюрократических проволочек. Ну а мы своими силами да с помощью добрых людей авось как-нибудь подремонтируем, расчистим и снова откроем эту больницу на пользу сельским жителям. Может, и ваши головы придется еще в ней пользовать. У нас хоть не Барвиха или ЦКБ, но кое-чем и больница в деревне Колионово сгодится. А надумаете еще закрывать больницы, подскажите, где и когда. Мы попробуем и их спасти. За сим, не голова, а простой русский крестьянин Михаил Шляпников»…

Параллельно фермеру удалось привлечь к ситуации внимание интернет-общественности и СМИ. Новость о сельском сходе в деревне Колионово вышла усилиями блоггеров в топ новостей Яндекса.

Сход, ставший первым подобным мероприятием в новейшей истории России, прошёл 24 июня 2010 года в строгом соответствии с федеральным законодательством  (гл.5, ст.25, закона 131-фз от 06.10.2003г). Мало кто знает, что, согласно этому закону, в поселениях, имеющих менее 100 зарегистрированных избирателей, сход имеет право решать все вопросы, отнесенные к компетенции местной власти. К нему-то и прибегнул Михаил.

Под решением о проведении схода были собраны подписи всех жителей деревни, определена повестка, разосланы приглашения официальным лицам и журналистам. Перед проведением мероприятия Михаил опубликовал в своём ЖЖ следующий анонс, разлетевшийся по многим блогам и сайтам и ставшим одной из главных новостей тех дней:

«Наболело и достали!

На днях, в отдельно взятой подмосковной деревне Колионово, на сходе, на основании гл.5, ст.25, закона 131-фз от 06.10.2003г., руководствуясь здравым смыслом и простым желанием предотвратить беспредел местных властей, а также сохранить самобытный образ русской деревни, мы будем  свергать на х...й местную, т.н. конституционную власть.

Наши претензии:

- игнорирование просьб, жалоб и заявлений;

- угрозы жителям деревни;

- неисполнение властных функций;

- разгром деревенской больницы;

- прочее

Наши требования:

- снять с занимаемой должности глав муниципальной власти;

- выполнить данные на предыдущем деревенском сходе обязательства;

- восстановить и открыть деревенскую больницу;

- прочее.

Подписи, уведомления, приглашения и прочая официальная канитель будет соблюдена.

Приглашаем представителей гаранта Конституции, федеральных властей, оппозиции, СМИ, ОМОНа, партизанских отрядов и прочих заинтересованных граждан».

На сайте сельского поселения Юрцовское Егорьевского муниципального района Московской области в ответ появилось целое письмо о незаконности проведения колионовского схода, в котором разоблачались происки «гражданина Шляпникова Михаила Юрьевича», который «не является постоянным жителем сельского поселения Юрцовское, использует технологии черного пиара, основанные на самовосхвалении и недостоверных сведениях», и который «посредством сети интернет привлек внимание ряда средств массовой информации к наиболее острым проблемам сельского поселения Юрцовское, являющимся типичными для сельских поселений всей Российской Федерации».

События схода также были подробно описаны фермером в ЖЖ: «На семь стариков, прописанных в деревне, навалилось до ста человек, включая милицию с собакой, людей в сером, всего сельского депутатского корпуса, представителя Губернатора Московской области и местного уполномоченного по правам человека. Плюс представители районной администрации со своим ТВ. За пятисотлетнюю историю деревня не видела такого количества людей и машин. Кстати, заявленной кареты скорой помощи, не наблюдалось. Зато были представители прессы, СМИ,  ЖЖ-блогеры, сторонние наблюдатели»…

Несмотря на то, что повестку дня всё-таки пришлось сократить под напором прибывших с главой сельсовета клакеров, кое-какие итоги всё же были достигнуты... «Неудовлетворительная оценка деятельности администрации – это не отзыв полномочий выборных лиц, - писал Михаил. - Но тоже прецедент и меседж власти. Протокольные обещания по благоустройству, улучшению жилищных условий, под аудио и видео – так же необычный формат обещаний муниципальной власти на селе.

Ещё - как мне кажется, создан некий прецедент в общении низшей ступени власти с народом. В других 37 деревнях нашего маленького сельского округа в Московской области, где обязаны теперь пройти протокольные и правомочные сходы, люди теперь будут знать, что ожидать, как строить регламент сходов и как требовать от власти исполнения своих полномочий». 

