***

Пусть персты кленовых веток

Добрый мой окрестят путь.

Помолчу я напоследок

И промолвлю что-нибудь.

Я скажу: «Россия-мама,

Извини меня, прости

За содеянное прямо

И хранимое в горсти…

Отпусти… Навек помилуй!

Бог прощал, и ты простишь

За избыток певчей силы,

Изливающейся в тишь.

Не пали мне грудь сомненьем,

В мир печали не бросай,

Где по реберным поленьям

Льется пламени слеза».

 

Постулаты

 

Дворы под фонарями, как миры,

Отличные тонами друг от друга –

Вступительная часть большой игры –

Раскладка долгосрочного досуга.

Пути извив – реальности мотив,

Сквозящий дуновением прохлады,

Где разум, пустоту опередив,

Рождает золотые постулаты:

«Искусство величавее имен,

А гибель – нежелательная гостья,

Что навсегда с людей сгоняет сон,

Роняя багровеющие гроздья…»

 

На воле

 

Самоцвет горит в суглинке,

Вьется ветка родника.

По старинке – по былинке

Льется дым из костерка.

Дух мой рвется к тайнам неба –

К дымке мягкой и густой,

Где я вижу образ Феба,

Говоря в сердцах: «Постой…»

Так в России, на Урале

В тишине глухой живу,

Иллюстрируя детали:

Холмик, речку и траву.

Так и рад я чистой воле,

Где родная мать-земля

Открывает зренья поле

Света, леса, журавля.

 

***

Пришла пора сказать: «Благодарю

За то, что жил молчанием, как рыба,

Смотря на философскую зарю,

Сжигающую тьму стереотипа…»

Сканируя событий череду

Рентгеновским зрачком визионера,

«Спасибо, — говорю, — за красоту

И листопады Пушкинского сквера».

Спасибо за зеленую тайгу

В лазурной глубине стихотворений.

Спасибо кружевному языку

Ромашки, незабудки и сирени.

 

***

Россия – вдохновенье для меня,

Тумана занавешенная крепом,

Где, тайны первозданные храня,

Крестьяне разговаривают с небом.

Деревни дидактический сюжет,

Поля и копны скошенного сена

Читаю я, не трогая лорнет,

Отчетливо, степенно.

Кадильные туманы над рекой

Перебрались в ухабистые веси,

И бытие насущного всего

Читается в развернутом разрезе.

Видна синонимическая связь

В гармонии тонов, цветов и вкусов.

Плетет евангелическую вязь

Молчанья ангел, как сказал бы Брюсов.

 

Первоцвет

 

В залоге у бесстрашной красоты

Цветут черты весеннего запала,

И я осознаю, что в душу ты

Мою до самой вечности запала.

Твоей улыбкой жизнь моя светла,

Твоим теплом душа моя согрета

И радостью, которой ты жила

Исполнено горенье первоцвета.

 

Меня коснувшись бархатом руки,

Влетаешь грациозною огневкой

В моих миров пустынных уголки,

Вмещаемые костною коробкой.

Улыбку тянешь, хочешь теплоты,

Цветами глаз читаешь мою душу,

Где тают антарктические льды

И градом слез возносятся наружу.

 

***

Не разобравшись в силе притяженья,

Я говорю любимой: «Подожди,

Не надо стопроцентного сближенья,

Ведь между нами холод и дожди».

Слегка устал я от игры на равных,

Но все-таки тебя благодарю

За радость, что поскрипывает в ставнях,

За жизнь, в которой птицею парю.

К чему, не знаю, это красноречье,

Ведь по-простому я себя ношу

В проемах, формирующихся речью,

Где хода нет ни пуле, ни ножу.

Слегка устал я от игры на нервах,

Но все-таки тебя благодарю

За то, что есть ты на земле, во-первых,

А во-вторых, за теплую зарю.

 

Улица Крылова

 

Томный вечер, улица Крылова,

Мимо нас плывущие огни,

Твой анфас, рисованный толково

В ламповой тени...

Указал дальнейшую дорогу

Нам ветвей качающийся перст,

И поднял дорожную немного

Ветер отлежавшуюся персть.

Я преподношу тебе с любовью

Вечер теплый, улицу, стихи,

Но не прибавляю к многословью

Прочие грехи…

 

На птицах страниц

 

Как молот по горячему железу,

Гремят слова и новую куют

Презвонкую, особенную пьесу,

Вернее, душу вольную от пут...

В сплетениях твоей могучей речи

И льдинка превращается в огонь,

И звуки богатырской дикой сечи

В молитву, или веточка в ладонь...

У девушки с приметой незабудки

Слезинки накипают у ресниц

И сохнут на огне одной минутки,

На птицах ненаписанных страниц...

 

Александр Баженов,

поэт

(г. Екатеринбург)