Нижегородским историческим обществом «Отчина» (партнер РПО им. Императора Александра III) готовится издание книги о прошлом и настоящем древнего русского города Курмыш, основанного 650 лет назад городецким князем Борисом Константиновичем. Ожидается, что сборник, в котором участвуют курмышские, нижегородские и московские историки и краеведы, выйдет в свет нынешним летом. Предлагаем вашему вниманию главу из книги, посвященную одной из самых драматичных страниц истории Курмышского края - сплошной коллективизации.

Ликвидация частных крестьянских хозяйств явилась стратегической целью партии большевиков. На деле лозунг «Земля - крестьянам!» был лишь уловкой, чтобы заручиться поддержкой самого многочисленного класса общества, необходимым условием победы в гражданской войне. Когда задача была выполнена, ничто уже не мешало землю отобрать, ибо в представлении марксистов крестьянское подворье есть не что иное, как зародыш капитализма. НЭП был маневром, шагом назад, чтобы, по выражению Ленина, разбежаться и прыгнуть дальше.

В конце 1920-х гг. его преемник И.В. Сталин решил, что время нового наступления на частнохозяйственный уклад пришло. Партия большевиков наметила форсированную индустриализацию и ускорение колхозного строительства, носившего до того вялотекущий характер. Намечалось создать крупнотоварное аграрное производство, одновременно устранив любые препятствия для хлебозаготовок. Хлеб - главная статья экспорта, источника средств на индустриализацию, а та, в свою очередь, - обязательное условие победы коммунизма в мировом масштабе.

В ходе дискуссии в партийной верхушке возникли разногласия, выродившиеся в так называемый «правый уклон». Бухарин, Рыков и их сторонники считали, что подъема промышленности можно достичь без грабежа и насилия, стимулируя развитие крестьянских хозяйств и производственно-сбытовую кооперацию. Появилось научное обоснование такого пути (А.В. Чаянов и др.). Но возобладал ленинский подход. Бухаринцы были преданы остракизму, а затем репрессированы. В апреле 1929 г. был принят первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР. За пятилетку планировалось привлечь в колхозы до 4,5 млн крестьянских хозяйств (или 18 проц.).

Но этого было недостаточно, и партия объявила курс на сплошную коллективизацию. В январе 1930 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации», после чего насаждение колхозов приняло характер разнузданной гонки. Партийно-комсомольский актив соревновался в достижении высоких показателей. Решения об образовании колхозов принимались на общих собраниях, после чего шло обобществление земельных наделов, скота, инвентаря. Одновременно раскулачивали и репрессировали зажиточных крестьян, отнесенных к разряду «кулаков». Самые непокорные шли в концлагерь, прочие вместе с семьями - в ссылку. Их дома передавались в колхозный фонд, имущество зачастую делилось между активистами. Все это вызвало мощное сопротивление. По стране прокатилась волна протестов и восстаний, подавлявшихся привычным для партии методом - массовым террором. В сущности в СССР вспыхнула новая гражданская война, инициированная сверху.

Поначалу колхозы создавались на добровольной основе. Первой ласточкой колхозного строительства в крае стала сельхозартель «Искра», созданная в 1928 г. из хозяйств слободы Алексеевской. В последующее время были организованы колхозы «Умелый труд» (Деяново), «Буденовец» (Болтинский сельсовет). В 1929 г. образовались колхозы в селениях Каменка, Медяна, Можаров Майдан, Озерки, Пильна, Собачий Остров, Языково, Кочетовка. Их названия отразили господствующую партийно-классовую идеологию: «Искра», «Батрак», «Промколхоз 1 Мая», «Агитатор», «Смычка», «Новый труд», «Имени автозавода», «Прогресс».

Тем не менее большинство крестьян от коллективизации уклонялось. Тогда было решено создавать колхозы посредством нажима и принуждения, на что местный актив нацеливали указания вышестоящих инстанций, сыпавшиеся с конца 1929 года, как из рога изобилия. Указания состояли из постановлений, директив, инструкций и приказов, подробно регламентировавших осуществление грандиозной по своим масштабам и последствиям операции, напоминавшей военную. Ее компонентами были организация колхозов, раскулачивание зажиточных хозяйств, репрессирование их владельцев.

