4 февраля 1881 года в Петербурге проходил вечер памяти недавно почившего Ф.М. Достоевского. Когда перед публикой вынесли окаймленный трауром портрет великого писателя, композитор Модест Мусоргский сел за рояль и сымпровизировал похоронный колокольный звон. Один из присутствующих назвал эту импровизацию «последним „прости“ не только усопшему певцу „униженных и оскорбленных“, но и всем живым». Действительно, колокола звонили уже и по самому Модесту Петровичу, ему оставалось жить менее двух месяцев. В усталом, погрузневшем, явно нездоровом от нервной горячки и пагубного пристрастия, разочарованном человеке, несмотря на его сорок два года, уже едва можно было узнать щеголеватого юношу, бравого офицера-Преображенца, каким он был когда-то.

Потомок знатного и древнего рода, Мусоргский окончил Гвардейскую школу прапорщиков, чьи питомцы, включая Лермонтова и князя Барятинского, известны были своими веселыми, бесшабашными кутежами, и вступил в Преображенский полк. По воспоминаниям знакомых, в ту пору красавец-офицер отличался известным высокомерием, свойственным гвардейцам. Он был в ту пору «звездой» светских раутов, балов, литературно-музыкальных вечеров. Модест Петрович был блестяще эрудирован, свободно изъяснялся на немецком и французском, знал греческий и латынь, прилично играл на фортепиано, обладал красивым баритоном и, конечно, прекрасно танцевал. «Дамы ухаживали за ним», - свидетельствовал А.П. Бородин. Казалось бы, этому талантливому человеку, душе компаний сужден был счастливый жребий, но…

Службу в полку Мусоргский оставил ради Музыки. В ту пору, после неудачной для нас Крымской войны, во многих молодых людях с особой силой пробудилось оскорбленное русское чувство. Модест Петрович был не исключением. И его русское чувство требовало полного и свободного выражения себя в музыке, в создании настоящей, истинно русской музыки, начало которой положил божественный Глинка.

Мусоргский сразу оказался в кругу единомышленников. Приехавший в столицу самородок-композитор Милий Балакирев сколачивал из таких же талантливых самородков «могучую кучку». Кто же составил эту «кучку»? Преобрженец Мусоргский, будущий профессор фортификации и инженер-генерал Кюи, военный врач Бородин, гардемарин Римский-Корсаков… Идеологом кружка стал критик Владимир Стасов, который прямо отечески опекал молодые таланты. Утром он самолично приходил и будил композиторов, подавал им халаты, воду для умывания. Далее следовал совместный завтрак – чай со швейцарским сыром. А затем окончательно пробудившиеся «кучкисты» проигрывали Стасову в лицах все сочиненное ими накануне.

Наставники полагали, что Модесту Петровичу лучше искать себя в жанре комическом. Однако, сам Мусоргский стремился к трагедии. Большой русской трагедии, выраженной языком музыки. Возможность таковой уже показал Глинка, создав оперу «Жизнь за Царя». Мусоргский обратился к Пушкину, к «Борису Годунову», сам написал либретто и взялся за создание оперы. В ту пору они квартировали вместе с Римским-Корсаковым. До обеда роялем пользовался Модест Петрович, затем уходил на службу. После обеда – творил Николай Андреевич. Гардемарин также корпел над историческим сюжетом – оперой «Псковитянка», и уроженец Псковской губернии Мусоргский помогал другу советами.

Первая версия «Бориса Годунова» была отвергнута Мариинским театром из-за отсутствия в ней женских образов. Пришлось дописать партию Марины. Эта сюжетная линия до некоторой степени примирила новаторскую оперу Мусоргского с общепринятыми канонами оперного искусства, однако время русской музыкальной трагедии еще не пришло. В Мариинке «Годунов» выдержал 15 исполнений, после чего был снят с постановки. Народная драма, где главным действующим лицом становилась сама История, не вписывалась в рамки традиционных опер. Точно также не вписывался, ломал привычные каноны новаторский музыкальный язык молодого композитора. Еще в гвардейской школе под руководством священника-законоучителя Мусоргский глубоко постиг церковную музыку – и православную, и католическую. Теперь, создавая русскую оперу, композитор активно использовал эти знания. Модесту Петровичу удалось внести в свою музыку мотивы народных песен, церковных хоров – самая русская жизнь во всей широте и неровности своей обретала в музыке Мусоргского свое неповторимое звучание, свое потрясающее многоголосье.

