Во все периоды истории Российского государства крестьянский вопрос представлял настолько глубокий и всеобъемлющий феномен, что сводить его к какому-либо одному аспекту, одной проблеме было бы совершенно не верно. Между тем вся наша историография в первую очередь выделяло среди всех сфер изучения крестьянства (экономической, социальной, культурной, религиозной, бытовой и пр.) состояние трудовых ресурсов крестьянского сословия, как отдельной группы сельского населения России. Можем ли мы сегодня говорить о крестьянстве, как об обособленной группе или категории населения, которая в классическом понимании крестьяноведения составляет предмет изучения с точки зрения трудовых ресурсов, как это сегодня трактуют экономисты, социологи и статисты? Попробуем разобраться в этом.

На сегодняшний день в Российской Федерации, как всем хорошо известно, юридически отсутствуют какие-либо сословия. Поэтому применять в наше время напрямую исторические императивы с изучением крестьянства прошлого к сегодняшнему типу российских сельскохозяйственных тружеников, работников и жителей сельской местности было бы по крайней мере неосмотрительно. До возникновения термина «крестьянин» в быту и в документах удельной Руси в XII-XIII вв. бытовало понятие «смерд» (merd-mard-человек)[1], что известно из Русской Правды, которая признавала за смердом личные и имущественные права, присущие свободному человеку.[2] Напомним, что сам термин «крестьянин» по Далю имеет христианские корни.[3] В грамоте Митрополита всея Руси Киприана 1391 г. крестьян еще называли «христианами».[4] Значение слова «крестьянин» лишенное первоначально всякого сословного смысла было употребляемо для обозначения особого земледельческого класса, тягловые обязанности которого были строго определены законодательством Московского княжества.[5] Греков Б.Д. также определяет, что «первоначально крестьянин есть ни что иное, как христианин, т.е. человек, исповедующий Христову веру».[6] Отсюда вышло понятие крестьянство, как сообщество крещеных людей в православной вере, составлявших сельскую церковную общину, погост или приход, в которую также могли входить и иные сословия: церковные клирики, помещики, сельские торговцы, сельские ремесленники, кустари и др.[7] Также у Даля В.И. есть и второе толкование этого термина, как «землепашец или земледелец, селянин, поселянин; сельский обыватель, принадлежащий к низшему податному сословию».[8] Это определение отражает понимание крестьянина, как члена сельской земледельческой, трудовой и бытовой общины.[9] В средневековой Руси, вплоть до начала XVIII в., особенно в северных землях, общежительное понятие «погост» соединяло в себе как религиозно-церковное значение, так и административно-территориальное, что отражало в крестьянах подлинную суть его, как крещенного человека проживающего и работающего на данной сельской территории. [10] При чем эти два значения в прошлом касались любых форм землевладения и землепользования. Это касалось например, различных разрядов и типов крестьян в Московском государстве XIV-XVII вв., закрепившиеся под названиями: черносошные (казенные), владельческие (вотчинные, помещичьи, крепостные).[11] Затем к ним прибавились с XVIII в. в Российской империи монастырские (экономические), архиерейские, удельные, помещичьи, заводские казенные и помещичьи, дворцовые, а также государственные в более широком понимании из разных категорий (однодворцев, служилых людей старых служб, ясашных, пашенных сибирских крестьян, крещеных татар и прочих групп населения, которые присоединялись к Российской империи).[12] Все эти разряды имели свои особенности в сельскохозяйственном производстве, свой общинный уклад, свои бытовые традиции. Однако эти два значения; духовное и социально-экономическое постоянно присутствовали в любых разрядах русского крестьянства.

Таким образом соединяя эти две природы: христианско-церковную и земледельческо-бытовую, в России на протяжении многих исторических периодов сложилось понимание крестьянства, как категории населения и сословия совершенно определенного, ни в чем не повторимого, самобытного. В советский период развития российской государственности религиозное толкование понятия крестьянин и крестьянство было вытравлено в связи хорошо всем известными событиями. В Советском Союзе вместо него исследователи использовали термин «колхозное»« или «колхозно-совхозное крестьянство», подразумевая под этим некую новую крестьянскую социальную общину или кооперацию тружеников, работников села. Например, в толковом словаре Ожегова С.И. и Шведова Н.Ю. под термином «крестьянин» вообще понимали лишь социально-экономическую составляющую[13]. Вместо религиозной составляющей в понятии «крестьянин» всеми силами государственные власти, научные институции естественных (в том числе и сельскохозяйственных наук, например ВАСХНИЛ и затем РАСХН), а также и гуманитарных наук пытались внедрить иную, идеологическую парадигму, связанную с научно-атеистическим пониманием сельскохозяйственного производства и сельского уклада жизни.[14] Во что вылилось и чем закончилось эта политика «внедрения» - предмет иного исследования. В современных исследованиях социологов и философов из понятия «крестьянин» также практически исчезла первая религиозно-духовная природа исторического архетипа.[15] Вместо духовного центра на селе - православного храма - появился другой центр - «культурный» - Дом культуры или клуб. В тех местах, где церковный сельский приход с церковью или молитвенным домом в 40-50-е гг. XX в. смог остаться доступным, он был всячески «изолирован» от остальной массы советского крестьянства, особенно молодежи.

Исследователи Великий П.П. и. Бочарова Е.В сейчас относят к крестьянству всех, «кто занимается сельскохозяйственным трудом в любой форме его организации, а чаще всех, кто живет в деревне, исключая сельскую интеллигенцию».[16] Пожалуй религиозная составляющая осталась лишь в исследованиях этнологов и историков Громыко М.М., Буганова А.В., Кузнецова С.В., Листовой и др.[17] Здесь лишь хочется заметить, что противоречие или точнее сказать, противостояние в сознании у современных крестьян этих двух начал - атеистического, коммунистического или даже либерально-демократического в бытовом плане с его исторической, корневой, христианской природой вылилось в современное глубинное отношение селянина к сельскохозяйственному труду, общинному социально-экономическому способу бытия и окружающим его природным ресурсам. Поэтому начиная с 90-х гг. XX в. в России появилось нечто аморфное, которое с точки зрения классического понимания крестьянства трудно обозначить, но которое по привычке исследователи, особенно историки, иногда соотносят с традиционным, историческим крестьянством применяя при этом методологию аграрной истории. На самом деле с 2000 г. в Российской Федерации экономисты и статисты уже определили ряд терминов и понятий, которыми они оперируют в настоящее время, описывая трудовые сельскохозяйственные ресурсы всех форм собственности, а также вообще все сельское население.