Состоятельное крестьянство делилось на 3 категории. Главы семейств, отнесенных к 1 категории, подлежали аресту и заключению в концлагерь, их семьи - ссылке на Крайний Север. Семьи второй категории после раскулачивания высылались на север Нижегородского края. Третья категория, чье имущество также подвергалось конфискации, селилась на худших землях в пределах своего района.

Уничтожение кулачества как класса возлагалось на аппарат местной власти, ядром которой были районные партийные организации. Курмышский райком ВКП(б) был избран собранием членов партии, прошедшем в Курмыше 6 июля 1929 г. Оперативные вопросы решались на бюро райкома из трех членов: Л.П. Маслова, О.С. Климова, И.А. Акимов. Райком получал указания из Арзамасского окружного комитета, а тот - от краевого, возглавляемого А.А. Ждановым. В то время парторганизация района насчитывала 33 члена и 13 кандидатов в члены ВКП(б). В дальнейшем шел непрерывный рост партийных рядов, обусловленный прежде всего соображениями карьерного роста, ибо абсолютное большинство назначений на ответственные должности в советских и хозяйственных руководящих органах производилось с учетом членства в партии.

Немалая роль в проведении кампаний раскулачивания и депортации отводилась работникам исполкомов, комсомольскому активу и, конечно же, вертикали силовых ведомств: ОГПУ и включенной в 1930 г. в его состав рабоче-крестьянской милиции. В связи с возросшим объемом работ в органы безопасности из кадрового резерва было призвано дополнительно несколько десятков чекистов, занимавших те или иные должности в других отраслях.

5 февраля 1930 г. Нижегородский крайком ВКП(б) разослал на места первые указания, основанные на секретной директиве ЦК ВКП(б) о ликвидации кулачества. В них давалась контрольная цифра - раскулачить и выслать до 1500 крестьянских семей. Для руководства кампанией была образована краевая «тройка» в составе секретаря крайкома партии А.А. Жданова, предкрайисполкома Н.И. Пахомова и полпреда ОГПУ И.Ф. Решетова. Промежуточным звеном в административном нажиме на местное начальство было руководство Арзамасского округа (округа были упразднены в июле 1930 г.).

На основе директив партийных центров в Курмышском районе был разработан план, согласно которому раскулачивание следовало начать с селений с высоким процентом коллективизации - Курмыша и Ильиной Горы. В других же местах пока велись учет и разработка детальных оперативных планов. Для руководства кампанией по раскулачиванию и депортации в Курмыше была образована особая «тройка» в составе секретаря райкома Л.П. Маслова, председателя райисполкома П.Л. Мартынова и начальника административного отдела М.П. Горбунова.

Январь и февраль 1930 г. - период разгула раскулачивания. Особенно впечатляющи были результаты Пильнинского и Теплостанского районов, почти вдвое превзошедших средний показатель Арзамасского округа в размере 36 проц. Курмышский район с его скромными 23 проц. оказался в числе отстающих.

За этими цифрами крылась удручающая картина административного произвола. Не удивительно, что кампания раскулачивания сопровождалась массовыми протестами. В марте 1930 г. ответственный секретарь Пильнинского райкома и глава «тройки» В.Ф. Логишов доносил наверх о беспорядках, имевших место 16 февраля в селе Можаров Майдан, едва не обернувшихся самосудом над местными коммунистами. Признавая, что жители села находятся под влиянием кулачества и религиозных предрассудков, партийный лидер предлагал немедленно выявить все контрреволюционные элементы и провести их аресты органами ОГПУ, командировать в село агитаторов, разбить его на 8 участков, в которых организовать постоянные собрания бедноты «из персонально подобранных товарищей», где и принимать все решения по укреплению колхоза.

