***

В воздушных ямах зреет пустота,

Они висят прозрачными ковшами,

И глубину безмолвия над нами

Не покачнет падение листа.

Не дотянуться птичьим голосам

Туда, где, как послание в конверте,

Прозрачный дар могучим небесам

Ремесленной чернорабочей тверди.

Там души трав и вырубленных рощ,

Иссякших рек – так заполняет соты

Осенний мед, так затихает дождь,

И падают, как в яму самолеты!

***

Еще не замер венценосный шум,

Еще витают золотые тени,

Как черный люд еще толпиться ум

У входа в ослепительные сени.

Преображая ветреную плоть,

Деревья укрепляются корнями

В единой вере, и сухое пламя

Весь день сквозит и веет меж  стволами,

Как будто там, вдали, стоит Господь

***

Прозрачные горячие холмы.

Цветущий зной разгневанного улья.

Мушкетной косточкой внутри вишнёвой тьмы

Сидит растительная пуля!

Сад сыплет щебетом, как стружкой с верстака,

В стоячем воздухе высверливает гнёзда,

И зелень кормится из общего пайка

Степенной глиною и крошками компоста.

Улитка толстая стекает в темноту

К большому яблоку, созревшему до срока.

И только первому опавшему листу

Здесь холодно и одиноко.

***

Деревья спали вслух. Как будто шкафа дверцы

Раскрылись, изнутри заросшие жарой.

Свой заговор плетут кусты-единоверцы,

Сирени пряный дых мешая с резедой.

Стекает светлячок в траву, на дно оврага,

Где выпрямляют речь прозрачные струи.

Там ледяных камней отточенная тяга

И холод раздвоен, как жало у змеи.

И линии судьбы двусмысленно нечётки

На плоскости листа – не знаешь, где соврёшь.

И тень стоит в углу, перебирая чётки,

Как схимник молодой, и это значит – дождь.

***

Сухая осень. Хрупкий конденсат.

На листьях кристаллический осадок.

Невидимые в воздухе висят

Большие хлопья шороха, и сладок

С холмов крутых стекающий в

распадок

Полураспада пряный аромат.

Вода не отражает ничего,

Но ей еще доступно бормотанье,

Она бежит, меняя очертанья,

И ранним утром на скрипящей ткани

Рассыпанного солнца вещество.

Земля черна и крепкий воздух чист,

И каждый звук просторен, словно сени,

Где у стены скамья, тенёта, тени,

Ведро с водой – и в нем кленовый лист.

***

Под курчавой овчиною шороха

Кто-то тихо выходит во двор,

И сгорает крупинками пороха

Осторожный сухой разговор.

Почему бы нам тоже не выглянуть

И увидеть, как ночь хороша?

Золотыми, стеклянными иглами

Упирается в небо душа.

Замерев от восторга и трепета,

Непонятный ведет разговор

С облаками небесного лепета,

Словно, дождь, заполняя простор.

***

Все переполнил, кроме слуха, дождь

– Кадушки, баки, жестяные ведра, -

И, как эфир, невидимая дрожь

Весь мир насквозь пронизывает твердо.

Гляди: непостижимые уму

Вселенной ослепительные бездны

Все, как одна, покорствуют ему,

И тайны их темны и бесполезны.

Все слушал бы и слушал… Что за шум!

Как в нем округла каждая подробность!

И только наш сухой и жадный ум –

Ничем не заполняемая пропасть.

***

Для взгляда нужен холод и простор.

Предчувствуется головокруженье.

Листву пленила сила притяженья.

По ледяной касательной скольженья

Она летит, и, кажется, в упор

На нас глядит мигающее пламя,

А то, что небом звали мы вчера,

Распалось и белеет под ногами,

И кормит птиц с соседнего двора.

Какой простор! Напрасно не ищи,

За что бы зацепиться: неизбежной

Нас к краю сносит силой центробежной.

И в воздухе – вращение пращи!