Еще один фронт англо-русского противостояния - Средняя Азия. К 80-м годам XIX века завоевания генералов Скобелева и Черняева серьезно укрепили русские позиции в этом регионе. Занозой для нас оставался там лишь неподконтрольный нам оазис Геок-Тепе, жителей которого англичане исправно снабжали оружием и поощряли их набеги на русские посты. Бандиты угоняли скот, уводили людей в рабство, расправлялись с пророссийскими племенами. Скобелев с санкции Петербурга стал готовить экспедицию против непокорного оазиса. «Первые слухи о концентрации русских войск в Закаспии достигли англичан задолго до похода Скобелева, - пишет историй Дмитрий Зыкин. - В самом Геок-Тепе жил агент Лондона Холлидей. Другой британец, офицер Чарльз Стюарт нарядился армянским торговцем и обосновался в персидском Махомадабаде.

Близость городка к границе позволяла Стюарту собирать сведения о русских приготовлениях. Там же находился и корреспондент «Дейли Ньюс» Эдмунд О’Донован, собиравшийся приехать в Геок-Тепе до подхода Скобелева. Он долго просил разрешения туркменских правителей и когда наконец получил «добро», было поздно: Скобелев уже стоял под Геок-Тепе. Правда, О’Донован все же успел к началу штурма и потом написал подробный отчет о событиях».

Геок-Тепе Скобелев взял, а англичане не преминули устроить традиционный гевалт по поводу мнимых «зверств скобелевцев и расправе над мирными туркменами».

«Белый генерал» тем временем продолжил наступление и практически без единого выстрела овладел городом Мервом. Это вызвало в Британии настоящую истерику. «В Англии началась настоящая вакханалия антирусских публикаций, - пишет Зыкин. - Брошюры, газетные статьи и даже книги посыпались на головы обывателей прямо как из помойки изобилия. Сами заголовки говорили за себя: «Русские на пороге Герата», «Русско-афганский вопрос и вторжение в Индию», «Русские проекты против Индии» и так далее и тому подобное. Пока шла обработка общественного мнения, в секрете готовился тщательный аналитический труд генерала Чарльза-Макгрегора.

Генерал аккумулировал сведения о дислокации и численности нашей армии в Центральной Азии, собирал топографически данные и карты местности, изучал потенциальные маршруты, по которым русские способны напасть на Индию. В команде Макгрегора находились английские офицеры разведки, агенты, набранные из коренного населения Азии, и всевозможные лица, неофициально путешествовавшие по данному региону. Когда аналитический обзор был готов, его издали небольшим тиражом с грифом «конфиденциально» и разослали влиятельным представителям британского истеблишмента.

Выводы Макгрегора оказались для Лондона неутешительными и угрожающими. Для вторжения в Индию Россия способна собрать почти стотысячную армию, а военных сил в самой Индии, достаточных, чтобы остановить русских, не существует.

И вот в самый разгар русофобской истерики Россия предъявила Афганистану территориальные претензии на оазис Панджшех (около 120 км от Герата). Британцы всегда смотрели на Герат как на ворота в Индию и панически боялись его потерять. Туркменские земли признавались за Россией, Герат к ним никак не относился, и теперь предстояло определить, где же, собственно, заканчивается Россия и начинается Афганистан».

В 1885 году под видом топографов и обслуживающего персонала Англия направила в спорный район около тысячи вооруженных людей. При этом Россия обязалась не развязывать боевых действий в Панджшехе, если афганцы не нападут первыми. Но афганцы, чьей поддержкой заранее заручились англичане, напали. Причем под предводительством английских офицеров. Они захватили подконтрольную России территорию и стали возводить там укрепления. Требования покинуть нашу территорию были проигнорированы, и русские войска вынуждены были пойти в наступление, исполняя приказ Государя: «Выгнать и проучить!» В историю это боестолкновение вошло, как «битва при Кушке». Англичане и афганцы позорно бежали. Начальник Закаспийской области Комаров за решительность и полную победу получил шпагу с бриллиантами.