В конце XX- нач.XXI вв. трансформация понятия «крестьянство» стала устойчивой и необратимой. Сама суть архетипа исторического крестьянина стала перерождаться в нейтрального по-своему пониманию сельскохозяйственного или сельского работника, рабочего, фермера, агрария, индивидуального предпринимателя, владельца ЛПХ и т.д. Крестьянство, как экономическое, а уж тем более социальное сообщество, состоящее из прежних межличностных, семейных и родовых связей и взаимодействий, стало предметом дискуссий исследователей, но не объектом повседневной реальности. Хотя по мнению В. Левина, сказанное им еще в 1993 г.: «Крестьянство ушло в историю, но это как раз то прошлое, которое очень мощно влияет (чтобы не сказать “давит”) на настоящее - через культуру, через тип личности и социальную психологию советских людей. Поэтому его уход в историю не был уходом из истории».[18] Если к этому пониманию добавить, что с начала 90-х гг. XX в. под изменением социально-экономических условий, появлением новых форм капиталистических отношений в сельскохозяйственном производстве, появился некий «переходной» тип агрария, то можно сказать, что новый вид крестьянина, еще быть может только нарождается. Он не антагонистичен, по сути, с историческим крестьянством, но всячески маскируется под различные типы сельских жителей. Его контуры и черты просматриваются в конкретных тружениках тех категорий форм собственности сельскохозяйственного производства, которые оформились в настоящее время и которыми пользуются современные экономисты, социологи и статисты. А именно в крупных и средних сельскохозяйственных организациях, малых форм хозяйствования, микропредприятиях, крестьянско-фермерских (семейных) хозяйствах и в индивидуальных формах хозяйствования, а также отчасти в ЛПХ. Рассмотрим их по отдельности.

Крупные и средние сельскохозяйственные организации и товаропроизводители как правило сформировались в середине 90-х гг. в каждой отрасли и регионе РФ на базе изменившихся коллективных хозяйств (колхозов или совхозов). Понятие «сельскохозяйственные организации» закреплено в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)», в частности, статье 1771.[19] Современные экономисты под «крупной сельскохозяйственной организацией понимают организацию способную осуществлять эффективное расширенное воспроизводства и занимающую значительную долю на региональном рынке сельскохозяйственной продукции. Размеры крупного предприятия динамичны».[20] Основное различие между сельскохозяйственными товаропроизводителями и организациями в том, что «сельскохозяйственными товаропроизводителями являются организации и индивидуальные предприниматели, а сельскохозяйственными организациями могут являться только юридические лица».[21]

Среди крупных предприятий выделяются: агрохолдинги и сельскохозяйственные производственные кооперативы - СПК (бывшие колхозы и совхозы). Директор научно-исследовательского центра, Центр агропродовольственной политики ИПЭИ д.э.н. Шагайда Н.И. под полными агрохолдингами понимает структуру, которая имеет «в своем составе головную организацию и как минимум одно сельскохозяйственное предприятие, или совмещающая в одном предприятии несколько стадий производства продовольствия».[22] На ноябрь 2021 г. в Российской Федерации осуществляют свою деятельность более 50 крупнейших агрокомпаний (агрохолдингов), которые имеют чистой прибыли с учетом уплаты всех налогов 153569 млн. руб. и которые насчитывают среднесписочную численность сотрудников 408380 человек. Среди них наиболее значимые: ГК »Содружество» - 2,95 чел., ГК »Русагро» - 19,3 тыс. чел., ГК »Эфко» - 17,0 тыс. чел, агрохолдинг «Мираторг» - 38,27 тыс. чел, группа «Черкизово» - 31,1 тыс. чел, АО »Астон продукты питания и пищевые ингредиенты» - 1,91 тыс. чел, ГК »Данон» - 2,8 тыс.чел. и многие другие.[23] По данным компании BEFL с рейтингом самыми крупными землевладельцами России по данным на 2019 год. являются 56 крупнейших компаний АПК, которые владеют около 14 млн га сельскохозяйственных земель. Из них более четверти контролируют первые пять: «Мираторг», «Продимекс+Агрокультура», «Русагро», «Агрокомплекс», «ЭкоНива-АПК»[24] Причем многие агрохолдинги, такие как ГК «Содружество» или АО «Вимм-Билль-Данн» имеют свои предприятия в странах СНГ или даже в дальнем зарубежье. Все эти агропромышленные гиганты вполне соответствуют главному предназначению агропромышленной интеграции - созданию качественных пищевых продуктов в достаточном количестве для потребления на рынках страны и для экспорта излишков на зарубежные рынки. Впрочем, если смотреть на крупнейшие агрохолдинги, как на классическое капиталистическое предприятие, то главной целью его является получение максимальной прибыли при минимальных затратах труда и средств производства. То есть получение чистой прибыли и есть главнейший приоритет агрохолдинга по сравнению с другими экономическими и социальными задачами таких предприятий. Крупнейшие агрохолдинги делятся на государственные и негосударственные. Крупнейшим федеральным государственным агрохолдингом России является агрохолдинг Росимущества РФ. В него в 2006 г. входило 824 СХО, из них 266 находились в федеральной собственности, 350 - в собственности субъектов РФ, 208 - в собственности муниципалитетов. За этим агрохолдингом было закреплено почти 4 млн. га сельхозугодий. В его хозяйствах работало более 135 тыс. чел. Агрохолдинг сформирован головными организациями, подчиненными одному лицу - федеральному агентству Росимущество.[25] Также существуют агрохолдинги при естественных монополиях. Так, Газпром имеет в своем составе 55 крупных и средних СХО. За ними закреплено 290 тыс. га сельхозугодий, в них работает 12,5 тыс. чел. Газпром от сельскохозяйственной деятельности получает убытки, но не решается на продажу непрофильных активов.[26] К региональным государственным агрохолдингам относятся агрохолдинги, собственниками (первыми вкладчиками) головных компаний которых является региональные органы власти. Уставные капиталы СХО, входящих в такие агрохолдинги, сформированы преимущественно за счет вкладов органов власти субъектов.[27] К муниципальным агрохолдингам отнесены агрохолдинги, собственниками (первыми вкладчиками) которых являются муниципальные органы власти.[28] Структура трудовых кадров крупнейших агрохолдингов такова, что все они по своему определению являются сотрудниками сельскохозяйственных организаций (СПК) и пищеперерабатывающих предприятий всех форм и типов. Не зависимо - они входят в состав акционеров, управленческой группы сотрудников, обслуживающей или являются нанятыми работниками на различных отраслевых предприятиях агрохолдинга. Их место проживания и место работы не зависит от того, где находится данное сельскохозяйственное или пищеперерабатывающее предприятие. То есть они могут быть, как сельскими жителями, так и городскими.

