Проект «Набат утраченного» (https://vk.com/nabat_utrachennogo), созданный петербуржцем Станиславом Савушкиным, напоминает нам об одном из преступлений большевиков - уничтожении русского историко-культурного наследия, памятники которого были названы Лениным «каменными агитаторами». На вопросы об утраченном, утрачиваемом, о возрожденном и возрождения ожидающем, а также о русской декоммунизации Станислав любезно ответил редактору «Русской Стратегии» Елене Семеновой.

 

- Расскажите, пожалуйста, о Вашем проекте. Когда и с какой целью он был создан? Ограничивается ли он только интернет-работой или есть и какая-то деятельность «вживую»? Взаимодействуете ли Вы с какими-либо родственными организациями?

- Проект Набат Утраченного был создан в 2019 году с целью ведения просветительской работы о том, сколько памятников архитектуры было утрачено в советское время и разъяснения того, что надо эти памятники воссоздавать, а также с целью развенчания большевистских мифов о дореволюционной России. Пока что проект ведет свою деятельность в интернете, но помимо этого мы часто пишем обращения в органы госвласти, помогаем некоторым памятникам финансово и скоро начнем реализовать наш первый проект по восстановлению памятника Александру II в Санкт-Петербурге. В рамках этого проекта мы планируем взаимодействовать с разными благотворительными фондами, в частности, с фондом имени Дмитрия Лихачева.
 

- Что лично Вас побудило заняться этим проектом?

- Меня побудила жажда восстановления справедливости, а именно восстановления разрушенных зданий и исторических названий. Когда я узнал о том, сколько храмов было разрушено в моем родном Петербурге, я пришел в ужас, и не только от того, что эти храмы были разрушены, но еще и от того, что о масштабе разрушений мало кто знает. Вот я и решил исправить несправедливость.
 

- В ХХ веки Россия утратила львиную долю своего историко-культурного достояния, причем не из-за внешних войн. Были ли в истории аналогичные прецеденты истребления собственного наследия? Чему можно уподобить этот колоссальный многолетний вандализм?

- В истории были прецеденты массового разрушения исторической застройки ради перепланировки города. Можно вспомнить хотя бы перепланировку Парижа бароном Османом или массовое разрушение исторического наследия в городах США ради автомобилизации. Но, все же, эти процессы не были настолько всеобъемлющими, как в СССР, и самое главное - они не были идеологически мотивированы, а вызваны чисто практическими соображениями. В СССР же массовое разрушение исторического наследия имело под собой идеологическую основу: большевики хотели не только символически, но и физически стереть всю память о старом мире, который предполагалось разрушить и построить на его руинах новый, коммунистический. И, надо сказать, если бы не начало войны, вполне возможно, что эту задачу удалось бы осуществить полностью - по плану православная церковь должна была быть полностью разгромлена к середине 1940-х, а абсолютное большинство храмов подлежало физическому разрушению. Война притормозила этот процесс, но ненадолго: уже при Хрущеве антирелигиозная кампания была возобновлена с полной силой (в частности, тогда был снесен Питерский Спас на Сенной и московский храм Преображения на одноименной площади), а при Брежневе в Москве возобновились массовые сносы исторических кварталов (вспомнить хотя бы старую застройку Якиманки, которая была уничтожена к визиту Никсона).

 

- Имена вандалов до сих пор носят наши улицы и города, памятники им даже умножаются. Есть мнение, что тема топонимики, памятников - не слишком важна, т.к. от названий улиц не зависят жизни людей… Как Вы считаете, влияют ли названия и памятники на нашу жизнь? Насколько важна эта тема?

- Тема топонимики крайне важна для всей России. Известна поговорка: как корабль назовешь, так он и поплывет. Так и с топонимикой. Названия улиц и городов присутствуют в нашей жизни регулярно: мы произносим их когда договариваемся о встрече, в путешествиях и поездках на работу. Более того, топонимика это живая история города. Вот ты идешь по улице Якиманка, и понимаешь, что она названа в честь храма Иоакима и Анны, который стоял на этом месте, или, скажем, гуляешь по Литейному проспекту в Питере, и понимаешь, что он назван в память о литейных мастерских, которые были в том районе. С помощью топонимики мы можем знакомиться с историей городов и страны, не заглядывая в учебники истории. Поэтому тема топонимики чрезвычайно важна. Кроме того, названия улиц формируют морально-этическую среду, в которой мы живем. Современные названия в «честь» Ленина, Кирова, Дзержинского и прочих палачей формируют у обывателя толерантное отношение к преступникам, преступлениям и к беззаконию в целом. И это очень опасно в плане формирования нашего будущего и нашего общества. Каких моральных качеств будет человек, выросший на улице Дзержинского? Кроме того, советские названия обезличивают города. В каждом городе, поселке и селе есть улица Ленина или Советская. Это делает города похожими друг на друга и убивает их уникальность. Исторические же названия рассказывают нам об истории города и того места, где это название находится. Поэтому возвращение исторических названий улиц и городов, а также в целом тема топонимики - важнейшая тема в нашей жизни.

