3 марта 1917 года в крепости Свеаборг озверевшей толпой матросов был убит герой русско-японской и германской войн, контр-адмирал Аркадий Константинович Небольсин. Его семья, спасаясь из большевистского ада, оказалась в США. Прошло 90 лет, и в Россию вернулся правнук адмирала. Он также служил ей ни за страх, а за совесть. И был убит наемными убийцами в нескольких шагах от храма, в котором ежедневно молился. Его звали Павел Юрьевич Хлебников.

«Мама моя родилась в 1930 году в Греции. Она из старинного русского рода Небольсиных, который продолжается от татарских князей, впервые упомянутых в летописях XII века. Ее отец, мой дед Ростислав Небольсин, крупный инженер с мировым именем, специалист по очистке сточных вод. Его отец, мой прадед Аркадий Константинович Небольсин, убитый большевиками в феврале 1917 года, был адмиралом Балтийского флота, командовал второй линией броненосных кораблей. Знаменит тем, что стал капитаном 2-го ранга на «Авроре» во время Цусимского боя с японцами в 1905 году. Хотя был три раза ранен, он спас корабль, когда убили командира. А его отец был главнокомандующим в городе Николаеве и после Крымской войны руководил строительством нового Черноморского флота.

Мать моей матери, Екатерина Лаврентьевна, урожденная Пущина, была правнучкой декабриста Ивана Ивановича Пущина, друга Пушкина. Пущины родом из Казани, впервые упомянуты в летописях XI века. При Иване Грозном они перешли в царское подданство.

Другая моя бабушка, мать моего отца, Елена Владимировна Бернард, французского происхождения, баронесса. Один из ее предков был при дворе короля Годфруа де Буйона и ходил крестовым походом в Иерусалим. По легенде, он вернулся оттуда с ручным львом. На юге Франции есть наш замок, который уже двести лет в руинах. Еще до Французской революции король сделал Бернардов маркизами, и позже они вынуждены были бежать от революции в Россию. Приняли русское подданство. Но по иронии судьбы после 1917 года бежали обратно во Францию. Ее отец был полным генералом артиллерии. Таким образом, четыре моих прадедушки были полными генералами. А один из них к тому же был и общественным деятелем, членом Думы.

Отец моего отца Сергей Владимирович Хлебников – потомственный дворянин из Ярославля, род идет от XVI столетия. Его мать Евдокия Комовская – внучка Сергея Комовского, одноклассника Пушкина по лицею», - так в 1988 рассказывал Павел Юрьевич об истории своей семьи Феликсу Медведеву.

Его отец, Юрий Сергеевич, обладал большими способностями к языкам. Вместе с князем Джорджем Васильчиковым, ставшим крестным отцом Павла, они стали первыми устными переводчиками в мире. Юрий Сергеевич был переводчиком на Нюрнбергском процессе, позже ему предложили должность устного переводчика в ООН, в связи с чем семья Хлебниковых перебралась в США. Здесь Юрий Сергеевич встретил свою будущую жену. В этом счастливом браке родилось четверо детей: трое сыновей и дочь. «Все мы очень близки, - вспоминал Павел. - Нас воспитали в любви к родной истории, родному языку, в православном духе. Я, как и братья, и сестра, учился в частной школе, где наша мама преподавала. Родственники, бабушки, дедушки заставляли нас чаще говорить по-русски. Дети, естественно, часто переходили на английский, и тогда бабушка кричала: «По-русски!» Значит, надо было повторить».

Бабушка Павла, Екатерина Хлебникова, возглавляла Русское детское благотворительное общество. Родным языком всегда считали русский. Английским Павел овладел лишь в 6 лет. Мать читала детям книги Пушкина, Гоголя и Лермонтова… Батальные сцены из романа «Война и мир» Хлебников знал наизусть. Русская литература и история сформировали в мальчике поэтическое видение Родины, а рассказы старших, атмосфера, в которой он воспитывался, лишь укрепляло это представление. «Мой старший брат Михаил, - вспоминал Павел, - рассказывал про одну пасхальную встречу, на которой были наша прабабушка Александра Федоровна Пущина, супруга Лаврентия Ивановича, внука декабриста, тетя Люба, княгиня Оболенская, почетная дама с изящными манерами, великая княгиня Вера Константиновна Романова, дочь брата царя Константина Романова, известного еще как поэт К. Р. Все они сидели на одном большом диване, с каждым, кто входил в дом, христосовались, говорили добрые слова». Такой была среда, традиции, в которых воспитывался младший правнук адмирала Небольсина.