Основным работником в сельскохозяйственной организации СПК (в составе агрохолдинга или самостоятельного предприятия) является сельскохозяйственный рабочий или работник, занятый в любом отраслевом сельхозпроизводстве и обладающий любой профессией. Как правило эти рабочие территориально проживают в селах, поселках, деревнях, станицах, а также в ПГТ. Большинство сельскохозяйственных рабочих имеют свое домовое владение (деревянный или каменный дом) с двором. Многие из этих построек, особенно в Нечерноземной полосе Центральной России, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, в других регионах являются деревянными домами («срубы», «пятистенки» или дома из бруса и кирпича площадью до 100 кв.м.) построенными в 1920-1970-х гг. Есть также однотипные панельные дома начала 80-х гг. При домовладении как правила у большинства сельских жителей имеется так называемая «усадьба» равная примерно 0,16-0,50 га. Некоторые сельхозработники агрохолдингов имеют квартиру в домах городского типа без личного двора или другое жилое помещение социального найма. Многие сельские рабочие уже давно (с середины 90-х гг.) не имеют своего колхозного земельного надела (пая в 10-15 га), которым семья обладала еще в советское время на правах члена колхоза и который переходил по наследству другим членам семьи. Бывшие работники совхозов, которые трудятся в новых СПК, как правило, продолжают проживать в жилом фонде бывшего совхоза, т.е. в малогабаритной квартире 45-55 кв. м двух или трехэтажного дома городского типа. В большинстве своем эти дома давно уже утратили все амортизационные сроки эксплуатации. Размер среднемесячной заработной платы работников сельскохозяйственных организаций (СПК) в РФ за 2018 г. составил от 13954 руб. для работников в овцеводстве и козоводстве до 30135 руб. для работников в птицеводстве.[29] Зарплата специалистов (агрономов, зоотехников, технологов и др.) составила 29530 руб., руководителей - 49542 руб.[30] Понятно, что при средних темпах инфляции 4,5-8% в год и уменьшении реальной платежеспособности сельский работник СПК в рамках агрохолдинга или в самостоятельных СПК, не способен кардинально решить свои социальные проблемы, главным образом жилищную. Поэтому многие семьи работников в агрохолдингах продолжают пребывать в прежнем состоянии постсоветского периода или даже в состоянии выживания. Либо окончательно порывают свою жизнь с сельскохозяйственным производством и уезжают в города.

Низкому уровню жизни сельскохозяйственных рабочих также способствует неразвитая сельская инфраструктура, которая либо материально и морально устарела, либо находится в аварийном состоянии, либо вообще отсутствует. Так, по данным Федеральной службы государственной статистики (Росстат) на 2014 г., в России водопроводом оборудовано 42 % сельских поселений, 44 % обеспечено центральным отоплением, 32 % сельских поселений оборудовано канализацией, 20 % обеспечено горячим водоснабжением.[31] Газификация большей части сельскохозяйственных поселений началась лишь только в июне 2021 г. благодаря Федеральному закону «О внесении изменений в Федеральный закон «О газоснабжении в Российской Федерации».[32] Таким образом можно сказать, что при отсутствии реального традиционного института сельской общины и экономических стимулов, разобщенные сельские работники СПК и агрохолдингов в 2010-2020 гг. как правило обустраивают свой быт и свою жизнь в тех реалиях, в которых они оказались в результате изменения колхозно-совхозного уклада и всей системы социально-экономических отношений в аграрном секторе. То есть городские работники сельскохозяйственных организаций живут по городским нормам, а сельские - по тем нормам сельского социума, который им достался от прежней жизни. При всем положительном влиянии агрохолдингов на общее аграрное и продовольственное положение в России (обеспечение продовольственной безопасности страны, высокой концентрация капитала, внедрение технических и технологических инноваций, привлечение больших объемов инвестиций, сочетание узкой специализации и дифференциации производства, гарантированного и выгодного сбыта продукции, создание новых рабочих мест и т.д.) агрохолдинги имеют ряд недостатков. По мнению Шагайда Н.И. и Узун В.Я. в отношении трудовых ресурсов чем больше в конкретном регионе доля сельскохозяйственных организаций, работающих в рамках агрохолдинга, тем быстрее сокращается сельское население и сельскохозяйственная занятость[33]. В последние годы в системе трудовых ресурсов крупных агрохолдингов наметились две тенденции: замещение местных трудовых ресурсов приезжими рабочими, главным образом из регионов Средней Азии и внедрение технологий роботизации и цифровизации (беспилотные средства обработки земли, внесение удобрений, автоматизированные системы полива, обработки почвы в растениеводстве, роботы доильные аппараты «карусели», автоматические септики в молочном хозяйстве и т.д.) Носонов А.М. также среди отрицательных сторон агрохолдингов в отношении трудовых ресурсов отмечает «недостаток квалифицированных и отсутствие новых кадров в сельском хозяйстве, особенно в высокотехнологичных отраслях» а также то, что агрохолдинги «не принимают активного участия в создании объектов социальной инфраструктуры сельских территорий».[34] Не смотря на это агрохолдинги по прежнему остаются основным источником наемного сельскохозяйственного труда для трудовых ресурсов в сельской местности РФ.

