Тебя я воспою, герой,

О, Котляревский, бич Кавказа!

Куда ни мчался ты грозой -

Твой ход, как черная зараза,

Губил, ничтожил племена …»

А. С. Пушкин

 Жизнь героя иногда зависит от случайностей. Жил, например,  человек размеренной спокойной жизнью, и вдруг его величество случай меняет все в его жизни. Это определение к герою Кавказской войны Петру Степановичу Котляревскому относится как ни к кому другому. Сын простого сельского священника небольшого села Ольховатки Харьковской губернии, Петя Котляревский шел по стопам отца. Примерно обучался в Харьковском духовном училище, и, разумеется, ни о какой славе или лаврах героя, скорее всего, не помышлял. Случай привел ненастной зимней ночью 1792 года в дом  Котляревских двух путников. Одним из которых оказался подполковник Кубанского егерского корпуса И. П. Лазарев, прибывший по делам службы к начальству Харьковской губернии. (Вторым путником был местный гражданский губернатор).  Бойкий смекалистый мальчик, который в то время тоже оказался на каникулах у отца,  приглянулся подполковнику Лазареву, поневоле из-за ненастной погоды задержавшемуся в Ольховатке в доме священника, отца Котляревского.  Перед прощанием с высокопоставленными путниками отец Стефан уступил настоятельной просьбе егерского подполковника. Дал обещание отдать сына в военную службу. Со своей стороны подполковник клятвенно заверил, что заменит мальчику отца, будет относиться к нему как к родному. К слову, свое обещание Лазарев сдержал. До самой своей смерти он относился к юному Котляревскому как к родному сыну.

Через год одиннадцатилетний Петя Котляревский покинул отчий дом и прибыл в Моздок, к месту службы Лазарева, где был зачислен рядовым в Кубанский егерский корпус, в 4-й батальон.  В неполные 15 лет, в 1796 году, Котляревский, к тому времени уже сержант, участвует в своем  первом боевом походе, в знаменитой Зубовской экспедиции на Каспий против Персии.

В 1799 году Котляревский, произведенный к тому времени в подпоручики, и адъютант уже генерал-майора, шефа 17-го егерского полка Лазарева  сопровождает своего командира в переходе через Кавказский перевал в Грузию. Поход этот был вызван с осложнившимися политическими событиями в Закавказье, после смерти правителя Картлийско-Кахетинского царства Ираклия Второго.  Новый правитель Георгий 12 через своего посла в Петербурге обратился к императору Павлу Первому с просьбой принять в подданство российской империи Грузию и тем самым оградить его народ от возможного вторжения Персии и Турции. Жители Тифлиса встретили русскую армию со звоном колоколов и пушечными залпами.  Их тут ждали как избавителей от вторжений суннитской Турции, шиитского Ирана и набегов горских племен Дагестана.  И с самого прибытия Котляревский  оказался  в гуще политических событий. Выполняя штабную работу, связанную с бумагами и документами, Петр Степанович столкнулся  с политическими интригами. Однажды  на него донесли в Петербург, за то, что, нарушая субординацию и дворцовый этикет, имел аудиенцию у царя Георгия 12.