Эти традиции, однако же, не защищали семью Хлебниковых, как и других эмигрантов, от подозрений в коммунизме, которые частенько бытовали в американском обществе в годы «холодной войны» в отношении всех без исключения русских. «Тогда звучало: если у тебя русская фамилия, значит, ты враг, ты коммунист, - рассказывал Павел. - Да-да, нас так и называли – коммунистами. Несмотря на то, что многие наши родственники были убиты большевиками. Мы очень всем этим возмущались. В последнее время, если честно, мы еще больше стали гордиться, что мы русские. Мы сострадали русскому народу во всех ужасах, случившихся с ним после 17-го года. Мы считаем это самой величайшей трагедией в истории человечества».

Родители Павла побывали в России еще в «оттепельные» 60-е. Сам же он стремился туда с отроческих лет. В 17 лет он хотел работать на БАМе и даже пошел в посольство, чтобы получить документы и разрешение. Мечта исполнилась в 1983 году. 20-летний юноша окончил Калифорнийский университет и отправился в первую заграничную командировку в СССР. С той поры командировки на Родину стали регулярными.

В 1985 году Павел защитил в Лондонской школе экономики диссертацию о кадровой политике власти СССР в 1918-1985 годах, а через шесть лет получил докторскую степень по диссертации об экономическом развитии России в 1906-1917 годах и аграрной реформе Столыпина. Унаследовав от отца способности к языкам, он владел пятью: английским, немецким, французским, итальянским и русским. Он мог бы стать ученым, переводчиком, экономистом, но предпочел журналистику. Став корреспондентом, а вскоре и старшим редактором в журнале «Форбс», Хлебников в 90-е годы занялся экономическими расследованиями в переживающей великую криминальную революцию в России.

«С Павлом мне довелось встретиться лишь один раз и немного поспорить – кажется, в 1995 году в Москве, на квартире одного из патриотических политиков, когда мы пытались создать единое патриотическое движение для сопротивления бушевавшей Великой криминальной революции, - вспоминает М.В. Назаров. - Павел, выросший в США, имел американские представления о нужной России экономической модели, хотя и видел, что в РФ создается иная – криминальная. В программе нашего движения подчеркивалась необходимость пересмотреть преступные итоги ельцинской приватизации, на что Павел тогда возражал: «Но как? Это уже невозможно отменить». Он надеялся на постепенное оздоровление преступной экономической системы в результате развития честного, законного предпринимательства и считал своей задачей способствовать этому.

Тем не менее, судя по его дальнейшей публицистической деятельности, именно преступную суть приватизации – и шире: всей посткоммунистической власти – он дотошно разоблачал на основании бесспорных, тщательно собранных фактов. Именно этому посвящена его нашумевшая книга «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России» (2000). В ней приведено достаточно фактов участия в этом разграблении и правительственных чиновников, и окружения самого Ельцина, сращения их с преступным миром. Как русского человека Хлебникова поражало и отношение его собеседников-министров к ограбленному народу как к досадной обузе, только мешающей «реформам»: «многие из ельцинского правительства говорили о своей стране с таким хладнокровием и отстраненностью, что можно было подумать, речь идет о чужом государстве» (с. 103)».

Вторая книга Хлебникова, «Разговор с варваром», вышедшая в 2003 году, была не менее скандальной и опасной для него самого. Она была основана на пятнадцатичасовой беседе журналиста с полевым чеченским командиром и криминальным авторитетом Хож-Ахмедом Нухаевым. Полевой командир обладал связями по всему миру, лично встречался с М. Тэтчер и З. Бжезинским, обсуждая перспективы независимости Чечни. Хлебникову он откровенно рассказал о своей деятельности, взглядах на ислам и бандитской карьере в девяностых. В этой книге Павел среди прочего писал: «Без господства какого-то одного народа и одной культуры любая многонациональная страна обречена на междоусобицу и историческую гибель. Даже во времена своего самого бурного развития Русь мало ущемляла свои малые народы и иноверцев. Этим Российская империя отличалась от других империй. Но мы не должны забывать, что Россию создали не мусульмане, не татары, не немцы, не евреи и не грузины. Россию создали русские. Сегодня враги России как только не называют русский народ: сборище лентяев, дураки, пьяницы и воришки, люди, по словам Бориса Березовского, с “рабским менталитетом”. Но будь русские такими, разве освоили бы они одну шестую земного шара, построили бы великую цивилизацию? Из тысяч и тысяч племен, которые появлялись на свете на протяжении тысячелетий, только единицы смогли создать великую цивилизацию. Русские из этих избранных народов».