В начале 90-х гг. появилась новая форма сельскохозяйственной организации - крестьянско-фермерские хозяйства и индивидуальные предприниматели. Правовое регулирование крестьянских (фермерских) хозяйств осуществляется Гражданским кодексом РФ[35] и Федеральным законом «О крестьянском (фермерском) хозяйстве»[36] . В соответствии со ст. 1 Федерального закона «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» под крестьянским (фермерским) хозяйством понимается объединение граждан, связанных родством и (или) свойством, имеющих в общей собственности имущество и совместно осуществляющих производственную и иную хозяйственную деятельность (производство, переработку, хранение, транспортировку и реализацию сельскохозяйственной продукции), основанную на их личном участии. Таким образом, к фермерским хозяйствам относятся не любые объединение граждан, а те, основу которых составляют лица, связанные родством и (или) свойством. Число членов хозяйства, которые не состоят в родственных отношениях с его главой, не должно превышать более пяти человек.[37] В современном толковании под родством понимается такая связь между людьми, которая основывается на происхождении одного лица от другого или разных лиц от общего предка, а также основанная на брачных семейных отношениях.[38] Это понятие вполне соответствует традиционному историческому пониманию о роде и родстве. Так В Законодательстве Российской империи, начиная с Уложения 1649 г. вплоть до гражданских законов начала XX вв. говорилось, что «род - есть связь всех членов семьи мужского и женского пола, от одного общего родоначальника происходящих, хотя бы и не все из них носили его имя или прозвание».^[39] Под свойством понимают отношения между супругом и родственниками другого супруга или между родственниками обоих супругов. К примеру, в свойстве находятся супруг с сестрой, братом или родителями другого супруга, а также братья или сестры одного из супругов с братьями или сестрами другого супруга, отчим (мачеха) с пасынком (падчерицей) и т. д.[40] Крестьянское (фермерское) хозяйство может быть создано на основе договора между членами семейства и родственниками без образования юридического лица. Также глава крестьянского (фермерского) хозяйства может являться гражданином, зарегистрированным как индивидуальный предприниматель.[41] Если с пониманием определения крестьянского семейного хозяйство все обстоит достаточно понятно. То с фермерским хозяйством все обстоит сложнее. По Далю ферма это заимка (сиб.) хутор, юж. мыза (птрб) осб. для скота, а фермер - это «хозяин или съемщик, кортомщик хутора».[42] У Ожегова и Шведова «фермер - владелец или арендатор фермы», а ферма - это 1) «животноводческое подразделение в хозяйстве совхоза или колхоза», 2) «частное хозяйство или сельскохозяйственное предприятие на собственном или арендуемом земельном участке».[43] В историческом и юридическом понимании это понятие закрепилось в современном аграрном сознании селян в связи с реформами крестьянского землевладения и землепользования 1906 г, когда крестьяне могли выйти на хутора и отруба из сельской общины со своим наделом и стать самостоятельным фермером[44]. Кроме этого, при изменении колхозно-совхозного строя начиная с декабря 1991 г., когда селяне также имели право на свой земельный пай или его финансовый или материальный эквивалент,[45] а также в последующих реорганизациях[46]. Сегодня законодательство предусматривает возможность существования трех видов крестьянского (фермерского) хозяйства: 1) в форме индивидуального предпринимателя, являющегося главой хозяйства и действующего единолично, 2) в форме договорного объединения членов крестьянского (фермерского) хозяйства, 3) в форме коммерческого юридического лица.[47] То есть на сегодняшний день крестьянское (фермерское) хозяйство стало вполне легитимной сельскохозяйственной организацией, как в историческом понимании, так и в современном. Оно имеет свою общественную организацию в виде Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и кооперативов России (АККОР), созданную в январе 1990 г. на правах некоммерческой и негосударственной, которая главной своей целью ставит защиту прав и интересов российского крестьянства и фермерского сообщества в лице малых и средних форм сельскохозяйственных товаропроизводителей.[48] Крестьянские (фермерские) хозяйства, как в общем то и крупные сельскохозяйственные организации поддерживает государство. Основные направления господдержки: 1) поддержка начинающих фермеров; 2) развитие семейных животноводческих ферм на базе КФХ; 3) государственная поддержка кредитования малых форм хозяйствования; 4) оформление земельных участков в собственность КФХ[49] Так начинающий фермер (продолжительность деятельности которого не превышает 24 месяцев с даты его регистрации) может получить единожды грантовую поддержку от Минсельхоза в размере 3 млн. руб. для разведения крупного рогатого скота молочного или мясного направления, а также1,5 млн. руб. для ведения иных видов деятельности.[50] Заметим, что на сегодняшний день цены на автотракторную технику в России: например, на МТЗ (Belorus) в зависимости от года выпуска и марки от 550 тыс. руб. до 1 199 000 руб.[51], быки племенные пароды Галловей - 90 тыс.-180 тыс. руб. за шт., корова - нетели Голштинской породы (возраст 18-22 мес.) - 170 000 - 190 000 руб. за шт.[52] Также КФХ, которое специализируется по животноводству, имеет право многократно получить грант на развитие семейной животноводческой фермы (СЖФ) «не ранее чем через три года после полного освоения гранта на поддержку начинающего фермера».[53] Максимальный размер гранта: 30 млн. руб. для разведения КРС молочного и мясного направлений и 21,6 млн. руб. - для ведения иных видов деятельности. Основным условием получения гранта СЖФ (продолжительность деятельности которой превышает 24 месяца с даты ее регистрации) среди прочих обязательных является то, что у заявителя от КФХ должна отсутствовать просроченная задолженность по налогам, страховым взносам, штрафам и пеням, а также то, что КФХ «обязуется оплачивать 40% стоимости приобретаемого имущества за счет собственных средств».[54] То есть как видим, государственная поддержка на федеральном уровне имеется, но она обставлена рядом весьма непростых условий если учитывать сегодняшнее ценообразование на средства производства, закупочные цены на сельхоз сырье, а также инфляцию. Что касается жилищных условий, то большинство КФХ в 90-е гг. проживало в тех жилых помещениях, которые им достались еще с советских времен, когда многие фермеры (тогда колхозники и совхозники) значились членами этих советских сельскохозяйственных организаций. Закон 2003 г. о крестьянском (фермерском) предусматривал жилой дом для фермерской семьи, но построенный не на земле сельхозназначения. Новый закон 2022 г. предусматривает внесение изменений в Земельный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты в части установления возможности размещения жилого дома, предназначенного для проживания членов крестьянского (фермерского) хозяйства на земельном участке сельскохозяйственного назначения, входящем в состав имущества крестьянского (фермерского) хозяйства.[55] Согласно этих изменений жилой (фермерский) дом возможен не более трех этажей, общей площадью не более 500 кв. м., и площадью под застройку не более 0,25 % от площади земельного участка.[56] Если учитывать основные показатели КФХ и индивидуальных предпринимателей за 2010-2020 гг. по Федеральной службе государственной статистики, то посевные площади, поголовье скота, производство продукции сельского хозяйства (зерновые культуры, овощи и продукты животноводства) с каждым годов увеличиваются[57]. То есть по всей логике доходы КФХ увеличиваются с каждым годом. Таким образом возможно строительство новых жилых (фермерских) домов в КФХ, однако практика показывает, что это процесс не везде идет одинаково, учитывая рост цен на строительные материалы и ГСМ. Если рентабельность продукции, реализованными сельскохозяйственными организациями за 2010-2020 гг. (без учета бюджетных субсидий и с учетом субсидий) по продукции растениеводства в основном увеличивается (исключая картофелеводство без учета субсидий), то продукции животноводства уменьшается, в том числе по шерсти и яйцам[58].

