Составлено по его письмам к родным, друзьям и знакомцам.

 

Две сотницы.

 

Бог

1. Всемогущая сила над нами. Ничто не совершается без Нее в мире. (Святителю Иннокентию (Борисову). Москва. Мая 22 <1842>.)

2. Помните, что все, что ни посылается, посылается от Бога и для нашего же счастия. (С. Т. Аксакову. СПб. Июня 4 <1842>.)

3. Хотел бы сколько-нибудь поболее жить в Боге, но без людей и до этого нельзя достигнуть. Сами знаете: Бога никто же виде. Один Сын Человеческий Его ведает, а Он велел нам находить Его в любви к ближнему. (А. О. Смирновой. 24 декабря <н. ст. 1844. Франкфурт>.)

4. Да будет же благословен Бог, спасающий нас и внушающий иногда простому человеку то, что утаивается Им от мудрых! (В. А. Жуковскому. Греффенб<ерг>. 12 сентября <н. ст. 1845>.)

5. Бог весь милость и чуден в милостях Своих. (Графу А. П. Толстому. Рим. 2 генваря <н. ст.> 1846.)

6. Душа моя глядит светло вперед; все будет прекрасно, потому что все будет так, как угодно Богу, а Богу угодно только, что прекрасно и что в добро душе нашей. (Графу А. П. Толстому. Неаполь. Ноября 24 <н. ст. 1846>.)

7. Бог милостив. Не Он ли Сам внушил стремленье поработать и послужить Ему? Кто же другой может внушить нам это стремленье, кроме Его самого? Или я не должен ничего делать на прославленье имени Его, когда всякая тварь Его прославляет, когда и бессловесные слышат силу Его? Мне ставят в вину, что я заговорил о Боге, что я не имею права на это, будучи заражен и самолюбием, и гордостью, доселе неслыханною. Что ж делать, если и при этих пороках все-таки говорится о Боге? Что ж делать, если наступает такое время, что невольно говорится о Боге? Как молчать, когда и камни готовы завопить о Боге? Нет, умники не смутят меня тем, что я недостоин и не мое дело, и не имею права: всяк из нас до единого имеет это право, все мы должны учить друг друга и наставлять друг <друга>, как велит и Христос и апостолы. А что не умеем выражаться мы хорошо и прилично, что иногда выскочат слова самонадеянности и уверенности в себе, за то Бог и смиряет нас, и нам же благодетельствует, посылая нам смирение. (А. О. Смирновой. Апреля 20 <н. ст. 1847>. Неаполь.)

 

Вера.

8. Благословляю тебя, священная вера! В тебе только я нахожу источник утешения и утоления своей горести! (М. И. Гоголь. 1825-го года апреля 23-го дня. Нежин.)

9. Нужно иметь также веру в Небесную силу, которая всегда сходит от Бога твердому и уповающему человеку. Исполнясь этой силы, вы плюнете на то, что человек называет препятствием. (А. А. Иванову. Гастейн. Августа 30 <н. ст. 1842>.)

10. Имейте более веры в Бога, чем во все пустые смущения, которые приходят только в праздные минуты. Богу угодно – и я сей же час мертв в своей комнате, не пускаясь ни в какую опасную дорогу, Богу угодно – и я невредим среди всех ужасов, пред которыми ничто та дорога, которая кажется вам так опасною. (М. И. Гоголь. <Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

 

Верноподданный Русского Царя.

11. У нас, в Русском Царстве, или, лучше, в сердце тех людей, которые составляют истинно-Русское Царство, водится так, что Царь – глава, и только то, что передастся через него и из его уст, то облекается в законность. Он первый подает знак – и все вмиг облечется и во внешнюю Русь, не только во внутреннюю. (С. Т. Аксакову. Рим. 25 ноября <н. ст. 1845>.)

12. Государю Императору Николаю Павловичу.

Я сослужу Вам службу также верно и честно, как умели служить истинно Русские духом и сердцем. Тайный, твердый голос говорит мне, что не останусь я в долгу перед Вами, Мой Царственный Благодетель, Великодушный спаситель уже было погибавших дней моих!

Двойными узами законного благоговения и вечной признательности сердца связанный с Вами вечно,

Верноподданный Ваш Николай Гоголь.

(Государю Императору Николаю Павловичу. <Начало декабря (н. ст.) 1846. Неаполь.>)

 

Воспитание.

13. Внушите ей правила религии. Это фундамент всего. Если бы над Лизой имела власть религия, тогда с нею бы все можно было сделать. Не учите ее какому-нибудь катехизису, который тарабарская грамота для дитяти. И это немного тоже сделает добра, если она будет беспрестанно ходить в церковь. Там для дитяти тоже все непонятно: ни язык, ни обряды. Она привыкнет на это глядеть, как на комедию. Но вместо всего этого говорите, что Бог все видит, все знает, что она ни делает. Говорите ей поболее о будущей жизни, опишите всеми возможными и нравящимися для детей красками те радости и наслаждения, которые ожидают праведных, и какие ужасные, жестокие муки ждут грешных. Ради Бога, говорите ей почаще об этом, при всяком ее поступке худом или хорошем. Вы увидите, какие благодетельные это произведет следствия. Нужно сильно потрясти детские чувства, и тогда они надолго сохранят все прекрасное. Я испытал это на себе. Я очень хорошо помню, как меня воспитывали. (М. И. Гоголь. 1833 г. Октября 2. С.-Петербург.)

14. Воспитанье производится очень легко, если только хоть сколько-нибудь прежде воспитает себя тот, который воспитывает других. Уже достаточно присутствовать только в обществе воспитанных и добросердечных людей, чтобы от них нечувствительно набраться и себе самому того же. Я поместил тебя к Прасковье Ивановне совсем не затем, чтобы чему-нибудь выучиться, но чтобы нечувствительно сделаться и самой доброю, находясь ежеминутно окруженной кроткими и незлобивыми людьми, тогда как если бы ты осталась тогда в доме, ты бы еще более раздражилась в характере от беспрестанных ссор и споров с сестрой. Но, живя там и видя пред собой беспрестанно светлое, исполненное доброты лицо Прасковьи Ивановны, ты и сама стала нечувствительно выражать на лице своем больше светлости и спокойствия. Так достаточно даже и немного времени пробыть в той комнате, где приуготовляются ароматы, чтобы пахнуть потом и самой. (Е. В. Гоголь. <6 апреля (н. ст.) 1847. Неаполь.>)

 

Добродетель.

15. Он предпочитает лучше терпеть бедность и унижение, чем брать взятки. Скажите, что подвиг высок его, что я проникнут к нему высоким уважением. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

16. Вы не знаете, как может человек помочь один другому, хотя бы даже никаких средств не имел к тому. Дайте мне слово только, и вы все можете много доставить помощи. Вы, захотевши, можете много сделать добра, это вам легко. Это сродно с наклонностями души вашей. Но денежная помощь только недостаточна.

Не думайте, что вы бедны для того, чтобы помогать другим. Нет, для этого никогда нет бедных. Не богатством, не деньгами мы можем помогать другим, но сердечным участьем, ободрительным голосом воздвигая падший дух. И потому, если вы услышите, что где страждет человек истинно благородный и готов придти в отчаянье, спешите первые к нему на помощь. Скажите ему, что нет выше удела как бедность. Она доставляет случай человеку быть ближе к Богу. Она доставляет случай человеку оказать те подвиги добродетели, которые никогда не доведется сделать богатому. Ибо жить среди бедности, среди унижений, среди высокой нужды и не соблазниться ничем преступным и выгодным есть несравненно высшая добродетель, чем раздать все свое богатство. Будучи угнетаемому нуждой, исполнить весь свой долг терпеливо выше, чем, будучи богатым, исполнить свой. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

17. Если вы сделаете такое дело, если пошлете силу в душу упадающего духом человека, если обратите его лицом к Богу, тогда будет сильна ваша собственная молитва. И чего бы вы ни пожелали, все прямо дойдет к Богу. А без того бессильна наша молитва. Молитвы дела, а не молитвы слова требует от нас Христос. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

18. Если я замечаю в словах говорящего со мною желание показать мне сильно наше расстояние и что он выше меня, я всегда думаю себе: ведь это больше ничего, как невинная детская гордость. Что за нетерпимость такая с моей стороны? Разве всякий человек не имеет своей слабости? Если я ему прощу в этом, он мне простит в другом и после того я продолжаю с ним разговор совершенно в том же тоне, как начал, так что он невольно становится потом на одну доску со мною. (А. С. Данилевскому. <20 июня (н. ст.) 1843. Эмс>)

19. От души желаю вам приобретения всех душевных благ. Это первое и единственное желание, которое мы прежде всего должны желать друг другу. (М. И. Гоголь. 1 октября <н. ст.> 1843. Дюссельдорф.)

20. Вексель на 1000 рублей я получил вместе с уведомлением твоим о завладении моим добром и о предстоящей тяжбе. Конечно, все это нехорошо, но обвинять кого-либо бесплодно и поздно. Разумеется, первоначальная причина всему я. Совет мой поступить вот как: 1) прежде всего поблагодарить Бога, потому что это, точно, неприятность, особливо если я приму в соображение то, что не скоро буду в возможности напечатать что-либо новое. От неприятностей, наносимых вещественными утратами, всегда становится легче и светлей на душе. А за приобретение душевного облегчения и светлости можно заплатить. (С. П. Шевыреву. Дюссельдорф. Октября 6 <н. ст. 1843>.)

21. Вы благодарите Бога за то, что смирил вас. Эта благодарность ваша прекраснее всех прочих благодарностей. Это значит – вы далеко ушли душою. Я всякий раз делался умней, когда Бог смирял меня. Мы бы все были умны, светлы, в несколько раз умнее, чем мы есть, если бы умели смириться. Тогда бы Сам Бог правил нашими словами и действиями, а чему коснется Бог, то уже премудро. (М. И. Гоголь. <6 апреля (н. ст.) 1844. Дармштадт.>)

22. Берегитесь всего страстного, берегитесь даже в Божественное внести что-нибудь страстное. Совершенного небесного бесстрастия требует от нас Бог и в нем только дает нам узнать Себя. (А. О. Смирновой. Дармштадт <7 апреля (н. ст.) 1844>.)

23. Нам следует пока глядеть на тех, которым нужней наша помощь, склоняйтесь более к тем, которых видимо гибнет душа. Молитесь Богу больше о них и просите Бога научить вас быть полезным прежде им. Где тяжелей болезнь и где больше страданий, туда прежде всего должен спешить врач. (А. О. Смирновой. 24 декабря <н. ст. 1844. Франкфурт>.)

24. Блажен муж, который и среди уныния других не предается унынию, но сеет бодрость в души, подъемлет повсюду падшего и воздвигает дух в человеке, или – блажен муж, отдавший всего себя на служение Богу, который, взявши какое бы то ни было мирское место и звание, служит на нем не для мира и не для своей почести и не ждет ни от кого из людей за это награды, но, как святыню, обнявши долг свой, умеет перенести все и не оставит своего места ни в каком случае, какие бы ни нанесли ему оскорбления, не переносимые для человеческой гордости, помня только то, что не для себя, не для своего счастия, а для счастия других он взял свое место, и не для удовлетворенья своей гордости, а для защиты других должен он пребывать на нем, не ради какой-либо признательности и хвалы мира, а ради Христа, представшего перед него в виде страждущих несчастливцев, молящих и простирающих изнуренные от бесплодных простираний руки. (Н. М. Языкову. 1845. Генварь 2 <н. ст. Франкфурт>.)

25. Блажен тот, кто уже загорелся Небесной любовью к людям и, позабывши уже все собственные страдания, все, что ни наносилось ему в огорченье от них или в оттолкновенье от них, влечется к ним сильнейшею любовью, до того, что, уже как бы позабывши о собственном своем спасении, помышляет только о их спасении. Словом, муж, загоревшийся той любовью, которой еще и не знали во времена Давида и которую принес Христос на землю. (Н. М. Языкову. 1845. Генварь 2 <н. ст. Франкфурт>.)

26. Нам всем следует уметь прощать и помнить ежеминутно о том, что уменьем прощать мы более всего можем уподобиться Богу. (С. П. Шевыреву. Апреля 27 <н. ст. 1847>. Неаполь.)

 

Духовенство.

27. Если скверен приход, то в этом поп виноват, а не кто другой. (Н. М. Языкову. 1845. Генварь 2 <н. ст. Франкфурт>.)

28. Я очень много знал дурных попов и могу вам рассказать множество смешных про них анекдотов, может быть больше, нежели вы. Но встречал зато и таких, которых святости жизни и подвигам я дивился, и видел, что они созданье нашей Восточной Церкви, а не западной. Итак, я вовсе не думал воздавать песнь духовенству, опозорившему нашу Церковь, но духовенству, возвысившему нашу Церковь. (В. Г. Белинскому. Наброски неотправленного письма. <Конец июля–начало августа (н. ст.) 1847. Остенде>)

 

Жизнь, спасение.