В королевстве Ее Величества случилась очередная истерика. Британский флот получил приказ занять корейский порт Гамильтон, следить за русскими кораблями и готовиться к операциям против Владивостока. На Кавказе планировался удар при содействии Турции. Посол Британии в Санкт-Петербурге выразил протест и потребовал извинений. «Мы этого не сделаем» - отрезал император Александр Третий и на депеше английского посла начертал резолюцию: «Нечего с ними разговаривать». «Я не допущу ничьего посягательства на нашу территорию!» - объявил русский Самодержец. И возразить ему никто не посмел. Грозившая начаться война вновь сменилась переговорами, и в 1888 году демаркация границы была завершена.

 

О противоборстве на среднеазиатском направлении немало может сообщить нам биография и труды еще одного русского героя, основателя Белого Движения, а по совместительству разведчика и ученого, Лавра Георгиевича Корнилова.

Служба будущего белого вождя, как известно, начиналась именно в Средней Азии. И в частности - той части Восточного Туркестана, что именуется Кашгарией. Кашгария - сердцевина «Большой игры», центр битвы России и Англии за преобладание в этом регионе. Формально относясь к Китаю, она граничила с его Урумчийской и Илийской областями и с российской Семиреченской областью. На западе - с Ферганой, «русскими Памирами» и афганским Ваханом. На юге - с подконтрольными англичанам Канджутом, Кашмиром и китайским Тибетом… В Кашгарии пересекались все древние караванные маршруты Великого шелкового пути, и этим было обусловлено ее геополитическое значение.

В начале ХХ века Корнилов исполнял должность офицера Генерального штаба при российском консульстве. Как сообщает биограф генерала В. Фетисов, «время прибытия группы Корнилова в Кашгар совпало с периодом активного изучения этой страны европейскими исследователями, в частности такими известными учеными как шведский географ Свен Гедин и британский археолог Марк Стайн. Следует отметить, что российский консул оказывал большое содействие не только российским, но и иностранным путешественникам.

Корнилов, сразу по прибытию, развивает активную деятельность - знакомится с китайскими чиновниками, торговцами и предпринимателями, налаживает агентурную сеть, много ездит по стране. Совершенно понятно, что деятельность русского офицера тотчас попадает в поле зрения, как китайских властей, так и английской разведки. Британский консул Джордж Маккартни, один из главных персонажей «Большой игры» (впоследствии именно он сопроводит миссию Бейли в Ташкент), регулярно информировал штаб своей армии о передвижениях Корнилова.

Первым результатом работы капитана Генштаба было составление схемы почтового сообщения между Ошем и Памиром. Кроме того, Лавр Георгиевич регулярно передавал важную информацию, содержащую сведения о положении дел в Кашгарии. Для этого не один раз под видом купца он проникал в самые отдаленные места области...

…Китайский Туркестан был практически неизвестен русскому командованию. Чтобы стереть это бело пятно с военных карт Генерального штаба, капитан Корнилов во главе отряда из семи человек, «под именем члена Императорского географического общества, путешествующего с целью исследования некоторых научных вопросов», совершает беспрецедентную по длительности экспедицию.

Полтора года смелый отряд скитался по неприступным районам Тянь-Шаня, горам, пустыням и оазисам, вдоль границ Ферганы, Семиречья, Индии и Тибета.

День за днем, в нестерпимый зной, под обжигающим ветром продвигался маленький караван, возглавляемый «сухощавым крепким человеком». Инструкции, полученные капитаном, гласили: «сбор точных и обстоятельных сведений военно-политического характера о Кашгарии вообще и Сарыколе в частности, а равно сбор тех же сведений о всех сопредельных с Кашгарией странах, причем обратить особое внимание на деятельность везде там англичан и других»…

…В итоге, за восемнадцать месяцев странствий, были составлены карты перевалов Куень-Луньской горной системы, исследованы дороги, прилегающие к Тянь-Шаню и системы сообщений Восточного Туркестана с внутренним Китаем. Была обследована песчаная степь между Яркентом и Янги-Гассаром, почти лишенная воды и живности.

В середине 1901 года, завершив тяжелейшую экспедицию, разведывательная группа возвращается в Ташкент. Как я уже писал, главным итогом командировки Корнилова стала подготовленная и вышедшая в 1903 году книга «Кашгария или Восточный Туркестан», принесшая автору заслуженный успех. Работа эта, напечатанная в типографии Туркестанского военного округа, кроме чисто военного значения, явилась существенным вкладом в географию и этнографию Восточного Туркестана.