При этом общее число КФХ и индивидуальных предпринимателей сокращается с каждым годом. Так с 136,7 тыс. единиц в 2016 г. крестьянских хозяйств уменьшилось до 102,4 тыс. ед. в 2021, а индивидуальных предпринимателей с 38,0 до 20,8 соответственно.[59] Причин тому множество. И все они вытекают из общих причин для всех типов трудовых сельскохозяйственных ресурсов. Например, на все типы трудовых сельскохозяйственных ресурсов влияет восстановление производственного потенциала, который зависит не только от восстановления производственных средств и природных ресурсов, но и трудовых ресурсов, его работоспособности, предпринимательского дара и условий жизни. По оценке Латышевой Л.А. «в современных условиях во многих сельхозорганизациях снижаются темпы воспроизводства основных средств, поскольку сумма амортизационных отчислений выше, нежели объем капитальных вложений, что замедляет процесс обновления основных производственных фондов».[60] Особенно это видно по снижению затрат на обновление основных фондов производства в стареющих средних и малых СПК и КФХ, что конечно же влияет на доходность и перспективы развития хозяйства. Тенденция сокращения численности трудовых ресурсов сегодня касается практически всех типов сельхозорганизаций. По данным Кирьяновой В.Н. численность работников сельскохозяйственных организаций РФ за период 2000-2014 гг. сократилась на 71,2 %, занятых в сельскохозяйственном производстве - на 70,8 %, в том числе постоянных рабочих - на 73%, служащих (руководителей и специалистов) - на 60%, хотя размер заработной платы за это период возрос соответственно в 6,12; 6,15; 5,80 и 8,27 раз.[61] Низкий уровень трудоустройства выпускников аграрных учебных заведений (30-40%) и уровня закрепленности молодых специалистов в сельскохозяйственных организациях (25-28%) также влияет на отток трудовых ресурсов из сельской местности.[62] По оценке Панкова Б.П., сделанной им в 2015 г., дефицит кадров в коллективных сельскохозяйственных организациях в 2020 г. составит 25-30 %.[63] Постепенное уменьшение численности КФХ и общее снижение занятости трудовых ресурсов в реальном сельхозпроизводстве ведет к развитию производственных ЛПХ (товарных и потребительских), что само по себе является лишь способом самовыживания сельского населения как такового, а не трансформации его в иную производственную сферу для трудовых сельскохозяйственных ресурсов. Даже не смотря на то, что по закону о «самозанятых» владельцах ЛПХ с 2022 г. имеют право на налоговые льготы и государственную господдержку.[64] Однако все это лишь отчасти дает возможность так называемому «историческому крестьянству» вообще не исчезнуть с социально-географической карты сельскохозяйственных производителей. К общероссийским факторам снижения трудовых ресурсов также прибавляются общие мировые глобальные тенденции сокращения сельскохозяйственного населения связанные с урбанистической парадигмой развития народов населения на планете, экономическим и социальным поглощением крупными сельскохозяйственными организациями РФ малых и мелких СХО, в том числе и КФХ и ИП. Как уже говорилось выше, одной из отрицательных сторон деятельности крупных сельскохозяйственных организаций является тенденция к сокращению трудовых сельскохозяйственных ресурсов в РФ и замещению их иными формами и методами: дешевыми трудовыми ресурсами СНГ, особенно стран Средней Азии, цифровизацией и робототехникой. Судя по статистике, сельское население в целом, в постсоветское время изменилось существенно. По последним данным на 2021 г. городское население в России составляет 74,95 %, а сельское - 25,44 %. (В 1989 г. это соотношение было иным: 65,98 % - городское население, а сельское - 34,02 %)[65] Хотя если брать, исторический аспект, то по переписи 1897 г. в городах проживало примерно 13,06 %, а в сельской местности - 86,94 %.[66] То есть в XXI в. мы уже имеем дело совершенно с иной цивилизационной реальностью.