Годом позже Павел возглавил российскую версию журнала «Форбс». И снова скандал: Хлебников впервые обнародовал на страницах издания список 100 самых богатых людей России. Далеко не все из них желали афишировать свои миллиарды, и врагов у принципиального журналиста добавилось сразу. Однако, он не собирался останавливаться на достигнутом, готовясь обнародовать новые имена, новые расследования. Наступающая в РФ путинская «стабилизация» не слишком обнадеживала Павла. В интервью, данном буквально накануне гибели, он говорил:

«По-прежнему очень небольшое количество людей контролирует огромную часть экономики, по-прежнему эти люди имеют возможность исключительного влияния на государственную политику. Государство должно находить баланс между интересами различных социальных групп, но у крупного бизнеса сейчас гораздо более серьезные возможности лоббирования своих интересов, чем у военных или пенсионеров.

Сравните «Сибнефть» и ЮКОС. По всем формальным и неформальным обвинениям, которые были выдвинуты против ЮКОСа, - неуплата налогов, непатриотизм, политические интересы - «Сибнефть» гораздо хуже, чем ЮКОС. Но «Сибнефть» процветает, ее патронируют в Кремле, а «ЮКОС» разбирают по частям.

Я думаю, один из них просто личный друг президента. А второй просто независимый человек. При этом я не исключаю, что у прокуратуры есть реальные основания на то, чтобы завести дело на ЮКОС и на Ходорковского в частности. Я о другом: если вы к одному олигарху так жестко применяете закон, то почему не делаете того же по отношению к другому, который куда более грубо нарушил законы и общественную нравственность?

Одно из достижений Путина как раз в том, что многие российские магнаты изменили свое поведение к лучшему. Бережно платят налоги, инвестируют в отечественные проекты, участвуют в благотворительных программах. То есть осознают реальную ответственность перед обществом.

Можно только приветствовать принцип восстановления государственного авторитета над обществом и самыми крупными игроками этого общества. Но сейчас государство идет напролом совсем к другой крайности - чтобы уже начинать вмешиваться во все и вся по своему пожеланию. Возможно, скоро мы будем говорить, что реальная угроза стране - не олигархический строй, а чрезмерная власть чиновничества, применяющего закон исходя из своего произвола».

Можно не сомневаться, что и чиновный произвол, и президентских друзей Хлебников выводил бы на чистую воду столь же бесстрашно, как и «крестного отца Кремля». «К чести Павла надо также отметить, что сам он не пытался нажиться на разграблении России, в отличие от многих приехавших иностранцев и даже русских эмигрантов, - отмечает М.В. Назаров. - И в силу своей личной порядочности он оказался несовместим с криминальным режимом, который избрал объектом своего профессионального исследования и воздействия. Ему, энтузиасту честного бизнеса, не удалось внести нормы законности в систему, основанную на циничном беззаконии: она отвергла его как инородное тело. Кто бы конкретно ни заказал убийство такого человека, его по большому счету убил именно нынешний криминальный режим. И все, кто возглавляет, восхваляет и благословляет этот режим, несут свою долю вины как за это убийство Павла, так и за ежегодную утрату нашей страной миллиона не нужных этому режиму, «лишних» соотечественников».

Несмотря на свои расследования, Хлебников до конца дней оставался идеалистом. Он искренне верил в будущее свой вновь обретенной Родины. «В России я чувствую себя свободнее, чем в Америке, и мне кажется, что здесь есть великие возможности. В Америке слишком много политкорректности», - говорил журналист.

Он не имел охраны, шофера и ездил на общественном транспорте как простой смертный. Его ежедневный маршрут от офиса «Форбс» на улице Докукина до метро «Ботанический сад» был неизменен. По дороге он всегда заходил в храм, ставил свечку, молился… Павел был глубоко верующим человеком. «Православие не может сделать человека эгоистом, - считал он. - Человек должен жить по совести, жизненная цель человека – не погоня за богатством, за материальным, она в духовности, в спасении наших душ. Ведь мы не одни на земле, мы живем среди людей. И жить среди людей надо честно».

Так и жил среди людей потомок растерзанного адмирала. Честно. Жил до 9 июля 2004 года… В тот вечер до храма он не дошел нескольких шагов, настигнутый пулями убийц. Их было двое, третий сидел за рулем «Жигули». Из девяти выпущенных пуль четыре попали в цель – в грудь, в живот, в бедро, в ногу. Журналист пытался увернуться от выстрелов и звал на помощь, но в поздний час улица была пустынна.