Книга Корнилова, что немаловажно, была высоко «оценена» и британскими специалистами. Крупнейший исследователь жизни Корнилова, Михаил Казбекович Басханов пишет, что, «работая в фондах лондонской библиотеке «India Office Library and Records», удалось установить, что картографический материал к британскому изданию «Военный отчет по Кашгарии» (1907) представляет собой сопровождаемые английским текстом планы городов и укреплений Восточного Туркестана, снятые на местности капитаном Корниловым и подпоручиком Кирилловым и опубликованные в работе Л.Г. Корнилова»«.

Не без вклада Корнилова Россия в ту пору переигрывала своего противника, борясь за контроль над Персией. Еще в 1889 году Россия, следуя политике протекционизма, закрыла для иностранного экспорта территорию Кавказа. Из-за этого английские товары стали доставляться по длинной и плохо оборудованной караванной дороге от Трапезунда до Тавриза. В итоге торговый оборот между Англией и Персией снизился с 75 до 50 миллионов франков, в то время как наша страна довела стоимость своего товарооборота до 125 миллионов. Министр финансов Витте ставил перед российскими предпринимателями задачу содействовать «развитию активной торговле русских в Персии, сбыту туда русских фабрикатов, распространению среди персидского населения российских кредитных билетов, а равно вытеснению из Персии английских произведений». Каспий - будущая жила «черного золота»! - по существу сделался внутренним российским морем, монополию на хождение по которому получило пароходное Общество «Кавказ и Меркурий».

Помимо этого в обеспечение займов персидскому правительству Россия получила в собственность землю в Персии для строительства Энзели-Тегеранской, Хамаданской, Тавризской железных дорог и портов - в Энзели на Каспии и Чахбаре на Аравийском море… близ границы с «сакральной» для Англии Индией.

На фоне нарастания русского влияния в регионе Корнилов получает новое задание. В Ашхабаде он тщательно изучает британские исторические и географические работы по Персии и материалы соотечественников побывавших там ранее: «Отчет о поездке в Персию и Персидский Белуджистан» поручика Петра Александровича Риттиха, «Поездка по Восточной Персии в 1894 году» поручика Карла Альбертовича Баумгартена, «Военно-статистическое описание северо-восточной части Хорасана» штабс-капитана Николая Алоизиевича Орановского и других.

«В конце ноября 1901 года, - пишет Фетисов, - небольшой отряд подполковника Корнилова, состоящий из него самого, двух туркмен и двух казаков, пересекает российско-персидскую границу и за несколько дней, проехав почти триста верст, добирается до Мешхеда. Здесь, с 1889 года находилось российское генеральное консульство, где группу Корнилова уже ожидал военный агент, штабс-капитан Александр Иванович Ияс.

От него Корнилов получает инструкции, в которых ему ставится задача провести рекогносцировку персидско-афганского участка границы у Герата и Гильменда, а затем, двигаясь на юг, выйти в Сеистан. Там нужно было добыть сведения о строящейся британцами в Белуджистане стратегической дороге. Нушки-Сеистанская, или по-другому Кветта-Сеистанская караванная дорога весьма беспокоила российское командование. Она начала строиться англичанами в начале века параллельно границе с Афганистаном для выхода в Южную Персию и назначение ее, русскому Генштабу, было неясно.

Спустя два месяца, в январе 1902 года Лавр Георгиевич со своим отрядом прибывает в Сеистан, где начинает выполнять полученное задание - выезжает к афганской границе, чертит схемы местности, делает фотоснимки. Составив карту долины реки Гильменд, он приступает к последней и наиболее сложной части своей миссии - разведке строящейся дороги. Полторы недели небольшой отряд разведчиков объезжает территорию Южного Сеистана, собирая сведения, опрашивая местных жителей и странствующих купцов…

…В результате полученных сведений Корнилов делает вывод о том, что военно-стратегическое значение Нушки-Сеистанской дороги было преувеличено русским командованием. Эта дорога была важна для британцев прежде всего для усиления политического и торгового преобладания на Среднем Востоке.

