Не будучи профессиональным литературоведом и специалистом по литературе, по поэзии, я, тем не менее, не раз уже писал о разных поэтах, чтобы привлечь внимание к их личностям или сообщить какие-то факты из их биографий. Особенное мое внимание привлекают вологодские поэты, люди трагической судьбы, как правило. Я уже писал об Алексее Ганине, Филиппе Быстрове и Николае Рубцове. Следующий поэт, о котором я бы хотел поведать, практически мало кому известен, по сути, он не успел развиться из-за раннего ухода. Но написать о нем я посчитал необходимым.  

Петр Федорович Гурьянов появился на свет в 1890 году в Петербурге в семье будущего инспектора Череповецкого реального училища. Федор Васильевич Гурьянов родился в 1863 году в Киеве, успешно закончил физико-математическое отделение Петербургского университета (экзамен по химии сдавал самому Менделееву и удостоился от него высшей отметки). Начинал как преподаватель математики в реальном училище Череповца, а затем стал инспектором. Его отец Василий Федорович Гурьянов происходил из крестьян и служил землемером. Женился Федор Васильевич на простой крестьянской девушке Татьяне Федоровне, которая служила горничной в семье генерала. Семья была многодетной: родились сыновья – Василий, Петр, Максимилиан, Федор, Виктор, Роман, Гурий, Павел и дочери – Наталья, Евпраксия, Екатерина. «Все дети отличались одаренностью. Они писали стихи, хорошо играли в шахматы, рисовали и были очень музыкальны. Только подлинная любовь к музыке могла заставить их практически самостоятельно овладеть игрой на различных инструментах. Рояль, скрипка, виолончель, альт, флейта, кларнет, гитара – это был целый оркестр. Любовь к музыке они пронесли через всю жизнь», пишет летописец рода Нина Разживина. «Вторым увлечением, объединившим на целые десятилетия семью, стал рукописный журнал, первый номер которого вышел в декабре 1905 года. Он получил название «Маленький литератор», а инициатором его издания стал Петя, которому в то время было пятнадцать лет. Петя, любитель поэзии и большой фантазер, писал очень неплохие стихи, обожал природу, мечтал стать ботаником, учился в Лесотехнической академии». В некрологе, впрочем, указано, что он учился в Петроградском лесном институте. Это было его главное увлечение, которому Петр мечтал посвятить жизнь: «Покойный страстно любил природу и мечтал быть ученым-лесоводом, проводил во время каникул все лето в лесу, изучая каждую травку и каждого мотыльке. В его стихах, печатавшихся в нашей газете, сплошь и рядом сквозила эта любовь к природе». Свои стихи Петр Гурьянов публиковал в вологодской газете «Эхо» под псевдонимом Петр Череп (судя по всему, с намеком на свое происхождение из Череповца – Петр Череповецкий).

 

Луна сияла, пели соловьи,

Шумели сосны, ветерок вздыхал,

Журчали тихо ручейка струи,

Жасмина куст в саду благоухал.

 

В его стихах мы видим юношеские опыты, пробы пера, которых проклевывается юное дарование, где виден талант, которому, увы, было не суждено расцвести. Мы видим здесь и декадентские мотивы, они напоминают публиковавшиеся тут же, на тех же страницах стихи молодого Алексея Ганина.

 

Ночи тень сгущается, стих вечерний шум;

Сердце разрывается от тяжелых дум;

Вышел в сад задумчивый, на скамью присел,

Взором затуманенным в небо посмотрел;

Звезды отдаленные льют спокойный свет,

Дела им до дум моих никакого нет.

 

Были в его стихах и весьма смелые моменты:

 

Иду знакомою тропинкою

К знакомым берегам,

Там встречусь с нежною блондинкою

И волю чувствам дам.

 

Ловя любви слова отрадные,

Сомненья заглушу,

Вопьюсь пиявкой в губы жадные,

В объятьях задушу;

 

И там, где ивы спят прибрежные,

Где шелестит тростник,

Где плещут волны безмятежные,

Родится сладкий миг.

 

Однако, несмотря на желание быть лесоводом, нужно было отдать долг Отечеству. И вот с 1/14 июля 1913 года Петр зачислен вольноопределяющимся в базировавшийся в Вологде 198-й пехотный Александро-Невский пехотный полк. Через год, 1/14 июля 1914 года он был произведен в первый офицерский чин – прапорщика. И уже совсем скоро новоиспеченный офицер со своим полком отправляется на фронт, в Галицию. Воевать пошли четверо из восьми братьев. Не все из них вернулись домой живыми. Гурий Федорович Гурьянов писал об этом:

 

– Четырнадцатый год. Брешь первая в семье, 

В груди зияет огненная рана.

