БЕССОННИЦА

 

Падают звезды в прозрачную синь,

Месяц в кустарник пускает зайчик.

Длинные тени от спящих осин

Густо сползают в овражный ящик.

 Человек мечется. Его душит спазма.

Кто-то сапожищами бьет у крыльца…

Зрачок запрыгал на поверхности глаза,

Руки откинулись в два кольца.

 Мягкая в душу сочится тоска,

Словно в дырявую лодку волны.

Чувствует: крошатся звезды

 И с высока

Прямым ударом тысячи молний

Выстрелом глушат больное сознанье;

Где-то деревни покорней слуги…

Свадебный поезд лошажьим ржаньем

Рвет колокольчик с горящей дуги!

 Человек мечется. Его душит спазма.

И нет его боли конца…

Бронхи наполнились до отказа

Раскаленной лавой свинца.

 (Январь 1953)

 

БЕСКОНЕЧНОСТЬ

 

Глухая ночь в объятьях сна,

Лишь звезды смотрят с небосвода.

Живительным лучом одна

Горит у яркого восхода.

 В такую ночь мне страшно жить,

Как-то особенно опасно…

Звезда горит, как луч, алмазно,

И время вечностью бежит.

 (1952)

 

СИНЕВА

 

 Хмурится небо невзрачное,

Тучи клочками плывут.

Прячется солнышко мрачное,

Птицы уже не поют.

 Лес обнаженный чернеет,

Павшие листья кругом,

Лишь на рябине краснеет

Лист с переспелым плодом.

 Ветер холодный повеял,

Листья на воздух поднял,

И семена порассеял,

Даже землей прикопал.

 Листья с умолкшей печалью,

Луг с побагревшей травой,

И синева, с поднебесною далью,

Трогают душу тоской.

 (1951)

 

ЗИМОБОРЬЕ

 

 Рыхлый снег обласкан солнцем,

Жарок яркий луч.

Под бугром блестит оконце

Первых капель с круч.

 Облака, светлей эмали,

Взор отвыкший вновь слепят.

И раздвинутые дали

Вновь бескрайностью манят.

 Где-то жаворонка трели

Радость славят с высоты…

По лощинам запотели

Вербные кусты.

 Зима укрылась на пороге

За ледяной косяк,

А по обочине дороги

Ныряет пепельный русак!

 (1952)

 

РАЗГУЛЯЛАСЬ НЕПОГОДА

 

Не напрасно ветер занят –

Песни распевает.

На крутых сугробах замять

В свитки завивает.

 

У плетня прилег тихоней,

Загрустил, заждался,

Ой, ты, ветер, тройка коней,

Дерзко развевайся!

 

Пошали на рьяных гонках,

Постонай над стругой.

Время спарится в постромках

Неплохой подругой.

 

По ухабам, по раскатам

Санки пронесите,

Мне в окошко черным катом

Дерзко постучите.

 

Отгоните сон постылый

От моих покоев.

Выньте, выньте страшной силой

Сердце ретивое.

 

Отнесите на край света,

Чтобы не болело.

Сердце бедного поэта

В муках почернело.

 (1952)

 

В ОКОВАХ ВЕЧЕРА

 

 Майский вечер обнял степь

Нежной тишиной,

Выткал звезд немую цепь

С золотой луной.

 Легким ветром шелохнул

Сонный лист в лесу,

Бодрой свежестью дохнул –

Обронил росу.

 Дымкой вытянул туман

На умытый луг,

А в березовый саван

Положил испуг.

 (1951)

 

ВЫГОНЯЮТ СТАДО

 

 Ранним утром рог подпаска

Будит сонный кров.

Отлетает ночи ласка

От проснувшихся коров.

 Чуткой, ласковой старушке

Ломят мозг отрывки сна,

Изнемогшая к подушке

Припадет на миг она.

 Но рожок неугомонно

Голосит на весь простор

И бедняжку тащит сонну

На оживший скотный двор.

 Там мелодии молочны

Брызжут в утренний восход,

И петух в тиши полночной

Замечательно поет.

 (1951)

 

ОДИНОЧЕСТВО

 

Сердце одинокое,

Позабудь былое.

Не вернуть ушедшее –

Милое, родное.

 Ласковое детство

Скрылося мечтою,

Разлилося цветом

Яблони весною.

 Отцвело гречихой

И опало цветом,

Высохло на поле

Незабудкой летом.

 Детство, мое детство!