Колионовский сход фактически стал первым шагом к реальному, а не декларируемому самоуправлению в отдельно взятой местности. О местном самоуправлении в России говорят много. Однако, в реальности, его не существует. «135 Закон и местном самоуправлении всю идею поставил с ног на голову, - говорит Михаил. - Вместо местной народом и для народа, избранной власти, деревни получили продолжение большой вертикали, построенной Кремлем. Вместо защиты населения, проводится политика его уничтожения». Между тем, сход, проведённый по его инициативе, наглядно продемонстрировал, что сплочённость жителей с одной стороны и общественное мнение, выраженное через интернет, с другой, является достаточно весомой силой и рычагом влияния на власть.

Благодаря поднятой шумихе, в деревню зачастили журналисты. В интервью «Новой газете» Михаил разъяснял положение:

- Моя идея, по сути, алгоритм возрождения земской больницы. Врачу надо дать дом с огородом, чтобы жил себе спокойно. А деньги на содержание больницы можно зарабатывать, скажем, организовав реабилитацию больных после инсульта. Природа чудесная, процедуры, прогулки, оздоравливайся — не хочу.

В Швейцарии, между прочим, такой реабилитационный курс стоит 12 —15 тысяч евро. Мы посчитали — тысяч в двадцать рублей можем уложиться. Мне что надо? Чтобы ключи дали, печать — и полгода не приезжали. Потом пускай смотрят. Так нет, им надо совсем другое  — чтобы я сплясал и пряников дал… И алгоритма созидательного у них нет, только грабительский. Сдать бывшую больницу в аренду гастарбайтерам, как собирались по весне, пока мы шум не подняли, им, конечно, проще.

Тогда мало кто верил в то, что в противостоянии человека и чиновничьего аппарата победа может остаться за первым. Ещё один распространённый стереотип: система всегда сильнее, против неё идти – всё равно, что против ветра плевать, бесполезно. Но Шляпников опроверг и этот стереотип. Не прошло и года с исторического схода, как власти всё-таки уступили энергичному и неутомимому напору и передали больницу в собственность фермеру. Теперь пришло время воплощения в жизнь дорогой для него идеи – создания земской больницы.

Земская больница

«Идея Колионовской больницы состоит в простом откате на 140 лет назад, - поясняет Михаил. - Некое общество выкупает комплекс, который соответствует требованиям к больнице для первичного приема и элементарного пользования бедных деревенских жителей. Из столицы выписывается доктор с предоставлением ему жилья и полного обеспечения. С ним, местным ветераном-инвалидом и бабкой-повитухой сложился первый костяк персонала. После подтягиваются санитарки, нянечки, студенты и новые врачи. Развивается огород и подсобное хозяйство. Улучшаются условия содержания больных, спектр медицинских услуг. Оборудуются новые кабинеты и отделения. Все это избавлено от идиотских инструкций и регламентов минздрава, фондов соцстраха, здравнадзора и прочей паразитирующей прослойки. В основе - гуманное отношение к бедным людям, милосердие и подвижничество. Впервые в России за двадцать последних лет открывается такое учреждение. Причем все бесплатно, без каких либо условностей. Ну, если только поднесут банку молока, десяток яиц и ли ведро картошки».

Этот проект многим кажется фантастическим и невозможным. Но Шляпников полагает иначе. У него уже есть опыт открытия подобных учреждений. На средства двух фондов помощи чернобыльцам, основанных Михаилом, были открыты два реабилитационных центра в Чехии, один в Сингапуре, один в Африке. Все они быстро вышли на прибыль и переросли свой первоначальный статус, став успешными в коммерческом отношении структурами. Изначально затраты на восстановление больницы Михаил оценивал примерно в 1 миллион рублей, сейчас цифра увеличилась в четыре раза. В эту сумму заложены и зарплаты врачам, которые для начала Михаил собирается платить из своих денег. Зарплаты обещает не очень большие, но, по его словам, многие врачи и на энтузиазме готовы работать, чтобы в будущем увидеть «красивую картинку» своей больницы. Одна из них, эмигрантка, проживающая в США готова перебраться в Колионово с семьёй.