Но как широта и неровность русской жизни вечно кажется требующей приведения в порядок, «пострижения» под европейскую гребенку, так и музыка Модеста Петровича казалась и критикам, и коллегам неряшливой, требующей больших доработок. Они искали в ней привычной слуху гармонии, но гармония была несовместима с трагедией русской Смуты. Мусоргский создал совсем новую оперу, оперу чисто русскую, национальную. И лишь немногие могли в то время оценить это.

Не оценили даже друзья по «могучей кучке». Кроме А.П. Бородина, все они видели в музыке Модеста Петровича хаотичность, неумелость оркестровки, в либретто отсутствие драматургии. Это непонимание даже в кругу своих тяжело сказывалось на душевном состоянии композитора. «На первом показывании 2-го действия «Сорочинской ярмарки» я убедился в коренном непонимании музыкусами развалившейся «кучки» малорусского комизма: такою стужей повеяло от их взглядов и требований, что «сердце озябло», как говорит протопоп Аввакум, - писал он другу. - Тем не менее я приостановился, призадумался и не один раз проверил себя. Не может быть, чтобы я был кругом не прав в моих стремлениях, не может быть. Но досадно, что с музыкусами развалившейся «кучки» приходится толковать через «шлагбаум», за которым они остались».

Добавляло печали и трудное материальное положение. Уволившись из полка, он служил в министерстве государственных имущество, но в конце концов ушел и оттуда. Реформа освобождения крестьян лишила Мусоргского и дохода от имения. Модест Петрович считал должным освобождать крестьян вместе с земельными наделами, не требуя с мужиков выкупа за эти наделы. Однако, его брат, Филарет, был с эти не согласен. Композитор заниматься хозяйственными вопросами не мог и просто отказался от имения в пользу брата…

В последние годы жизни Мусоргского поддерживал певица Дарья Леонова. С ней он совершил большой гастрольный тур по России, выступая как ее аккомпаниатор и играя собственные импровизации. «Борис Годунов» так и остался единственным крупным произведением композитора, полностью им завершенным. Для комической оперы «Сорочинская ярмарка» им были написаны лишь два акта из трех, созданная по замыслу Стасова «Хованщина» была лишена оркестровки… К тому же Модест Петрович не имел обыкновения набрасывать черновики, он подолгу вынашивал музыку в голове, а затем записывал ее набело. Из-за этого многие наработки композитора так и не увидели свет, оставшись достоянием лишь его гения.

«Божественный Мусорянин» - так с восхищением называл Мусоргского один из немногих понимавших его творчество людей, архитектор Виктор Гартман. Его памяти Модест Петрович посвятил один из самых знаменитых своих шедевров - цикл пьес «Картинки с выставки». Эти «картинки» были музыкальными иллюстрациями к акварелям Гартмана и были насквозь пронизаны русской темой. Недаром по сей день, когда требуется русская музыка, музыка, в которой бы звучала сама Россия в ее славе и могуществе, гимн русской православной державы, то вспоминаются в первую очередь «Богатырские ворота», открывающие цикл Мусоргского. Эта воистину богатырская музыка наполняет душу неизменным суворовским восторгом от того, что мы – русские!

В ХХ веке Мусоргского будут называть своим учителем Стравинский, Равель, Дебюсси. Все великое национально, и национальный гений Модеста Петровича покорил мировые сцены. Но это признание пришло к композитору лишь через многие годы после его безвременного ухода. Его друг Римский-Корсаков взял на себя нелегкий подвиг приведения в порядок наследия почившего. Благодаря его трудам, длившимся несколько лет, была в частности представлена на сцене «Хованщина». Николаю Андреевичу часто предъявляют упрек, что он слишком смело редактировал сочинения Мусоргского, «причесывая» их под общепринятые каноны. Однако, если бы не Римский-Корсаков, многие произведения Модеста Петровича могли бы быть попросту утрачены.

Сегодня опера «Борис Годунов» не сходит со сцен, партия Бориса является главной в репертуаре басов на протяжении всего ХХ века и остается таковой ныне. Музыкальный гений Мусоргского затмил его друзей, столь мало понимавших его при жизни. Могло ли быть иначе? Наверное, нет. Ведь, кажется, что сама фамилия Модеста Петровича определила его судьбу. «Мусургус» в переводе с греческого означает «певец и музыкант». И Модест Петрович Мусоргский стал величайшим певцом русского духа.