Артиллерийская батарея капитан-лейтенанта Алексея Матюхина в обороне Севастополя стояла на знаменитом Малаховом кургане. До самых последних дней обороны города в июне 1942 года батарея Матюхина наносила весомые потери гитлеровцам из 11-й армии вермахта, которой командовал талантливый наш враг генерал Эрих фон Манштейн. Немцы подвергли позиции батареи перед взятием Малахова кургана плотному артиллерийскому обстрелу и массированной бомбардировке с воздуха. Алексей Матюхин был контужен и засыпан землей. Немцы откопали его, взяли в плен, оказали медицинскую помощь, и последующие годы войны он провел в офицерском лагере в Германии. После освобождения летом 1945 года герой обороны Севастополя оказался в фильтрационном лагере НКВД под Москвой. Не выдержал унизительных допросов с повторяющимися рефренами «Почему ты жив?» и «Почему тебя немцы уважали?» – и повесился. От унижения.

Матюхин мог бы ответить следователю, что враги его уважали, потому что на фронте он достойно воевал, а вот следователь пороха так и не понюхал, хотя грудь его была густо унавожена орденами и медалями…

Теперь представим себе, что капитан-лейтенант выдержал допросы и, как тогда полагалось, получив срок, был отправлен на тяжкие работы в урановые шахты Колымы или шахты редких металлов Норильска. В этом случае Матюхин, как и сотни тысяч других бывших советских военнопленных, не считался бы участником войны и прожил бы свою жизнь в качестве предателя – вплоть до 1995 года. Такова была бы участь героя обороны Севастополя!

В советской историографии началом крутых мер против собственной Красной армии в годы Второй мировой войны считается изданный 16 августа 1941 года приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 270 за подписями Сталина, Молотова, Буденного, Ворошилова, Тимошенко, Шапошникова и Жукова. Приказ с грифом «Без публикации» был зачитан перед строем фронтовых частей и подразделений, но в печати тогда не появлялся.

Если нужны доказательства, что Великой Отечественной войны не было, а была Вторая мировая, в рамках которой продолжалась гражданская война с безумным истреблением собственного народа, то лучшего свидетельства, чем упомянутый Приказ № 270, не найти. При этом необходимо сказать, что приказ этот появился в качестве обобщения целого ряда мероприятий и процессов против не желавших воевать за сталинский режим солдат и офицеров. Развал фронта был связан совсем не с недостатком вооружений, военной техники, снарядов и снаряжения, а прежде всего с тем, что у русского солдата не было никаких оснований, чтобы героически, до последней капли крови, сражаться за сталинский режим, уже причинивший народу невероятные страдания. Так называемый «советский патриотизм» мог появиться только в результате террористических понуканий и преследований, когда солдату необходимо было внушить, что, только сражаясь, можно выжить в этой истребительной войне, иначе смерть: впереди – от захватчиков, а позади – от своих. Запугивание начиналось с помощью репрессий и расстрелов с первых недель войны. Примеров – десятки! Приказом № 1 войскам Юго-Западного фронта 6 июля 1941 года было объявлено о казни за «нестойкость и предательство» нескольких солдат, «забывших данную ими присягу». Хорошо известно ныне о расстреле в Лефортовской тюрьме 22 июля 1941 года командования Западного фронта. Сменивший казненного командарма генерал-полковника Павлова маршал Тимошенко (вместе с пресловутым комиссаром Мехлисом) в Приказе № 1 объявлял, что «за проявленные трусость и измену» передаются военному трибуналу шесть офицеров-предателей, в том числе два военврача. Приказ № 2 тех же Тимошенко и Мехлиса продолжил терроризирование и запугивание офицерского состава. Устрашения продолжались и в последующих приказах командования Западного фронта, который полностью провалился в боевых действиях, а его солдаты и офицеры в подавляющем числе перекочевали в гитлеровский плен. Так что еще до фундаментально террористического Приказа Сталина № 270 расстрелы офицеров, солдат и политработников на фронтах так называемой Великой Отечественной были обильны и в порядке вещей. Процитирую только еще один фрагмент Приказа № 001919 от 12 сентября 1941 года, подписанного Сталиным и начальником Генерального Штаба маршалом Шапошниковым: «Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие… и увлекают за собой остальных бойцов… Подобные явления имеют место на всех фронтах… беда в том, что твердых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много».

