Пахнет в воздухе медом и соснами

 

Пахнет в воздухе медом и соснами,

Дремлет ветер в густых ковылях.

Золотое, туманное, росное

Нарождается утро в полях.

 

И не хочется думать о тягостном,

И не хочется спорить с судьбой.

Убежать бы в луга часом радостным,

Друг мой ласковый, вместе с тобой.

 

Обнимает своею безбрежностью

Мать Земля нас, и сердце поет,

И душа наполняется нежностью

Ко всему, что грустит и живет.

 

На рассвете чуть слышно качается

И кивает приветливо лес,

А в глазах твоих синь отражается

Бесконечно прекрасных небес.

 

Все исправится вновь, все исполнится -

Солнце-светоч восходит в тиши.

Ах ты, Русь моя! Вечная вольница

Для живой и поющей души.

 

Рассвет глядит сквозь облачную дымку

 

Рассвет глядит сквозь облачную дымку,

Октябрь в лесах баюкает печаль.

Стоим с тобой над озером в обнимку

Грустя и долго всматриваясь вдаль.

Как холодны и как хрустальны росы,

Как волны тихо ластятся к песку…

Давай оставим вечные вопросы,

Забыв на миг про русскую тоску.

Пусть каждый друг, кто был нам слишком дорог,

Беззлобно улыбнется, уходя.

Когда румяный луч пронзает полог

На все лады поющего дождя,

Предчувствием негаданного снега

Душа удивлена и весела.

И снова обнимает Землю нега,

И сердцу очень хочется тепла.

Пусть брызгами шампанского искрится

Сегодня радость в отблесках зари.

Не все от нас на юг умчались птицы,

Остались и щеглы, и снегири,

И им в ответ на песни удивленно

Березок и рябин кивает рать.

Мы будем танцевать под старым кленом

И Пушкина бессмертного читать.

Пока тепло и роща – не нагая,

Вновь смехом будем греть уютный дом,

Свою любовь и нежность сберегая

У Осени счастливой под крылом

И каждый день вновь начинать сначала,

Как ни было б темно и тяжело.

Светлее в мире, может, и не стало,

Зато в душе – отрадно и светло.

 

Черемуха

 

Ветрами зацелован день весенний,

Не ведом травню буйному покой.

Смотри-ка, под черемухой Есенин!

Глядит в закат над медленной Окой,

 

И взгляд, чуть-чуть рассеянный и мудрый,

Скользит над синим поясом реки…

Черемуха в его златые кудри

Душистые роняет лепестки

 

И шепчет, разволнована до дрожи,

На свой весенний, ветреный манер:

Останься в Константиново, Сережа!

Зачем тебе проклятый Англетэр…

 

Я тебя подожду

 

Расстояний моих не измерить и не исходить.

Десять жизней в пути проведи, и окажется мало.

От души до души - только песни и тянется нить,

из начала летя и опять возвращаясь к началу.

 

Я воюю порой. А порою встаю на дыбы.

Но всегда надо мной в вышине светят нежные звезды.

Где бы ты ни ходил и какой ни искал бы судьбы,

на роду у тебя - лишь мои безоглядные версты.

 

В грустный Осени час, провожая приветливых птиц,

знаем мы: все равно все вернется с певучей Весною.

У Руси, у Любви – не бывает краев и границ,

и не знает конца необъятная синь надо мною.

 

Я тебя подожду. Вышивая по строчке шаги,

сквозь пургу и метель, в непроглядной, заснеженной нОчи

буду путь твой хранить. Только ты - образ мой сбереги.

Даже если темно, если солоно так, что нет мочи -

 

Жить, любить и терпеть; если все полонили снега…

Где-то в сердце живет нашей нежности теплое Лето.

Как бы явь ни секла, как бы ночь ни казалась долга...

Я в ладонях несу – очень бережно - искры Рассвета.

 

Наследники

 

Мы так живем: здесь вечно ходят строем,

Но чуть беда – подмоги не проси.

Отравленные мороком герои,

Наследники потерянной Руси,

Себя мы ищем в каждом поколенье,

До тех времен, что сгинули во мгле.

Одной цепи разрозненные звенья,

Мечту храним о Правде на Земле.

 

Да, это мы – от Сварога с Перуном.

И посейчас глаголит рус: «Аз есмь!»

Был меч в руках горяч, а нашим струнам

Победная была привычна песнь.

Владели мы и силою, и словом,

И мужеством заклятых бить врагов,

Когда в бою на поле Куликовом

Еще родимых славили Богов

И помнили, что значило «крамола».

Душа недобрый чуяла обман:

Потом горели мы в скитах раскола,

А Стенька был нам верный атаман.

Не предавая духа славных дедов,

(хоть так хотелось – миром и добром)

Мы били всех - хазар, ливонцев, шведов,

А после - шхуны строили с Петром.