В двадцати метрах от места убийства был расположен секретный объект одной из российских спецслужб, напичканный камерами наружного наблюдения. Но по странному стечению обстоятельств именно в тот вечер съемка якобы не велась, а охрана отсутствовала. Следователей на объект впоследствии попросту не пустили.

Тем не менее убийство видели как минимум два человека: женщина, скрывшаяся с места преступления и так и не установленная, и мужчина, вызвавший милицию и давший показания.

Оба они не подошли к раненому. Лишь через какое-то время рядом с ним остановилась проезжавшая мимо машина, водитель которой сообщил позвал на помощь сотрудников редакции «Ньюсвик» (в редакции «Форбса» в это время уже никого не было). Первым подбежавший к раненому редактор «Ньюсвика» Александр Гордеев свидетельствовал: «Пол еще мог говорить. Сказал, что ему очень больно, что трудно дышать. У него были прострелены живот, правая нога... Я спросил, знает ли он, кто в него стрелял. Он сказал, что не знает, даже представить не может. Впрочем, он смог описать одного из преступников. Хотя, приметы, конечно, скудные. На вид 35 лет, рост средний, волосы темные».

«Скорая» ехала очень долго. Но журналист упрямо цеплялся за жизнь. Прибывших врачей он просил немедленно позвонить в ФСБ и в посольство США и дать ему кислородную подушку. До больницы Павла успели довезти. А затем… По свидетельству Михаила Фишмана, корреспондента журнала “Ньюсвик”, поехавшего с раненым в больницу, «Хлебникова на каталке подвезли к лифту, отправили наверх. И тут лифт застрял. Сколько он простоял без движения, не знаю, мне показалось, минут десять. Я пытался привлечь внимание персонала, стучал в двери, бегал — все бесполезно».

По другим свидетельствам лифт остановился из-за перегрузки – вместе с медиками и раненым в него набились странные люди в штатском, пытавшиеся добиться, назвал ли журналист какие-то имена. Зураб Маргиани, хирург 20-й московской городской больницы, рассказывал: «Они постоянно спрашивали, что он сказал перед смертью. Называл ли какие-нибудь имена, приметы преступника. И главное, их интересовало – кто слышал слова Хлебникова!» По официальным данным, в больнице не было сотрудников ФСБ, МВД или прокуратуры…

«Я в это время находился дома, - вспоминал заместитель Хлебникова Кирилл Вишнепольский. - Когда мне позвонили и сообщили, что произошло, я, естественно, рванул в 20-ю больницу. Первое, что увидел на входе, - как вдребезги пьяный охранник дерется со своим собутыльником. Я дал ему сто рублей, и он меня пропустил. Когда я в регистратуре спросил, как себя чувствует Павел Хлебников, мне пренебрежительно бросили: «Умер ваш Павел». Как потом оказалось, до больницы его довезли, а до операционной - не удалось. Лифт застрял между этажами, причем застрял надолго, минут на десять. А для истекающего кровью дорога каждая минута. Может быть, если бы лифт не застрял, его бы удалось спасти. В этом лифте он и умер».

На другой день в квартире Хлебникова прошел обыск. Следователи изъяли записные книжки и ноутбук покойного. Когда ноутбук вернули семье, все файлы с него были удалены.

В США у Павла остались жена и трое детей, которых он стремился воспитать русскими. «Мы всегда будем гордиться, что в наших жилах течет русская кровь», - говорил он. «Своих маленьких детей он с рождения приобщал к русской культуре. Как мы им теперь объясним, за что в России убили их отца? — говорили на другой день после убийства сотрудники «Форбса». — Его трагедия в том, что он был слишком праведным человеком и абсолютно неподкупным. В этом мы убеждались не раз».

Помимо политэкономических расследований Павел Хлебников занимался историей Византии, которой хотел посвятить свою очередную книгу, много размышлял о судьбе России. Некоторые из этих размышлений, «Записки для памяти», были опубликованы после его гибели:

+++

«Одна из загадок Истории - это как смогли огромные прославленные цивилизации исчезнуть так окончательно и безвозвратно: Месопотамия, Египет, Древняя Греция, Древний Рим, Карфаген, Византия - веками стояли и освящали мир своей славой - а потом исчезли: их народы все пропали без следа, их города только можно исследовать из каких-то кучей камней в пустыне... Что случилось? Как они могли так просто исчезнуть?

