Революция является ни чем иным как безумием, происходящим от гордости. Революционер мнит себя вершителем истории, навязывая свою революцию всем согражданам без спросу. На словах революционеры - поборники всяческих свобод, на деле они - новоявленные диктаторы. Кто выбирал Ленина, Мао, Че и прочих? Ельцин - главный «демократизатор» новейшей истории России, - пришел к власти в ходе выборов, но превысив свои полномочия, устроил расстрел выбранного народом же парламента.

Чтобы низвергнуть существующую власть, революционным лидерам приходится созидать еще более дисциплинированную, жесткую структуру своих сторонников. Таким образом, свобода в революционных партиях стремится к нулю. В них формируется культ вождей революции. Получив власть, они, конечно, не спешат с ней расставаться, поскольку им надо охранять «завоевания революции», зачищая политическое поле от конкурентов - не только контрреволюционеров, но и вчерашних не в меру активных товарищей. Так Ленин, придя к власти, сначала упразднил Учредительное Собрание, выбранное народом, затем подавил левых эсеров и анархистов - своих подельников по Октябрю. Дальше - больше, задушил т. н. «рабочую оппозицию» - сторонников независимых от партии профсоюзов и пошло-поехало. При Сталине под каток отправились троцкисты, «правая оппозиция» и просто - масса большевиков. Это не говоря о белых и прочих контрреволюционерах - с ними-то все и так понятно.

А что получает простой народ от революции? Прежде всего - страдания гражданской войны (это вам не какая-то эксплуатация и бедность, а взаимоистребление). Неизбежный спутник войны - голод, а также другие «прелести» - эпидемии, преступность, беспризорность. После этого начинается грандиозная стройка нового общества, которому постоянно мешают какие-то враги: контра, вредители, шпионы, империалисты и проч. Современной Украине, например, постоянно мешает Россия и «сепары». Под этим соусом легко скормить народу собственную преступную политику. Дескать, затянем пояса - революция в опасности, «лес рубят - щепки летят». Так многие сегодня в России оправдывают Сталина, а на Украине - нынешний собственный режим.

Революционеры проклинают старую власть, обвиняя ее во всяческих грехах. Но своим грехам они, как видим, всегда находят оправдание. Революционер не верит в то, что старая власть способна на добрые изменения (иначе бы он и не был революционером), рисуя картину прошлого исключительно черным цветом. И в то же время он исступленно верит в светлое будущее, к которому ведет революция. Но что это, как не просто безумная слепая вера? Безоговорочное осуждение других и оправдание себя красноречиво говорят о духовном помрачении.

Революционер мнит, что революция неизбежна, потому ей бесполезно противиться. Но история знает множество случаев успешного подавления революций. И каков же итог этих событий? В Испании и в Греции, например, тамошние «белые» (контрреволюционеры-традиционалисты) победили «красных». И что, народ этих стран что-то потерял от этого? В Белоруссии либеральная революция начала 90-х была побеждена Лукашенко. Как бы к нему не относиться, нельзя не признать, что благодаря этому Белоруссия, являясь небогатой страной, тем не менее, в отличие от России, Украины и прочих бывших советских республик, где либерализм победил, не впала в экономическую зависимость от Запада, ее предприятия не были разорены, там нет хищников-олигархов, вывозящих капитал за рубеж. (Да вот не терпится разворовать Белоруссию, запускаются старые байки 90-х о демократии с подачи Запада).

Революционер думает, что только угроза революции может сподвигать власть на уступки. Но ведь очевидно, что на уступки революции пойдет не всякая власть, возможно и усиление тирании. Более того, тиранам выгодно существование карманных революционеров, благодаря этому они могут с успехом затягивать гайки, стращая обывателя революцией. Революционеры уверены, что они не в кармане у кого-нибудь? История знает не мало карманных «вождей».

Революционеру кажется, что в крови гражданской войны повинна консервативная реакция. Но настоящим консерваторам дорог мир (потому они и консерваторы), если они и идут на пролитие крови бунтовщиков, то только, чтобы не было большей крови в случае разгорания пожара войны. И, как мы видели, точно также, даже злее, действуют сами революционеры, придя к власти.

Революционеру претит «теория малых дел», она ему кажется мещанской, ничтожной. Но только малые дела и под силу реально сделать обычному человеку. Но революционер-то себя обычным человеком не считает, ему, видите ли, некогда размениваться на мелочи и полумеры. Любовь революционера к людям, как правило, абстрактна. Он мечтает о рае на земле для людей, но ради этого готов превратить настоящее в ад.

В действительности же, когда человек заботится о ближних и исправляет прежде всего себя, терпя и смиряясь, он и обретает подлинное, а не иллюзорное бытие. Тогда он понимает, что его окружают такие же люди, со своими, конечно, недостатками, но и со своими добродетелями. И в живом взаимодействии с другими человек может найти человеческое и в «псах режима», и даже в самих властьимущих. Оказывается, они не только угнетатели, но и наши защитники. Не замыкаясь в свою революционную секту, человек находит, что солидарность свойственна многим, без нее общество не могло бы существовать. Для победы в войне необходимо слушаться командира, а не противиться его приказам. Но и умный командир понимает, что солдатам нужен не только кнут, но и пряник. Только сплотившись, можно добиться каких-то успехов. Помогай ближним, объединяйся с другими в созидательном труде, служи Отечеству верой-правдой, не за страх, а за совесть - это более верный путь. Не факт, что наш труд оценят, не растопчут, но, тем более, не факт, что можно добиться созидания через разрушение.

Консерватор, в отличие от революционера, - реалист. Он не верит в то, что после революциии не будет зла, но, с другой стороны, он верит, что и без революции возможно добро. И это, в отличие от революционных грез, является опытным наблюдением. Любовь консерватора к людям проявляется здесь и сейчас. Он в настоящем любит свою семью, народ, страну, заботясь о них, трудится, строит и защищает. И это становится видимым, а не иллюзорным основанием для будущего.

 

Владимир Бугров,

публицист

(г. Владимир)