Андрей Петров. Нас ожидала долгая война

1.

Колокол выковал.

Колокол выкал,

Бил над колом и двором,

Бился, взрывался под гыком и рыком,

С выколотым языком.

 

Грязный язычник

В расправедном праве

Разбередил берега.

Колокол волоком - к молоту - мяли

Жали, жевали - ЗК.

 

Гули-гулаги

Воркут-ворковали,

С воем дневали войну,

Гвозди гвоздик в постаменты втыкали,

В брови вбивали вину.

 

Сладкое слово -

Уволены, вольно!

Снова на век на века

Колокол выковал близ колокольни -

С музыкой без языка.

 

2.

Зарывшись в шубу, я вдыхаю Петроград.

Часы стучат и бьют ружейным залпом.

Когда-нибудь придут. Тогда я буду рад.

Придут и заберут. Ничем другим не стал бы.

Придешь и заберешь, и я пойду по льду,

И провалюсь, и выберусь, и встану,

И подскользнусь, и снова упаду,

И снова встану. Все пойдет по плану.

Приди и забери. Я быстро соберусь.

Я сам с тебя сниму пальто в прихожей.

Повесь свой груз на грусть. Не выдержит - и пусть.

Повесь себя на крюк - и тоже не поможет.

Обвей меня теплом. Тащи меня к Неве.

Оставь, сама лети над облаками,

Над черепами бывших деревень,

Вдаль - с чайками, парящими над нами,

Над паутиной снов, над улицами вряд,

Над прелестями бед, над горестями счастья,

Над всем, чем слабой грудью дышит Петроград.

Приди и забери. Лети, не возвращайся.

Зароюсь, словно моль, в свой облетевший мех,

Заплачу - в первый раз за несколько столетий.

Придет и заберет. Теперь уж ото всех.

С небес прольется дождь. С Невы задует ветер.

 

3.

Воссияла свобода

на экране планшета...

Там - статья о богатствах

оборзевших попов

«Про народную моду

(Бабки о.Филарета

и святейшее братство

ОПГ и шутов)»

 

Обвиняешь в машинах,

обвиняешь в квартирах,

обвиняешь в обмане

сумасшедших старух...

Старый, толстый, плешивый -

поп - как есть для сатиры,

да в часах от Армани,

да еще сразу в двух.

 

Ищешь связи с элитой,

с гопотой и ментами,

не находишь - и спешно

изменяешь клише...

Он читает молитву

в за ночь вымерзшем храме

о твоей не безгрешной,

но бессмертной душе.

 

4.

- Жаль только, жить в эту пору прекрасную

Уж не придется ни мне, ни тебе...

- Здесь, где затопчут в задорной гульбе

Мертвенно-белых кровавые красные?

 

Здесь, где поставят гранитного идола,

Полураспятого - вместо Христа?

Острым бы Вам показался кристалл

Честной той жизни, доселе невиданной.

 

В будущем городе, в будущем холоде

Звон кандалов у железных дверей,

Черные вороны в светлом дворе

И тишина в мандельштамовом проводе...

 

Ваши мечты - как признания страстные

Пьяно хохочущему сатане.

Но хорошо, что ни Вам и ни мне

Не умирать в эту пору прекрасную.

 

5.

Если пламенен взор и вздымают народы

Стяг земной - да в небесную высь,

Берегись, берегись, берегись несвободы,

Но свободы - вдвойне берегись.

 

Если арфа добра звезды на небе множит,

Если - ввысь, не касаясь перил,

Не бери, не бери, не бери подороже,

Но бесплатно - ничто не бери.

 

Но когда крик затих и пустует селенье,

Молча верится в смерть, а не в рай,

Не желай, не желай, не желай отомщенья,

Но забвенья - вовек не желай.

 

Если же мотылек залетает средь ночи,

Если мир за окном - словно дверь,

То не верь, то не верь, то не верь, если хочешь,

Но не верящим - трижды не верь!

 

6.

К нам прилетел на шаре голубом

В году две тыщи пятьдесят втором

 

Профессор, мол, - видать, что городской -

И начал разговаривать со мной.

 

Сказал, что, дескать, прибыл из Москвы

И обращался вежливо, на вы.