Персия, которая к тому времени переживала глубочайший кризис, не могла все же смириться с потерей своего влияния на Грузию. Силы у персидского шаха Фетх-Али были давно не те, что прежде, в пору могущества Персии. И посему он вступает в переговоры с некоторыми кавказскими владетелями, чтобы сообща бороться против русских. Нанести им двусторонний удар, с севера и с юга. А также привлечь к себе в союзники внутренние силы Грузии в лице царевича Александра, претендента на царский престол. В 1800 году на Тбилиси с севера, со стороны Дагестана двинулся могущественный  аварский правитель Омар-хан. Персы, увлеченные своими вновь обострившимися внутриполитическими проблемами, не смогли выступить сообща. Но и у самого Омар-хана были свои причины для выступления в поход против Грузии. Задолго до описываемых событий царь Ираклий Второй вынужден был подписать с аварским владетелем договор, по которому за охрану северных границ Грузии от набегов абреков и всякого отребья Грузия обязывалась платить аварскому  владетелю дань, 5000 рублей в год. После того как в Грузию прибыл русский отряд, Георгий 12 счел нужным не платить более этой позорящей честь страны дани. Именно по той причине, чтобы заставить Грузию снова платить дань, Омар-хан собрал двадцатитысячное войско и в конце октября 1800 года двинулся в поход. Грузинский царь собрал ополчение и при поддержке двух русских батальонов, выбрав главнокомандующим генерала Лазарева, решил отбить атаку горцев. В решающем сражении на реке Иори  Лазарев, противопоставив многочисленности врага умелое и четкое взаимодействие подчиненных ему воинских соединений, нанес Омар-хану сокрушительное поражение. Сам правитель аварский  едва избежал плена. Но получил при этом серьезное ранение. Это было первое настоящее сражение, в котором Котляревский принял деятельное участие и показал себя умелым воином и командиром. По представлении Лазарева он скоро получает награду - орден святого Иоанна Иерусалимского и чин штабс-капитана.

После трагической смерти своего благодетеля генерала Лазарева, Котляревский отказался от лестного предложения князя Цицианова - стать его личным адъютантом; и отпросился в строевую службу. Принял командование ротой в ставшем ему близким 17 егерском полку. В 1803 и 1804 году дважды штурмовал укрепленную крепость Гянджа. Оба раза был ранен. Получил за храбрость по представлению Цицианова чин майора и орден святой Анны 3-й степени Полководческий талант Котляревского по-настоящему проявился в грядущей, 1804-1813 г.г. войне с Персией. Подстрекаемая наполеоновской Францией, с которой позже в 1807 году был подписан договор о дружбе и взаимопомощи, Персия, недовольная потерей своего влияния в Грузии, в 1804 году объявила России войну. Вернее, никакого официального объявления войны вообще-то и не было. Войска персов под предводительством принца Аббас-Мирзы обрушились в пределы уже подвластной России Грузии.

В 1805 году Котляревский со своей ротой в составе отряда полковника Корягина защищал от нашествия персов Карабах. Принял участие в сражении на реке Аскарани недалеко от крепости Шах-Булах. Поначалу дела у Котляревского и Корягина шли хорошо. Отряды персов были рассеяны. Однако вскоре им на подмогу прибыли свежие силы. Теперь русские отряды вынуждены были под напором превосходящих сил врага отступать. Войска персов в этом сражении возглавлял сам принц Аббас-мирза. За упорство и проявленную храбрость Котляревский заслужил особое благорасположение  князя Цицианова. Окруженный на кургане многочисленными силами персов отряд Котляревского сумел вырваться из окружения и проникнуть в крепость Шах-Булах. Запертый в стенах крепости, лишенный провианта, без боеприпасов, отряд Корягина и Котляревского сумел выйти с честью из, казалось бы, безвыходного положения.

Особый интерес вызывает храбрость, проявленная отрядом Котляревского во время битвы возле замка Мухрат. По словам очевидцев, солдаты Котляревского и Корягина ворвались в замок, занятый персами «устлав своими телами» крепостной ров. И удерживали замок восемь суток. Выдержали все атаки персов до подхода основных сил русской армии под командованием самого князя Цицианова. Несмотря на полученные в этих боях раны, Котляревский принял участие в экспедиции против бакинского хана.

В 1806 году Котляревский вновь сражался на реке Аскарани и на реке Хонашин. В 1807 году двадцатипятилетний Котляревский был произведен в полковники. В следующем году – участвует в походе в Нахичеванское ханство. 

