Расхожий афоризм о том, что «талантливый человек талантлив во всем», конечно, отнюдь не всегда является справедливым. Однако, в отношении Владимира Тиссена он весьма близок к истине.

Мое знакомство с творчеством Владимира началось, как, вероятно, и для многих – с его песен. А точнее сказать, с его белогвардейской программы, приуроченной к 100-летию Белой Борьбы. Значительную часть ее составляли песни на стихи замечательного современного поэта Николая Жданова-Луценко. Некоторые из них прежде исполняла Жанна Бичевская, другие были написаны специально для этого цикла. Образ офицера-корниловца, в котором выступал певец, прекрасные песни, стихи поэтов-белогвардейцев – все это лучшим образом передавало самый дух Белого Движения, воскрешая для ищущих украденную у них память потомков образ и правду Русской Вандеи.

Надо сказать, что Тиссен не только исполнитель, артист, но и автор музыки многих своих песен, а также поэт. Сочетание довольно распространенное в данном жанре. Но, вот, другая грань таланта Владимира – явление куда более редкое. Грань эта – творчество прозаическое. Случается, когда человек, успешный в одном жанре, самоуверенно «покушается» на другой, попытка выходит не слишком удачной. Но не в случае Тиссена. Его первые повести и рассказы сразу обнаружили замечательный талант, вкус, умение легко и правдиво строить сюжет, мастерски обращаться со словом. Сюжеты Тиссена не «избиты», а сочинения его написаны простым, ясным, добротным русским языком без модных «вывертов», убивающих настоящую живую литературу в угоду стилистическим играм.

Значительная часть прозаического творчества Владимира посвящена Белой теме. Особое место в этом ряду занимает повесть «Пирог с вишней». Если не знать, что автор – наш современник, то, читая ее, можно решить, что написана она современником событий и даже является подлинными литературными мемуарами реального лица. Лицо, то есть главный герой повести, впрочем, существовал в действительности, но воспоминаний по себе не оставил. Сохранились лишь отдельные факты биографии, на основании которых писателю удалось воссоздать целую жизнь, и не одного только человека, но всей его семьи, его близких, и самой эпохи. Перед читателем проходит переплетенная с судьбой России судьба героя. Безоблачное счастливое детство в предвоенной Империи, вступившей в лучшую, благословенную пору своего существования, в эру благоденствия, о которой с той поры остается нам лишь грезить. Первая мировая война, фронтовые будни, героизм русских офицеров и солдат. Революция… Разорение Дома. И дома героя, разграбленного соблазненными правом на бесчестье мужиками, и большого Дома – Великой России. Белая Борьба… Ледяной поход… Русский исход и горечь изгнания… И во всем этом аду единственное, что помогает выжить – любовь и память. Любовь к невесте, с которой судьба раз за разом разводит, но не лишает надежды на встречу, любовь к родителям, которых уже нет на свете, но чье тепло, ласка, чьи заветы всегда остаются спасительной опорой сокрушаемой бурями душе, любовь к Родине, поруганной, но вечной… В небольшой по объему повести Тиссена есть, пожалуй, все. Она являет собой прекрасное, филигранно выписанное полотно, в котором нет ни одной лишней или небрежной детали, в котором все живо, каждый образ – правдив и ярок. Сколь прекрасны образы отца и матери главного героя, его невесты - сестры милосердия, и ее отца – военного врача, дочери Корнилова, Натальи Лавровны и… старика-слуги. Этот, последний, запоминается особенно. В нем слышится что-то и от пушкинского Савельича, и от чеховского Фирса. Верный старый слуга, хранитель семьи и Дома. Он и уходит вместе с разграбленным Домом. Не сумев защитить его… Израненный, оставшийся один, он не желает никого тревожить даже в свой смертный час, сам ложится в заготовленный гроб и отдает праведную душу Богу. Если в главном герое повести отразился образ русского служилого дворянства, офицерства, то в образе старика-слуги – образ самого русского народа, того народа, который еще не успел стать толпой или бандой, народа Святой Руси. В повести Тиссена много символичного, но символизм этот не нарочит, не придуман, он естественно вытекает из самой жизни, данной автором в замечательной правдивости характеров, чувств, действий, времени.