Зимний вечер, сказки,

Лишь одной надежды

Вспыльчивые ласки.

 Вы ушли далеко,

Ум мой протрезвился,

Сладкий хмель мечтаний

Грустью омрачился.

 Только трезвость резвая

Наложила путы…

Со слезами вырвал бы

Прежние минуты!

 (1951)

 

ВЕЧЕР

 

 Тьмой густою окутаны хаты,

Жутким мраком покрыты поля,

Тени длинные и косматые

Мечут черные тополя.

 Замерло все. Лишь вечер случайно

Набежит на прибрежный камыш,

Зашумит, закружится отчайно,

И умолкнет, разбившись о тишь.

 (1951)

 

КРАЙ РОДНОЙ

 

 Легко мне в поле дышится,

Когда кругом колышется

Рожь в человечий рост;

А в небе заливаются

И камнем вниз бросаются

Пернатые певцы;

И нежно улыбаются,

Качаясь, васильки.

 Цветет гречиха белая,

Медовым воздух делая,

Манит пчелиный рой;

Все гордым счастьем полнится,

Все поле морем волнится,

И засиял улыбкою

Мой край родной!

 (1951)

 

РАССТАВАНЬЕ

 

До свиданья, родное селенье, -

Колыбель моих детских лет,

И отроческих дней волненье,

И мечты моей розовый цвет.

 До свиданья, уснувшая нива,

Молчаливый скошенный луг,

И белесая, гибкая ива,

И сентябрьский дымчатый пух.

 Не видать мне весеннюю младость,

Не дышать так свободно в апрель,

И испытывать гордую радость,

Когда звонко стучится капель.

 (1951)

 

У ХАТЫ

 

 Разливался пламенем закат,

Рдеющее солнце закатилось.

Тень густая от дремотных хат

К выгону незримо удалилась.

 Две ветлы заснули у окна,

Загляделись вялыми ветвями.

Мягкий воздух и тишина

Затянулись хмельными устами.

 Слепыши роятся на листах

И в траву задумчиво слетают,

А мальчишки с кепками в руках

Их без устали, как жемчуг, собирают.

 На соломе в сенях, у ведра,

Поросенок заюжал мятежно,

Чует, как со скотного двора

Дань коровья доносилась нежно.

 (1951)

 

АПРЕЛЬ В ДЕРЕВНЕ

 

 Черствый снег растоплен солнцем,

Жарок острый луч.

Под бугром блестит оконце,

Пар с навозных куч.

 Раскудахталися куры,

Взвился выдернутый пух,

 А на крыше краснобрудый

В крылья бьет петух.

 Почки тополя набухли,

Красный рот открыв.

Испускаю запах меда,

Листик прикусив.

 (1952)

 

РАЗДУМЬЕ

 

 Неужель я отцвел, неужель я завял

В эту знойно-мятежную юность?

Неужели мой цвет так бесплодно опал

И развеялся в ясную лунность?

 Где же первая страсть и черемухи дым,

Где любимые сердцем минуты?

- Годы их засыпают покровом немым

И кладут на них тяжкие путы!

 (1951)

 

МИГ ЛЮБВИ

 

Тот миг в груди моей оставил

 Глубокий след.

Он сердце юное расплавил

 Огнем комет.

Повесил каменные путы

 На ток крови.

О, несказанные минуты,

 О, миг любви!

Зачем чувствительное море

 Я жадно пил,

И яд искал в мятежном взоре

 Безумства сил?

Тот миг в груди моей оставил

 Глубокий след.

Он сердце юное расплавил

 Огнем комет.

 (1852)

 

РАЗОЧАРОВАНИЕ

 

 Когда алеющей полоской

На небе зарево мелькнет,

Твой стан, подрубленной березкой,

Мне на колени упадет;

Когда сквозь слезы, поцелуи

Шепнешь чуть слышно «я – твоя»,

Зажжешь все огненные струи,

Кораллы губ соединя;

- Я не откликнусь на лобзанья,

Я страстным пламенем сгорел,

Мое отравлено сознанье,

Узнав земной любви предел.

 (1951)

 

ВЕРНИСЬ!

 

 Ты шла одна, и след в снегу

Разлуку навевал.

Любовь! Любовь на берегу,

Любви остыл запал.

 Ты шла одна, и снег скрипел

Разлукой наших встреч.

Значит, кончину он пропел –

Страстей зазубрен меч!

 Ты шла одна, и следом я

Страдал в своей глуши.