Никакого советского патриотизма в Приказе № 270 нет и в помине. Обычных пропагандистских фраз тоже нет. «…в рядах Красной Армии… находятся неустойчивые, малодушные, трусливые элементы, причем их можно найти не только среди красноармейцев, но и в командовании», – говорится в приказе. Ко времени издания приказа во вражеском плену находилось уже более двух миллионов воинов. Об этом в тексте не говорилось, но требовалось «разоблачить» идеологическую слабость командования, а для этого назвать имена «предателей и виновников». В этом качестве были названы командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов, командующий 12-й армией генерал-майор Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов. В приказе указывалось, что они преступно и трусливо сдались в плен, совершив дезертирство и нарушив военную присягу. Это было обычное вранье советского агитпропа (кстати, автор убежден, что одной из причин безвременной кончины советского государства на 69-м году от рождения была тотальная ложь во всех областях жизни; критическая масса этого вранья взорвалась в 1991 году и разнесла Советский Союз в клочья). Дело в том, что генерал Качалов погиб обычной солдатской смертью от прямого попадания снаряда, а генералы Понеделин и Кириллов были взяты в плен после рукопашной схватки, Понеделин еще и тяжело раненным. К тому же 12-я армия Понеделина попала в Уманский котел по вине стратегов из сталинского Генерального Штаба. И не случайно уже после плена Кириллов и Понеделин содержались в тюрьме и были расстреляны в 1950 году. Они были свидетелями и бездарности, и вранья – их реабилитация подрывала бы основание Приказа № 270.

В этом террористическом приказе предписывалось уничтожать на месте командиров и красноармейцев, которые предпочитали сдаться в плен вместо того, чтобы сражаться и умереть на земле и в воздухе. Советская авиация получила приказ и бомбардировала лагеря для своих военнопленных под Орлом, Новгород-Северским и Псковом. Для советского руководства военнопленных не существовало – все они были предателями, изменниками родины. Когда Международный Красный Крест прислал Молотову предложение позаботиться о советских пленных, Молотов написал резолюцию: «Не отвечать на это предложение».

Более того, Приказ № 270 предусматривал репрессии против членов семей попавших в плен солдат и офицеров. Но в тексте приказа не определялось, кто же является членом семьи. Скажем, родная сестра находящегося в плену солдата – она член семьи или нет? Загребали широким бреднем – нужна была бесплатная рабочая сила. Попытки Международного Красного Креста защитить пленных наталкивались не только на нацистскую теорию о высшей расе, но и на советское непризнание статуса военнопленных. Достаточно вспомнить переговоры в турецкой Анкаре, которые вел представитель Международного комитета Красного Креста (МККК) доктор Марсель Жюно с участием послов Германии (фон Папена) и Советского Союза (товарища Виноградова). Поначалу обе стороны проявили согласие на существование центрального справочного бюро МККК, которое в соответствии с положениями Гаагской конвенции будет собирать сведения о пленных и передавать враждующим сторонам. Немцы даже составили список из 300 фамилий, в основном летчиков, которые предположительно находились в советском плену. Переговоры проходили как раз в дни появления Приказа № 270. И немецкий посол фон Папен, очевидно, ознакомленный с ним, попросил Марселя Жюно (очно послы не общались) запросить советского посла, действительно ли Сталин угрожает репрессиями в отношении семей попавших в плен красноармейцев. После этого вопроса советская сторона «обиделась» и переговоры в Анкаре постепенно зашли в тупик.

Ожесточение войны с обеих сторон Восточного фронта нарастало в геометрической прогрессии. Советские военнопленные умирали в плену от голода и холода, германские пленные тоже не часто выживали. В границах Второй мировой образовались две не похожие друг на друга войны. Одна – между Великобританией и Германией – проходила в рамках традиций с уважением к пленному противнику. Вторая – идеологическая, между Германией и Советским Союзом – была войной на истребление, без соблюдения законов, жалости и правил.