29. Приблизиться ближе к Богу можем мы одними только благодеяньями ближнему. Они в жизни все. Я уверен твердо, что вы чувствуете всю силу сих слов, и потому ничего не прибавляю больше. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

30. Встреча в Чистом Начале есть выше всех встреч на земле. Дружба, почувствованная там, вечна, и если б мы, вместо стремлений сторонних, стремлений даже друг к другу, все устремились к Богу, мы бы все встретились друг с другом. Души наши, как души младенцев, стали бы нам открыты и ясны во всем друг другу, все исчезли бы недоразумения. (С. П. Шевыреву. Марта 2 <н. ст. 1843>. Рим)

31. Внутреннею жизнью я понимаю ту жизнь, когда человек уже не живет своими впечатлениями, когда не идет отведывать уже известной ему жизни, но когда сквозь все видит одну пристань и берег – Бога и во имя Его стремится и спешит употребить в дело данный им же ему талант, а не зарыть его в землю, слыша, что не для своих удовольствий дана ему жизнь, что строже ее долг и что взыщется страшно с него, если он, углубясь во внутрь себя, и вопросил себя и не узнал, какие в нем сокрыты стороны, полезные и нужные миру, и где его место, ибо нет ненужного звена в мире. А внешняя жизнь само собою есть противоположность внутренной, когда человек под влиянием страстных увлечений влечется без борьбы потоками жизни, когда нет внутри его центра, на который опершись, мог бы он пересилить и самые страдания и горе жизни. Внешнюю может вести и самый умнейший человек, если, блуждая вечно в лабиринтах ума, меняет поминутно во мненьях и системах и не стал на неподвижном якоре. Внешняя жизнь вне Бога, внутренняя жизнь в Боге. (А. С. Данилевскому. <20 июня (н. ст.) 1843. Эмс>)

32. Я уверен, что мы встретимся вновь, и встреча эта будет радостней всяких встреч юности. Я уверен, что не только встретятся со мною все те, которые, подобно тебе, наделены прекрасными дарами, но даже и все те, которые их имеют гораздо меньше. Все сойдемся мы на одной дороге. Дорога эта слишком положена в основу нашей жизни, слишком широка и заметна для того, чтобы не попасть на нее. В конце дороги этой Бог; а Бог есть весь Истина; а Истина тем и глубока, что она всем равно понятна, и мудрейшему и младенцу. (А. С. Данилевскому. <20 июня (н. ст.) 1843. Эмс>)

33. Все то, в чем нет дурного намерения, и что вместе с тем не противно здравому рассудку, данному нам Богом, не есть уже грех. Если же оно предпринято еще к тому с добрым намерением и желанием истинного добра, то уже оно никогда не может послужить худому. Бог направит его всегда к хорошему, хоть вовсе другим путем, чем мы думаем. (О. Сем. Аксаковой. <20–22 июня (н. ст.) 1843. Эмс>)

34. Человечество бежит опрометью, никто не стоит на месте; пусть его бежит, так нужно. Но горе тем, которые поставлены стоять недвижно у огней Истины, если они увлекутся общим движеньем, хотя бы даже с тем, чтобы образумить тех, которые мчатся. Хоровод этот кружится, кружится, а наконец может вдруг обратиться на место, где огни [светильники] Истины. Что ж, если он не найдет на своих местах блюстителей, и если увидят, что святые огни пылают не полным светом? Не опровержением минутного, а утверждением вечного должны заниматься многие, которым Бог дал не общие всем дары. Человеку, рожденному с силами б;льшими, следует, прежде чем сразиться с миром, глубоко воспитать себя. (С. П. Шевыреву. Дюссельдорф, сентября 20 <н. ст. 1843>)

35. Света никогда не узнаешь, толкаясь между людьми. На свет нужно всмотреться только в начале, чтобы приобресть заглавие той материи, которую следует узнавать внутри души своей. Это подтвердят тебе многие святые молчальники, которые говорят согласно, что, поживши такою жизнью, читаешь на лице всякого человека сокровенные его мысли, хотя бы он и скрывал их всячески. (М. П. Погодину. <Около 2 ноября (н. ст.) 1843. Дюссельдорф>)

36. Для меня удивительнее всего то, что те именно люди, которые признают Бога только в порядке и гармонии вселенной и отвергают всякие внезапные чудеса, хотят непременно, чтобы тут совершилось чудо, чтобы Бог вошел вдруг в нашу душу, как в комнату, отворивши телесною рукою дверь и произнесши слово во услышанье всем. А позабыли то, что Бог никуда не входит незаконно; всюду несет Он с собой гармонию и закон, нет и мгновенья беспричинного, все обмыслено и есть уже самая мысль. Чудеса, по-видимому беспричинные, не случались с умными людьми. Они случались с простыми людьми, с теми людьми, у которых сила веры перелетела чрез все границы и через все их невеликие способности. За такую веру ниспосланы были и явления им, перешедшие все естественные границы. Но и тут, всмотревшись, можно толковать естественным образом: тоже одна нерва толкнула другую и вызвала видение. Но в том-то и дело, что одно мановение сверху – и тысячи колес уже толкнули одно другое, и пришел в движение весь безгранично сложный механизм, а нам видно одно мановение. Так, взглянув на часовой циферблат, видишь, что одна только стрелка едва приметно двигнулась. Но для того, чтобы произвести это неприметное движение, нужно было несколько раз оборотиться колесам. Умный человек хочет, чтобы и с ним так же случилось чудо, как с другим, но уже за одно это безрассудное желание он достоин наказанья. Ему скажется: тебе дан ум, зачем он тебе дан? Затем ли, чтобы ты с ним вместе дремал? Тот, как трудолюбивый крестьянин, работал от всех сил своих и выработал потом и слезами хлеб свой, а ты, могши наполнить им целые магазины, лежал на боку, и еще хочешь, чтобы тебе бросилась такая же горсть, какая дана ему. Что на это придется отвечать умному человеку? Разве отвечать такими словами: Но я был как в лесу. Я не знал даже, как и за что приняться, если бы кто подал мне руку, я бы пошел. Но такие ответы может уничтожить одно слово: А зачем существует молитва? Если бы и тут нашелся умный человек сказать: но мне не молилось, я не знал даже, как молиться, – ответ будет один и тот же: а на что молитва? Молись о том, чтобы уметь молиться. (Н. М. Языкову. Дюссельдорф. Ноябр<я> 4 дня <н. ст. 1843>.)

37. Поупражняясь хотя немного в науке создания, становишься в несколько крат доступнее к прозренью великих тайн Божьего создания. И видишь, что, чем дальше уйдет и углубится во что-либо человек, кончит все тем же: одною полною и благодарною молитвою. (В. А. Жуковскому. Ницца. Суббота 2 декабря <н. ст. 1843>.)

38. Помните, что нельзя работать Богу и мамоне вместе. (А. А. Иванову. Ница. Генварь <10 н. ст.> 1844 года.)

39. О будущем думать нужно, но не нужно тревожиться о будущем. (А. А. Иванову. Ница. Генварь <10 н. ст.> 1844 года.)

40. Если кто-нибудь чего-нибудь у нас требует или просит во имя Бога, и если его просьба не противоречит ни в чем Богу, и если он умоляет всею душою исполнить его просьбу, тогда слова его нужно принять за слова Самого Бога. Сам Бог его устами изъявляет Свою волю. Так я привык верить и подтверждение этому находил повсюду. (Графине Л. К. Виельгорской. Стразбург. Вторник, 26 марта <н. ст. 1844>.)

41. Упреки спасительны: чем больше живешь и чем становишься лучше, тем больше жаждешь упреков. Я бы много дал за то, чтобы слышать, как бранят меня. Даже самая несправедливая брань и оскорбление для меня теперь сущий подарок, потому что всякий раз заставляет меня оглядываться на себя, а оглянувшись на себя, тотчас увидишь, что еще многого не достает в тебе. (М. И. Гоголь. <6 апреля (н. ст.) 1844. Дармштадт.>)

42. Будьте также несколько снисходительны к людям, умейте простить им иное несправедливое слово, пристрастное мнение или неразумное слово. Зачем быть так строгу к другим? Неужели мы сами свободны от пристрастия и умеем не выходить из себя и быть покойными? (Графине С. М. Соллогуб. <12 апреля (н. ст.) 1844. Франкфурт>)

43. Как бы ни был бесчувствен человек, как бы ни усыплена была его природа, в две минуты может совершиться его пробуждение. Нельзя даже ручаться в том, чтобы развратнейший, презреннейший и порочнейший из нас не сделался лучше и святее всех нас, хотя бы пробужденье случилось с ним за несколько дней до смерти. (Графу В. А. Перовскому. <20 апреля (н. ст.) 1844. Франкфурт>)

44. Гнев или неудовольствие на кого бы то ни было всегда несправедливы, в одном только случае может быть справедливо наше неудовольствие – когда оно обращается не против кого-либо другого, а против себя самого, против собственных мерзостей и против собственного неисполненья своего долга. (П. В. Анненкову. Франкфурт. Мая 10 <н. ст. 1844>.)

45. Богу не люб человек унывающий, пугающийся, словом – не верующий в Его небесную любовь и милость, вот и все. (С. Т. Аксакову. 16 мая <н. ст. 1844>. Франкфурт.)

46. Вы мне часто говорили: «О чем же мне говорить с таким человеком, как не о гадостях? он другого и понять ничего не может». Но вот вопрос, нужно ли говорить непременно о гадостях с тем человеком, который не понимает высоких и прекрасных вещей? Человек все-таки не скотина, есть в нем и добрые стороны; зачем же нужно, чтобы к вам он был непременно обращен скотскою стороною? (А. О. Смирновой. Франкфурт, 16 мая <н. ст. 1844>.)

47. Мы для того и окружены обществом, чтобы стараться у всякого что-нибудь украсть для нашего собственного характера. Если в ком-либо заметите какое-нибудь особенно хорошее свойство, старайтесь его в ту же минуту усвоить себе. (А. В. и Е. В. Гоголь. <Октябрь 1843–май 1844.>)

48. Смотрите за собой бдительней: искуситель и враг наш не дремлет, вы можете впустить его себе в душу, не думая и не замечая. Он тем страшен, что будет вовсе неприметен вначале. Он не станет вас искушать сначала на какое преступное и злое дело, зная, что вы еще не испорчены в душе и вмиг узнаете его и оттолкнете от себя. Нет, у него расчет вернее: он маленькими и неприметными слабостями открывает себе дорогу в нашу душу, путем лени, бездействия, так что вы даже сначала и останавливать себя не будете, отговариваясь словами: да ведь такая уж моя природа, или: это уж что-то во мне болезненное, невольное. Он знает, что в лени и бездействии не только не развиваются наши способности, но даже притупляются, а от притупления способностей тупеет ум; а тупея, чем далее, <тем> более ум доходит до помрачения, в помраченья же ума человек способен сделать самое скверное дело, о котором даже и помыслить без ужаса не мог вначале. Счастлив еще бывает тот, которому Бог пошлет какое-нибудь страшное несчастие, и несчастием заставит пробудиться и оглянуться на себя. Но лучше не дожидайтесь несчастия и осматривайтесь на себя, прежде чем посетит вас несчастие. (М. И., А. В., Е. В. и О. В. Гоголь. Франкфурт на Майне. Июнь 12 <н. ст. 1844>.)

49. Многие из вас дошли до такой невинности, что вообразили себе, что только то нужно делать, что легко делается, а что трудно, то нужно оставлять вовсе. Умное рассуждение! Скажу вам о себе, что до сих пор мне не удалось ни одного полезного дела сделать, не принудив прежде к тому себя насильно. Как только уже слишком твердо на что-нибудь решишься, тогда только убежит лукавый дух, слыша, что Сам Бог идет к нам на помощь. А как часто лукаво шепчет он нам в уши: это не по тебе, это не для тебя, у тебя даже для этого нет и способностей! – для <того> только, чтобы мы оставались в покое, не пробуждали бы своих способностей и оставались бы в совершенном неведении насчет того, что в самом деле у нас есть и чем мы можем делать добро и себе и другим. (М. И., А. В., Е. В. и О. В. Гоголь. Франкфурт на Майне. Июнь 12 <н. ст. 1844>.)

50. Хотящему и просящему ничего не откажется. «Сила моя в немощи совершается», – сказал Бог апостолу Павлу. (А. О. Смирновой. Остенде. 26 августа <н. ст. 1844>.)

51. Нет хотя расположенья к чтенью и молитве – это знак, что следует не теорией, а практикой занима<ться>. Хандры не бойтесь. Помните, что в минуты уныния Бог к нам ближе, чем когда-либо, если только вы не позабудете позвать Его. Поверьте, что если бы вы сами не испытали уныния, то не могли бы и другому помочь в унынии. Стало быть, такие минуты если и даются или, справедливей, попускаются, то слишком недаром. (А. О. Смирновой. Франкфурт. 24 октября <н. ст. 1844>.)

52. Будьте терпеливы. Вначале слишком довольно быть ясну со всеми, незлобну и не сердиться ни на что. Если вам где случится сделать добро, то есть покажется, что можно его сделать, вы рванетесь и потом увидите, что невозможно, а только показалось с виду, что легко, не приходите от этого в уныние никак, оставьте это дело и обратитесь к тем делам, которые можно сделать. И если после многих добрых дел, которые вам удастся сделать в продолжение некоторого времени в других местах и которые вы сделали потому, что их можно было сделать, обратитесь вновь к прежнему делу, то увидите, что то, которое вам прежде казалось невозможным, уже сделается возможно. Мы все зреем и зреем незаметно. Делать добрые дела есть также наука, и прежде, покаместь не сделаем меньших, никак не сделаем бoльших. И потому Боже вас сохрани долго останавливаться над одним и ломать голову. Лучше, вместо этого, помолитесь усердно и горячо Богу и летите на другое дело. Их много, куда ни оглянетесь. Помните только то, что никак нельзя зевать и мешкать. Времени нам дано мало, и если на случай подвернется к вам уныние, вспомните, что даже и унынию некогда нам предаваться. (А. О. Смирновой. 3 ноября <н. ст. 1844>. Франк<фурт>.)

53. Душа человеческая такое сокровище, о котором нам следует всем получше позаботиться. (М. И. Гоголь. <12 декабря (н. ст.) 1844. Франкфурт-на-Майне.>)

54. Всем, вместе желаю искренно – приносить на всяком месте бытия пользу, побольше узнавать, расспрашивать и входить всем в положение всякого страждущего, и помогать ему утешительным словом и советом (деньги же есть мертвая помощь, и помочь ими еще немного значит: они почти всегда играют ту же роль, что жидкость, лиемая в бездонную бочку). (С. Т. Аксакову. <21 декабря (н. ст.) 1844. Франкфурт-на-Майне.>)

55. Кто с Богом, у того нет страха. (Н. М. Языкову. Франкф<урт>. 26 декабря <н. ст. 1844>.)

56. Друг! молись, да Бог одушевит тебя и ниспошлет силы поработать Ему же. Только одной этой дорогой, а не какой-либо другой, ты можешь к Нему приближиться. Только тем путем должен каждый из нас стремиться к Нему, для которого Им же Самим даны нам орудия, способности и средства: прочие все пути будут околесные и кривые, а не прямые и кратчайшие. (Н. М. Языкову. Франкф<урт>. 26 декабря <н. ст. 1844>.)