В 1806 году события в Закавказье для России осложнились тем, что и Турция объявила ей войну (1806 –1812 г.г.). Теперь русские войска сражались и на юго-востоке Закавказья, с Ираном, и на юго-западе с Турцией.  В 1810 году войска принца Шах-Аббаса вновь вторглись в Карабах. Котляревский с егерским батальоном, имея всего лишь четыреста штыков, двинулся им навстречу и предпринял по сути дерзкое наступление -  решил  штурмом взять хорошо укрепленную крепость Мигри. Обойдя ночью крепость с противоположной стороны,  он бросил часть своих солдат на штурм основных ворот крепости. Тем временем остальная часть его батальона предприняла штурм с тыла. Не ожидавшие такой дерзости персы сдались. Затем, когда на помощь персам подоспели основные силы Шах-Аббаса, Котляревский оборонялся до тех пор, пока персы, поняв безуспешность своих усилий взять крепость, отступили. Шах-Аббас снял осаду и направился к границе. Но это было не все. Котляревский ночью настиг отступавших персов на переправе у реки Аракс и разгромил их наголову. В этом бою Петр Степанович был ранен уже в пятый раз. За доблестные действия свои получил награды - орден святого Георгия 4-й степени и золотую шпагу с надписью «За храбрость». Вскоре его назначают командиром Грузинского гренадерского полка.

В 1811 году Котляревскому поручается приостановить продвижение турок и персов со стороны Ахалциха. Самой выдающейся победой Петра Степановича в этой компании было взятие хорошо укрепленной крепости Ахалкалаки. За этот подвиг Котляревский в свои двадцать девять лет был произведен в генерал-майоры, по представлению главнокомандующего русских войск в Грузии маркиза Паулуччи. После овладения Ахалкалакской крепостью, военное командование снова перебрасывает Котляревского на русско-персидский фронт. В заключительной стадии этой войны (1804-1813 г.г.) можно будет выделить два знаменательных события, обессмертившие имя талантливого военачальника Котляревского – это взятие крепостей Асландуз и Ленкорань. 

