Вскоре после захвата власти в октябре 1917-го большевики приступили к «культурной революции». Глобальной ее целью была «перестройка человеческого сознания»:

 «…Ленинский план „монументальной пропаганды“ был органически связан с великим делом культурной революции, с колоссальной перестройкой человеческого сознания, которую сделали возможной великие дни Октября» (скульптор Л.В. Шервуд, один из творцов «культурной революции»).

Именно «монументальная пропаганда» стала основным направлением «культурной революции». По инициативе Ленина 12-го апреля 1918-го года СНК издал декрет «О памятниках Республики«. Первой задачей этой «пропаганды» было уничтожение прежних исторических памятников:

«В ознаменование великого переворота, преобразившего Россию, Совет Народных Комиссаров постановляет: 1) Памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц и частью перенесению в склады, частью использованию утилитарного характера».

Причем, сделать это надо было крайне быстро, за две недели:

«Совет Народных Комиссаров выражает желание, чтобы в день 1 мая были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы…».

Облегчало дело то, что процесс вандализма уже начался еще во времена февральского переворота. Тогда же была заложена и традиция «обрядового» разрушения. Памятник великому реформатору Петру Аркадьевичу Столыпину в Киеве не просто снесли – сначала над ним устроили «народный суд», а потом «казнили», выстроив виселицу (одного убийства, совершенного террористом Багровым, показалось мало).

Следующего «уродливого истукана» – Крест в память об убиенном Великом князе Сергее Александровиче – «казнил» уже лично Ленин. Комендант Кремля Павел Мальков воспоминал, как 1-го Мая 1918-го года по приказанию вождя большевиков принес веревки, а «Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник». Вместо Креста в память об убиенном Ленин предлагал соорудить монумент в честь убийцы:

«Владимир Ильич подошел к месту, где стоял памятник, и громко сказал, обращаясь ко всем: “На этом месте революционный пролетариат должен воздвигнуть памятник смелому борцу Каляеву, который уничтожил одного из отвратительнейших представителей Романовых”« (В.Д. Бонч-Бруевич).

Сброшенный Лениным Крест восстановлен по инициативе В.В. Путина в 99-ю годовщину сноса – 4-го мая 2017-го года. На открытии памятника президент России, в частности, сказал:

«Сегодня мы вспоминаем события, от которых нас отделяет уже более века: 4 февраля 1905 года бомбой, брошенной террористом, был убит великий князь Сергей Александрович. Это преступление стало одним из предвестников драматических событий, смуты, гражданского противостояния, с которым столкнулась Россия. Они обернулись тяжелейшими потерями, настоящей национальной катастрофой, угрозой утраты самой российской государственности. Насилию, убийствам, какими бы политическими лозунгами они ни прикрывались, не может быть никакого оправдания. <…> Свое историческое место вновь занял и крест, восстановленный в память о гибели великого князя Сергея Александровича. Он служит напоминанием о цене, которую пришлось заплатить за взаимную ненависть, разобщенность, вражду…».

Вернемся в 18-й год. Борьба с памятниками продолжилась:

«Владимир Ильич вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам. <…> По предложению Владимира Ильича в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру II в Кремле, Александру III возле храма Христа-спасителя, генералу Скобелеву» (П.Д. Мальков).

Вот на Александре III надо бы остановиться. Ночью 17-го июля 1918-го года был казнен Николай II и вся Императорская семья. Как только с Государем, его супругой и детьми было покончено в Екатеринбурге, в Москве принялись за государева отца. В тот же день – 17-го июля под неусыпным контролем Ленина начался демонтаж памятника Александру III у храма Христа Спасителя. Это была такая же «обрядовая казнь», как и в случае со Столыпиным. Бронзовая статуя принародно расчленялась по частям: мантия, руки со скипетром и державой, голова в короне, нога в сапоге. Весь жуткий процесс снимался на фото и кинопленку, демонстрировался по стране. Эта и была та самая «перестройка человеческого сознания» – главная цель большевицкой «культурной революции». Вглядитесь, например, в лица мальчиков, смотрящих на оторванную человеческую (пусть и бронзовую) голову.

 «Короны дюжинами будут валяться по мостовым и не будет находиться никого, чтобы поднимать эти короны»

(Фридрих Энгельс)

«В России надо отрубить головы по меньшей мере сотне Романовых»

(Владимир Ленин)

Если поминальный Крест Великому князю Сергею Александровичу стоит сейчас на прежнем месте (возле Никольской башни, между зданиями Сената и Арсенала) и в прежнем виде, то по-иному сложилась современная история памятника царю у храма Христа Спасителя. Во-первых, инициаторы восстановления были другие – «Союз правых сил» во главе с Б.Е. Немцовым и А.Р. Кохом, а также мэрия Москвы (Ю.М. Лужков). Во-вторых, царя подменили. По-видимому, «правым силам» консерватор Александр III показался недостаточно «правым» и его заменили монархом либеральным – Александром II. Монумент царю-освободителю и был воздвигнут в сквере со стороны алтарной части храма Христа Спасителя[1].

Вторая задача, поставленная в апрельском декрете СНК 1918-го года о «монументальной пропаганде», – создание новых, революционных памятников:

«…Мобилизовать художественные силы и организовать широкий конкурс по выработке проектов памятников, долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции».

Лениным был подписан «Список лиц, коим предложено поставить монументы в г. Москве и других городах Рос. Соц. Фед. Сов. Республики». Вполне понятно, что туда вошли разнообразные борцы с тиранами и убийцы – от Брута и Марата до Желябова и Халтурина. Принципиально другое: более половины списка занимали деятели русской культуры. Причем, не только «демократической направленности», вроде Чернышевского или Некрасова, но и такие «революционеры», как, например, Тютчев и Достоевский. Замысел Ленина состоял в том, чтобы показать «человеческое», «парадное» лицо революции: мы разрушаем «царскую» культуру, но сохраняем истинную. Конечно, общаясь с соратниками, вождь снимал парадную маску. Так, например, он увещевал наркома Луначарского, смущенного разрушением Московского кремля в октябре 1917-го:

«Как вы можете придавать такое значение тому или другому зданию, как бы оно ни было хорошо, когда дело идет об открытии дверей перед таким общественным строем, который способен создать красоту, безмерно превосходящую все, о чем могли только мечтать в прошлом?».

Но это – для своих… Впрочем, я слишком разговорился о скульптуре. Дело в том, что моим первоначальным замыслом было написать не о монументальных памятниках, а о человеческих – о судьбах потомков некоторых русских писателей после большевицкой революции. Но теперь уж делать нечего – придется говорить и о том, и о другом – и о людях, и о монументах.

[1] Автор нового памятника Александру II – скульптор А.И. Рукавишников; о нем я пишу в очерке «От благодарных бесов».

Приблизительно на том месте, где был Александр III, сейчас стоит памятник «Воссоединение» в память подписания акта о каноническом общении между Московским Патриархатом и Зарубежной Церковью.

Глеб АНИЩЕНКО,

поэт, публицист

(г. Обнинск)