 

Он долго, полтора часа подряд

Расспрашивал, какой у нас уклад,

 

Дивился на иконку на стене,

Да все на храм - в лесочке, в глубине.

 

А про одно раз пять переспросил,

Я, повторяючи, лишилась сил:

 

В тот час, когда кричали петухи,

У нас молились Богу старики.

 

Сидел с минуту, выпучив глаза,

И улетел, ни слова не сказав.

 

Профессор тот собрал, видать, конгресс

По изученью нашенских чудес:

 

Слетелось ихних тыщи полторы,

Поставили огромные шатры

 

И стали, видно, что-то там рядить,

Да и решили Бога запретить.

 

Ко мне набилась полная изба:

Средневековье, дескать, стыдоба,

 

Снимай иконку да сдавай в музей!

И фильмов навключали - на, глазей.

 

Потом ходили по другим дворам,

А тем же вечером взорвали храм.

 

С тех пор, как только крикнут петухи,

Встают, не помолившись, старики

 

И ходят средь сиреневых кустов,

Как будто бы они забыли что,

 

И смотрят, ищут в гуще облаков...

Да только небо, слышь-ка, далеко.

 

7.

Когда, не в силах уберечь,

Россию навсегда покину,

На узкой улочке Берлина

Услышу я родную речь

 

Из уст красавицы седой,

Когда-то - фрейлины царицы...

И все, что сможет позабыться,

На миг всплывет передо мной.

 

И доберется до пера,

Возьмет Берлин стихией водной

Все то, что я гублю сегодня -

Все то, что я любил вчера.

 

Все эти сложные стихи,

Вся эта тающая проза,

И эти крашеные розы,

И эти легкие грехи.

 

Когда в душе звучит картечь,

Когда рассветом реют флаги -

Тогда от собственной отваги

Мне это все не уберечь.

 

И лучше б мне под пулю лечь,

Чем исступленно и банально

Любить тебя, родная речь,

И чувствовать материально.

 

8.

Нас ожидала долгая война,

Нас ожидала славная победа.

Но, падая, смеялся сатана,

Как зная то, чего никто не ведал.

 

Под крики ликованья, шум весны,

Мы шли туда, где плакали и ждали,

Родной земли достойные сыны...

И все нас целовали, целовали...

 

Нас ожидал живых сплотивший пир,

И дев младых горячие ланиты,

И тех же дев, нам клявшихся в любви,

Тревожный шепот в комнате закрытой.

 

Нам в ночь страстей их черные глаза

Могли б поведать о грядущей ночи...

Но девы томно падали назад,

Закрыв свои пророческие очи.

 

Мы не считали алого вина

И продлевали отдых до обеда...

Нас ожидала страшная война

И никому не нужная победа.

 

Мы были живы, но узнали ад,

Завидуя покинувшим сраженье -

Они устало падали назад

И оставляли нас без сожаленья.

 

Пока страна сидела на игле,

Младые девы делали аборты,

И сатана, не преданный земле,

Взирал на нас, погибший, но не мертвый...

 

Мы победили сами и себя.

Мы шли туда, где нас уже не ждали.

Нас возвратилось несколько ребят,

И все нас проклинали, проклинали...

 

Младые девы вышли за других,

Родную землю продавших по скидке.

При виде нас рябые дети их

Неслись набросить цепи на калитки.

 

Нас ждал покой подвалов и мостов

И горький вкус разбитого корыта,

И горсть монет для раненых бойцов,

И ряд дверей, знакомых и закрытых...

 

Но свет когда-то нашего окна

Желаннее дневного злого света.

Нас ожидает вечная война

И уж теперь последняя победа!

 

9.

Когда я вернусь из заморского рая

В одну из последних широт,

То даже собака меня не узнает

(А если узнает - умрет).

 

В одежде из дыр и лохмотьев звериных,

Под гнетом густой пелены

Мне то ли идти на сражение с сыном,

А то ли на свадьбу жены.

 

Пускай забывают, пусть лгут в некрологе,

Пусть больше не ждут корабли!

А если рябина встает на дороге...

То пусть себе дальше стоит.

 

Андрей Петров,

студент филологического ф-та СПбГУ,

лауреат Савинского конкурса-2021

(г. Санкт-Петербург)

 

 

Tags: 

Project: 

Author: 

Год выпуска: 

2022

Выпуск: 

2