Увиденное

 

Бога шаги по воде легковесны…

В новой весне искупались дома.

Первым дождем осторожно-чудесным

тронута пыль. От берез бахрома

сбита порывами дерзкого ветра

в серые трещины лопнувших стен,

зелень намокшего старого кедра

хвойным бессмертием смотрит на тлен

мертвой листвы вдалеке у забора.

Бога шаги по воде не слышны…

Дворник сметает наличие сора,

путь обновляя для новой весны.

 

Косовица

 

На поля легли туманы,

травы нежатся в росе.

Не написаны романы

о заточенной косе,

не написаны романы

о крестьянине в поту,

что в прохладные туманы

закрывает наготу

вековых страданий полем,

разноцветной тишиной,

распрощается он с горем

под небесной глубиной.

Разошлись туманы вскоре,

солнце встало высоко

и на скошенном просторе

кроме ветра никого…

 

Пастух

 

Помчались кони по раздолью

в луга с нескошенной травой,

развернут плат, где хлебом с солью

пастух насытится. Порой,

вздремнув часок под пенье ветра,

теряет вверенный табун,

потом бредет он километры

к реке, где заводь и валун

лежит отточенный водою —

сбивают жажду рысаки.

Блестит на гривах пот росою,

как в поле утром васильки.

Пастух вздохнет, крестясь от счастья,

закурит дымный табачок

и на валун. «А ну сейчас я!

Погреет кости старичок!»

Прилег. Мгновенье. Сном объятый

табак рассыпал. Вот так сон!

И ветер носит запах мяты,

и храп играет в унисон…

 

Печь

 

Дым столбом в холодный воздух

выдыхается трубой,

печке русской нужен роздых

от дровишек. Ей судьбой

предначертано трудиться,

дымом черным заклубиться,

обогреть с мороза лица

и забыться…

Прогоревшие поленья

замолчали. Песнопенья

унеслись в небесный край…

Отдыхай…

 

Отдушина

 

В чистом поле мысли бросил,

на закате пал в траву.

Много жизненных ремесел

познавал я наяву.

Напитался дымом мира —

раскусил его секрет!

Помоги, степная лира,

дай честнейший мне ответ —

что не так я в жизни делал?

Кто я? Где я? И зачем?

Ковылем лишь тихо пела

степь над тяжестью проблем.

 

Гроза и солнце

 

Гроза, охрипшая от крика,

воды небесной напилась.

Она гроза, она велика!

В ее руках могучих власть

грохочет громом. Блещут стрелы,

смиряя дерзость птичьих стай,

и по привычке застарелой

гроза смеется: «Кто? Давай!

Померьтесь силой со старухой!

Неужто здесь героев нет?»

«И на старуху есть проруха»

— лучистый солнечный ответ.

 

Любимое

 

Зеленый луг, шумящий лес

вдали покоятся под небом,

где нет ни тайны, ни чудес,

где микро жизнь своим манером

идет неспешно круглый год:

рождаясь, старясь, погибая.

Где все случается и ждет

дождей ли, засухи — родная

природа Родины огромной,

не заменить ее песком

пустынь Техаса. Плодородной

землею Индии. Леском

канадским, гордым. Нет! Мне ближе

зеленый луг, шумящий лес,

где небо синее чуть выше,

где нет ни тайны, ни чудес.

 

Мудрость

 

Проникни в сознание свет леденящий

погасшей звезды, что летела к Земле

из Космоса дальнего в миг настоящий,

который таится в древесной золе

костра, отгоревшего ровно под утро.

Ни зова, ни звона не слышно с небес,

лишь чувствуешь — все как-то просто и мудро,

и свет леденящий куда-то исчез…

 

Анатолий Арестов,

поэт

(г. Рубцовск Алтайского края)