***

На пустыре, где умер Мандельштам,

Дул ветер огненный и снежный –

Поэты собирались там

И разговаривали нежно.

 

Мы говорили обо всем,

А больше обо всем молчали;

Темнел заката окоем,

Темнело сердце от печали.

 

Зачем пустое говорить?

Зачем пить водку на морозе?

Мы не умеем просто «жить»,

Нам нужен мир – жесток и грозен!

 

А над душой стоял Владивосток –

Печальные дома на черных сопках;

А мысль искала бытия исток,

И жизнь сгорала, словно в топке…

 

***

Во всем, что есть – такая благодать,

Как дуновенье, нежно разлита;

Во всем – невидимая красота,

Которую нам не понять.

 

Граница яви, данная как свет

Непостижимости, пронизывает все;

И мы живем лишь отблеском ее –

Лишь тем, о чем ни слов, ни мыслей нет.

 

***

Влечет нас в сказочную даль

Одно заветное желанье –

Пусть будет ничего не жаль,

Пускай исчезнет расстоянье!

 

Пусть на затерянной земле

Нам станет место безразлично –

Пусть хорошо будет везде,

Где сердцу странно, непривычно.

 

Пускай в далеких городах

Чужих, нездешних, незнакомых,

Душа поймет, что мы – лишь прах,

И на земле ничто не ново;

 

Что мы затеряны во мгле

Случайных дней и расстояний,

Что мы – пришельцы на земле

На краткий срок для покаяний.

 

***

Небес осенняя печаль

Приятней солнечного лета,

Когда прошедшего не жаль

И сердце прожитым согрето.

 

Нам осень жизни сберегла

И подарила это счастье –

Небес задумчивая мгла

И дождь, как слезы, и ненастье.

 

И благодарные слова

Шепчу, как сладкую молитву;

Душа к ногам Христа легла,

Окончив жизненную битву.

 

Брюсов

 

Когда я был юным – мне нравился Брюсов:

Пускай и поэт он не «первого ряда»,

Пускай оказался холуем и трусом,

У красных убийц ожидая награды.

 

Но как его строки порою тревожат,

В душе пробуждая прозрения тайны!

Другие пусть строки прекраснее сложат,

Но только он сделает тайное явным.

 

Он слышал нездешние страшные звуки,

Как четверть народа погибнет ужасно.

Он в Дантовы бездны смотрел лишь от скуки,

Но в горние сферы стремился так страстно!

 

***

Мерцают холодные блики

На темной вечерней стене –

Как будто бы умерших лики

Внезапно являются мне.

 

И странно как будто бы снова

Мне лица родных созерцать

И, кажется, слышу их слово,

И время покатится вспять.

 

Исчезнет виденье, но сердце

Его не забудет никак;

Ведь смерть – приоткрытая дверца,

И там свет за ней, а не мрак.

 

***

Забвенье – счастье для души!

Как сладко, ничего не зная,

Жить в этом мире, как в глуши,

В иллюзии земного рая!

 

Дана нам память – тяжкий крест

Наших грехов и искушений,

В ней не осталось светлых мест,

Ни чистых, радостных мгновений.

 

Лишь боль и тьма – и для ума

Одно мученье и загадка:

Когда я пробужусь от сна –

Ведь жизнь, как сон, пуста и кратка?

 

***

И даль свободного романа…

 А.С. Пушкин

 

Читал огромный роман –

Сюжет струился, как дымка;

Смешались явь и обман,

Сложился мир, как картинка.

 

Струилась сладкая речь,

Блестящая и в переводе –

И без конца бы ей течь,

Но вот и жизнь на исходе.

 

Промчалась странная жизнь,

Как будто сон или песня;

Я думаю: «Остановись,

Ведь тот роман был, как вестник –

 

О том, что нужно спешить

Все сделать и не споткнуться,

И так прожить эту жизнь,

Чтобы на небо вернуться».

 

НА ПЕРЕДОВОЙ

 

Шестую ночь мы спали на земле,

Едва глаза смыкая на морозе,

Душа окаменела – как в псалме,

Ее залили «воды мнози».

 

Мы наступаем по пятам врага

В полях замерзших вдоль Бахмутки;

После дождя опять будет пурга,

А пацаны все шутят шутки…

 

Там, впереди, у них укрепрайон,

Его еще не взяли – нам осталось;

Перед глазами жизнь течет, как сон –

Быть может, нам ее осталась малость…

 

И снова ночь, и темень впереди –

За полем враг молчит, его не видно.

Прости мне, Господи, все тяжкие грехи!

И если смерть – то пусть не будет стыдно.

 

А днем, я помню, греясь у огня,

Я вдруг увидел, как светились лица

У всех солдат – но не от света дня,

А изнутри какой-то свет пролился.

 

Я понял, что здесь каждый шел на крест

Во искупление своей забытой жизни –

И посылал Господь нездешний свет

На наши лица вместо укоризны.

 

Виталий Даренский,

профессор, доктор философских наук, член Попечительского совета и представитель РПО им. Императора Александра III в Луганске

(г. Луганск)