57. Друг мой, авторитет твой может быть велик, потому что за тебя станет Бог, если ты прибегнешь к Нему. Притом вспомни и то, что благодеяния твои могут излиться только сим путем, а не другим, любовь к ближнему и брату можешь ты показать только так, а не иначе помочь страждущему, и все те христианские обязанности, которые должен каждый из нас выполнить на указанном поприще и без чего не спастись ему, тобою могут быть выполнены только сим образом, а не другим. Полюби же, как брат, всех, которые страждут и телом, и духом, и если ты еще не в силах так полюбить их, то обрати их по крайней мере мысленно в нищих, просящих и молящих о помощи. Не гляди на то, что не простираются их руки просить о милостыне, может быть, простираются их души. Притом Бог ведает, кому прежде следует помогать, тому ли, кто имеет еще силы выйти на улицу, или же тому, кто не имеет сил даже и руки протянуть, чтобы попросить. (Н. М. Языкову. Франкф<урт>. 26 декабря <н. ст. 1844>.)

58. Блажен тот, кто, оторвавшись вдруг от разврата и от подлой пресмыкающейся жизни, преданной каверзничествам, неправдам, предательствам, особачившим дни ее и заплевавшим его человеческую душу, как бы вдруг пробуждается в великую минуту и так же запоем, как способен один только русский, который с горя вдруг вдается в пьянство, так же запоем из пьянства входит в трезвость души, великодушно объявляет брань самому себе, загорается еще сильнейшей жаждой Небесною, чем всякой другой, и становится таким образом возвышеннее даже того, кто всю жизнь провел в честности. (Н. М. Языкову. 1845. Генварь 2 <н. ст. Франкфурт>.)

59. Христос не повелевал нам быть друзьями, но повелел быть братьями. Да и можно ли сравнить гордое дружество, подчиненное законам, которые начертывает сам человек, с тем небесным братством, которого законы давно уже начертаны на Небесах. Те, которых души уже загорелись такой любовью, сходятся сами между собою, ничего не требуя друг от друга, никаких не произнося клятв и уверений, чувствуя, что связь такая уже вечна и что рассориться они не могут, потому что все простится, и трудно было бы даже им и выдумать что-нибудь такое, чем бы один из них мог оскорбить другого. (А. О. Смирновой. <9 января – 15 марта (н. ст.) 1845. Франкфурт-на-Майне>)

60. Богу лучше кающийся грешник, чем гордый праведник. (А. О. Смирновой. <9 января – 15 марта (н. ст.) 1845. Франкфурт-на-Майне>)

61. Когда вам будет тяжело или трудно, я перелечу всякие пространства и явлюсь, и вы будете утешены, потому что третий будет Христос с нами. (А. О. Смирновой. Франкф<урт. 11 мая (н. ст.) 1845>.)

62. Позабудьте о себе, как бы вас и не было вовсе на свете; помышляйте и думайте только о других. Когда перед нами страждут и вопиют о помощи, грех помышлять о своих недугах и не лететь на помощь. Все, что ни вокруг вас, суть больные, и, если всмотритесь пристально, всяк требует вашей помощи. Вся Калуга будет лазарет ваш. Если ж придут такие минуты, в которые вы будете с одною собою, будьте в это время с Богом, а не с собою: молитесь. Если ж вам не молится, учите буквально наизусть, как школьный ученик, те псалмы, которые я вам дал, и учите<сь> произносить их с силою, значеньем и выраженьем голоса, приличным всякому слову. (А. О. Смирновой. <27–29 октября (н. ст.). 1845. Рим>)

63. Не подобьтесь мертвому закону, но живому Богу, который всеми бичами несчастий поражает человека, но не оставляет его до самого конца его жизни. Какой бы ни был человек, но если земля его еще носит и гром Божий не поразил его – это значит, что он держится на свете для того, чтобы кто-нибудь, тронувшись его участью, спас его и помог ему. ( А. О. Смирновой. <6 июня (н. ст.). 1846. Прага – 6 июля (н. ст.) 1846. Карлсбад>)

64. Истинно христианская помощь не в одном денежном подаянии, – это еще небольшая помощь. Избавить от нужды, холода, болезни и смерти человека, конечно, есть доброе дело, но избавить от болезни и смерти его душу есть в несколько раз бoльшее. Обратить преступного и грешника ко Господу – вот настоящая милостыня, за которую несомненно можно надеяться получения Небесного блаженства. Ибо ты сама уже, вероятно, узнала из Евангелия, что на Небесах больше радуются обратившемуся грешнику, чем самому праведнику. (О. В. Гоголь. <20–25 января (н. ст.) 1847. Неаполь>)

65. Будьте беззаботны насчет будущего: оно в руках Того, Кто всех нас умнее. (А. А. Иванову. Неаполь. Апреля 22 <н. ст. 1847>.)

66. Возложите несокрушимое упование на Бога. Он вас вынесет повсюду. (А. А. Иванову. Неаполь. Апреля 22 <н. ст. 1847>.)

67. Прекрасна встреча с родными и с старыми товарищами нашего детства, но встреча с теми, с которыми породнились душами во имя Христа, еще прекрасней. (А. О. Смирновой. Май 10 <н. ст. 1847>. Неаполь.)

68. Я до сих пор уверен, что закон Христов можно внести с собой повсюду, даже в стены тюрьмы, и можно исполнять его требования во всяком званьи и сословии. Его можно исполнять также и в званьи писателя. Если писателю дан талант, то, верно, недаром и не на то, чтобы обратить его во злое. Если в живописце есть склонность к живописи, то, верно, Бог, а не кто другой, виновник этой склонности. Вольно было живописцу, на место того, чтобы изображать кистью предметы высокие, образа угодников Божиих и высших людей, писать соблазнительные сцены развратных увеселений и униженья человеческого! Разве не может и писатель в занимательной повести изобразить живые примеры людей лучших, чем каких изображают другие писатели, – представить их так живо, как живописец? Примеры сильнее рассужденья; нужно только для этого писателю уметь прежде самому сделать<ся> добрым и угодить жизнью своей сколько-нибудь Богу. (Протоиерею отцу Матфею Константиновскому. Остенде. 24 сентября <н. ст. 1847>.)

69. На всяком месте можно исполнять свято долг свой, и нет в мире места, которое бы можно назвать было презренным. Всякое место может быть облагорожено, если будет на него благородный человек. (А. В. Гоголь. <12 декабря (н. ст.) 1847. Неаполь>)

70. Работая свое дело, нужно твердо помнить, для Кого его работаешь, имея беспрестанно в виду Того, Кто заказал нам работу. Работаете вы, например, для земли своей, для вознесенья искусства, необходимого для просвещения человека, но работаете потому только, что так приказал вам Тот, Кто дал вам все орудия для работы. Стало быть, заказыватель Бог, а не кто другой. А потому Его одного следует знать. Помешает ли кто-нибудь – это не моя вина, я этим не должен смущаться, если только действительно другой помешал, а не я сам себе помешал. Мне нет дела до того, кончу ли я свою картину или смерть меня застигнет на самом труде; я должен до последней минуты своей работать, не сделавши никакого упущенья с своей собственной стороны. Если бы моя картина погибла или сгорела пред моими глазами, я должен быть так же покоен, как если бы она существовала, потому что я не зевал, я трудился. Хозяин, заказавший это, видел. Он допустил, что она сгорела. Это Его воля. Он лучше меня знает, что и для чего нужно. (А. А. Иванову. Неаполь. Декабр<я> 28 <н. ст. 1847>.)

71. Все наши средства смешны и ничтожны. От нас требуется только одной любовной, исполненной участья беседы, а все прочее обделывает и устрояет Бог. (А. О. Смирновой. Москва. Октября 14 <1848>.)

72. Храни вас Бог также от поползновений на так называемую светскую любезность. Сохраняйте простоту дитяти – это лучше всего. «Наблюдайте святыню со всеми!» Вот что мне сказал один раз один святой отшельник. Я тогда не понял этих слов, но чем далее вхожу в них, тем глубже слышу их мудрость. Если бы мы подходили ко всякому человеку, как к святыне, то и собственное выраженье лица нашего становилось бы лучше, и речь наша облеклась бы в то приличие, ту любовную, родственную простоту, которая всем нравится и вызывает с их стороны тоже расположенье к нам, так что не скажет нам тогда никто неприличного или дурного слова. (Графине А. М. Виельгорской. Москва. Октября 29 1848.)

73. От всей души и от всего сердца желаю тебе возможного счастия вместе с тою, которую избирает твое сердце в подруги; хотя, признаюсь в то же время, что я мало верю какому-нибудь счастью на земли. Тревоги начинаются именно в то время, когда мы думаем, что причалили к берегу и желанному спокойствию. Блажен тот, кто живет в здешней жизни счастием нездешней жизни. Ты называешь избранную свою существом нездешнего мира. Идите же оба к Тому, Кто един Путь и Дорога к нездешнему миру, без Которого в мире идей еще больше можно запутаться, чем в прозаическом мире повседневных дел. Чем дале, тем яснее вижу, что в нынешнее время шатаний ни на час, ни на минуту не должно отлучаться от Того, Кто Один ясен, как свет. Время опасно. Все шаги наши опасны. Бог да спасет тебя и вразумит во всем. (П. А. Плетневу. 1849. Генваря 20. Москва.)

 

Любовь.

74. Весь бы я хотел превратиться в любовь, о том молю Христа ежеминутно. И с каждым днем она растет в душе моей. А вместе с ней растет вера, что любовь эта возрастет более и что вера в небесную святость Христа Спасителя, Который ниспошлет мне силы, чтобы возрасти. (С. П. Шевыреву. <15 августа (н. ст.) 1842. Гастейн.>)

75. Только любовь, рожденная землей и привязанная к земле, только чувственная любовь, привязанная к образам человека, к лицу, к видимому, стоящему перед нами человеку, та любовь только не зрит Христа. Зато она временна, подвержена страшным несчастьям и утратам. И да молится вечно человек, чтобы спасли его Небесные Силы от сей ложной, превратной любви! Но любовь душ – это вечная любовь. Тут нет утраты, нет разлуки, нет несчастий, нет смерти. Прекрасный образ, встреченный на земле, тут утверждается вечно; все, что на земле умирает, то живет здесь вечно, то воскрешается ею, сей любовью, в ней же, в любви, и она бесконечна, как бесконечно Небесное блаженство. Как же вы хотите, чтобы в груди того, который услышал высокие минуты Небесной жизни, который услышал любовь, не возродилось желание взглянуть на ту землю, где проходили стопы Того, Кто первый сказал слово любви сей человекам, откуда истекла она на мир? (С. Т. Аксакову. Гастейн. 18/6 августа <1842>.)

76. У тебя, я знаю, часто в голове бродит мысль, что я тебя меньше люблю, чем других. Знай же, я говорю тебе совершенную истину в эту минуту, – я никого из вас еще до сих пор не люблю так, как бы я хотел любить. Я ту из вас могу только любить, которая будет великодушнее всех других, которая будет уметь облобызать и броситься на шею <к тому>, кто оскорбит ее чем-нибудь, которая позабудет совершенно о себе и будет думать только о других сестрах, которая позабудет о своем счастье и будет думать только о счастии других. Та только будет сестра души моей, а до сих пор такой нет между вами, и сердце мое равно закрыто ко всем вам. (М. В. Гоголь. <Август – 1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн.>)

77. Любить мы должны всегда. И чем более в человеке дурных сторон и всяких мерзостей, тем, может быть, еще более мы должны любить. Потому что, если среди множества дурных его качеств находится хотя одно хорошее, тогда за это одно хорошее качество можно ухватиться, как за доску, и спасти всего человека от потопления. Но это можно сделать только одною любовью, любовью, очищенною от всего пристрастного. Ибо если подлое чувство гнева хотя на время взнесется над этою любовью, то такая любовь уже бессильна и ничего не сделает. (М. П. Погодину. <Около 2 ноября (н. ст.) 1843. Дюссельдорф>)

78. Постараемся безмолвно исполнить все, что следует нам исполнить относительно друг друга, руководствуясь одною любовью к Богу, принимая ее, как наложенный на нас закон. Ответа и наград будем ожидать от Бога, а не от себя. Так что, если бы кто-нибудь из нас был неблагодарен, мы не должны даже и замечать этого. Бог не бывает неблагодарен! На таких положениях заключенная любовь или дружба неизменна, вечна и не подвержена колебаньям. А если мы заключим нашу дружбу вследствие каких-либо побуждений наших собственных, хотя бы и очень чистых, да вздумаем начертывать друг для друга закон ее действий относительно нас, или же требовать какого-либо возмездия за нашу дружбу, – то узы такие будут гнилые нитки, чорт завтра же посмеется над такою дружбою и напустит такого туману в глаза, что не только другого, но даже и самого себя не разберешь... (М. П. Погодину. <Около 2 ноября (н. ст.) 1843. Дюссельдорф>)

79. Веселей и добрей будем все духом и докажем Богу, что мы умеем надеяться на Него, хотя бы и все шло наперекор, умеем любить его не потому только, что Он исполняет то, что нам нравится. Нет, докажем Ему, что мы умеем Его любить, не торгуясь с Ним, умеем любить бескорыстною любовью. Если только мы это успеем доказать Ему, тогда уж все будет по желанью нашему и не будет ни одной молитвы нашей, которая бы не была услышана. (Графине Л. К. Виельгорской. Стразбург. Вторник, 26 марта <н. ст. 1844>.)

80. Нет, до тех пор, пока одним путем Божественной любви, а не чем-либо другим, не взойдешь, как нежнейший брат, в душу своего брата, пока не узнаешь ее, как свою собственную, пока не почувствуешь, что находишься сам в этой душе, как бы в родном и собственном своем теле, до тех пор будет бессильна наша душевная помощь или далеко не выполнит того, что должна выполнить. (А. О. Смирновой. Франкфурт. Апреля 20 <н. ст. 1844>.)