 

- Противники переименований утверждают, что проведение декоммунизации может спровоцировать чуть ли не гражданскую войну. Обоснованы ли такие опасения?

- Такие опасения полностью беспочвенны. Во-первых, количество граждан с коммунистическими убеждениями и ностальгией по советскому союзу уменьшается с каждым годом просто в силу естественных причин, для новых же поколений советские названия и памятники не так принципиальны и даже наоборот, неприятны. Во-вторых, людям свойственно адаптироваться и привыкать к среде, которая сформировалась вокруг них. Точно так же, как люди привыкли к советским названиям и памятникам, они привыкнут и к историческим названиям и памятникам исторической России. Например, в 1990-1993 годах в Москве вернули все исторические названия улиц в пределах Садового кольца. И люди довольно быстро привыкли, и никакой гражданской войны не случилось. Более того, сейчас уже мало кто вспоминает что Тверская улица была улицей Горького, а Лубянка площадью Дзержинского. Есть и более недавний пример: в Калязине в этом году вернули исторические названия двум улицам - Московской и Большой Тверской. И снова никакой гражданской войны не случилось. Так что все эти опасения напрасны и подогреваются с целью противодействия возвращению нашей истории.

 

- Декоммунизация по-русски - какой она должна быть?

- Декоммунизация по русски, на мой взгляд, должна быть мягкой. Жесткое и одномоментное переименование всех улиц и снос всех памятников вызовет серьезное сопротивление, в первую очередь, среди тех, кто застал СССР. Такие люди просто в силу привычки будут сопротивляться изменению значимых для них символов. Поэтому, на мой взгляд, мы должны постепенно менять названия на исторические, постепенно переносить памятники большевикам в парки советской эпохи, таким образом, чтобы это не воспринималось населением как какой-то единый процесс, а чтобы это было растянуто по времени. Ну и конечно же, нельзя трогать тему космоса, ВОВ и прочих достижений советской эпохи. Так нам удастся избежать социального напряжения во время десоветизации.

 

- Сегодня продолжают разрушаться многие объекты старины, уничтожается облик наших городов (где еще что-то осталось от него). Если еще лет 10-15 тому назад противостояние этому оказывали известные деятели культуры старшего поколения, то сейчас складывается ощущение полного общественного равнодушия. В чем причина?

- Мне кажется, сейчас тоже есть довольно много людей и общественных организаций, которые сопротивляются разрушению объектов старины, в частности, мой канал, проект «Консервация», проект «Живой город» в Петербурге, «Архитектурные излишества» и многие другие проекты и инициативы. Ну а по поводу общественного мнения в целом - люди в большинстве своем во все времена будут в-основном зациклены на решении своих личных бытовых проблем. Чем беднее человек, чем меньше у него возможности и желания заниматься такими возвышенными материями, как сохранение культурного наследия. Когда у тебя зарплата 30000 и ты живешь в аварийной деревяшке сталинских времен, тебе будет не до наследия.
 

- Если помечтать… Значительную часть уничтоженного можно восстановить - подобно Храму Христа Спасителя. Можно сохранить и то, что разрушается на наших глазах сейчас. Представим, что Вы - министр культуры: как бы Вы подошли к решению этих задач?

- Я бы в первую очередь создал государственный благотворительный фонд, который финансировался бы частично из бюджета, частично из средств частных предпринимателей и олигархов, и заставил бы их платить 2-3% от своей прибыли в счет этого фонда. Следом, я бы составил список из храмов и гражданских строений, которые необходимо восстановить в первую очередь, и направил бы средства этого фонда на восстановление. Нужна государственная программа, национальный проект по воссозданию утраченного, иначе мы так и будем продвигаться в этом вопросе черепашьими темпами.

 

- И еще вопрос из мечтательной области. Какие объекты на Ваш взгляд, следовало бы восстановить в первую очередь?

- В первую очередь я бы восстановил некоторые знаковые объекты в Москве, а именно: Красные ворота, Сухареву башню, церковь Николы Большой Крест и церковь Успения на Покровке в Москве, а так же Китайгородскую стену. В Петербурге я бы восстановил Спас на Сенной, Спас на Водах, все полковые храмы Тона и церковь Покрова в Большой Коломне (район Петербурга). Что касается остальной России, то крайне важно воссоздать кафедральные соборы в Самаре, Саратове, Иркутске, Красноярске, Томске и других городах: без них у городов как будто нет лица.