Они ушли на фронт, отдавши долг стране, 

И нет Петра, и нет Максимилиана.

 

Первым погиб именно Петр, добрый, незлобивый, всегда не унывающий. Он героически пал на поле брани, ведя себя как настоящий русский. Вот что сообщает нам некролог: «П. Ф. Гурьянов убит 1 декабря 1914 года в бою с немцами, при атаке нашими войсками деревни Моры, близ местечка Илово. Когда отдан был приказ идти в атаку, П. Ф. выхватил шашку и с криком «Вперед, за мной!», бросился на неприятельские окопы. Пуля попала ему в грудь; он упал, но продолжал подбодрять своих солдат. Другая пуля попала ему в голову, и он потерял сознание. Попавшие под перекрестный огонь наши принуждены были спешно отступить, и не успели захватить тела П. Ф. Покойный отличался, по отзывам товарищей, беззаветной храбростью. Однажды ему удалось спасти от разгрома и пленения одну из наших артиллерийских бригад». 

В семейном архиве сохранились два стихотворения, которые он прислал с фронта. Приведу их здесь оба:

 

В наступлении

 

Орудий жадных глухие зовы

В груди рождают желанье битвы.

Идем упорно ... на смерть готовы,

И шепчут губы слова молитвы...

Сурово блещут штыки стальные,

Угрюмы лица, и думы дики.

Запели пули – шмели стальные.

Уж слышны стоны, уж слышны крики:

«Вперед, ребята!». Один споткнулся,

Упал и землю ногтями роет.

Идем упорно... Другой качнулся,

Упал... поднялся... упал и воет.

 

Октябрь 1914 года.

 

В окопе

 

В музыке летящего снаряда 

Слышу стон разорванного тела... 

Не бросай, тоскливо в небо взгляда. 

Каждый бодро делай свое дело. 

В равномерном стуке пулемета 

Слышу смерти равнодушный хохот. 

На лице у всех сквозит забота, 

Утомляет беспрерывный грохот. 

Подбодрись! Осталось нас немало. 

И не все истрачены патроны... 

Скоро скажем: «Время уж настало 

Перейти в атаку с обороны».

 

Ноябрь 1914 года.

 

В письме к родным, в котором находились эти стихи, он писал: «Как видишь, поэзии мало. Да и вообще в войне ничего поэтичного нет. Это один сплошной ужас. Жизнь не ценится совсем...». 

17 июня 1917 года во время предпринятого председателем Временного правительства Керенским контрнаступления погиб Максимилиан Федорович (родился в 1892 году). Под Ригой был отравлен газами Василий Федорович (1887 – 1924), что ускорило его смерть. Виктор Федорович (1895 – 1932) уцелел на войне: «Демобилизовавшись, он окончил институт (предположительно – текстильной промышленности), работал в Ленинграде мастером на фабрике «Канат», потом в городе Горбатово начальником цеха. В могилу его свел туберкулез легких».  

Талант Петра Гурьянова был многообещающим, он мог стать одним из ярких и интересных поэтов, он мог прославиться как выдающийся ученый – но его жизнь трагически оборвалась на войне. Сохранившееся до наших дней поэтическое наследие Гурьянова (Петра Черепа) немногочисленно, но его крайне интересно изучить и пытаться предположить, каким бы мог он быть, не пади на поле боя. Он принадлежал к тому молодому поколению, за которым было будущее – но это будущее было украдено большевиками. Завершить этот текст о поэте и воине я бы хотел его стихотворением «Ночью у реки», которое считаю одним из лучших у него.

 

Ночью у реки

 

Говорили мне старухи,

Говорили старики,

Что людей пугают духи

Ночью около реки,

Что лишь свет польется, ясный,

Разливаемый луной,

Вылезает дух ужасный

Страшный дедко водяной,

И лягушек созывает,

Забираясь в тростники,

И их хором управляет

Он качанием руки.

Иногда он подпевает

Им гнусавым голоском,

Иногда, сердясь, бросает

В зафальшививших песком.

А потом зеленооких

Он наяд начнет сзывать,

И оне из вод глубоких

Выплывают танцевать.

А когда начнутся пляски

Стройных девушек нагих,

Водяного блещут глазки:

Любит он смотреть на них.

И тогда не безопасно

Близко к речке подходить:

Водяной, смеясь ужасно,

Может в омут утащить

Черным ракам на съеденье.

Нет уж, что и говорить,

Ночью лунной, без сомненья,

К речке лучше не ходить.

 

Эхо. 1914. 26 января. №100. С.3.

 

Сергей Зеленин,

публицист, краевед

(г. Вологда)