Повесть «Пирог с вишней», ностальгическая, сочетающая в себе почти мемуарную историчность и тонкий, поэтический лиризм могла бы стать прекрасной основой для полнометражного художественного фильма. Но… для достойного воплощения на экране этой вещи требуется режиссер с безупречным вкусом, способный понять ее атмосферу и не разрушить оную, обратив живописное полотно глянцевым комиксом. Хотелось бы пожелать, чтобы в нашем кинематографе появились и получили возможность творить люди, действительно способные к такому искусству.

А Владимиру Тиссену в свою очередь хочется пожелать не останавливаться на прекрасном дебюте, но работать и далее в пока еще новом для него жанре, в котором талант его проявился ничуть не менее ярко, чем в жанре песенном, артистическом.

- Расскажите, пожалуйста, как появилась Белая тема в Вашей судьбе и творчестве? Что повлияло на Вас?

- Вы знаете, я не могу сказать, что тема Белого движения появилась в моей жизни неожиданно. Поменять свои взгляды, даже в молодые годы, было не так-то просто. Воспитываясь в семье военного и тоже планируя надеть пагоны, идеологически я был обычным ребенком Советского Союза. Первый надлом произошел в начале 90-х, когда на улице стали продавать «новую» историческую литературу, с тех пор начался поиск истины. Спустя несколько лет, я пришел к выводу, что да, Вторая мировая война – одна из самых ужасных войн, которая унесла множество жизней, но еще большей трагедией для России была революция 17-го года. Потому что революция, это не только красный террор и Гражданская война, но и раскулачивание, голодомор, репрессии, это трагедия, растянувшаяся на целых 70 лет, и единственная сила, которая открыто боролась с этим беспределом, было Белое движение. И это стало моей истиной, моей правдой, от которой отказаться я уже не мог. Мне все больше и больше хотелось знать о том времени, о тех людях, об их подвигах и судьбах.

- В вашем репертуаре есть много песен на стихи прекрасного поэта Николая Жданова-Луценко. Как возник этот творческий альянс?

- Я благодарен судьбе, за то, что она свела меня с этим не только прекрасным поэтом, но и человеком. Лет 10 назад я начал задумываться над созданием программы посвященной Белой гвардии, в настоящее время это музыкально-поэтический спектакль «Клятва». Мне хотелось нарисовать эту тему в новых современных красках, чтоб она стала понятна и интересна всем возрастным категориям. Я сам написал несколько песен, в частности «Клятва», которая звучит в спектакле, но все же больший акцент решил сделать на поэтов той эпохи: Туроверова, Бехтеева, Агницева. Внимательно отслушивая репертуар Жанны Бичевской, я наткнулся на песню, написанную Виктором Верхотурцивым на стихи Николая Жданова-Луценко «Остров Крым». Она была флагманом всего альбома. Набрав в поисковике имя, я нашел единственного Николая Жданова-Луценко, который являлся на тот период руководителем одного из дипломатических ведомств города Москвы. Эта информация меня не удовлетворила, и я нашел возможность позвонить Жанне Владимировне, которая любезно сообщила, что Николай Иванович - это наш современник, что кроме поэтических талантов, он также является дипломатом и поделилась контактами. При первой же встрече Николай Иванович принес целую тетрадь стихотворений, которых хватило бы на три альбома. Не могу сказать, что наш творческий союз был легким. Мы очень много спорили и даже выдвигали друг другу ультиматумы, но мы прекрасно понимали, что делаем нужное дело и два альбома, которые были созданы нами не только имеют высокую оценку, но и являются третьей генерацией песен о Белой гвардии. С Николаем Ивановичем мы постоянно на связи, и когда я приезжаю в Москву, приглашаю его на свой спектакль или нахожу время встретиться за чашкой чая.