Русская цивилизация всегда считала деревянный дом частью божественного космоса. Дерево, деревянная утварь были и украшением русского быта, и его повседневностью. Дерево покорно огню. Русская деревня от пожара выгорает за несколько часов. В этой страшной войне, когда и свои призывали к выжженной земле, требуя ничего не жалеть, приказывая ничего не оставлять врагу, и чужим было нечего беречь и ничего им было не жаль, – мимо пылающих русских деревень уходили на восток отступающие и шли мимо горящих русских изб на восток наступающие; мимо горящих деревень ползли танки, двигались грузовики с солдатами, немецкая пехота, шутя, бросала в избы гранаты и направляла огнеметные струи, а через полгода по сталинским декретам избы поджигали герои и героини вроде Зои Космодемьянской. А тем, кто жил в этих домах на дорогах войны, женщинам, детям и старикам, – им каково? А погорельцам куда?

Приказ № 270 не только последовательно исполнялся – он прирастал и дополнялся новыми инициативами.

9 сентября 1941 года заместитель наркома обороны Лев Мехлис разослал в воинские части для сведения и исполнения Указ Президиума Верховного Совета о предоставлении командирам и комиссарам дивизий права утверждения приговоров военных трибуналов к высшей мере наказания.

12 сентября последовала упоминаемая выше Директива Ставки Верховного Главнокомандования № 001919 о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. В заградительные отряды отряжалось по одной роте на стрелковый полк. Кроме обычного вооружения заградотряд имел в своем распоряжении средства передвижения: грузовики, несколько танков и бронемашин. «Эти мордовороты в заградительных отрядах завтракают по расписанию, отступают первыми и ждут нас, бедолаг, с передовой», – вспоминал писатель-фронтовик Виктор Петрович Астафьев.

Военные трибуналы росли по осени, как грибы.

22 июня 1941 года в Советском Союзе было 298 военных трибуналов.

1 марта 1942 года не покладая рук работал уже 1 121 военный трибунал.

2 530 663 (два миллиона пятьсот тридцать тысяч шестьсот шестьдесят три!) приговора было вынесено трибуналами за 1 418 дней войны. Без учета военных действий против Японии.

По данным, опубликованным военным прокурором Мурановым в журнале «Государство и право» (1995, № 8, с. 89), военные трибуналы ежедневно осуждали 1 785 человек. Не считая расстрелянных без суда и следствия!

Около 9 % от общего числа осужденных (2 530 663 человека) – жуткая цифра, возможная только в большевистском государстве – были приговорены к смертной казни. Это около 230 тысяч человек! Средняя численность советской дивизии – 12 тысяч человек. Таким образом, военными трибуналами были расстреляны ДЕВЯТНАДЦАТЬ ДИВИЗИЙ! А как это происходило, можно прочесть в романе Виктора Астафьева «Прокляты и убиты» – в страшном эпизоде расстрела братьев Снегиревых.

И это мы называем Великой Отечественной войной?

Не являясь поклонником ни американского образа жизни, ни американской армии, для сравнения приведу один пример. За годы Второй мировой войны в американской армии, воевавшей на Тихом океане, в Азии, Северной Африке и Европе, за преступления был расстрелян всего один солдат, даже имя его известно – Эдди Словик. Вот и сравните: один человек – и девятнадцать расстрелянных дивизий!

И еще… Сколько бывших советских военнопленных после возвращения из плена погибли в лагерях и тюрьмах, на непосильных работах, от голода? Этого мы уже никогда не узнаем. Они ведь не входят в статистику, потому что до 1995 года не были признаны участниками войны. И сколько из них были унижены и осуждены, лишены элементарных условий жизни и скончались с клеймом предателей, изменников, людей без права на уважение и достойную жизнь!

Ангел смерти, по преданию, весь состоит из одних глаз – очей всевидящих, прожигающих насквозь, очей обнимающих, но всегда очей взыскующих и укоряющих нас. 

Ангел смерти состоит из миллионов погибших глаз.

Глаза эти смотрят на нас и ждут, когда же мы поймем…

Виктор Правдюк