О том, чем все это обернулось, свидетельствует записка сотрудника Нижкрайколхозсоюза Тропинина, адресованная секретарю Пильнинского райкома партии. «По полученным сведениям, - сообщал ее автор, - в сельхозартели «Октябрьский путь», село Старинское Пильнинского района Арзамасского округа, состоят лишенцы, кулацкий элемент. Колхоз находится накануне развала. Имущество кулацких хозяйств, принадлежащее колхозу, растащено руководителями колхоза. Просим принять меры».

Скоро руководство СССР убедилось в никчемности высоких показателей, достигнутых насилием. Это наглядно показывали сводки органов безопасности и донесения с мест. Требовались срочные коррективы. В газете «Правда» появилась статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», в которой вина за перегибы и извращения возлагалась на местный актив. Следствием стал массовый выход из колхозов. Однако от своих планов партия и не думала отказываться. Раскулачивание и «кулацкая ссылка» продолжились.

В Курмыше на заседании «тройки» 24 марта 1930 г. были определены первые 8 семей, подлежащих раскулачиванию. Открывал список 52-летний житель слободы Казачьей Семен Николаевич Васин. Его семья состояла из жены, трех сыновей в возрасте от 10 до 22 лет и дочери, едва достигшей совершеннолетия. Хозяйство включало каменный крытый железом дом размером 8х10 аршин, двор с соломенной крышей, конюшник, каменную кладовую, амбар, сенницу, глиномазанный сарай и двор для шерстобойки, баню, из движимого имущества - пчельник на 30 семей, лошадь с телегой, телку, 6 овец, 3 поросенка, двухлемешный плуг, 2 бороны, веялку. Типичный сельский труженик с мозолистыми руками. В прежние годы Семен Николаевич облагался индивидуальным налогом в сумме 1363 руб. За торговлю хлебом и наем работников в 1928 г. лишался избирательных прав. С учетом всего этого «тройка» отнесла его к 1-й категории, означавшей арест хозяина и ссылку его семьи на севера. Кроме него к первой категории были отнесены Михаил Мурзанев, Григорий Крюков и Александр Антонов, ко второй - Михаил Кузнецов, Петр Морозов и братья Гавриил и Петр Кузьмины.

Благодаря энергичным действиям партийного актива и органов ОГПУ колхозное строительство в Курмышском крае обрело второе дыхание. С 1930 г. сельскохозяйственные артели росли, как грибы после дождя. В Курмыше был создан колхоз «Имени Ворошилова», Казачьей слободе - «Имени Тельмана», Стрелецкой слободе - «Имени Володарского», селе Ильина Гора - «Красный пахарь», Бортсурманах - «Оборона страны», Мальцеве - «Сталинский путь», Ягодном - «Большевик». То же происходило в пильнинской и теплостанской округах. Промежуточным звеном в административном нажиме на местное начальство служило руководство Арзамасского округа во главе с Ю.М. Кагановичем (округа были упразднены в июле 1930 г.).

Сплошной коллективизации сопутствовали изъятие имущества, репрессии, ссылка крестьянских семей в северные районы страны. Архивные документы рисуют картину жестокого раскрестьянивания. Старт «кулацкой ссылке» дало директивное письмо Нижегородского крайкома ВКП(б) от 29 июня 1931 г. за подписью секретаря А.А. Жданова, снабженное грифом «Совершенно секретно». В нем со ссылкой на постановление ЦК партии от 20.05.1931 и решение бюро крайкома от 26.06.1931 предписывалось выселение определенного числа кулацких семейств за пределы края. Для руководства операцией на местах следовало создавать «тройки» в составе секретаря райкома, председателя РИК и начальника райотдела ОГПУ. Кампанию завершить в конце июля.

В Курмышском районе по решению бюро райкома ВКП(б) от 18 марта 1931 г. в состав «тройки» вошли от партии - Савельев, от райисполкома - Кужеватов, от ОГПУ - Лесин. Позднее «тройку» возглавил П.А. Кирсанов, который и провел организацию кулацкой ссылки.