И был наш путь нелегким, горьким, длинным,

Но сердце знало вечности исток:

От добрых сказок нянюшки Арины

До Пушкинских волшебных, вещих строк!

К нам Гамаюн слетала в изголовье,

О древности показывая сны.

В каком бы ни рождались мы сословье,

Друг друга находили меж иных,

И без чинов своей любовью братской

Одной Души в себя вмещали ширь.

Да, это мы стояли на Сенатской,

А после по этапу – и в Сибирь.

А после, после… Вспыхнет, как солома,

Весь мир вокруг – пощады не проси.

Как на стенах Ипатьевского дома

Стигматы от распятия Руси,

Так и у нас в душе остались раны

От всей пролИтой крови за века.

Пусть говорят, что прошлым жить так странно,

Но плата за забвенье высока!

Так высока, что можно за мгновенье

В грядущих бедах потерять страну.

И вот уже приходят поколенья,

Не помнящие главную войну.

Им космоса неведомые дали

Увлечь умы, к несчастью, не смогли –

Зашельмовали их, замордовали

Теориями плоскости Земли.

 

Но мы-то помним, все хранится в генах -

От горькой боли до прекрасных грез:

Дым от костров, следы от пуль на стенах,

Чертоги неба с хороводом звезд…

Нас не поймут и крикнут: «Им не верьте!

Они лишь просто ловят миражи!»

Кто любит Жизнь, тот не боится смерти,

Кто ищет Правды, тот не служит лжи.

И вот сейчас, коль мы чего-то стоим,

Не опускай, мой друг, отважный взгляд.

Ведь в каждый миг привычно за тобою

Все предки враз дружиною стоят.

 

Лето рдяною зарею расцвечено

 

Лето рядною зарею расцвечено,

Дни от солнца золотистые, длинные.

Не темнеет над рекой даже вечером -

Ночи светлые у нас, лебединые.

 

Пахнет соснами в глуши, пахнет грозами

Да медами, что на травах настояны.

Закружусь я в хороводе с березами,

А потом щекой прижмусь к дубу-воину.

 

Захмелею от цветочного запаха,

В травах ласковых усну, беспечальная.

Поле чистое грозою распахано,

Напоили его росы хрустальные.

 

Земляникою закат расплескается,

И утонет Небо в ягодной сладости.

Ходят Боги по земле, улыбаются,

Ворожат нам Лето, полное радости:

 

Чтоб глядели звезды взорами яркими,

Над просторами сияя безбрежными.

Чтобы ночи от любви были жаркими,

А рассветы были нежными-нежными.

 

На верфях. Петру Великому

 

На верфях гул, глядят в смятении:

Сам с долотом, как предки встарь,

В рубахе, всем на удивление

Корабль строит русский царь.

 

И пот со лба ручьями вешними

Стекает часто, очи жжет.

«Ужо, все станет по-нездешнему», -

С опаской шепчется народ.

 

«Колокола на пушки пущены,

Еще наплачемся с Петром».

А царь не слышит, зря в грядущее,

Да шибче машет топором.

 

В его мечтах – победы славные

И кораблей могучих рать.

«Не забывайте, други, главное -

Учится, строить, воевать!

 

Чтоб с иноземцем без отличия

Сноровкой мериться могли,

Не о своем печась величии –

О благе Русской всей земли»!

 

Не все задуманное сбудется,

Дорога к звездам не проста.

Но не остынет, не забудется

О просвещении мечта.

 

Назло «дубинам стоеросовым»,

Что в каждом видели врага,

Его Россия с Ломоносовым

К наукам шла через снега!

 

И вновь рождала победителей,

Чьи благородные сердца

Как у него - царя-строителя,

Мечтателя и храбреца.

 

Богатырская застава

 

Не колышутся деревья,

Бледен в небе лунный щит.

Мыслей-ворогов кочевье

Ночью душу бередит,

 

Сеет плевелы сомнений,

Нагоняет лютый страх,

Что средь новых поколений

Русский дух совсем зачах.

 

Это кривда, морок горький

Сети вьет, мечты губя.

Выйдет утренняя зорька,

И увидишь – ждет тебя

 

Богатырская застава,

Заповедная межа.

Встанут в рост густые травы,

Выйдут духа сторожа –

 

Все, кто бился перед нами -

Предков славных крепкий круг.

Не виденьями, не снами -

Наяву предстанут вдруг.

 

Здесь дружина Святослава,

Князя Невского полки,

Льются песни величаво,

Рог трубит, звенят клинки.

 

Как бы сильно жизнь ни била,

Как бы страшен ни был бой,

Помни, сын, какая сила

От рожденья за тобой.

 

Даже если все непросто,

Верен будь своей судьбе,

Будит песня Алконоста

Сердце русское в тебе.

 

Марина Волкова,

поэтесса

(г. С.-Петербург)