В то время как русская армия теснила турок уже на ее территории, события на русско-персидской войне временами вызывали серьезные опасения. За то время, пока Котляревский громил турок под Ахалкалаками, осмелевшие персидские войска во главе с Аббас-мирзой в начале 1812 года близ Султанбута окружили батальон  Троицкого пехотного полка и принудили его сдаться в плен. О событиях, произошедших на русско-персидском фронте после того как военные действия возглавил Котляревский, пишет в книге «Гюлистан и Ирам» историк и публицист 19 века Абасс-Кули-Ага Бакиханов: «Весною 1227 (1812) г. Аббас-мирза с присланным шахом большим подкреплением прибыл в Мешкин. Эмир-хан Каджар с сарбазами и артиллерией был послан наказать Мустафу-хана Талышинского, снова перешедшего под покровительство русских. Другие войска были отправлены к нему на помощь со стороны Аркавана, Зуванда и Астары. 4 августа Эмир-хан подступил к Ленкорани. Мустафа–хан с русскими ушел в Камышаван. С разрешения наиба ас-салтана Аббас-мирзы персы выстроили три крепости – в Ленкорани, Аркаване и Астаре и, снабдив их необходимым гарнизоном, запасом и артиллериею, сами возвратились. Между тем при посредничестве английского посланника Гора Аузли новый главнокомандующий генерал Ртищев с наиб ас-салтана Аббас-мирзою на берегу Аракса провели переговоры о мире, которые однако закончились ничем. Генерал Ртищев оставил здесь генерал-майора Котляревского с двумя тысячами пехоты и 6 орудиями, а сам возвратился в Тифлис. Аббас-мирза из Султан-Гиссара, послав Пир-Кули-хана Каджара, Мирзу-Мухаммад-хана Каджара и Али-Мардан-хана Хамсе с конницею в ханство Шекинское и Ширванское, сам с сарбазами и артиллериею отправился в Асландуз. Садых-хан Каджар и Джафар Кули-ага были снова назначены им для выселения оставшихся карабагцев. Генерал-майор Котляревский, стоявший в Аг-Оглане, ночью переправился через Аракс и внезапно напал на лагерь Аббас-мирзы, силы которого были в десять раз многочисленнее русского отряда, и разбил его. Многие из персов, напуганные внезапным нападением, разбежались, но Аббас-мирза с остальным войском удержался на позиции. На следующую ночь на 20 октября он был вторично атакован русскими и разбит наголову. Котляревский двинулся на Муган, возвратил карабагских переселенцев и взял приступом крепость Аркаван. Оттуда он отправился в Ленкоран и приступил к осаде крепости. Сопротивление персов было очень упорным, наконец, геройская отвага русского генерала превозмогла все препятствия и крепость была взята 1 января 1228 (1813) г. Садых-хан и Мухаммед-бек сарханг Каджар, начальствовавшие гарнизоном, пали на месте, а генерал Котляревский получил три весьма тяжелые раны». Как описывал очевидец событий с русской стороны: «Крепость была взята, а когда солдаты, нашедшие своего командира среди груды мертвых тел, стали его оплакивать, он (Котляревский) открыл уцелевший глаз и сказал: «Я умер, но все слышу и уже догадался о победе вашей». С тяжелейшими и мучительными травмами «генерал-метеор» (как его называли солдаты) выжил. Победы Котляревского сломили персов и они были вынуждены подписать благоприятный для России Гюлистанский мир, по которому Персия отказывалась от своих претензий к Грузии и Карабаху.  Сам же генерал, награжденный орденом святого Георгия 2-й степени, страдая от полученных ран, «живым мертвецом» уехал к себе на родину на Украину. На сумму, дарованную Александром Первым, Котляревский купил себе имение сперва близ Бахмута, а затем около Феодосии. Легенда гласит, что однажды генерал побывал в Петербурге, и на приеме в Зимнем дворце царь, отведя его в сторону, доверительно спросил: «Скажите, генерал, кто помог вам сделать столь удачную военную карьеру?» «Ваше величество, - ответил герой, - мои покровители – это солдаты, которыми я имел честь командовать, и только им я обязан своей карьерой».    

Изувеченный ранами, Котляревский после своего самого выдающегося подвига, Ленкоранского сражения, прожил еще 39 лет. Самым  значительным событием в его жизни, после ратных дел на благо отчества, была женитьба на дочери майора Енохина. Счастье длилось недолго. Вскоре жена умерла во время родов. Все последующие годы Петр Степанович провел практически в одиночестве. Безвыездно жил в имении Добрый Приют, окруженный заботами двух своих племянниц и зятя – бывшего своего сослуживца, майора в отставке Шультена. Россия тем не менее не забыла своего героя. В 1826 году с началом войны с Турцией император Николай Первый лично послал приглашение Котляревскому с просьбой участвовать, вернее, возглавить военную компанию. Увы! Старые раны, от которых нестерпимо страдал Петр Степанович, не позволили генералу-метеору вновь показать свое умение воевать и побеждать врага. Что послужило некоторым недоброжелателям прославленного генерала высказаться, что: «Гюлистанским миром Котляревский воздвигнул себе вечный и несокрушимый памятник, после чего, исполнив свое назначение, он отошел в сторону, оставшись живым мертвецом».