- Известность пришла к Вам, как к музыканту, певцу. Откуда вдруг явилась потребность обратиться к прозаическому жанру? Кажется, раньше Вы не занимались писательством?

- Если музыкой и песней я занимаюсь с малых лет, то проза была для меня чем-то возвышенным, и я не позволял себе даже думать о сочинительстве. В нашем доме в достатке было и русской, и зарубежной литературы. Прочитав в детстве всего Пикуля и Жуль Верна, мне больше никогда не хотелось к ним возвращаться. Чего не могу сказать о «Капитанской дочке», «Повестях Белкина», «Мертвых душах», здесь, с каждым разом, я открывал для себя новые миры. Я видел, как нужно писать, мысленно рисовал различные сюжеты, но страх перед великим твердил, что я не вправе браться за перо и загонял эту мысль далеко под плинтус, не позволял высовываться. Наверное, пришло время. Осенью 2018-го я написал свой первый рассказ «Все дело в шляпе» и дал почитать его тем своим знакомым, которых хорошо разбираются в литературе. Получил рекомендации, но также и хорошую оценку. Позже появились рассказы «Брат», «Мэтти», повесть «Пирог с вишней». Моей задачей было не только рассказать интересные истории и поделиться своими эмоциями и впечатлениями, но и удержать интерес, не позволить читателю захлопнуть книгу на середине. В ближайшее время свет увидит моя первая книга повестей и рассказов «Марьина исповедь», очень надеюсь, что она найдет своего читателя.

- Ваши прозаические вещи, несмотря, на практически «пробу пера», написаны на очень высоком уровне. Основная тема их – также белая. И в цикле этом особое место занимает повесть «Пирог с вишней». Написанная в лучших традициях русской литературы, она очень правдиво и ярко представляет читателю судьбу главного героя на фоне самых трагических для русского народа лет… Правдивость судьбы, характера, поступков, эпохи, прочих действующих лиц столь высока, что кажется, будто бы писал эту повесть современник или даже сам главный герой. В заключении Вы пишете об истории написания этой вещи, но кое-что мне хотелось бы уточнить. Все же судьбы, описанные Вами, реальны? Или все-таки по большей части этой авторский вымысел?

- Прежде всего хочу поблагодарить за высокую оценку. Многое в этой повести художественный вымысел, но также много реальных событий и персонажей, прежде всего семья Фок. Мне удалось добыть, хотя и скупую, биографию моего героя, пообщаться с его родственником, который живет в Страсбурге. Судьба брата Владимира мною изменена, но на то была своя причина. Есть много воспоминаний юнкеров и офицеров о генерале Якове Александровиче Фоке, отце главного героя. Сопоставляя биографию и события ей сопутствующие, мне хотелось рассказать о человеке, который учился для того, чтобы верой и правдой служить своей стране, служил ей и вдруг в одночасье стал не нужен. Его характер, ход мыслей, поступки – продукт собирательный, подчеркнутый мной из писем, записок, документов и воспоминаний тех лет. Еще в начале Первой мировой, я выставляю его мальчишкой, который закрывает левый глаз, чтобы понять, как видит мир одноглазый адъютант отца, но уже спустя какой-то короткий период он становится стариком, и единственное, что у него остается это вера в любовь, которую он безусловно заслуживает. Толчок для написания этой повести на самом деле дал Георгий, о котором я пишу в эпилоге, вернее он дал повод к исследованиям. На русском кладбище Кокад в Ницце захоронена целая эпоха. На мой взгляд потомки скупятся на рассказы, а дождь и время стирает их подвиги с гранитных плит. Очень хочется, чтоб о них помнили и знали.

- Почему, как Вам кажется, Белое движение потерпело поражение в земной схватке?