Теперь у нас есть на эту загадку ответ. Мы видим этот процесс собственными глазами. Вечная Русь, которая возвела величайшие города и соборы, которая распространила лучи своей культуры до самых далеких северных лесов и восточных океанских берегов, которая выработала изящную, тонкую, жемчужинную литературу, музыку и художества; самые глубокие духовные истины- эта великая цивилизация исчезает перед нашими глазами».

«Коммунисты делали все, чтобы искоренить российское в целом, и, в особенности - русское самосознание, из-за чего русский народ - один из самых великих народов в истории мира, не имеет представления о себе, как о славном и великом племени. Русский человек не видит себя как потомок героев, построивших самую большую страну в мире, очищая и заселяя лесные пространства, отбивая всех захватчиков, прославляясь постройкой злато-свечных церквей, изумляя мир тончайшей культурой. Сегодня русские - едва ли не единственный из всех «советских» народов бывшего СССР, который не имеет своего проработанного самосознания».

«Мы пропустили белее полстолетия в развитии национального самосознания. В это время турки, арабы, китайцы, японцы - все проснулись, осознав каждый себя как единое племя и поняли, как нужно работать вместе, чтобы это племя процветало в современном мире.

Все народности, достигающие успеха, сначала искали и находили свои забытые языки, предметы своего культурного наследия, свои вековые обычаи общественного быта.

Русские же, из-за своей природной доброты и доверчивости остались - как голая доска, над которой все остальные могли безнаказанно торжествовать и даже издеваться. Кто рисует на ней свои собственные произведения, а кто и отломает кусочек...»

«Русь никогда не была и никогда не будет страной племенно замкнутой. В великую русскую реку всегда вливались ручейки других народов все они перемешались, переплодились и получилось единое племя, единое семейство, единородный народ.

Никогда я не буду отстаивать позицию. что нужно подавлять те коренные нерусские народы, которые остались в российском географическом пространстве. Наоборот, их нужно подбодрить - ибо разнообразие - по плану Божию.

Но я никогда не буду воспевать малые народы за счет русского. У Пушкина прадед был эфиоп, но разве он воспевал Африку или темнокожие народы?. Нет, он прославлял исключительно свой, родной - русский народ. Исаак Левитан из еврейского племени по происхождению. Но разве он прославлял синагоги, местечковые поселки или еврейство. Ничуть. Прославлял чистую, вечную, Православную Русь. Итак Левитан - стопроцентно русский человек, так же и с Пастернаком - по своему самосознанию и подлинной любви к России».

«Когда веками собранное богатство русского племени утекало у него сквозь пальцы, русский человек наблюдал с недоумением, или всю надежду потерявшим бездельем.

Итак русское племя - главнейшее племя России распадается. С ним неизбежно распадается Держава. Кто уезжает в Америку или Канаду, кто бросает семью и святой долг взращивать новое поколение...

Достоевский считал, что Русский народ - святой, что он исполнен христианским духом, народ кроткий и покорный, своей душой он освятит весь мир. Что случилось? Этот кроткий народ просто стал наиболее удобной жертвой для хищников и разбойников. Русский Дух не просветил мир, потому что русских в XX веке просто перерезали в десятках миллионов, вырвали у русского народа все: его веру, его наследие и достоинство - и он фактически исчез с площадки держав мира. Ей Богу! Наши деды и прадеды разъярились бы увидев, что мы сделали с их достоянием - Россией. Когда мы видим страдание и изнеможение миллионов русских людей, которые не по какой-то своей вине были брошены в самую страшную бездну - тогда нам наплевать на всяческие насмешки, злые упреки и советы «свободного мира». Громадная задача стоит перед всеми нами: освободить русский народ, дать ему свободу верить в себя, в свои творческие созидательные силы и строить свое будущее, свое Отечество».

«Идейно России нужно сегодня сопротивление злу - внешнему и внутреннему. Ей нужен символ силы, символ народной и единоплеменной власти, которая будет заботиться прежде всего о своем страждущем народе российском, а потом уже о всех остальных...

Русь снова должна стать страной надежды, страной мечты - страной, где человек может мечтать о своем будущем и может эту мечту осуществить. Я знаю, русских часто спрашивают что-то делать, но посмотрите вокруг себя. Что вы видите? Огромная страна. Вечные просторы. И все закреплены под православным государством. Какие огромные возможности! Какая свобода добиться своего достояния!»