Оставаться безучастным ко всему, быть «живым мертвецом» со своей кипучей натурой Петр Степанович не мог. Одно дело возглавлять армию, вести ее к победе, другое – быть оторванным от мира, созерцать свои былые подвиги. Нет, такого при всей своей замкнутости Котляревский не мог допустить. Он был замкнутым и молчаливым, если дело касалось лично него. Он не любил требовать к себе жалости или слышать восхваления. Петр Степанович был и оставался всю жизнь чутким и внимательным к нуждам окружающих его людей. Свою немалую пенсию он тратил на пособия ветеранам-инвалидам, он сам им платил от себя пенсию. Когда майора Грузинского гренадерского полка Павла Швецова горцы взяли в плен и потребовали за него выкуп, Котляревский  принял живое участие. Он сам внес за пленного майора некоторую сумму и обратился через газету с просьбой о помощи. Вскоре нужная сумма была получена и пленный майор вернулся домой. После смерти генерала увидело свет письмо его к шефу жандармов графу Бенкендорфу, в котором Петр Степанович указывал всесильному шефу жандармов на то, в каких жестоких условиях, вызванных повальными голодом в конце 30-х - начале 40-х г.г. оказались южные районы империи. По содержанию своему, в котором автор резко осуждал действия жандармов и правительства в целом, письмо попало в разряд крамольных. Кроме вышеназванной статьи, Котляревский выступал в печати, в частности в журнале «Русский инвалид» с критическими статьями. Особый интерес для исследователей представляет напечатанная под рубрикой «Корреспонденция»  за 1837 год в номерах 25 и 26 статья под названием «Письмо генерала от инфантерии Петра Степановича Котляревского к непременному редактору «Русского инвалида» статскому советнику А.Ф. Войекову». В  ней автор воссоздает события русско-персидской войны 1804 – 1813 г.г.  Автор статьи указывал на то, что в предыдущих номерах «Русского инвалида» многие факты были переданы искаженно. В целом работа Котляревского вызывала интерес у читателей не только тем, что автор указывал на ошибки, допущенные журналистами ранее, а тем, что это было еще и своего рода пособие для командиров. Петр Степанович доходчиво и толково давал советы, как должен себя повести тот или иной командир в подобных обстоятельствах, то есть во время военных действий. В работе Котляревский высказал и свои обиды на то, что столь грандиозное событие, как Гюлистанский мирный договор, был оттеснен в сознании граждан России событиями Отечественной войны 1812 года. В частности, Котляревский писал по этому поводу: «… Подвиги во славу Отечества должны оцениваться по достоинствам их, а не по частям света, в коих они происходили. Кровь русская, пролитая в Азии на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна пролитой в Европе на берегах Москвы и Сены. Пули галлов и персов причиняют одинакие страдания. Не наша воля лишила нас счастья участвовать в священной войне и действовать в защиту отечества внутри онаго; мы исполнили долг…и, сражаясь в отдаленном краю на земле персидской, не посрамили земли русской».

Умер Петр Степанович в 1852 году. У  славного героя России не осталось на погребение из своих сбережений даже и рубля. Но Отечество, люди, которые  знали и уважали Петра Степановича,  не забыли  его. Похоронен был Котляревский в саду возле дома. Еще при жизни героя командующий на Кавказе князь Воронцов М.С., поклонник Котляревского, поставил в Гяндже, которую тот в молодости штурмовал, памятник. После смерти генерала-героя в его честь по инициативе художника И. Айвазовского близ Феодосии, на высокой горе в виду моря, был построен мавзолей, ставший музеем.

Завершить главу о славном сыне России Петре Степановиче Котляревском хотелось бы словами известного русского журналиста Д.Е. Зубарева: «Незабвенная война 1812 года, во время которой Котляревский разил врагов России в Азии, кажется была причиною, что имя героя наши соотечественники не вспоминают вместе с именем Задунайского, Рымниксого, Смоленского; ибо тогда внимание всех было обращено на спасение отечества…Но зато сыны Кавказа помнят грозного победителя персиян и турок… Пусть имя сего героя не гремело в газетах и напыщенных одах (которые скорее предаются забвению, несмотря  (на то), что пишутся для бессмертия, для потомства); - но зато слава его дойдет до позднейшего потомства в изустных преданиях народных и правдивая история, без сомнения, назначит ему достойное место в летописях Кавказа. Таковые памятники прочнее пышных мавзолеев и газетных возгласов».