- Легко делать выводы, когда изначально знаешь исход тех трагических событий. Я думаю, многое могло пойти другим путем, если бы они могли заглянуть в будущее. Но если проанализировать то, что мы имеем, было допущен ряд непростительных ошибок. В частности, создание солдатских комитетов, что привело к деморализации армии. Армия не должна быть политизирована. Досадно и то, что, не понимая всего масштаба предстоящей трагедии, многие офицеры сопутствовали этому. Отречение Царя-батюшки, потеря символа. Бездарное правление Керенского. Недооцененные масштабы революции и прихода к власти большевиков. Добровольческий призыв к борьбе с красными, если бы призыв нес приказную форму, под ружье стала бы гораздо большая сила. Опять-таки, не было единства взглядов. Одни боролись ради восстановления монархии, вторые видели будущую Россию республикой. Я не вправе кого-то винить, это всего лишь мои выводы. И как бы повел себя я, двадцатилетний, окажись я в той эпохе? Не знаю. Поэтому они все для меня герои, и наша общая задача, чтоб их подвиг не был забыт.

- Сегодня Белая Идея актуальна ли? И что такое Белая Идея для Вас? Как донести Белую Идею до молодежи, сделать ее востребованной? Как вообще обратить наше будущее к нашей истории?

- Идея, несущая благородство, порядочность, честь, любовь к Родине, говоря современным языком, никогда не выйдет из моды. Но в настоящее время, в России, еще продолжают навязывать идеи красных и упорно стараются умалчивать о подвигах и идеях Белого движения. Ведь как-то же нужно объяснить молодежи, что безграмотный народ, поставленный под ружье насильственным путем, совершил государственный переворот и одержал победу за наивные обещания. Проще, наверное, промолчать, что в принципе и делает руководство страны, которое дорожит своим красным наследием и боятся обидеть прежде всего ветеранов ВОВ. До сих пор нет ни одного государственного праздника, посвященного Белому Движению, а День защитника отечества кощунственно перенесен на 23 февраля. Любая идея альтруистична, но для того чтобы она работала и развивалась, требуется финансовая поддержка. РИО имеет бюджет и четкие указания в каком направлении должны создаваться молодежные союзы, которые они беспрекословно выполняют. Но рано или поздно придет новая генерация, ошибки будут признаны официально и извинения обязательно поступят. Я ни в коем случае не говорю о примирении, которое так упорно последнее время пытаются навязать, а исключительно об извинениях и признание ошибок.

- Вы часто выступаете в мундире Белого офицера. А кто из Белых офицеров наиболее Вам близок? М.б., олицетворяет в той или степени Белое Движение?

- К моему мундиру и орденам, прошу относиться как к концертному костюму. Я считаю, что вправе носить все это только тот, кто заслужил, а артисту простительно выходить на сцену в образе, потому что это усиливает эффект представляемого материала. Ни в коем случае не хочу покуситься на идеи реконструкции. Эти ребята тоже делают свое дело на благо исторической памяти. Если говорить о символах Белого движения, то их конечно же много, но в самом верху моего списка генералы: Корнилов, Каппель, Тимановский, Манштейн, Дроздовский, Кутепов, они своим личным примером доказали эту позицию.

- Вы много лет проживаете в Германии? Как так сложилось?

- По паспарту я немец, но сердце у меня русское, ведь русский это не национальность, это воспитание и состояние души. Мои предки уехали из Германии во времена правления Екатерины II, жили на Украине (Одесса, Запорожье). Не могу сказать, что покидая Украину в начале 90-х, я испытывал те же чувства, что и Белая эмиграция. Но оказавшись в совершенно чужой стране, особенно первые годы, я неоднократно порывался вернуться. Поэтому та боль, которую пережила Белая эмиграция, от части знакома и мне. Я благодарен свои родным, которые поддержали меня в трудную минуту. Сейчас, Германия - это мой родной дом, но здесь, я делаю для русского языка, для русской культуры гораздо больше, чем многие из россиян.