Вернись, вернись, любовь моя,

Дай кубок осушить!

 (1952)

 

ИЗ ГЕЙНЕ

 

 В прекрасный майский месяц,

Когда расцветает бутон –

Сердце мое отряхает

Зимний, тяжелый сон.

 В прекрасный майский месяц,

Когда все птицы поют –

Жизнь в моих желаниях

Находит себе приют.

 (1952)

 

ВАЛЕНТИНЕ

 

 Весна твоей жизни в разгаре,

В цветковом наряде стоит.

И звезды, не меркнут, в пожаре,

Летят в отдаленный зенит.

 Ты чистою правдой согрета,

Тебя окрыляют лучи.

Вручила судьба от запрета

Тебе потайные ключи.

 Не гаснет твой взор ясноокий,

Он брошен тобой свысока.

И дней голубые потоки

Не скроет багровый закат.

 (1952)

 

МАРШ

 

 Искритесь, мысли, под молотом,

Рвите за шагом шаг.

Сердце, бейся молодо,

Высь режь,

 стяг!

С воза страстей поклажу,

В лоб мещанский раж.

Слово – телегу ржавую

Кровью сердца

 смажь!

Нам ли с капризами нянчиться

В тусклом рассвете дней.

В смертном испуге маячится

Черный рой

 тлей!

Луч грядущих столетий,

Сколом в штыковую грань.

Строем, мысли света,

В зори всех

 стран!

 (1952)

 

НАСТАВЛЕНИЕ

(Геннадию Овдину)

 

Я не стану

 В именных эпитетах

Рассыпаться,

 Лаская слух.

Попросту,

 В словах довольно выпетых,

Обращаюсь к вам,

 Любезный друг.

Вы пришли на землю

 Кротким гостем,

Страстною любовью

 Одержим…

Видите как мы,

 Ржавея гвоздем,

Попадаем в жизненный

 Зажим.

Ловко проходя

 Между силками,

Оставляя вымыселов

 Топь,

В ы в насмешках,

 Шествуя за нами,

Ритм бросали

 В шаговую дробь.

Впереди раскинулась

 Чаруса,

Осторожнее –

 Заманчивая грязь…

Берегись змеиного укуса,

Пуще яда –

 Вычурная вязь.

Островок,

 водою затопляем,

Не спасет его

 Плывущий пух.

Слишком мало жизнь

 С тобою знаем,

Мой хороший

 И любезный друг!

 (1952)

 

ПОДРАЖАНИЕ ПЕСНЕ

 

 Как за речкою, в зеленом ивняке,

Паренек ходил с гармошкою в руке.

Паренек ходил с гармошкою в руке –

Ждал он девушку в зеленом ивняке.

 Он в волнении все веточки ломал,

И в волнении все в речку их бросал.

- Ты приди, желанная, скорей,

Иль не слышишь, как тоскует соловей?

Иль не слышишь, как тоскует соловей

По возлюбленной малиночке своей?

 Паренек свою гармошку развернул,

Заиграл, кудрями русыми махнул,

Песня звонкая рекою разлилась,

До красотки она мигом донеслась.

До красотки она мигом донеслась,

Беспокойно в сердце радостью влилась.

 И девчинушка за реченьку глядит,

Где с гармошкою любимый говорит.

 Разлилось огнем желание в крови,

Хочет видеть, как тоскуют соловьи,

Хочет видеть, как тоскуют соловьи –

Нет ей сладу с этим говором любви!

 (1954)

 

КАК ПЕЛОСЬ

 

 Темной ночкою соловушка поет,

На свиданье милый к берегу зовет.

Я приду, приду, мой милый голубок,

Когда месяц заглядится на дубок.

 Я закину себе за спину косу,

Поцелуй тебе горячий принесу.

Вместе будем в небе звездочки считать,

На коленях моих будешь отдыхать.

 Разольется в чаще звонки соловей,

Вложит в песню всю мечту души моей,

Как иду к тебе заветною тропой,

Как люблю тебя, как счастлива с тобой.

 Темной ночкою соловушка поет,

На свиданье милый к берегу зовет.

Я приду, приду, мой милый голубок,

Когда месяц заглядится на дубок.

 (1952)

 

РУБАЯТА

 

1.

 Дитя в колыбели и тих, и спокоен,

Дитя в колыбели вниманья достоин.

Во взглядах его все удачно на свете,

О, светлое детство! Зачем мы не дети!

 

2.

 Не исчерпаешь жизни до дна,

Бесконечна ее глубина.