В то же время пильнинская «тройка», состоящая из Кокурина (затем - Масленникова), Ахмина и Дрягина с участием уполномоченного Арзамасского окротдела ОГПУ Ведерникова наметила точки выселения по каждому из 12 селений района, откуда планировалась высылка. Согласно оперативному плану, уполномоченным надлежало собрать ссылаемые семьи в клубах и избах-читальнях, расположенных не далее 200 саженей от места погрузки в эшелоны, сопроводить на станцию Пильна и сдать начальнику погрузочного пункта, а кроме того обеспечить охрану парома через реку Пьяну.

По каждой из семей, отправляемых в ссылку, разрабатывался отдельный регламент. В качестве примера рассмотрим оперативный план по выселению семьи Ивана Петровича Михайлова, жителя села Мерясева Ждановского сельсовета. Дата операции - 2 августа 1931 г. Начало - 12 часов дня. Накануне в 7 часов вечера в селе проводится общее собрание членов колхоза с участием партийного и комсомольского актива. Повестка дня - «О выселении кулачества». В президиум рекомендуются проверенные лица. После этого в помещении школы собирается оперштаб. Подготовка идет в режиме секретности. В 1 час ночи запрягаются подводы, 3 лошади взяты из Кислинского колхоза. У церковного колокола снимается язык. Возле дома кулака встает караул из 4 человек. В дом приказано войти ровно в 2 часа ночи. Подводы с семьей и вещами выдвигаются в 2 ч. 40 мин. Все это время идет наблюдение за селом, в случае каких-либо осложнений шлется доклад в Пильну.

4 августа пильнинская «тройка» подвела предварительные итоги кампании. В протоколе заседания указано, что депортации подвергнуто 28 семей кулаков, хотя ранее намечались к выселению 54 семьи. Большинство семей многодетные, насчитывающие по 7-11 иждивенцев, включая малолетних детей. Так, в семье жителя села Наваты Федора Муляева помимо жены, матери и сестры было пятеро несовершеннолетних детей, младшей дочери Дуне едва минул 1 год. Семья его односельчанина Федора Жданкина насчитывала 10 человек, семья Федора Кузьмина из Медяны - также 10, Николая Климова из Жданова - 11, в том числе 8 детей.

Местный партхозактив, испытывающий с одной стороны мощное давление сверху, а с другой, - сильное народное противодействие, находился как бы между молотом и наковальней. В любой момент в зависимости от политической конъюнктуры его могли обвинить либо в недостаточном рвении и плохих показателях, либо в превышении власти. За полтора года борьбы с кулачеством функционеры Курмышского края дважды попадали под огонь критики партийного начальства. В августе 1932 г. вышло постановление крайкома ВКП(б) в связи с грубейшими перегибами в Теплостанском районе. В нем указывалось на недопустимые нарушения, выразившиеся в «голом администрировании», отбирании имущества у семей середняков и красноармейцев, неправильном лишении избирательных прав, незаконном взимании налогов и штрафов. Еще более суровыми были взыскания, наложенные на функционеров Курмышского района. В постановлении бюро крайкома, принятом в январе 1934 г., звучали обвинения в том, что в погоне за высоким процентом коллективизации они завышали налоги, незаконно отбирали имущество. Следствием произвола, в частности, стало самоубийство единоличника Гарского. За допущенные извращения председатель райисполкома Сяпукова получила строгий выговор, секретарь РИКа Чайников был снят с работы, а заведующий райфо Тюрин отдан под суд.

С помощью таких «громоотводов» партия могла продолжать свою политику, сохраняя лицо. По данным историка Н.А. Ивницкого, в целом по Нижегородскому краю только в 1931 г. было выслано 8657 крестьянских семей общей численностью 40314 человек. Следует однако учесть, что раскулачивание и ссылка происходили и в 1932-1935 гг. Адресами кулацкой ссылки стали так называемые спецпоселки, наспех устроенные в необжитых, с суровым климатом местностях Крайнего Севера, Урала, Казахстана, а также Кайского и Синегорского районов Вятского округа Нижегородского края. Условия жизни в них были крайне тяжелыми, смертность - высокой.

 

Станислав Смирнов,

журналист, краевед, исследователь, член Попечительского совета

и представитель РПО им. Императора Александра III в Н. Новгороде

(г. Н. Новгород)