- Мы часто приводим Германию в пример в том смысле, что там не канонизируют своих палачей, осужденных Нюрнбергом, у нас же памятники палачам нашим на каждом углу. Во-первых, насколько верно наше мнение в отношении Германии – может быть, несмотря на отсутствие памятником, там тоже крепнут какие-нибудь ренацистские настроение? Насколько подобное вообще реально? Во-вторых, почему, как Вам кажется, в России столь неистребим культ живодеров? Почему мы не можем его преодолеть? Только в Нюрнберге, в том, что в отличие от нацизма коммунизм не был осужден, дело?

- Каждая страна имеет свою многовековую историю и культуру. Русские больше свободолюбивый народ, умеющий бескорыстно прощать и готовый идти на жертвы ради спасения близкого. Немцу – свобода враг. Он может, конечно, возмутиться кинутой на улице бумажке, но будет с усердием мести отмерянный ему отрезок, правильной метлой и только в положенное время. А если он один раз не выйдет мести эту самую улицу, то кто-то из соседей обязательно сообщит об этом бургомистру. И тогда он не получит золотой значок «25 лет безупречной службы», и ему нечего будет рассказать своим детям и внукам. А если вы переживаете за доносчика, что у него вдруг проснется совесть за своевременный звонок, не переживайте, он так воспитан, и его родители были так воспитаны, вся страна так воспитана. Если сегодня он носит маску, а завтра ему скажут одеть противогаз, он повозмущается дома, но без противогаза на улицу не выйдет. Он готов любить африканца, который во всем ему прямая противоположность, потому что так требует правительство, но будет ненавидеть соседа: француза, чеха, англичанина, потому что по поводу соседа никаких распоряжений не поступало. И если завтра сверху скажут поставить памятники нацистам – поставят, а послезавтра убрать – уберут. Нет, я, конечно, люблю порядок, но свобода мыслей и действий мне гораздо дороже. Как не странно самые свободолюбивые земли Германии, это земли бывшей ГДР, только там происходят протесты и народ открыто высказывает свое мнение. Здесь сказывается дурное наследие оккупации Советским Союзом. Опять во всем виноваты русские.)))

- Каковы Ваши дальнейшие творческие планы?

- Вы знаете, планов очень много, также как и лет, а опыт учит не делать поспешных заявлений. То, чему суждено сбыться, пусть будет сюрпризом для моих поклонников, ну а то, чему быть не суждено, значит оно не достойно внимания уважаемой публики. Лучше всего обо мне и о моих планах, расскажет Вам мое же стихотворение «Гвоздь»:

Я старый, ржавый гвоздь в оконной раме.

Когда зимой свирепствует метель,

Держу окно промерзшими зубами,

Чтоб не сорвали холода с петель.

Об отдыхе и не мечтаю скором.

Весною дворник, выпивший слегка

На прочность проверяет гвоздодером,

Но я держусь, не двигаюсь пока.

Кто знает, что от жизни ждать, от новой,

Ровнять не станут, выкинут в кювет,

Смешает грязь с реальностью суровой

И будешь проклинать весь белый свет.

Другое дело в печь, на переплавку,

В накал страстей кипеть и клокотать.

Повсюду кнопки, шпилечки, булавки,

О, тут есть о чем подумать, помечтать.

И кто сказал, что гвозди не мечтают.

Лечу я значит пулей на войне,

Повсюду взрывы, трассера взлетают.

Хотя война, нет, война, пожалуй, не по мне.

Уж лучше сразу стать звездой героя,

Испортить дыркой лацкан пиджака,

Сиять от счастья даренным судьбою

И наслаждаться жизнью. А пока,

Пока сижу гвоздем в оконной раме.

Вы думали я жду от вас совет?

Я старый, ржавый гвоздь, меня не взять словами.

Я сам себе вопрос и сам ответ.

В завершении, хочу поблагодарить за беседу, за предоставленную возможность высказать свои мысли и желаю процветания Вашему уважаемому журналу.

Всегда Ваш Владимир Тиссен.

Беседовала Елена Семенова