Для Колионовской больницы разработан бизнес-план, согласно которому больница сможет лечить в среднем 500 человек в год. Собственная амбулатория, терапевтическое отделение на 20 коек для местных жителей. Койки сестринского ухода. Коммерческое отделение реабилитации после инсульта ещё на 20 коек с достаточно приемлемой сегодня ценой – примерно 20 тыс. рублей на трехнедельный курс. На сегодняшний день существует явная потребность в реабилитационном центре для таких больных. И в Колионово есть все необходимые условия для такого центра. В своем блоге Михаил так рисует жизнь будущей больницы: «Жилье для врачей и их семей. Местный персонал. Тихие пожилые больные, гуляющие по яблоневому саду, грядки зелени для пищеблока, небольшое подсобное хозяйство с курами и козами, цветники, рыбалка на больничном пруду. Чай с липовым цветом, шахматы в беседке, книжки в кресле качалке, белки, птички… В результате получили бы классическую чеховскую или булгаковскую сельскую больницу со всем присущим ей колоритом». Помимо выше указанного при больнице будут устроены клиническая и биохимическая лаборатории, некоммерческая аптека. Со временем предполагается наладить минимальную диагностику в приемном отделении, завести собственную карету скорой помощи, гипсовую и перевязочную… «Мы предлагаем вернуть то, что было хорошего в советской медицине, и соединить это с человеческим отношением к пациентам, которое было те времена, когда государство было христианским», - объясняет Михаил главную идею больницы.

 По его плану на лето можно было бы приглашать в два дома на территории как на дачу специалистов с семьями. К примеру, офтальмолога и стоматолога. Предоставлять им бесплатное жильё, стол и небольшую зарплату за то, чтобы они все лето смотрели местное население. До революции сельские больницы и школы открывали именно так. Их основывали местные купцы, выписывавшие из столиц специалистов - учителей и врачей, строивших им дом и обеспечивавших их деньгами.

Если проект Шляпникова оправдает себя, то на его основе можно будет разработать универсальный алгоритм, который позволит дать новый импульс тысячам "реформируемым" сельским больницам, школам, детским садам, музеям, клубам и т.п. и сохранить их путём передачи профессиональным коллективам или инициативным группам. Сам Михаил готов делиться своим опытом со всеми желающими, теми, кто не может безучастно наблюдать за творящимся на глазах разрушением.

Кто-то рушит, а кто-то должен восстанавливать…

Многие состоятельные люди тратят неимоверное количество денег на разного рода роскошь, пытаясь перещеголять друг друга. Михаил Шляпников называет подобное стремление к «понтам» одной из главных причин мирового кризиса. «Я не трачу деньги на «понты», на которые, по оценке экспертов, уходит около 50 процентов средств, - говорил фермер в интервью изданию «Нескучный сад». - Да, у меня есть комфортный дом в деревне. Но его комфортность в функциональности, а не в дороговизне.

Я отношусь к своему пребыванию на земле как к жизни в гостинице, из которой рано или поздно придется съезжать. И скажите, нужен вам в гостинице пятый телевизор? Или золотой унитаз? Или престижная машина с массой ненужных «понтов»?»

Свои деньги Шляпников вкладывает в хозяйство и в конкретных людей, которым нужна помощь. О том, зачем это нужно ему самому, Михаил говорит так: «Кто-то рушит, а кто-то должен восстанавливать. Я не люблю слово «благотворительность», просто у меня получается восстанавливать, и я этим пользуюсь».

В России сегодня много людей слов, но острейший дефицит людей дела. Дефицит делателей. Созидателей. А, между тем, только их руками и может что-то восстанавливаться у нас. И на них держится всё, что ещё не разрушено. Ибо добро – не пассивно, а делательно. Жатвы много, а делателей мало. Но каждый из них стоит целой рати. Михаил Шляпников относится как раз к категории делателей. Делателей неутомимых и безунывных. Живых духом. Глядя на то, что сделано этим человеком за не столь уж большой промежуток времени, невольно удивляешься: как? Какой силой это делается? Силой добра и любви. К своей земле. К людям. К Богу. Рука дающего не оскудеет, и у делающего благо не отнимутся силы. И хочется от всего сердца пожелать, чтобы Божия помощь и далее сопутствовала Михаилу во всех его благих начинаниях. Пожелать не только ему самому, но и – всем нам.

Елена Семёнова