В конце XX-нач.XXI вв., по оценке специалистов МГУ в области географии и экономики, «реальные процессы миграционного оттока сельского населения в города маскируются административными решениями - преобразованием сотен поселков городского типа (ПГТ) в категорию сельских поселений»[67]. Делается это конечно же для экономической и социальной выживаемости местного населения благодаря дешевым тарифам на электроэнергию, налогам, социальным выплатам и прочим преференциям для жителей села. Всего за период с 1991 по 2010 г. таким образом был изменен статус 725 ПГТ, в результате чего численность сельского населения России искусственно увеличилась на 2,4 млн человек. Особенно большие изменения произошли в Свердловской области (численность сельского населения выросла на 211 тыс. человек), Башкирии (180 тыс.), Ростовской области (168 тыс.), Алтайском крае (136 тыс.) и Оренбургской области (128 тыс.). В относительных величинах самые большие искажения характеризуют Карелию: более 1/3 ее сельских жителей в 2010 г. - это недавние жители ПГТ; вместе с ними доля сельского населения в республике составляет 22%, а без них 14%. Более 30% сельских жителей составляют недавние жители ПГТ в Свердловской и Сахалинской областях, здесь за счет административных преобразований долю сельских жителей искусственно увеличили в первом случае с 11 до 16%, а во втором с 14 до 20%.[68] А кем же являются эти бывшие жители ПГТ, а ныне сельские жители? В СССР «поселком» считали низовую административно-территориальную единицу, населенный пункт, расположенный вне городской черты и состоящую из трех видов: рабочий, курортный и дачный [69] В земельном законодательстве использовался только термин «поселок городского типа».[70] Таким образом в историческом понимании в ПГТ в советское время могли проживать практически все виды и группы населения; от рабочих до горожан (интеллигенция, служащие и пр.) Однако крестьянская историческая община, в основном, конечно, государственных крестьян, а затем и помещичьих крестьян, в которой на протяжении веков формировался основной архетип русского крестьянина, развивалось как сельское общество, так называемый «мир». Со своим укладом, правом и культурно-бытовыми традициями. Как правило сельское общество в XIX- нач. XX вв., как единица низовая самоуправления России, (из нее состояла волость, уезд и т.д.) составляла один или несколько населенных пунктов, в которых могло быть несколько сел, сельцов, деревень, выселок, односелий, хуторов с общим наделом земли. Основу этих обществ составляли крестьянские дворы, а двор, как правило был олицетворением крестьянской семьи. Вначале большой семьи во главе с «большаком» или «большухой», а затем после разных видов разделов и малой семьи. Можем ли мы сегодня считать ПГТ вне городов историческими приемниками «сельских обществ»? Скорее всего нет. А значит совершившаяся подмена в 1990-е гг.- 2000 г. в отношении различного рода типов жителей ПГТ лишний раз доказывает, что социальные формы проживания и труда исторического крестьянства и трудовые современные сельскохозяйственные ресурсы проживающие в поселках и ПГТ это, как говорится, совершенно различные понятия. В крупных сельскохозяйственных организациях (агрохолдингах и СПК) основная доля трудовых ресурсов как раз и приходится на жителей ПГТ. У этих сельских рабочих - аграрных тружеников, как правило, уже давно некий усредненный образ жизни между городским и сельским типом жителя. И лишь КФХ и индивидуальные сельские предприниматели, а также владельцы ЛПХ (с минимально прожиточным земельным наделом не более 0,5 га, т.е., по сути, придомовой «усадьбой») еще в каком-то смысле продолжают олицетворять «остатки» исторического крестьянства. Однако их количественное и качественное уменьшение грозит в конце концов потерять традиционную основу исторического крестьянства в России, как сельскохозяйственного товаропроизводителя.

В этой связи стоит привести данные по трудовым ресурсам в сельскохозяйственном производстве по областям Центрально-Европейской России - исконно историческим землям Руси.[71]

Как видно из этих данных, по всем регионам Центрально-Европейской части России за период 2010-2020 гг. идет устойчивое снижение занятости населения в сельском хозяйстве, а также в рыболовстве, рыбоводстве и лесном хозяйстве. При этом объемы продукции растут, главным образом за счет крупного производства, где трудятся, как уже было сказано, сельскохозяйственные рабочие. Процент сельских работников от общего числа населения также снижается и в среднем в Центральной России к 2020 г. составляет 2,56%. На сокращение трудовых сельскохозяйственных ресурсов кроме влияния деятельности крупных сельскохозяйственных организаций (агрохолдингов), влияние «мегаполисной» экономики, также заметно повлияла демографическая составляющая, отразившая негативные тенденции сокращения рождаемости в первой половине 90-х гг. При чем некоторое выправление ситуации с рождаемостью в начале 2000-х гг. до сих пор не смогло переломить общую тенденцию сокращения трудовых сельскохозяйственных ресурсов. Все это лишний раз доказывает, что социально-экономический фундамент исторического крестьянства также изменился. Процесс «раскрестьянивания» сельского населения начавшийся в конце XIX-нач. XX вв., под которым в литературе понимают «разрушение замкнутого, полунатурального крестьянского хозяйства, его вымывание под воздействием рыночных, капиталистических социально-экономических процессов»[72], в 2010-е гг. приобрел совершенно новую форму. В первую очередь эта форма связана с тем, что кроме самого социально-экономического изменения крестьянина, изменилась его духовная, христианская сущность. За последние, минимум, сто лет, произошло кардинальное изменение религиозного облика сельского труженика. В общей массе сельское население уже давно не отождествляет себя с неким сельским обществом, как административной единицей (общиной), которая в общих чертах отождествляет себя или напрямую взаимодействует с православной церковной общиной. Как это допустим было в средневековое время с реальным проявлением административного и церковного понятия «погост» и даже в некоторых местностях позже в XVIII-XIX вв., или в середине XIX в., когда взаимодействие сельской общины с церковным приходом было определяющим в реальной жизни селян. Советский период окончательно подвел черту

под глубокой трансформацией исторического крестьянства. Так российский историк Беглов А.В. определили 1950-1960-е гг., как годы урбанизации и «умирания сельской общины».[73] А Пихоя Р.Г. вообще считает, что период 1950-60- х гг. стал периодом «ликвидации крестьянства как класса», временем социального эксперимента по превращению сельхоз работника в сельского пролетария.[74]

Ныне светское сельское административное регулирование и сельское церковное сообщество людей (общины и приходы) - это совершенно разные понятия. Нынешний православный верующий городской или сельский уже не отождествляет себя по закону или даже по Уставу РПЦ с каким-либо церковным приходом или общиной. Исключение составляют 10 прихожан - учредителей прихода.[75] Однако по Уставу Русской Православной Церкви, как и в дореволюционной России «прихожанами являются лица православного исповедания, сохраняющие живую связь со своим приходом»[76]. Также каждый прихожанин обязан участвовать в «богослужении, регулярно исповедоваться и причащаться, соблюдать каноны и церковные предписания, совершать дела веры, стремиться к религиозно-нравственному совершенствованию и содействовать благосостоянию прихода»[77]. Кроме этого, в обязанности прихожанина входит «забота о материальном содержании причта и храма»[78]. Исходя из этого необходимо рассматривать духовное и нравственное влияние церкви на сельских жителей и сельскохозяйственные трудовые ресурсы. А для этого для начала необходимо вычленить сельские храмы (приходы) из общего количества церквей в регионе Российской Федерации, где на протяжении веков формировалось и развивалось историческое крестьянство.