81. Только одна та помощь будет теперь действительна в России, которая будет сделана любовью. Всякая другая будет временна. Всему предстоят препятствия, везде предстанут неудачи. Одной только любви нет препятствий: ей всюду свободно и всюду открыт путь. (Н. М. Языкову. Франкф<урт>. 26 декабря <н. ст. 1844>.)

82. Бог исполняет молитвы тех, которые умеют любить Его лучше всего на свете и земные привязанности считают мечтой пред привязанностию Небесною. Люби же так и впредь Его или, что справедливей, люби Его с каждым днем больше, и чтобы образ Его стоял в мыслях твоих неотлучно впереди всех, впереди матери, впереди брата, впереди сестер и впереди всего на свете. Христос сказал: «Оставь и отца, и мать, и все на свете и следуй за Мною». (О. В. Гоголь. <20–25 января (н. ст.) 1847. Неаполь>)

83. Много есть людей, которые говорят мне тоже, что они меня любят, но любви их я не доверяю: она шатка и подвержена всяким измененьям и влияньям. Вы же любите меня во Христе, а потому и любовь ваша вечна, как самая, жизнь во Христе. (А. О. Смирновой. Февраля 22 <н. ст. 1847>. Неаполь.)

84. Блестит вдали какой-то луч спасенья: святое слово любовь. (Протоиерею отцу Матфею Константиновскому. Одесса. 21 апреля <1848>.)

85. Мне кажется подчас, что все то, о чем так хлопочем и спорим, есть просто суета, как и все в свете, и что об одной только любви следует нам заботиться. Она одна только есть истинно верная и доказанная истина. Кто проникнется ею, тот говори прямо обо всем: правда повеет от слов его. О! да поможет нам Бог, и тебе и мне, возрастить эту любовь в сердцах наших. (С. П. Шевыреву. Одесса. 21 апреля <1848>.)

 

Любовь Божия.

86. Все в мире ничто пред высокой любовью, которую содержит Бог к людям. (В. А. Жуковскому. <10 мая 1842.Москва.>)

87. Безгранична, бесконечна, беспредельней самой вечности беспредельная любовь Бога к человеку. (В. А. Жуковскому.Июня 26 <н. ст. 1842>. Берлин.)

88. Святые молчальники, которые уже все нашли для себя лишним в мире и следили только одни внутренние явления души, на глубокую науку будущему человечеству, говорят вот что. Приход Бога в душу узнается по тому, когда душа почувствует иногда вдруг умиление и сладкие слезы, беспричинные слезы, происшедшие не от грусти или беспокойства, но которых изъяснить не могут слова. До такого состояния (говорят они же) дойти человеку возможно только тогда, когда он освободился от всех страстей совершенно; но есть однако же такие избранники, которых Бог возлюбит от детства для благих и великих Своих намерений и посещает невидимо, доказательством чего служат внезапно находящий на них восторг и тихие слезы. Свидетельство это такого рода, что во всякую минуту жизни над ним задумываешься. (Н. М. Языкову. Дюссельдорф. Ноябр<я> 4 дня <н. ст. 1843>.)

89. Любовь Божья так безгранично безмерна к людям, что если бы мы прозревали поглубже в смысл всех совершающихся с нами событий, то, вероятно, вся жизнь наша обратилась бы в одни слезы благодарности. (А. О. Смирновой.Дармштадт <7 апреля (н. ст.) 1844>.)

 

Молитва.

90. Помолитесь Богу, и Он вразумит вас. (П. В. Нащокину. <8/20 – 17/29 июля 1842.Гастейн.>)

91. Молиться хорошо. Но молитва слов еще ничего не значит. Молиться Богу и Христу должен человек делами. Любовью к ближнему, к брату должен человек молиться Богу, а мы этого не делаем и думаем о себе. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842.Гастейн>)

92. Молитва – святое дело, но помните, что она ничтожна, если не сопровождена святыми делами. Молитвы дел, а не молитвы слов требует от нас Иисус. (М. И. Гоголь.Гастейн. Сентября 1/Августа 19 1842.)

93. Если вы почувствуете, что слово ваше нашло доступ к сердцу страждущего душою, тогда идите с ним прямо в церковь и выслушайте Божественную литургию. Как прохладный лес среди палящих степей, тогда примет его молитва под сень свою. И Тот, Кто умел все в жизни претерпеть за нас, Тот вооружит твердостью и силой его душу, о которые разлетятся земные несчастия. Сделавши такое дело, укрепивши изнемогшего и обративши его к Богу, вы воссылайте смело ваши молитвы. Они будут крылаты и возлетят прямо на небо. Все, чего ни попросите, дастся вам. (М. И. Гоголь.Гастейн. Сентября 1/Августа 19 1842.)

94. И молитва ничто мне, если суетна, напротив того, она страшна даже, потому что ниспровергается на голову тех, которые всуе произносят. Если человек молится и не умеет удержаться от чувства гордости и самолюбия, и негодует, и ропщет на оскорбление, которое ему нанесли, если он молится и не умеет чувствовать любви даже и к врагам своим, то молитва его будет вопиять против его самого.

Молиться прекрасно и нужно. Но послушай слово желающего тебе истинно добра и старайся молиться, как должен молиться христианин. Приходило ли тебе когда-либо живо в ум, не приступая [прежде] к молитве, произвести сердечную исповедь? Умеешь ли ты припомнить свои поступки и строго осудить их? Умеешь ли ты во всем обвинить себя, а не других, потому что обвинение других есть уже не христианское чувство, хотя бы даже другие и точно были виноваты, а без христианского чувства нельзя молиться. Умеешь ли ты сказать вместо слов: Господи, прости таким-то, которые нанесли мне зло, – Господи, прости меня за то, что мне кажется, будто они нанесли мне зло. Если ты умеешь это сделать, то тогда прекрасна твоя молитва, она понесется прямо к Богу, она доставит много душевных глубоких утешений. (М. В. Гоголь.<Август – 1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн.>)

95. Помолитесь обо мне... не об удачах и временных успехах молитесь (мы не можем судить, чтоудача или неудача, счастье или несчастье), но молитесь о том,чтобы с каждым днем и часом, и минутой была чище и чище душа моя. (Н. Н. Шереметевой.<Около 20 марта (н. ст.) 1843. Рим.>)

96. И вам я советую лучше всего молиться не о том, чтобы было все так, как хочется нам, а о том, чтобы было все так, как угодно Его святой воле. Мы в неведении своем часто сами не знаем, чего просим. (М. И. Гоголь.<Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

97. Остается испросить вдохновенья. Как это сделать? Нужно послать из души нашей к Нему стремление: чего не поищешь, того не найдешь, говорит пословица. Стремление есть молитва. Молитва не есть словесное дело; она должна быть от всех сил души и всеми силами души; без того она не возлетит. Молитва есть восторг. Если она дошла до степени восторга, то она уже просит о том, чего Бог хочет, а не о том, чего мы хотим. Как узнать хотение Божие? для этого нужно взглянуть разумными очами на себя и исследовать себя: какие способности, данные нам от рождения, выше и благороднее других, теми способностями мы должны работать преимущественно, и в сей работе заключено хотение Бога, иначе они не были бы нам даны. Итак, прося о пробуждении их, мы будем просить о том, что согласно с Его волею. Стало быть, молитва наша прямо будет услышана. Но нужно, чтобы эта молитва была от всех сил души нашей. Если такое постоянное напряжение хотя на две минуты в день соблюсти в продолжение одной или двух неделей, то увидишь ее действия непременно. К концу этого времени в молитве окажутся прибавления. Вот какие произойдут чудеса: в первый день еще ни ядра мысли нет в голове твоей, ты просишь просто о вдохновении. На другой или на третий день ты будешь говорить не просто: дай произвести мне, но уже: дай произвести мне в таком-то духе. Потом на четвертый или пятый, – с такою-то силою, потом окажутся в душе вопросы: какое впечатление могут произвести задумываемые творения и к чему могут послужить? И за вопросами в ту же минуту последуют ответы, которые будут прямо от Бога. Красота этих ответов будет такова, что весь состав уже сам собою превратится в восторг; и к концу какой-нибудь другой недели увидишь, что уже все составилось, что нужно. И предмет, и значенье его, и сила, и глубокий внутренний смысл, словом – все, стоит только взять в руки перо, да и писать. Но повторю вновь: молитва должна быть от всех сил души. (Н. М. Языкову. Дюссельдорф. Ноябр<я> 4 дня <н. ст. 1843>.)

98. Прежде, когда еще не испытал я глубоких потрясений душевных и когда силы души моей еще мало были разбужены, видел я в Давидовых псалмах одно восторженное состояние духа в минуту лирического настроения, свободного от забот и беспокойств жизни, но теперь, когда больше прояснились глаза мои, слышу я в каждом слове происхожденье их и вижу, что все это есть не что иное, как излиянья нежной глубоко страдавшей души, потрясаемой и тревожимой ежеминутно и не находившей нигде себе успокоения и прибежища ни в ком из людей. Все тут сердечный вопль и непритворное восторгновенье к Богу. Вот почему остались они как лучшие молитвы, и до сих пор в течение тысящелетий низводят утешенье в души. Перечти их внимательно или, лучше, в первую скорбную минуту разогни книгу наудачу, и первый попавшийся псалом, вероятно, придется к состоянию души твоей. (H. M. Языкову. Февраля 15 <н. ст.>. Ница. 1844.)

99. Я вам советую между прочим раза два в неделю помолиться, но помолиться сильно, крепко и со слезами о близком нам человеке, чтобы Бог ниспослал в его душу все, что нужно для истинного и душевного его счастия. Такая молитва не пропадет даром. Притом после слез такого рода просветляются наши глаза и мы видим многое, чего прежде не видели, находим средства, где прежде не находили. (А. О. Смирновой.Франкфурт. 24 октября <н. ст. 1844>.)

100. Следует молиться делами, без дел угасают сильно чувствования душевные, а без сильных чувствований душевных бессловесна молитва. (Графине А. М. Виельгорской.Франкф<урт>. 23 ноября <н. ст. 1844>.)

101. Молитва от глубины души ударяет прямо в Двери Небесные. (П. А. Плетневу.<Между 1 и 14 декабря (н. ст.) 1844. Франкфурт.>)

102. Надежду более всего возлагаю на Бога. Его святой воле угодно – и действие, по-видимому вредоносное, обратится в полезное. Да будет же Его воля и да поможет Он нам в бессилии нашем и подаст нам силы произносить ежеминутно: «Да будет воля Твоя!» (В. А. Жуковскому.Карлсбад. 24 июля <н. ст. 1845>.)

103. Молясь Богу, нужно все простить всем и, кроме того, предаться совершенно в волю Божию и душою, и телом, и всем существованием, и все принять радостно, что ни пошлет Он нам. (М. И. Гоголь. Карлсбад. Июля 28 <н. ст. 1845>.)

104. Вы позабыли, что я могу и помолиться, молитва моя может достигнуть и до Бога, Бог может послать уму моему вразумление, а ум мой, вразумленный Небесной милостью Его, может распутать и это дело так же, как распутывал и другие. (А. О. Смирновой. <6 июня (н. ст.). 1846. Прага – 6 июля (н. ст.) 1846. Карлсбад>)

105. Молитва.

Влеки меня к Себе, Боже мой, силою святой любви Твоей. Ни на миг бытия моего не оставляй меня; соприсутствуй мне в труде моем, для него же произвел меня в мир, да, свершая его, пребуду весь в Тебе, Отче мой, Тебя единого представляя день и ночь перед мысленные очи мои. Сделай, да пребуду нем в мире, да обесчувствеет душа моя ко всему, кроме единого Тебя, да обезответствует сердце мое к житейским скорбям и бурям, их же воздвигает сатана на возмущенье духа моего, да не возложу моей надежды ни на кого из живущих на земле, но на Тебя единого, Владыко и Господин мой! Верю бо, яко Ты один в силах поднять меня; верю, яко и сие самое дело рук моих, над ним же работаю ныне, не от моего произволения, но от святой воли Твоей. Ты поселил во мне и первую мысль о нем; Ты и возрастил ее, возрастивши и меня самого для нее; Ты же дал силы привести к концу Тобой внушенное дело; строя все во спасенье мое: насылая скорби на умягченье сердца моего, воздвигая гоненья на частые прибеганья к Тебе и на полученье сильнейшей любви к Тебе, ею же да воспламенеет и возгорится отныне вся душа моя, славя ежеминутно святое имя Твое, прославляемое всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (А. А. Иванову. Неаполь. Канун Нового рус<ского> года <31 декабря 1846/12 января 1847>)

106. Молись не много в день и не стой долго на молитве. Лучше произноси от всей души: Господи помилуй или Господи помоги при всяком деле и начинании, какое ни случилось бы делать <в> продолжение дня, – и дела твои помолятся за тебя сами собою и на место всяких слов. Не поступай так, как те, которые заставляют себя насильно простоять по часу и более на молитве всякое утро и вечер, а остальное время дня обходятся вовсе без Бога, позабывая призывать Его во всяком поступке и житейском деле. Оттого и не получают они никакой пользы от своей набожности, шатаются, как слабый тростник от ветра, и всякое не только несчастие, но даже малейшая неприятность в силах смутить их и заставить потеряться, оттого не бывает и разума во всех делах их и во всех их начинаниях. Ты же, напротив того, не только при всяком деле трудном, но даже и маловажном, призывай Бога. (О. В. Гоголь. <20–25 января (н. ст.) 1847.Неаполь>)

107. Будем молиться – и все будет хорошо. Просите обо мне молиться по-прежнему всех умеющих молиться людей. Просите молиться именно о том, чтобы отогнал от меня Бог духа обольщения, гордости и всех тех пороков, которыми попрекают меня, и чтобы не отходил от меня мой Ангел-Хранитель. Да содержит <его>Бог и при вас неотлучно. (А. О. Смирновой.Апреля 20 <н. ст. 1847>. Неаполь.)

108. ...она обо мне молится. Это лучшая услуга, какую только на земле мы можем оказать своему брату. (С. Т. Аксакову. Остенде. Август 28 <н. ст. 1847>.)