Твои ж дни наперед сочтены

Леденящим венцом седины!

 

3.

 Счастье смертно под игом желаний,

Неуживчиво в храме мечтаний.

Человек потерял его след

В сложной гамме кочующих бед!

 15.V.1953

 

РАЗЛУКА

 

Без тебя, мой друг

 В ночи долгие

Молодая грудь

 Тоской полнится.

Золотая мечта

 Отпугнула сон,

Раскаленным кольцом

 Давит заживо.

 (1953)

 

ПЫЛ СТРАСТИ

 

 А ночью виденья так мрачны и тупы.

Когда пустота недоступна для глаз,

Я с сердца срываю щемящие струпы

Минутным раздумьем

 О вас!

 (1952)

 

НА СМЕРТЬ СТАЛИНА

 

 Лишь закрою глаза перед сном,

Слышу ветер поет за окном.

Песня звонко гудит по ладам –

Смерть тирану!

 Свободу рабам!

 Кто же, ветер, тебя научил

Петь так дерзко в кромешной ночи?

Кто в тебя эту злобу вселил,

Гневной силой тебя напоил? –

 Четко слышу: Страданья твои!

 5.VII.1953

 

ЧАЯЧЬИ ПЕРЬЯ (СОНЕТ)

 

 Вздыхало море. В солнечной лазури

Дробились брызги ярким жемчугом.

Наш капитан, окинув даль кругом,

Искал знакомый блик в пылающем пурпуре.

 Но горизонт в трубе, как после бури,

Пустел, сомкнув в просторе голубом

Края воды, вздымавшейся холмом,

И изрыгающей гребней густые кудри.

 Вдруг вздрогнул весь корабль

 От мощного «Ур-ра-а!»

- Земля подвинулась, скорей на трап

Когда ж из камбуза сбежались повара,

Они увидели, под возгласов ансамбль,

Плывущих за кормой два чаячьих пера.

 (1954)

 

СВИДАНИЕ

 

 Запорошенный порошей,

Чтоб постичь свиданья миг,

Я иду к своей хорошей

Через площадь напрямик.

 В этот тихий зимний вечер

Так мне радостно идти,

Ведь минутами до встречи

Не разнятся пути.

 (1955)

 

МАЙ БУДОРАЖИТ

 

Сердца стучат сильней и чаще

Под гомон майской суеты.

И всюду, где бушует счастье,

Улыбки ярче, чем цветы.

И радость без конца и края

К нам прибывает с каждым днем,

Чтоб показаться в праздник мая

В своем величьи молодом.

Чтоб обновились наши силы,

Чтоб звонче стали голоса

И чтоб теплей при слове «милый»

Светились девичьи глаза.

Пусть май нам чувства будоражит,

Зовет дерзать, зовет творить…

И кто ж в весенний день не скажет:

«Как хорошо на свете жить!»

 (1955)

 

ПОЭЗИЯ

 

 Мне от счастья нечего терять,

Разве только тяжесть сладкой боли.

Я устал без трепета шагать

С мыслями по клеверному полю.

 Я устал сметать росинки слез

Со стихов своих немногословных.

Сколько было песен, сколько грез

На дорогах, от ненастья черных!

 Все покрылось дымкою годов,

Все откинулось в туман воспоминаний,

Только лишь по-прежнему

 Любовь

Мне диктует музыку страданий.

 Где ж слова для лепки наших чувств?

Или кто-нибудь давно их пропил?..

От рожденья я во тьме искусств

Сердцем выстрадал

 Твой тонкий профиль!

 (1955)

 

ВОЙДИ В СОВЕСТЬ СВОЮ

 

Просвети очи мои, да не когда усну в смерть.

Кафизма вторая

 

Вскую мя отринул еси от Лица Твоего, Свете незаходимый,

И покрыла мя есть чуждая тьма окаянного…

Октоих

 

1.

На губах полынная горечь

И перегретая пыль дорог.

Версты степные под зноем,

Лик ваш мучительно строг.

Зришь эту тощую ниву,

В блюдцах болот посреди…

У Господа светлых дней много,

И все как один впереди!

Ты ж долгоденствия сроки

Сам сокрушил впопыхах,

Поле достольне сретаешь,

Чаешь решительный взмах,

Тот, что расчеты покончит,

Снимет теплинку с седин;

Перепел – славий пшеничный –

Твой собеседник один.

За небосклон отодвинут,

Скрылся живительный вид,

Ветры тебе отшумели,

Трав безухан аксамит.