Данная таблица дает общую картину соотношения количества городских и сельских храмов в метрополиях и епархиях Центрально-Европейской части России к настоящему времени (на 2021 г.)[79]:

Как видно их этих данных по всем митрополиям и епархиям РПЦ в границах Центрально-Европейских областей России количество сельских храмов преобладает над городскими. Также если внимательно проанализировать две таблицы: по трудовым сельскохозяйственным ресурсам Центрально-Европейской части России и количеству городских и сельских храмов в митрополиях и епархиях этого региона России, то нельзя не заметить, что количество сельских храмов там преобладает, где большая занятость населения в сельском хозяйстве. Например, это касается Белгородской, Воронежской, Курской областей, находящихся в черноземной зоне землепользования, где в основном сосредоточены крупные агрохолдинги и где естественно более высокие урожаи зерновых и других культур, а также развито крупное мясное животноводство. А значит более высокие доходы у сельского населения. Это лишний раз доказывает, что материальное положение храмов и приходов напрямую зависит от количества сельскохозяйственных организаций и материального положения сельских тружеников. Исключение в этом соотношении составляют Тверская и Московская области, где исторически всегда было большое количество церквей. Также в областях Черноземья процент храмов и часовен, находящихся на восстановлении, реставрации и консервации также меньше (в Белгородской митрополии - 2,47 %, Воронежская 19,96%, Курская - 12,71%, Тамбовская - 10,44%, Липецкая - 14,02%) по сравнению с другими областями[80]. Большая часть храмов по епархиям Центрально-Европейской части России, которые нуждаются в реставрации, восстановлении или находятся на консервации составляют сельские, примерно до 90-95%, что говорит о низких доходах сельских тружениках по сравнению с городскими и невозможности самостоятельно, своими силами восстановить или отремонтировать свой храм. Исключение составляют сельские храмы в близи больших городов и в крупных ПГТ, где проживают более состоятельные прихожане.

К сожалению, в нашей литературе мало исследований посвященных приходской церковной жизни сельского населения, в том числе сельскохозяйственных тружеников и влияние приходской церковной жизни на их трудовую деятельность. Впрочем, благодаря одному полевому исследованию, касающегося главным образом Рязанской обл., можно хотя бы отчасти проследить приходскую жизнь сельских жителей самой, так сказать, «православной» области центральной России. По оценке этого исследования Митрохина Н. и О. Сибиревой «воскресная литургия в сельской церкви и учтенных сельских монастырях[81] [Рязанской обл. - прим. авт.] (всего 14 случаев)[82] собирает в среднем 22,5 человека, или 4,2% жителей сельского округа[83]. Эти цифры по благочиниям и епархиям, конечно, могут колебаться, но картина именно такая. Авторы этого исследования делают неутешительные выводы: «на обычной воскресной литургии в храмах области (главным образом сельских - прим. авт.) присутствует менее одного процента населения. На крупный (двунадесятый) праздник собирается в лучшем случае 3,6% (но не исключено, что и в два раза меньше). Даже Пасха, «праздник праздников и торжество торжеств», как любит говорить духовенство, собирает у храмов не более 10% жителей области (и это лучший известный нам результат среди регионов Центральной России), которые удовлетворяют свое религиозное чувство (и любопытство) участием в крестном ходе и расходятся, не дождавшись (с точки зрения учения Церкви) главного»[84]. То есть таинства Евхаристии. Надо заметить, что это исследование проводилось в основном в летнее время, когда в сельскую местность приезжают городские дачники, а сельские труженики либо на работе, либо на «отхожих» работах в городах. То есть количество сельских прихожан скорее всего еще меньше.

Таким образом можно сказать, что влияние приходской церковной жизни на сельских тружеников в 2010-е гг. стало весьма условным, если не сказать большего. Впрочем, есть, конечно, некоторые исключения. Так по моим многолетним наблюдениям (с начала 90 гг. по настоящее время) в Тверской обл. Бежецкого района (Бежецкая епархия) на территории нынешнего К.Х. «Красный льновод» имеется приход церкви Тихвинской иконы Божией Матери в селе Сукромны. Сам храм со времени постройки (1778 г.) никогда не закрывался. Само хозяйство, в котором работают нынешние сельскохозяйственные труженики, в прошлом колхоз «Красный льновод», пройдя большую историю, начиная с помещичьего хозяйства, затем монастырского до современного коллективного хозяйства, меняя собственников и структуру хозяйствования никогда не приостанавливало своей деятельности. Что называется поля всегда были засажены культурами, а на фермах содержался и до сих пор качественно содержится молочный скот. Сельские труженики хозяйства имеют собственные дома, многие имеют ЛПХ, некоторая часть проживают в двухэтажных домах городского типа, имеют свой личный автотранспорт. Колхоз в советское время и даже в 90-е гг. по производственным показателям всегда входил в первую тройку коллективных хозяйств Тверской обл. Численность населения села Сукромны с конца XIX в. изменилась незначительно, можно даже сказать увеличилась. Если в 1898 г. в селе проживало 439 человек[85], то в 2010 г. - 488[86]. Можно ли этих селен и работников коллективного хозяйства причислить к историческому крестьянству? По классическому понятию можно, если они отражают в себе как социально-экономическую составляющую, а также духовную, христианскую. В данном случае влияние православного фактора на сельскохозяйственный трудовой образ жизни села вполне очевидно. Массового пьянства и иных негативных форм жизнедеятельности не отмечается. Таких примеров в России достаточно. Однако на сегодняшний день, они скорее являются исключением. Большая часть подобных в прошлом исторических благополучных слияний сельскохозяйственных общин с приходскими общинами уже давно канули в небытие. Различного рода внутренние и внешние социально-экономические и политические потрясения в России изменили облик исторического крестьянина практически до неузнаваемости. Сейчас в правительстве рассматривается вопрос о введении по аналоги с институтом «Земского врача» и «Земского учителя» института «Земского работника культуры», что потребует дополнительных капиталовложений на развитие сети Домов Культуры и Клубов[87]. Таким образом в нашей истории все может повториться, когда в духовно-нравственной сфере села снова открыто будут действовать два центра - Церковь и Клуб, как это было в 40-50-е гг. XX в. На каком уровне и на каких приоритетах они смогут взаимодействовать и как влиять на сельские трудовые ресурсы - это пока вопрос, если учитывать, что в Конституции РФ отсутствует идеологическая составляющая.