109. О вас я постараюсь молиться, как сумею. Но, признаюсь вам, молитвы мои так черствы! Я прежде думал, что я лучше молюсь, что я почти умею молиться временами. Но теперь вижу, что если не захочет Сам Тот, Которому молишься, никак нельзя помолиться. Но как бы то ни было, я произнесу мои слова, как бы ни были они бессильны, как бы ни было черство на душе и как бы ни был неповоротлив ленивый, грубый язык. (А. О. Смирновой.Ноября 20 <н ст. 1847>. Неаполь.)

 

Монашество.

110. Я не рожден для треволнений и чувствую с каждым днем и часом, что нет выше удела на свете, как звание монаха. (Н. М. Языкову. Февраля 10 <1842. Москва>.)

 

Немощи.

111. Ты не слышал еще значения тайного и страшного слова «Христос», слова, которое сопровождало нас от колыбели и которое глухо звучало нам в сонные уши наши. Может быть, кое-что и слышит твой ум, но еще не слышит твое сердце; а ум наш дрянь и не в силах даже оценить и постигнуть подобного нам человека, и этой ли дрянью, этим ли глупым умишком проразуметь что-либо, не подлежащее уму? Но горд человек: он воображает, что все может понять, и не может вынести даже и малейшего упрека в своем незнаньи и несовершенстве. (А. С. Данилевскому. <20 июня (н. ст.) 1843.Эмс>)

112. А иногда мне приходит в ум и то: да что за уверенность смешная в безошибочности моих заключений? Как будто я не могу ошибиться и принять за мое дело то, что только похоже на него. Разве не случается нам видеть насмешливые физиономии? Думаешь, что этот человек обсмеет все, а как узнаешь его, увидишь просто, что он сам даже боится насмешки. В последнее время я поступаю в подобных случаях еще умнее и благодарю за это Бога ежеминутно. Я говорю себе: да что же я за дрянь такая? Что за сокровище, чтобы меня даже никто и оскорбить не осмелился, и что за душонка у меня такая, что я не в силах даже перенести и подобного оскорбления? – и, клянусь, у меня после этого всегда рождается жажда, чтобы мне сию же минуту нанесли тысячу подобных оскорблений в наказание за низость души моей. (А. С. Данилевскому. <20 июня (н. ст.) 1843.Эмс>)

113. Да и точно ли так сильно виноваты плохо видящие в том, что они плохо видят? Если ж они, точно, в том виноваты, то правы ли мы в том, что подносим прямо к их глазам [носу] нестерпимое количество света и сердимся на них же за то, что слабое их зренье не может выносить такого сильного блеска? Не лучше ли быть снисходительней и дать им сколько-нибудь рассмотреть и ощупать то, что оглушает их, как громом? Много из них в существе своем люди добрые, но теперь они доведены до того, что им трудно самим, и они упорствуют и задорствуют, потому что иначе нужно им публично самих себя, в лице всего света, назвать дураками. Это не так легко. (Н. М. Языкову. Апреля 5 <н. ст. 1845>. Франкф<урт>.)

114. Мне подчас так бывает трудно, что всю силу души нужно вызывать, чтобы переносить, терпеть и молиться. Как подл и низок человек, особенно я! Столько примеров уже видевши на себе, как все обращается во благо души, и при всем том нет сил терпеть благородно и великодушно! А Он так милостиво и так богато воздает нам за малейшую каплю терпенья и покорности! И среди самых тяжких болезненных моих состояний он наградил меня такими небесными минутами, перед которыми ничто всякое горе. (В. А. Жуковскому.Рим 16 марта <н. ст.> 1846.)

115. Я изумился только тому, как могут упасть духом те, которые только молятся Богу, а не живут в Нем, как Бог наказывает их помраченьем рассудка. (М. И. Гоголь. Неаполь. Января 25 <н. ст. 1847>.)

116. Мне кажется, как будто еще недостаточно любви у всех нас (хорошо, по крайней мере, то, что мы это более или менее чувствуем); мне кажется, как будто мы все еще действуем не собственно против нечистой силы, подталкивающей на грехи и на заблуждения людей, но против самих людей, которых подталкивает на грехи нечистая сила. (Князю П. А. Вяземскому. Франкфурт. Июня 11 <н. ст. 1847>)

117. Все на этом свете опутано недоразуменьями, все в облаке взаимных недоразумений, – может быть, затем, чтобы напомнить человеку сильней, что жить он должен в Боге, даже и тогда, когда вся жизнь его, по-видимому, отдана людям. (А. А. Иванову. Остенде. Июль 24 <н. ст. 1847>.)

 

Несчастия, беды, бедность.

118. Всегда жалко, когда видишь человека в свежих и цветущих летах похищенного смертью. Еще более, если этот человек был близок к нам. Но мы должны быть тверды и считать наши несчастия за ничто, если хотим быть христианами. Может ли кто из нас похвалиться несчастиями и испытаниями! Такие ли бывают несчастия! Сколько есть на земле людей, которые, может быть, несчастия наши почли бы только за слабые огорчения в сравнении с другими, жесточайшими! Если мы имели удовольствия и потом потеряли их, мы должны быть за них благодарны и воспоминать о них с сладким умилением, а не сокрушаться о потере их. Мы должны помнить, что нет ничего вечного на свете, что горе перемешано с радостью и что если бы мы не испытывали горя, мы бы не умели оценить радости и она бы не была нам радостью.

Нет, никто из нас не вправе назвать себя несчастным или говорить, что он испытывает долгие или беспрерывные несчастия. (М. И. Гоголь. <3 октября (н. ст.) 1836. Лозанна.> 1836, сентября 21. Лозана.)

119. В жизни нашей много бед, но все они даются нам как временное испытание, и верьте, что мы никогда не можем знать вначале, какое благодетельное следствие принесет нам то, что нам казалось жестоким несчастием. (А. А. Иванову. <Средина августа (н. ст.) 1842. Гастейн.>)

120. Будьте веселы и светлы духом и сохраните вечно в себе великую истину, которую я вам сейчас скажу: препятствия суть наши крылья. Они нам даются для того, чтобы сделать нас сильней и ближе к цели. Это вам говорит человек, изведавший сие по опыту. (А. А. Иванову. Гастейн. Августа 30 <н. ст. 1842>.)

121. Бедность есть первое благо, которое нам посылается. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

122. Несчастия, которые мы привыкли называть несчастиями, суть первые блага, которые посылаются нам Богом в доказательство глубокого и чудного. Они не дают заснуть душе и вызывают те благородные и прекрасные движенья, которых не знает человек, награжденный изобильем. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

123. Более всего мы должны благодарить Бога за бедность ниспосылаемую, за все то, что безумно называет человек несчастиями, ибо они нас ближе приближают к Богу. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842. Гастейн>)

124. Не думайте, чтобы вы были бедны для того, чтобы помогать другим. Для этого не может быть беден человек. Не богатством, не деньгами мы можем помогать другим, но гораздо более мы можем помогать сердечным чувством, душевным словом, воздвигая, ободряя падший дух. И потому, если вы услышите, что где-нибудь страждет благородный душою человек, терпит горе жизни и готов предаться отчаянью, то спешите к нему первые на помощь. Скажите ему прежде всего: он должен благословить свою бедность и несчастья. Они становят человека ближе к Богу; они доставляют ему случай совершить те подвиги добродетели, которые редко доводится совершить человеку, ибо среди бедности, среди угнетений стать твердо, не упасть и совершить благородный подвиг несравненно выше, чем совершить таковой же подвиг среди богатства и довольства, хотя бы для этого даже вздумал человек истратить все свое богатство. (М. И. Гоголь. Гастейн. Сентября 1/Августа 19 1842.)

125. Благодарите Бога за всякие препятствия. Они необыкновенному человеку необходимы: вот тебе бревно под ноги – прыгай! А не то подумают, что у тебя куриный шаг и не могут вовсе растопыриться ноги! (М. С. Щепкину. <3 декабря (н. ст.) 1842. Рим.>)

126. Я нищий и не стыжусь своего звания. (С. Т. Аксакову. <18 – около 20 марта (н. ст.) 1843. Рим.>)

127. Неудачи и несчастия суть учители и посылаются на то, чтобы наводить на ум и на настоящую дорогу. (М. И. Гоголь. <Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

128. Просила ли хоть одна из них, хотя раз в жизни, просила ли она Бога, чтоб он вразумил ее проразуметь смысл и значение насылаемого несчастия, увидеть его хорошую и благодетельную сторону? Нет, об этом никто не заботится, но в ту же минуту и даже как можно скорее стараются позабыть это несчастие, не хотят даже вспоминать о нем и никто не хочет вглядеться в него пристально: отчего оно случилось, не сами ли были виною его, не можно ли было как-нибудь предвидеть и отвратить его прежде, и для чего оно случилось, чего хочет от нас Бог этим несчастьем? Нет, думают, что оно так случилось без смысла, что Бог неразумно делает. Так Богу угодно, говорят обыкновенно. Для испытания, прибавляют другие – и даже не хотят размыслить, для какого испытания, в чем состоит это испытание. Знайте же, что несчастий нет на свете, что в этих несчастиях заключены глубокие наши счастия. Всякий раз, после всякого приключения, какое ни сбывалось со мною и какое называется у иных людей несчастием, очи разума моего становились яснее и в умиленьи душевном я видел, что они суть крылья наши и приближают нас ближе к цели, от которой по-видимому, кажется, как будто отталкивают. Они суть Божии глаголы к нам и все полны мудрости необъятной. Но не думают, не хотят люди вникнуть в значение их, не хотят узнать, что Бог требует деятельности от ума нашего, что для пробуждения нашего посылаются несчастия и затруднения, что всякую минуту вызывает Он ими нас пробудиться от лени, объемлющей нашу душу, что всякую минуту говорит Он ими, что мы не бесполезно и недаром созданы на свет, что строго должны мы обсудить и взвесить себя и узнать, какая есть у нас истинно полезная сторона, не обманывают ли нас очи наши, будто бы уже, точно, нет никакой у нас способности, которую бы могли употребить на благо. Нет бесполезного человека в мире, и горе тому, кто не откроет, на что он полезен, и не молит Бога о том, чтоб уяснил и открыл ему очи увидеть полезность свою. Ужасно был наказан тот, кто получил от Бога талант и зарыл его в землю, а нет человека, который бы не получил какого-нибудь таланта. Тому дано пять, тому два, тому один, тому мало, тому много, но всякому что-нибудь дано на долю, и равное взыскание будет всем. Обращали ли они хоть раз внимание на значение жизни человека? Человек призван в мир, стало быть, он нужен миру. Человек поставлен на этом месте, а не на другом, стало быть, он нужен на этом месте, а не на другом. Если же бы он не был нужен ни на что, он бы не стоял уже на земле, а где-нибудь на воздухе, где бы ни один предмет вокруг него не напомнил ему, что он должен заниматься им… (М. И. Гоголь. <Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

129. Но в одном пороке я должен сделать вам упрек, и упрек равно всем вам. Этот порок есть малодушие и уныние, которому вы все легко предаетесь. Что, в самом деле, вы вообразили себе? Разве жизнь наша рай и должна быть как ровная гладкая дорога, без всяких приключений, для одних только удовольствий да для наслаждений? Так зачем же тогда будущая жизнь нам? Где же вы живете, позвольте вас спросить? Или вы позабыли, что вы живете на земле? Что всякую минуту не только может, но даже должно случиться то, что вы называете несчастием. Мудрый, по крайней мере, помнит это и ставит себе впереди, при всяком начинании всякого дела, и потому не предается ни излишней радости при виде того, что человек часто легкомысленно называет счастием, ни горести при виде того, что человек так же легкомысленно называет несчастием. (М. И. Гоголь. <Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

130. На болезнь нужно смотреть, как на сражение. Сражаться с нею, мне кажется, следует таким же образом, как святые отшельники говорят о сражении с дьяволом. С дьяволом, говорят они, нельзя сражаться равными силами, на такое сражение нужно выходить с большими силами, иначе будет вечное сражение. Сам его не победишь, но, возлетевши молитвой к Богу, обратишь его в ту же минуту в бегство. То же нужно применить и к болезни. Кто замыслит ее победить одним терпением, тот просто замыслит безумное дело. Такого рода терпение может показать или бесчувственный, или упрямец, который стиснет на время рот свой и сокроет в себе боль, чрез что она еще сильнее потрясет весь состав его: ибо, вырвавшись плачем, она бы уже не была так сильна. Нет, болезнь побеждать нужно высшими средствами. Как бы то ни было, ведь были такие же люди, которые страдали от жестоких болезней, но потом дошли до такого состояния, что уже не чувствовали болей, а наконец дошли до такого состояния, что уже чувствовали в то время радость, непостижимую ни для кого. Конечно, эти люди были святые. Но ведь они не вдруг же сделались святыми, вначале они были грешнее нас, они не в один день дошли до того, что стали побеждать и болезни и все. Они стремились и стремленьем достигли до крепости духа, только постоянным пребыванием в этом вечном прошении о помощи окрепли они духом и привели его в беспрестанное восторгновение, могущее все победить в мире. Но в один день нельзя так окрепнуть. Вырастает дерево и на голом камне, но это не делается вдруг, вначале камень покрывается едва заметною плеснью, чрез несколько времени, наместо ее, показывается уже видимый мох, потом первое растение; растение сгнивши приготовляет почву для дерева; наконец показывается самое дерево. Все стройно и причинно. Бог не то, что иной писатель, который поспешит, да всех и насмешит, как говорит Измайлов. Можно и ускорить дело, потому что в нас же заключены и ускоряющие орудия. Умей только найти их. Итак с помощию высшею возможно победить всякую болезнь. (Н. М. Языкову. Дюссельдорф. Ноябр<я> 4 дня <н. ст. 1843>.)