Обратно до Мешхеда путь проходил вдоль афгано-персидской границы. Предстояло пройти почти четыре тысячи верст в знойных пустынях и дебрях, населенных жестокими и часто враждебными племенами. Не зря эту территорию называли «Степь отчаяния» - «Дашти Наумед». Попытки исследователей проникнуть туда, неизменно заканчивались трагически. От невыносимой жары и голода, отчаянные путешественники погибали. К началу XX века на географических картах эта область изображалась белым пятном с надписью «неисследованные земли». Отряду Корнилова предстояло не просто пройти это гибельное место, а собрать этнографические материалы, изучить географию, составить топографические карты и представить объективные и полные характеристики этого района. Задача, прямо скажем, в то время практически невыполнимая - до Корнилова на этой земле не побывал ни один европеец».

Лавр Георгиевич справился и с этой невыполнимой задачей. Добравшись до Порт-Саида, он на английском пассажирском судне отправился в Бомбей. Русский консул был уверен, что англичане не пропустят русского «путешественника» из Кветты в Сеистан, а пройти туда незаметно вряд ли получится. Из-за назначения главнокомандующим Индийской армией лорда Китченера меры безопасности особенно усилились. Имя же Корнилова уже слишком хорошо было известно английской разведке.

«На пароходе плыли в основном англичане, - пишет Фетисов, - и, просмотрев список пассажиров, Корнилов увидел, что среди пассажиров находится 16 человек военных, - офицеров полков, расположенных в Британской Индии. Несмотря на гражданский костюм, офицерская выправка выдавала пассажира из России и, конечно, его персона сразу вызвала подозрение. Проходя мимо пассажиров, собиравшихся на палубе, он неизменно слышал обрывки фраз о шпионаже. Вскоре к Корнилову, с целью знакомства, подошла группа английских офицеров. Они стали интересоваться целью его поездки, однако вопросов о воинском звании задать не рискнули. Вечером Корнилову представился еще один офицер. После нескольких дежурных фраз, он заявил, что служил в Гильгите и имя Корнилова ему известно.

- Вероятно вы тот самый русский офицер, который путешествовал по Хоросану?

- Да, - ответил Корнилов, - я действительно подполковник русской армии. Решил взять отпуск. Давно хотел увидеть Индию, и, как офицер, хочу познакомиться с британскими войсками, расположенными там, и, конечно, с представителями этих войск».

В Индии Корнилов наметил посетить Дели, Агру, Пешавар, Мултан, добраться до Кветты и даже в Карачи. Англичане не стали препятствовать путешествию русского полковника. Ему разрешено было даже побывать на параде британских войск. «Внешний вид войск был хорош, - констатировал Лавр Георгиевич. - Красные парадные мундиры и белые каски ланкаширцев, оригинальное национальное одеяние шотландцев (Skill), «хаки» туземных полков, темные мундиры артиллерии, красивые темно-синие мундиры и цветные тюрбаны конницы, - все это, в общем, давало весьма эффектную картину…»

Несмотря на видимое гостеприимство, все время пребывания Корнилова в Индии за ним по пятам ходила полиция. В Равалпинди полицейский комиссар донес на Корнилова местному коменданту, что тот по дороге из Лагора сфотографировал какой-то мост. В Пешаваре у него были украдены из чемодана фотографии, негативы, фотографический аппарат, записная книжка и все бумаги. Впрочем, русский разведчик был не столь наивен, чтобы носить при себе что-то всерьез компрометирующее.

По возвращении в Россию в 1904 году Корнилов представил командованию подробный отчет обо всем увиденном. Как указывает Фетисов, «предполагая будущее военное столкновение двух империй в Азии, он кратко характеризует укрепления в приграничной полосе, дает описание дорог и важнейших железнодорожных линий. На основании своих наблюдений и анализа текущей английской военной литературы, Корнилов делает несколько общих выводов об индо-британских вооруженных силах и военного положения англичан в Индии, отмечая возросшую активность в армии, начавшуюся со времени назначения лорда Китченера ее главнокомандующим».

 

Елена Семенова