В 2010-2020 гг. в России остро встал вопрос относительно новых трудовых кадров для сельскохозяйственного производства. По оценки Правительства РФ уровень занятости сельского населения в России на 2019 г. составил 52,2 % при плановом значении 62,3 %.[88] На презентации моего труда в 2015 г. «История продовольствия России. (с др. времен до 1917 г.)» в Российском государственном аграрном университете им. К.А. Тимирязева при полном зале студентов вместе с ректором, мной был задал вопрос: «Кто желает остаться в сельскохозяйственном производстве не зависимо от местоположения, статуса СХО и пр.?». Из более чем 100 присутствующих студентов лишь 3-4 человека, положительно ответили на мой вопрос, подняв руки вверх. Вполне красноречивый факт о желании нынешних молодых людей связать свою судьбу с реальным сельским хозяйством. К этому также надо добавить, что сейчас городской экономике есть что предложить молодому поколению: лучшую заработную плату, социальные и культурные услуги, а также льготную ипотеку, ради которой многие остаются в городах. Сельскохозяйственному производству и сельскому социуму пока кардинально нечего предложить нынешней молодежи. Изменившиеся общемировые и общероссийские стандарты жизни и условия труда за последние 20 лет пока не в пользу сельскохозяйственных тружеников.

Вывод. За последние полтора века в России благодаря политическим, социально-экономическим и духовно-нравственным фактором полностью изменился облик и сущность исторического крестьянства. Заглядывая в будущее, хотелось бы предложить те меры, которые бы в наш непростой период истории поспособствовали бы восстановлению и развитию крестьянства в том понимании, в тех традициях, в которых его определяли наши предки.

В связи с этим предлагается законодательная инициатива, которая будет способствовать увеличению крестьянства за счет привлечение в сельскую местность молодежи, в первую очередь семейную и образованную в агарном отношении.

Данное предложение оформлено как концепция законодательной инициативы «Об экономических (государственных) крестьянах РФ», что будет способствовать формированию прослойки современного инновационного крестьянства с чертами исторического крестьянства и современного фермерства.

Этот законопроект предполагает на основе выдачи материального беспроцентного кредита (на постройку дома, производственного объекта и линии переработки в разных сельскохозяйственных и пищеперерабатывающих отраслях) на разные сроки (от 15 до 50 лет) реальный возврат на землю, в сельскохозяйственное производства молодежи от 25-30 лет. Также в данном законопроекте предусмотрены все виды и формы обязательной реализации готовой продукции через торговые сети (примерно от 20-30 % от общего числа производителей). Данный законопроект предполагает через аграрные региональные фонды создания государственной опеки над экономическими (государственными) крестьянами в виде системы аграрных инструкторов и другой государственной помощи. Все доходы от деятельности экономических крестьян поступают в местные бюджеты в виде налогообложения. Данный законопроект также предполагает выход из-под государственной опеки в случае выкупа крестьянином земельного надела, конкретного производственного объекта и развитие сельскохозяйственного предприятия на самостоятельной основе в виде фермерского хозяйства.

Деятельность экономических (государственных) крестьян поможет решению многих экономических и социальных проблем в рамках национальных проектов, таких как производство более качественного продовольствия, демографии, развития брошенных земель, развитию молодежной сельской социальной политики, ухода молодежи от популизма и негативных социальных, духовно-нравственных проблем в городах и возврат в позитивное созидательное производственное начало. Особенно это важно для аграрных зон рискованного земледелия, например для Нечерноземья Центрально-Европейской части России, некоторых районов юга Сибири, Северного Кавказа и Дальнего Востока. Снизит миграционную нагрузку на мега полисную экономику, будет способствовать оттоку населения из крупных перенаселенных городов.

Данный законопроект пройдя пилотные проекты в регионах со временем поможет вернуть на землю десятки тысяч молодых людей на новых инновационных условиях, на новых технологических возможностях и создаст предпосылки для устойчивого развития не только сельских территорий, но и всей нашей страны. Подробно с концепцией законопроекта «Об экономических (государственных крестьянах)» можно ознакомиться на сайте автора.[89]

Сергей Рогатко,

член Национального Комитета по истории и философии науки и техники ИИЕТ РАН, член Союза писателей России, канд.ист.наук

[39]СЗРИ Т.X. Ч.1. Гл.III. Разд. II. О союзе родственном. Ст.196. С.20. (ПСЗ РИ. - Уложение. 1649 Янв. 29 (1) гл. ІІ, ст. 9; гл. XVІІ, ст. 1, 2, 4, 33, 45; гл. XX, ст. 62; 1676 Март. 14 (634) ст. 3, 4, 6, 9, 14; - 1677 Іюл. 3 (696); Авг. 10 (700) І, ст. 6, 7. 11; 1714 Март. 23 (2789); 1731 Март. 17 (5717); 1761 Февр. 16 (11210); 1763 Апр. 1 (11783); 1764 Апр. 26 (12140); Іюнь. 19 (12193); 1766 Авг. 10 (12720); 1770 Март. 15 (13428); 1773 Дек. 20 (14089); 1791 Окт. 16 (16993) ст. 2; 1805 Март. 30 (21687); 1815 Апр. 30 (25833); 1818 Авг. 12 (27468); 1820 Мая 10 (28270); 1823 Март. 14 (29357). и т.д.