131. У всякого есть какие-нибудь враги, с которыми нужно бороться: у иных они в виде болезней и недугов физических, у других в виде сильных душевных скорбей. Здоровые, не зная, куда деваться от тоски и скуки, ждут как блага болезней, болящим кажется, что нет выше блага, как физическое здоровье. Счастливей всех тот, кто постигнул, что это строгий, необходимый закон, что если бы не было моря и волн, тогда бы и плыть было невозможно, и что тогда сильней и упорней следует гребсти обеими веслами, когда сильней и упорней противящиеся волны. Все ведет к тому, чтоб мы крепче, чем когда-либо прежде, ухватясь за крест, плыли впоперек скорбей. Есть средство в минутах трудных, когда страданья душевные или телесные бывают невыносимо мучительны; его добыл я сильными душевными потрясениями, но тебе его открою. Если найдет такое состояние, бросайся в плач и слезы. Молись рыданьем и плачем. Молись не так, как молится сидящий в комнате, но как молится утопающий в волнах, ухватившийся за последнюю доску. Нет горя и болезни душевной или физической, которых бы нельзя было выплакать слезами. Давид разливался в сокрушеньях, обливая одр свой слезами, и получал тут же чудное утешение. Пророки рыдали по целым дням, алча услышать в себе голос Бога, и только после обильного источника слез облегчалась душа их, прозревали очи, и ухо слышало Божий голос. Не жалей слез, пусть потрясется ими весь состав твой; такое потрясение благодетельно. Иногда врачи употребляют все средства для того, чтобы произвести потрясенье в больном, которое одно бы только пересилило болезнь – и не могут, потому что на многое не хватает физических средств. Много есть на всяком шагу тайн, которых мы и не стараемся даже вопрошать. Спрашивает ли кто-нибудь из нас, что значат нам случающиеся препятствия и несчастия, для чего они случаются? Терпеливейшие говорят обыкновенно: так Богу угодно. А для чего так Богу угодно? Чего хочет от нас Бог сим несчастием? – этих вопросов никто не задает себе. Часто мы должны бы просить не об отвращении от нас несчастий, но о прозрении, о проразумении тайного их смысла и о просветлении очей наших. Почему знать, может быть, эти горя и страдания, которые ниспосылаются тебе, ниспосылаются именно для того, чтобы произвести в тебе тот душевный вопль, который бы никак не исторгнулся без этих страданий. (H. M. Языкову. Февраля 15 <н. ст.>. Ница. 1844.)

132. Почему знать, может быть, томления и страдания именно ниспосылаются тебе для того, чтобы ты восчувствовал эти томленья и страданья во всей их страшной силе, чтобы мог потом представить себе во всей силе положение брата своего, находящегося в подобном положении, какого положения ты никогда бы не мог представить себе, если бы не испытал его на себе самом, чтобы душа твоя подвигнулась бы всею силою нежной любви к нему, сильнейшей, чем та любовь, которую мы стремимся показывать, чтобы душа твоя проникнулась [загорелась] всею силою сострадания, сильнейшего, чем наше бледное и холодное сострадание. Голос из глубины страждущей души есть уже помощь великая другому страждущему. Нет, не медной копейкой мы должны подавать милостыню, медная копейка примется от того, кто на выработанье ее употребил все данные ему от Бога способности. А мы разве употребили наши способности? где наши дела? Не часто ли, в минуты бедствий произносит человек: “Господи, за что это приходится мне терпеть столько? Кажется, я никому не сделал зла на своем веку, никого не обидел”. Но что скажет он, если в душе раздадутся в ответ на это такие слова: А что сделал ты добра? Или ты призван затем, чтобы не делать только зла? Где твои прямо христианские дела? Где свидетельства сильной любви твоей к ближнему, первого условия христианина? где они? Увы! может быть, даже и тот, который находится при смерти, и тот не избавлен от обязанностей христианских; может быть, и тогда не имеет он права быть эгоистом и думать о себе, а должен помышлять о том, как и самыми страданьями своими быть полезну брату, может быть, оттого так и невыносимы его страдания, что он позабыл о своем брате. Много еще тайн для нас, и глубок смысл несчастий! Может быть, эти трудные минутки и томленья ниспосылаются тебе для того, чтобы довести тебя именно до того, о чем ты просишь в молитвах, может быть, даже нет к тому иной дороги, нет другого законнейшего и мудрейшего пути, как именно этот путь. Нет, не будем пропускать даром ничего, что бы ни случалось с нами, и будем ежеминутно молиться об уясненьи очей наших. Будем добиваться ответа из глубины душ наших и, что найдем там в утешение себе, да поделимся братски. (H. M. Языкову. Февраля 15 <н. ст.>. Ница. 1844.)

133. Состоянье души страждущей есть уже святыня, и все, что ни исходит оттуда, драгоценно. (H. M. Языкову. Февраля 15 <н. ст.>. Ница. 1844.)

134. Несчастия суть великие знаки Божией любви. Они ниспосылаются для перелома жизни в человеке, который без них был бы невозможен; ибо природа наша жестка и ей трудно без великого душевного умягченья преобразоваться и принять форму лучшую. И потому после всякого несчастия мы должны строже, чем когда-либо прежде, взглянуть на самих себя. Что было прежде свято душе твоей, то должно быть отныне святее. (М. П. Погодину. Франкф<урт>. 20 декабря <н. ст. 1844>.)

135. Блаженны избранники, которых посетил Бог ранее других! Поверьте, что ко многому дотоле не испытанному и не узнанному приводится сими болезненными страданиями человек. Сверх всего прочего, оно приводит нас и к тому, чтобы узнать всю силу братской помощи, которую может оказать на земле человек человеку и, вследствие такой помощи, возлюбить так друг друга, что в любви этой предвкушается уже Сам Бог и зарождается к Нему то неугасимое стремление, которого не дадут ни посты, ни молитвы, ни милостыня, раздаваемая бедным. (А. О. Смирновой. Франкф<урт. 11 мая (н. ст.) 1845>.)

136. Примем все, что ни посылается нам Богом, и возлюбим все посылаемое, и, как бы ни показалось оно горько, примем за самый сладкий дар от руки Его. Злое не посылается Богом, но попускается Им для того только, чтобы мы в это время сильней обратились к Нему, прижались бы ближе к Нему, как дитя к матери при виде испугавшего его предмета, испросив у Него сил противу зла. Итак, возрадуемся приходу зла, как возможности приблизиться ближе к Богу. Крестом сложивши руки и подняв глаза к Нему, будем ежеминутно говорить: «Да будет воля Твоя» и все примем, благословляя и самую тоску, и скуку, и тяжкую болезнь. (А. О. Смирновой. 25 июля <н. ст. 1845. Карлсбад>.)

137. Но о недугах не стоит, да и грех говорить: если они даются, то даются на добро. (С. Т. Аксакову. Рим. 25 ноября <н. ст. 1845>.)

138. Да будет благословенна вовеки воля пославшего мне скорби и все то, что мы обыкновенно приемлем за горькие неприятности и несчаст<ия>! Без них не воспиталась бы душа моя, как следует, для труда моего. Мертво и холодно было бы все то, что должно быть живо, как сама жизнь, прекрасно и верно, как сама правда. (П. А. Плетневу. Рим. 28 ноября <н. ст. 1845>.)

139. Но воля Божья! Да будет она во всем над нами! Покорность и вера Тому, от Которого истекло все! У Него все исполнено смысла, великого и глубокого смысла; все, что ни дается Им нам в удел, нужно и необходимо. А потому, может быть, возблагодарим потом много и много за наши недуги, и благодарить за это будет высшим наслаждением нашей души. (В. А. Жуковскому. 1846. Февраль 6 <н. ст.>. Рим.)

140. Богу угодно посылать мне такие недуги, каких прежде никогда не было. Тяжело, тяжело, иногда так приходится тяжело, что хоть, просто, повеситься. Но верю и даже слышу, что все это во благо, и благословляю Бога за все. И в душе, и в голове много оттого выигрышу. Кроме того, и в эти тяжелые минуты не оставляло меня милосердие Его. Как ни сильны были телесные недуги, но душа не болела, и хандра не приходила. (Н. М. Языкову. Рим. Февраля 26 <н. ст. 1846>.)

141. Насчет твоих собственных недугов говорю тебе: крепись и мужайся! Сердце мое велит тебе сказать это. Все выноси покорно и послушно и благодари вперед за все Того, Кто над нами! Благородную и полную доверенность к Нему – и ничего иного! (Н. М. Языкову. Рим. Февраля 26 <н. ст. 1846>.)

142. Недуги ваши, верно, дело свое сделали: душа ваша стала, верно, еще лучше и колебалась затем, чтобы сделаться чрез то тверже и крепче, а от нее окрепнет и тело, которое зависит все от состоянья души. Во мне тоже было несколько смущался и колебался дух, затем, чтобы стать покрепче: недаром говорят, что деревья, шатаемые ветром, пускают глубже в землю корни. (А. О. Смирновой. Франкфурт. Июня 20 <н. ст. 1847>.)

143. А вы успокойтесь, моя страдалица. Сложите тихо руки крестом, как младенец, и предайтесь доверчиво воле Того, Кто посылает вам страданье. Страданья эти только затем, чтобы выработалась получше душа ваша, и когда это совершится, они потом удалятся. (А. О. Смирновой. Ноября 20 <н ст. 1847>. Неаполь.)

144. Покуда не примиримся мы с мыслью, что жизнь – горечь, а не наслажденье, что все мы здесь поденщики и плату получаем только там за ревностное исполнение своего дела, – до тех пор не обратится нам жизнь в наслажденье, и не почувствуем значенья слов: «Иго Мое благо и бремя Мое легко есть». (А. С. Данилевскому. Москва. Октября 29 <1848>.)

 

Писания.

145. Вот тебе на вид те книги, которых бы я желал: 1) Розыск, Дмитрия Ростовского; 2) Трубы словес и Меч духовный, Лазаря Барановича и 3) Сочинения Стефана Яворского в 3 частях, проповеди. (Н. М. Языкову.Дюссельд<орф>. Октября 5 <н. ст. 1843>.)

146. Во время тоски читайте св. Дмитрия Ростовского разговор между утешающим и скорбящим, напечатанный в его сочинениях. А потом примитесь, отбросивши всякое помышлен<ие>, как ученик и как школьник, учить наизусть псалмы. (А. О. Смирновой. 25 июля <н. ст. 1845.Карлсбад>.)

147. Читай всякий день Новый Завет, и пусть это будет единственное твое чтение. Там все найдешь, как быть с людьми и как уметь помогать им. Особенно для этого хороши послания апостола Павла. Он всех наставляет и выводит на прямую дорогу, начиная от самых священников и пастырей Церкви до простых людей, всякого научает, как ему быть на своем месте и выполнить все свои обязанности в мире как в отношении к высшим, так и низшим. Читай не помногу: по одной главе в день весьма достаточно, если даже не меньше. Но, прочитавши, предайся размышлению и хорошенько обдумай прочитанное, чтобы не принять тебе в буквальном смысле то<го>, что должно быть принято в духовном смысле. Обдумай, как применить к делу прочитанное в теперешнее время при нынешних обстоятельствах, которые во многом изменились противу тогдашних, какие были во время апостола Павла, хотя сила дела осталась та же. Иначе и с добрым намерением можно наделать много неразумных дел. Всякое слово из Святого Писания требует здравого и долгого размышления и предварительной молитвы к Богу о том, чтобы вразумил вникнуть в истинный смысл его, и потом требует также молитвы к Богу о том, чтобы помог уже понятое разумно применить к делу и привести к исполнению. Кто же не поступает так, тот никакой пользы не извлечет из Святого Писания, только глотает одни слова. Даже и в простые слова простого человека следует хорошенько вслушиваться, а тем более в слова возвышенные и направленные ко спасению души нашей, какие находятся на всяком месте Святого Писания. (О. В. Гоголь. <20–25 января (н. ст.) 1847.Неаполь>)

148. Чтение Ефрема Сирянина будет для тебя полезно только во время поста и особенно во время говенья, когда ты будешь иметь дело с самой собой; во все же прочие дни, когда ты будешь иметь дело с людьми, держись Евангелия и посланий апостольских. (О. В. Гоголь. <20–25 января (н. ст.) 1847.Неаполь>)

149. И если почувствуешь, что душа твоя еще слаба и нет твердости в духе, тогда читай страдания Иова. И душа твоя окрепнет, ты воспитаешься понемногу так, что никакое несчастие не в силах будет сокрушить тебя. (О. В. Гоголь. <20–25 января (н. ст.) 1847.Неаполь>)

 

Подвиг.

150. Только тогда вполне возможен будет ваш подвиг и будет легок и отраден, как вы примете его как подвиг для Бога. (П. В. Нащокину. <20–29 июля (н. ст.) 1842.Гастейн.>)

151. Вам предстоит теперь этот подвиг. Если вы предпримете его во имя Бога, с высоким самопожертвованием, как дело святое, то подадутся вам с вышины и силы и помощь, и все, что было трудного, обратится вам в легкое и удобоисполнимое, и много наслаждений вкусите вы в глубине души вашей. Потому что все, предпринимаемое нами с такими мыслями и с такой верою, награждается чудными внутренними наслаждениями, которых и тени не обретет человек во внешнем мире. (П. В. Нащокину. <8/20 – 17/29 июля 1842.Гастейн.>)

152. Пусть и в мысль не приходит ему, что подвиг его может быть безответен и не найдет отголоска. Везде найдется благородная душа, которая откликнется ему и осветится сама силой его подвига; ибо прекрасные подвиги сообщаются, и есть много тайн во глубине души нашей, которых еще не открыл человек и которые могут подарить ему чудные блаженства. (М. И. Гоголь. Гастейн. Сентября 1/Августа 19 1842.)