«Не люди для государства, а государство для людей. Но то, что выше всех - это Отечество, род, племя. И люди, и государство - должны служить Отечеству первым делом... Государство- это организованная воля народа, не воля над народом.

Единственно, что дает Государству жизнь - это процветание его живого народа со своим интересом, со своими ценностями. Только когда люди настаивают на соблюдении этих интересов и ценностей, государство является чем-то благородным, великим, вдохновенным -а не бременем на ежедневную жизнь народа.

Роль Государства - способствовать умножению и процветанию всех своих народов, и своего главного государствообразующего племени. В тот момент, когда оно перестает способствовать этому, такое государство подпадает под проклятие».

«Безработица. Ее прячут за всякими бюрократическими категориями - но настоящий термин - это без работы, а значит- без бытия, не нужный, праздный, лишний. Вот грех! Преступление! Никакой русский человек не лишний! Напротив, он - самое редкое существо, самое нужное во всем мире - вот что он должен чувствовать всякий день!

Природа презирает вакуум, пустоту. Но вакуум это именно то, что образовалось на нашей великой земле. Огромные заводы стоят, богатейшая почва, кормившая полмира, не пашется. Целые области и города распадаются, самые богатые природные ресурсы не используются правильно, самые блестящие таланты в науке, культуре, спорте и даже в военном искусстве брошены на свалку истории... При таком вакууме наши амбициозные соседи с юга, востока и запада не будут долго стоять на месте и ждать.

Итак, господа, для нас - русский человек - представитель нашего истощенного, окровавленного, искусственно уменьшенного в несколько раз народа - нашего однажды великого племени - самый ценный и нужный человек в мире. Это сознание единения, а не распада».

«Для русских в продолжение веков сильное государство обеспечивало процветание народа. И сильное государство рождалось из сильных жизнеспособных губерний...»

«Если наш русский хозяин, наш русский мужик погиб, - то погибла вся Русь. Если же он жив - то Русь никогда не погибнет. Он -начальник семейства, начальник своего хозяйства, самостоятельный гражданин, строитель своего благополучия, кузнец своей судьбы.

Здесь сила нашего народа, наша жизнь, родник нашего обновления.

Люди часто забывают, что сила народа лежит не в количестве дивизий, количестве самолетов или танков, не даже в высоте его технологии, - а в духе народа, в его сплоченности, его стойкости, воле, во внутренней гармонии жизненного уклада этого народа, в его идеалах - вот корень величия народа».

«Настоящее мужество и мудрость принадлежит только меньшинству народа. Из-за этого эти люди и называются героями, вождями. Герой, это значит когда один человек может каким-то образом изменить мир. Он выделяется из трусливой, блуждающей толпы и берет на себя ответственность. Ну вот - означайтесь вы, герои! Русь переживает сейчас такой момент, когда она опять нуждается в целой армии героев. Пускай масса останется трусливой и заблудшей - а вы - выходите вперед, объявитесь».

«Есть мечта Востока. А какая мечта нашего народа? Весь народ должен знать, что есть хотя - бы одно место на Руси, где понятие Отечества не забыто, где исконное мужество нашего племени не заброшено, где вера в будущее, где мечта народная не потеряна.

Отечество встает. Наступает освободительное движение, которое объединило бывших врагов - рабочих и банкиров, солдат и интеллигентов, студентов и бюрократов. Почему? Потому, что мы почувствовали, наконец, раздел общества не между различными классами или профессиями, или поколениями, а между теми, кто верен Руси - и изменниками».

«Наша Русь - река. Но она почти засохла. Нужно разобрать все искусственные завалы, плотины, отводы, преграды, которые не позволяют нашей природе пойти по ее естественным каналам. Это создание семьи, выращивание детей. Нужно опять позволить молодым мужчинам и женщинам иметь детей столько, сколько душа пожелает. Тогда река наша пополнеет.

Но есть у нашей Руси другая проблема. Она загажена, загрязнена. Нужно приостановить все эти сбросы и сливы токсических вещей в чистые наши воды, закрыть эти трубы с ядовитыми их отбросами. Это значит и другое - остановить ядовитые явления массовой культуры, которые разлагают наш народ духовно и морально. Сделаем мы эти две вещи - разберем преграды и приостановим загрязнение, и наша река пойдет почти как была в начальные века».

«И вот наша Русь идет - большая вода - чистая и сверкающая - течет в море океан. А море - это Царство небесное, вечное, к которому мы все идем».