Кую стяжал ты радость,

Буйный гордец без удил?

Совесть сквернил и бесславил,

Был в услужении сил

Подлых, безудержно-пошлых,

Впусте иссякших подряд,

Рвал удовольствия плевелы,

Горем обвился до пят.

Вот и настиг нечестивца

Тленьем ископанный ров,

Спаса Благое Молчание

В нем не раскинут покров.

 (31.01.1987)

 

О ТЕБЕ РАДУЕТСЯ

 

 Днесь весна благоухает

 И новая тварь ликует…

 Триодь Цветная (М., 1742 г.)

 

Вся сила сущая окрест благоволит,

Вседневно завязи тугие Спас круглит.

 

Сады гуртуются, распуколки* воззвах,

Глагол довольствия покоится в устах.

 

Плоды осыпятся, и лист стечет на земь,

Одне распуколки живут о присный день.

 

Растопит солнышко остаток покрова

И паки летошни убелятся древа.

 

Ягнятки с яловцем бегут на злачный луг

Щипать кормочка там, где мается пастух.

 

Кошница травная гостинцами знатна,

Спешат удойницы скусить до полотна

 

Сладчайший бутень и обыклый столбунец,

Лампадным маслицем облитый козелец.

 

Буланка спутана, да резов стригунок,

Млеком насытился, не вертится у ног.

 

Распорот воздух вкруг – ныряет козодой,

И лишь касаточки лоскутец под полой,

 

Чистейший, беленький лоскутец волочат,

Стремглав выносятся, пронзительно кричат.

 

Слепень надсаду в знойный полдень приберег

Хлевным товаркам, взгромоздившим поперег

 

Тени ветловой, не разморчивой в жары,

Себя, задумчивых, и пежинок шары.

 

Не нагляделись всласть, уж веснушко прошло,

Долой севалку с плеч, что сеяно – взошло!

 

Озимый хлебушек колосья распустил,

Дунаем стелется, как дождик припустил.

 

Не посеклась трава под остьями лучей,

Ликуют красочки всей Отчины моей!

 

Святаго Духа милосердыя Уста

Точатся благостью Царя царей – Христа.

 

Днесь Всеблагая отворила нам алтарь,

Тебе возрадуясь, в слезах земная тварь.*

 (12.01.1987)

 

(* - «Распуколки» - древесные почки, «присный» - будущий, «паки» - опять, еще более, «яловец» - теленок, «кошница» - кошелка, «бутень, столбунец, козелец» - сочные побеги (а столбунец и козелец еще и съедобные), «Буланка» - нарицательная кличка лошади, «пежинки» - цветные округлые пятна на шерсти животного, «красочки» - цветочки, «днесь» - ныне).

 

ПОПУТНОЕ

(Павлу Васильевичу Флоренскому, внуку Гения, при посылке моей книги «Фенологические наблюдения в походе»)

 

 Человек, яко трава дние его, яко цвет сельный, тако отцветет, яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего.

 Псалом 102:15, 16

 

Любуясь ширью, жую сухарь,

Сегодня так же, как было встарь.

 

Рисунок неба вельми суров,

Душа взыскует сей Божий кров.

 

Седые травы по сторонам

Колеблет ветер и тут и там.

 

Воззрясь на камни, на зяблый злак,

Земная персть возводит зрак

 

На юдоль мира. – Сухарь хвали,

Душа обрящет покой вдали.

 

Раскинув книгу, вонми слогам –

Где свищет ветер и птичий гам.

 

Цветы сияют во весь окрест,

Подрамник неба взнося на Крест.

 

Подрамник неба – земля и водь

Бегущим взором не расколоть!

 

В пути прикован к красотам взгляд,

Покуда живы – все дни подряд

 

На усвоенье чудес земных;

Сухарь потерян, обретен жмых.

 

Суровой жизни закон простой,

Склонимся долу – сел на постой.

 

Познал природу во всей красе,

Коль распознал страницы все!

 

Захлопнув книгу, возьми убрус,

Отри слезинки со снизки бус.

 

Так нетускнеющ сей слиток дня,

В его объеме узришь меня.

 

В углу объема распахнут том,

С сухарем вместе и разжуем!*

 (25.11.1986)

 

(* - «Вельми» - весьма, «взыскует» - стремится, «персть» - прах, «юдоль» - суета, «обрящет» - найдет, «вонми» - усвой, «убрус» - полотенце).