153. Очень может быть и даже это неминуемо должно быть, что вы будете ощущать еще высшие состояния благодати. Но и тогда храни вас Бог думать, что они вам посылаются за ваши достоинства. Старайтесь в такие минуты усилить деятельность своих подвигов и, как добрый поденщик, не оставляйте и на миг своей работы до самого захода солнца и не приклоняйте уха на то, если бы кто стал хвалить вашу работу или говорить, что вы уже сделали более, чем другие. Это один Бог может решить, кто более сделал. Тот, кто в глазах людей много сделал, может быть, еще не сделал и десятой доли того, что назначено Богом ему сделать, и он может подвергнуться строжайшему суду, чем тот, кто сделал меньше его, получив меньше и способностей. Вспомните одно то, что мы не только не употребляем в дело всех данных нам способностей, но даже и не доискиваемся, какие у нас есть способности и какие именно нам даны. Итак, все это да предохранит вас от всякой гордости. Не упояйтесь также удачею и успехом, но лучше при всякой неудаче представляйте себе живей свое слабосилие, как далеки вы еще в науке помогать и делать добро, как еще мало вразумлены светом Божьего разума, как еще вам доселе кажется невозможным то, что уже возможно преуспевшему в подвигах любви и благодушия. Соображая все это и представляя это беспрестанно пред глаза свои, вы и не просите даже у Бога небесных наслаждений духа, но просите только сил быть достойным их, просите только дать возможность произвести больше подвигов и с тем вместе просите только о том, чтобы Он не награждал нас за них в этой жизни, или лучше пусть только показывает нам здесь одно слабое мерцание наград Своих, а не самые награды, потому что и малейшей части их не вынесет наше бренное тело. И недаром Давид восклицал не один раз: Боже, ослаби ми волны Твоея благодати! (А. О. Смирновой. 24 декабря <н. ст. 1844.Франкфурт>.)

154. Понимаю, как трудно переносить черствость душевных состояний, но знаю вместе с тем, что велико Божие милосердие. Не трудно веселиться и светлеть духом, когда с нами пребывает благодать Божия и Бог не оставляет нас ни на минуту. Но зато в несколько раз выше подвиг того, кто, не получая благодати, не отстает от Бога и выносит крест, тягчайший всех крестов – крест черствости душевной. Поверьте, что искать, желать, просить и молить о благодати есть уже действие и подвиг. А потому, чем меньше исполняется наше моленье и замедляется ответ нам, тем сильней и тверже должны мы быть в надежде на Бога, и поступающий так не будет в убытке в будущей жизни и получит место перед многими праведниками, из которых некоторым относительно его может сказаться то же, что сказано было человеку, вкусившему удовольствие на земли, т. е. ты имел уже на земли многое. А потому, мне кажется, более из нас грешен тот, кто, возгордившись благодатным состоянием души своей, возмнил бы, что он уже достиг того, что нужно, что ему нечего уже делать, что ему можно уже покойно умереть, что он уже достоин Небесного Царствия. Будьте же тверды и не уставайте в молениях. (Графу А. П. Толстому.Франк<фурт>. 1845. Март 29 <между 20 и 28 марта н. ст.>.)

155. Да будет же во всем святая воля над нами Создавшего нас, да обратится в нас все на вечную хвалу Ему: и болезни, и недуги, и все существованье наше да обратится в неумолкаемую песнь Ему! (Графу А. П. Толстому.Рим. 2 генваря<н. ст.> 1846.)

156. Кто уже только помыслит подобно мне о том, чтобы быть лучше, тот рано или поздно встретится со Христом, увидя ясно, как день, что без Него нельзя сделаться лучшим. (Протоиерею отцу Матфею Константиновскому. <9 мая (н. ст.) 1847.Неаполь>)

157. Не смущайтесь никакими событиями мира. Поезжайте с Богом повсюду. Справляйтесь только при всяком поступке вашем с Евангелием. Там сказано ясно, как нам быть с ближним нашим. Стало быть, сказано все. Что нам до того, какими кто волнуем политическими мненьями или мыслями, исполним относительно к нему все, что повелено нам исполнить в отнош<ении> к брату в Евангельском смысле. Ведь мы для этих подвигов живем в мире, а не для каких-либо других. (Графине С. П. Апраксиной. <13/25 апреля 1848.Константинополь>)

 

Пост.

158. Я говел на первой неделе еще поста, и это было прекрасное время. Бог неисчетно, сугубо награждает нас за самое даже мгновенное пребывание в Нем. И много нового излилось с тех пор в мою душу, за что несу Ему вечные благодарения. (Н. Н. Шереметевой. Апреля 15/3 <1843. Рим>.)

159. У тебя будет одно такое время, в которое ты будешь иметь возможность прожить созерцательною и погруженною в самого себя жизнью. Именно во время говенья. Продли это время, если можно, подолее обыкновенного, и займись в это время чтением одних тех книг, которые относятся к душе нашей и обнаруживают ее глубокие тайны. К счастию человечества такие книги существуют, и было много передовых людей, проживших такою жизнью, которая доныне еще загадка. Книги эти настроют тебя к углублению в себя, да и что говорить об этом. В такое время сам Бог помогает человеку много и просвещает его мысленные взоры. (М. П. Погодину.<Около 2 ноября (н. ст.) 1843. Дюссельдорф>)

 

Промысл Божий.

160. Все, что ни дается нам, дается в благо. (С. Данилевскому. Рим. Октября 23/11.)

161. Я свеж и бодр. Часто душа моя так бывает тверда, что, кажется, никакие огорчения не в силах сокрушить меня. Да есть ли огорчения в свете? Мыих назвали огорчениями, тогда как они суть великие блага и глубокие счастия, ниспосылаемые человеку. Они хранители наши и спасители души нашей. Чемглубже взгляну на жизнь свою и на все доселе ниспосланные мне случаи, тем глубже вижу чудное участие высших сил во всем, что ни касается меня, и недостает у меня ни слов, ни слез, ни молитв для излияниядушевных моихблагодарений. И вся бы хотела превратиться в один благодарный вечный гимн душа моя! (Н. Н. Шереметевой. Февраля 6/18. Рим <1843>.)

162. Есть те ветхие истины, которые в иную минуту бывает сладко услышать и которые бывают уже святы самой ветхостью своею. Во всяком случае помни чаще всего одну истину. Везде, во всяком месте и угле мира, в Париже ли, в Миргороде ли, в Италии ли, в Москве ли, везде может настигнуть тебя тяжелая, может быть, даже жестокая тоска, и никаких нет спасений от нее. И это есть глубокое доказательство того, что в душу твою вложены тайные стремления к чему-нибудь, что беспокойно мечутся силы, не слышащие и не узнающие назначения своего, без сомнения не пустого и ничтожного. Иначе тебя бы удовлетворила или бы по крайней мере усыпила праздная и однообразная жизнь, бредущая шаг за шагом. Но удовлетворенья нет тебе! И ничем, никакими обеспеченьями и видимыми выгодами жизни не получишь ты его, и не приобретет торжественного, светлого покоя душа твоя. Один только тот труд, одна только та жизнь, для которой стихии заключены в нашей природе, та только жизнь в силах нас наполнить. (А. С. Данилевскому.Рим. 26/14 февраля <1843>.)

163. Есть голос, повелевающий нам, пред которым ничтожен наш жалкий рассудок, есть много того, что может только почувствоваться глубиною души в минуту слез и молитв, а не в минуты житейских расчетов! (С. П. Шевыреву.Февраля 28 <н. ст. 1843>. Рим.)

164. Если бы хотя один только год вошли мы в строгое познание долга нашего и выполняли бы его весь, не помышляя ни о чем, кроме его и Бога, которому посвящен он и от которого назначен, если бы хотя один год такого исполнения, то уже не было бы никакого желания нашего, которого бы не исполнил Бог, не было бы молитвы, которая бы не была Им услышана. Но горе не умеющему ничем пожертвовать для долга, для которого он призван, горе возлюбящему что-нибудь на земле больше Бога! Страшно накажется он. И, живя такою жизнью, разве можно ясными очами видеть то, что происходит вокруг, разве можно видеть действительность в настоящем виде? Закрыты очи такого человека, и он пугается действительности и бежит от настоящей минуты; все в непонятной путанице представляется глазам его, и он старается только, как бы позабыть все и куда-нибудь убежать от такого страшного бестолковья, и уже не старается ни о чем более, как только развлечь чем-нибудь тоску, наведенную сим бестолковьем, бежать куда-нибудь от тоски, не думая о причинах этой тоски, не разбирая, откуда произошла она, полагая, что она просто от недостатка удовольствийи развлечений, что в другом месте ее нет, позабыв, что тоска живет не в каком-либо месте, городе, деревне или ином углу земли, а живет в нашем собственном сердце, что от нее не убежишь, что она постигнет среди столичных развлечений, балов и всего, что выдумало многолюдство и мода и что можно не знать ее, живя в Камчатке. Увы, кто гонится за весельем, тот прежде всех поймает тоску. Веселье не дается нам даром, оно дается нам в награду, оно входит к нам в душу только тогда, когда довольна собою душа, когда слышит она сама, что сделала благое и полезное – веселье в труде. Не в том труде, который предпринимаешь для развлечения, но в том труде, в котором убежден, что он полезен и благодетелен, трудясь над которым, чувствуем, что трудимся для благополучия других, в том труде, когда вовсе не думаем: я бы трудился, если бы был там-то, если б для меня было сделано прежде вот то-то, если б я была в таком-то положении. Нет, когда, напротив, всегда готов на дело, среди каких бы обстоятельств ни поставил тебя Бог, Который не оставит нас без цели нигде и ждет только, чтоб мы догадались и обсмотрели все ясными очами. Нет, когда принимаемся за этот труд не иначе, как за Богоугодное и высоко-Христианское дело, такой только труд святится и может дать веселье душе. После него всякая минута веселья кажется нам веселее вдвое, пляшет дух от веселья, светлеют очи, смеются веселые мысли, хорошеет и молодеет и лицом человек. Это тот разумный и покойный труд, который происходит только после глубокого обдумывания, когда принимаешься за дело не с жаром и опрометчивостью, которые скоро простывают, но вглядевшись в него пристально, обсмотревши его со всех сторон, узнавши совершенно весь ход дела, наблюдавши сначала долго над другими, когда, зная, как делает один, еще недоволен тем и стремишься узнать, как в таких обстоятельствах делаетдругой, и отчего у одного лучше, нежели у другого; и когда, узнавши все, сообразивши, какие могут быть неудачи и потери, еще не принимаешься за дело, еще обсмотришь его, и хоть покажется, что уж совсем понял дело, хоть даже сильное почувствуешь желание приняться за работу, все еще умеряешь себя, поверяя, не отыщется ли еще чего-нибудь заметить. И когда потом во время самого совершения труда совершаешь его покойно, размеренно, отдыхаешь не тогда, когда совершенно выбился из сил, но тогда, когда чувствуешь, что еще бы хотелось заняться, дабы потом с нетерпением ожидать часа и минуты приняться за него вновь в урочное время. Такой только труд может быть вполне мудр и выгоден и может обогатить нас духовно и вещественно, ибо все, что ни есть вокруг нас, все создано для нашего обогащения; нет предмета, из которого нельзя бы было извлечь выгод, которые не дали бы потом процент на процент, нет малейшей статьи, которая бы не дала пользу, ибо ничто не создано Богом без пользы. Но отупела голова наша, лишенная упражнения, омертвел ум наш, объятый дремотами лени и бездействия, лишился остроты и тонкости взгляд наш, ослепли очи и потеряли ясновидение, и в отдаленном, в безрассудном, стали мы искать теперь того, что должны были находить в близком и разумном. Только один, позабытый нами полезный труд есть родник душевного веселья, твердого стояния в мире, непоколебимого покоя душевного, ясного воззрения на мир, светлого стремления к Богу. Много сокрыто в нем ныне нам неведомых наслаждений и высоких явлений, в нем ближе и доступнее к нам Бог и по мере разумного стремления нашего соделывает нам ежеминутно легче и легче сей труд и потом весь его превращает нам в радость. (М. И. Гоголь.<Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

165. Все поблагодарим Бога за все, что ни посылается нам. Ибо все, что ни посылается нам, посылается на вразумление и уяснение очей наших. (О. Сем. Аксаковой. <20–22 июня (н. ст.) 1843. Эмс>)

166. Все события, особенно неожиданные и чрезвычайные, суть Божьи слова к нам. Их нужно вопрошать до тех пор, пока не допросишься, что они значат, чего ими требуется от нас. Без этого никогда не сделаемся мы лучшими и совершеннее. (М. П. Погодину.<Около 2 ноября (н. ст.) 1843. Дюссельдорф>)

167. А где пребывает Бог, там ничто не продолжается в равной силе, но идет вперед и стремится или переходит из лучшего в лучшее. (В. А. Жуковскому. Ницца. Суббота 2 декабря <н. ст. 1843>.)

168. Если и чувствуем мы тоску или глупое состояние души, то это, верно, для того, чтоб в это время вспомнить о ком-либо другом, а не о себе. Если ж тяжкое горе нам приключится или важное затруднительное обстоятельство, то помышленье в это время о горе другого не только послужит отводом горя, но даже необходимым охлаждением страстных влечений наших, без чего мы в силах наделать множество самых неразумных дел. (А. О. Смирновой.Дармштадт <7 апреля (н. ст.) 1844>.)

169. Для христианина нет несчастия и все, что ни сбывается с ним, имеет для него глубокий смысл. (M. П. Погодину. <Франкфурт. 13 июля (н. ст.) 1844.>)

170. Без труда нам ничто не дается. Один доходит до этого душевными внутренними страданиями, другой труженической работою и страданьями ума, третий доводится до того же самого страшным бичом несчастий. И благословен Бог, ведущий всех такими разными путями! (А. О. Смирновой. 24 декабря <н. ст. 1844.Франкфурт>.)

171. Покоримся же Тому, Кто лучше знает, что нам нужно и что для нас лучше, и помолимся Ему же о том, чтобы помог нам уметь Ему покориться. Вспомним только одно то, что в Его власти все и все Ему возможно. Возможно все отнять у нас, что считаем мы лучшим, и в награду за то дать лучшее нам всего того, чем мы дотоле владели. Отнимая мудрость земную, дает Он мудрость Небесную; отнимая зренье чувственное, дает зренье духовнее, с которым видим те вещи, перед которыми пыль все вещи земные; отнимая временную, ничтожную жизнь, дает нам жизнь вечную, которая перед временной то же, что все перед ничто. Вот что мы должны говорить ежеминутно друг другу. Мы, еще доселе не привыкнувшие к вечному закону действий, который совершается для всех непреложно в мире, желающие для себя непрерывных исключений, мы, малодушные, способны позабывать на всяком шагу то, что должны вечно помнить, наконец, мы, не имеющие даже благородства духа ввериться Тому, Кто стоит того, чтобы на Него положиться. Простому человеку мы даже вверяемся, который даже нам не показал и знаков, достаточных для доверия, а Тому, Кто окружил нас вечными свидетельствами любви Своей, Тому только не верим, взвешивая подозрительно всякое Его слово. Вот что мы должны говорить ежеминутно друг другу, о чем я вам теперь напоминаю. (С. Т. Аксакову.Франкфурт. 2 мая <н. ст. 1845>.)

172. Да будет благословен Бог, посылающий нам все, и да будет во всем Его святая воля! Что посылается нам, то, верно, нужно нам, верно, во благо и, верно, во спасенье души нашей, а потому мы должны молиться о том, чтобы уметь покоряться, уметь любить его и благословить его в минуты скорби. (М. И. Гоголь.Декабрь 8 <н. ст. 1845>. Рим.)

173. Лучше молиться Богу, но работать всеми способностями и силами. Бог не оставит на дороге заблужденья того, кто Ему молится и от всех сил хочет Ему работать, хоть бы и заставил его лукавый поколесить несколько в сторону. Бог выведет его вновь на дорогу. Это невозможно: молящегося Бог никогда не оставит. (М. П. Погодину.Франкфурт. 8 июля <н. ст. 1847>.)

174. Слава Богу, отчаянью я не предавался даже и в минуты, несравненно более тяжкие. Я слишком уверен в том, что Тот, Кто распоряжается делами мира, Им созданного, несравненно умнее всех нас и знает, что делать, а потому ни в каком случае упасть духом не могу без Его воли. (П. В. Анненкову. Остенде. Августа <31 н. ст. 1847>.)

 

Россия, русский язык.

175. Пред вами громада – русский язык! Наслажденье глубокое зовет вас, наслажденье погрузиться во всю неизмеримость его и изловить чудные законы его, в которых, как в великолепном созданьи мира, отразился Предвечный Отец и на котором должна загреметь вселенная хвалой Ему. (К. С. Аксакову.<Около 29 ноября (н. ст.) 1842. Рим>)

176. Нам прежде всего нужно жить в Боге, а не в России. Ведь мы знаем, что без Божьей воли ничего не делается. А воля Божья разумна, воля Божья знает, что нам нужно. Будем исполнять закон Христа относительно тех людей, с которыми нам придется столкнуться (закон этот можно исполнять всюду), а о России Бог позаботится и без нас. Как Ему оставить ее, если есть столько людей, которые о ней молятся? Помолимся и мы о ней крепко, как только можем молиться, а потом палку в руки и вновь в путь-дорогу, по примеру всякого помышляющего о душе своей человека. (Графу А. П. Толстому. Остенде.Август 2 <н. ст. 1847>.)

177. Не позабудьте рядом с русскою историей читать историю Русской Церкви; без этого многое в нашей истории темно. (Графине А. М. Виельгорской. Москва. Октября 29 1848.)

 

Смерть, память смертная.

178. Частые потери наконец так приучают сердце и ум к мысли о смерти, что она, наконец, не имеет для нас ничего ужасного. Истинный христианин радуется смерти близкого своему сердцу. Он правда разлучается с ним, он не видит уже его, но он утешен мыслью, что друг его уже вкушает блаженство, уже бросил все горести, уже ничто не смущает его. И в этом-то состоит глубокое самоотвержение, какое может только быть и какое может только внушить одна христианская религия. (M. И. Гоголь. Мая 16 <н. ст. 1838>. Рим.)

179. Если подвергнется сильному ответу тот, кто не искал Бога, то еще сильнейшему тот, кто убегал от Бога. (Н. М. Языкову. Дюссельдорф. Ноябр<я> 4 дня <н. ст. 1843>.)

180. Прежде утраты меня поражали больше; теперь, слава Богу, меньше: во-первых потому, что я вижу со дня на день яснее, что смерть не может от нас оторвать человека, которого мы любили, а во-вторых потому, что некогда и грустить: жизнь так коротка, работы вокруг так много, что дай Бог поскорей запастись сколько-нибудь тем в этой жизни, без чего нельзя явиться в будущую. А потому поблагодарим покойников за жизнь и за добрый пример, нам данный, помолимся о них и скажем Богу за все спасибо, а сами за дело! (С. Т. Аксакову. <21 декабря (н. ст.) 1844.Франкфурт-на-Майне.>)

181. Если бы вы истинно и так, как следует, были наставлены в Христианстве, то вы бы все доединой знали, что память смертная – это первая вещь, которую человек должен ежеминутно носить в мыслях своих. В Священном Писании сказано, что тот, кто помнит ежеминутно конец свой, никогда не согрешит. Кто помнит о смерти и представляет ее себе перед глазами живо, тот не пожелает смерти, потому что видит сам, как много нужно наделать добрых дел, чтоб заслужить добрую кончину и без страха предстать на суд пред Господа. По тех пор, покуда человек не сроднится с мыслью о смерти и не сделает ее как бы завтра его ожидающею, он никогда не станет жить так, как следует, и все будет откладывать от дня до дня на будущее время. Постоянная мысль о смерти воспитывает удивительным образом душу, придает силу для жизни и подвигов среди жизни. Она нечувствительно крепит нашу твердость, бодрит дух и становит нас нечувствительными ко всему тому, что возмущает людей малодушных и слабых. (М. И. Гоголь. Неаполь. Января 25 <н. ст. 1847>.)

182. Содержа в мыслях перед собою смерть и видя перед собою неизмеримую вечность, нас ожидающую, глядишь на все земное, как на мелочь и на малость, и не только не падаешь от всяких огорчений и бед, но еще вызываешь их на битву, зная, что только за мужественную битву с ними можно удостоиться полученья вечности и вечного блаженства. (М. И. Гоголь. Неаполь. Января 25 <н. ст. 1847>.)

183. Небесная Родина наша наполняется ежеминутно более и более близкими нашими сердцу и тем как бы становится нам еще желанней и драгоценней. (В. А. Жуковскому.Неаполь. 25 генваря<н. ст. 1847>.)

184. Хорошо бы нам хотя половиною мыслей стремиться жить в иной, обетованной истинно стране. Блажен, кто живет на этой земле, как владелец, который купил уже себе имение в другой губернии, отправил туды все свои пожитки и сундуки и сам остался налегке, готовый пуститься вслед за ними. Его не в силах смутить тогда никакая земная скорбь и огорченья от всякого мелкого дрязга жизни. (П. А. Плетневу. <10–11 июня (н. ст.) 1847.Франкфурт-на-Майне>)

 

Счастье, свет, радость.

185. Верующие во светлое увидят светлое, темное существует только для неверующих. (С. Т. Аксакову. СПб. Июня 4 <1842>.)

186. Да хранит небо светлость и торжественный покой души твоей, выше чего нет ничего в мире. (С. П. Шевыреву. <4 июня 1842.Санкт-Петербург.>)

187. Будьте светлы, ибо светло грядущее; и чем темней помрачается на мгновенье небосклон наш, тем радостней должен быть взор наш, ибо потемневший небосклон есть вестник светлого и торжественного проясненья. (В. А. Жуковскому.Июня 26 <н. ст. 1842>. Берлин.)

188. Благоговение же к Промыслу! Это говорит вам вся глубина души моей. Помните, что в то время, когда мельче всего становится мир, когда пустее жизнь, в эгоизм и холод облекается все, и никто не верит чудесам, – в то время именно может совершиться чудо, чудеснее всех чудес. Подобно как буря самая сильная настает только тогда, когда тише обыкновенного станет морская поверхность. Душа моя слышит грядущее блаженство и знает, что одного только стремления нашего к нему достаточно, чтобы всевышний милостью Бога оно ниспустилось в наши души. Итак, светлей и светлей да будут с каждым днем и минутой ваши мысли, и светлей всего да будет неотразимая вера ваша в Бога, и да не дерзнете вы опечалиться ничем, что безумно называет человек несчастием. (С. Т. Аксакову.Гастейн. 18/6 августа <1842>.)

189. Ради Бога, будь светлей душой. (С. Данилевскому. Рим. Октября 23/11.)

190. Какую глубокую радость слышала душа моя, когда мимо слов моих, мимо меня самого, узнавали меня глубиною чувств своих... Не могу и не в силах я тебе изъяснить этого чувства, скажу только, что за ним всегда следовала молитва, молитва, полная глубоких благодарностей Богу, молитва вся из слез. (С. П. Шевыреву.Марта 2 <н. ст. 1843>. Рим.)

191. Счастье наше от нас самих, от исполнения наших обязанностей и от уменья возлюбить Бога больше всякой светской дряни, к которой мы так охотно привязываемся. Сим одним только приводится душа наша в непоколебимое ничем стояние. (М. И. Гоголь.<Вторая половина марта–апрель 1843. Рим.>)

192. Глядите просто на мир: он весь полон Божиих благодатей, в каждом событии сокрыты для нас благодати, неистощимыми благодатями кипят все несчастия, нам ниспосылаемые, и день, и час, и минута нашей жизни ознаменованы благодатями бесконечной любви. Чего ж вам более для возвышения духа? Будьте просто светлы душой, не мудрствуя. И если это вам покажется трудно и невозможно подчас, – все равно, старайтесь только стремиться к светлости душевной – и она придет к вам. Стремясь к светлости, вы стремитесь к Богу, а Бог помогает к Себе стремиться. Старайтесь просто, без всякого напряжения душевного, быть светлу, как светло дитя в день Светлого Воскресения, и вы много, много выиграете и незаметно вознесетесь выше всего окружающего. (О. Сем. Аксаковой. <Апрель (н. ст.) 1843. Рим.>)

193. Будьте светлы и старайтесь насильно быть светлу и веселу душой. Недавно прочел я, что, стараясь засмеяться смехом души, мы уже призываем ангела на уста наши, который помогает нам потом действительно засмеяться таким смехом. Все до последней мелочи мы должны приобретать в сей жизни насильно, и ничего не дается нам даром. (А. О. Смирновой.Дармштадт <7 апреля (н. ст.) 1844>.)

194. Должность твоя недурна. Она может быть скучна, как может быть скучна всякая должность, если за нее мы возьмемся не так, как следует. Вопрос в том: для чего взята нами должность; если взята для себя, она будет скучна, если взята для других, вследствие загоревшегося в душе желания служить другому, а не себе, она не будет скучна. Все наслажденья наши заключены в пожертвованиях. Счастие на земли начинается только тогда для человека, когда он, позабыв о себе, начинает жить для других. Хотя мы вначале думаем совершенно тому противоположно, вследствие какого-то оптического обмана, который опрокидывает пред нами вверх ногами настоящий смысл. Только тоска да душевная пустота заставляет нас, наконец, ухватиться за ум и догадаться, что мы были в дураках. (А. С. Данилевскому.Франкфурт. <13 апреля (н. ст.) 1844>.)

195. Веселитесь, потому что уныние – грех, и кто не весел, тот грешит, но веселитесь душою. ( М. И., А. В., Е. В. и О. В. Гоголь. Франкфурт на Майне. Июнь 12 <н. ст. 1844>.)

196. Самое главное – считайте все за ничто, кроме одного Бога, как оно и действительно есть, и ничем не смущайтесь. Поверьте, что все это, что вас так смущает, в существе своем такая дрянь, что грех даже и думать о том много. Старайтесь лучше быть веселы и беспрестанно благодарите Бога за то, что у вас уже есть; потому что и этого уже очень много, и многие бы поменялись с вами своею участью. (М. И. Гоголь.Франкфурт. <15 июня (н. ст.) 1844>.)

 

Христос.

197. Разве вся жизнь моя не стоит благодарности, разве небесные минуты тех радостей, которые я слышу, не вызывают благодарности, разве прекрасная жизнь тех прекрасных душ, с которыми встретилась душа моя, не вызывает благодарности? Разве любовь, обнявшая мою душу и возрастающая в ней более и более с каждым днем, не стоит благодарности? Разве в сих небесных торжественных минутах не присутствует Христос? Разве в сем высоком союзе душ не присутствует Христос? Разве эта любовь не есть уже Сам Христос? Разве все, что отрывается от земли и земного, не есть уже Христос, разве в любви, сколько-нибудь отделившейся от чувственной любви, уже не слышится мелькнувший край Божественной одежды Христа? И сие высокое стремление, которым стремятся прекрасные души одна к другой, влюбленные в одни свои Божественные качества, а не земные, не есть ли уже стремление ко Христу? «Где вас двое, там есть Церковь Моя». Или никто не слышит сих Божественных слов? (С. Т. Аксакову.Гастейн. 18/6 августа <1842>.)

198. Тот, Кто все вытерпел из любви к человекам, за них же подверг Себя тем несчастиям, перед которыми слабы те, которые претерпеваются человеком, Тот услышит и оценит всякую жертву и ниспошлет ту чудную твердость, которая озарила когда-то Его душу, когда Он был среди нас, приняв пред этим всю физическую немощь человека. (М. И. Гоголь. <1 сентября (н. ст.) 1842.Гастейн>)

199. Мне кажется, что если кто-нибудь только помыслит о том, чтобы сделаться лучшим, то он уже непременно потом встретится со Христом, увидевши ясно, как день, что без Христа нельзя сделаться лучшим, и, бросивши мою книгу, возьмет в руки Евангелие. (Протоиерею отцу Матфею Константиновскому.Неаполь. 9 мая <н. ст. 1847>.)

 

Эсхатология.

200. Громоносный упрек упадет на нынешних развратников, осмеливающихся пиршествовать и бесчинствовать в то время, когда раздаются уже действия гнева Божия и невидимая рука, как на пиру Валтазаровом, чертит огнем грозящие буквы. (Н. М. Языкову. Франкф<урт>. 26 декабря <н. ст. 1844>.)

 

Составитель - Петр Марченко