О народе

Простой  народ  есть  основание  всего  общественного  здания страны. И источник  вещественного  благосостояния,  и  источник  внешнего  могущества, источник внутренней  силы  и жизни, и наконец мысль всей страны пребывают в простом  народе.  Отдельные  личности,  возникая  над ним, могут, на поприще личной   деятельности,  личного  сознания,  служить  с  разных  сторон  делу просвещения  и  человеческого  преуспеяния;  но  тогда  только  и  могут они что-нибудь   сделать,   когда   коренятся  в  простом  народе,  когда  между личностями  и  простым  народом  есть  непрерывная  живая  связь  и взаимное понимание

Находясь  на  низшей  ступени лестницы житейской, вне всяких почестей и наружных  отличий,  простой  народ  имеет  за то великие блага человеческие: братство,  цельность  жизни и (так как мы, говоря о простом народе, разумеем русский) быт общинный.

Напрасно  думают,  что  простой народ есть бессознательная масса людей. Если  бы  это  было  так, то он был бы то же, что неразумная стихия, которую можно  направлять  в  ту  и  в  другую  сторону.  Нет,  простой  народ имеет глубокие,  основные  убеждения  -  условие  существования  для  всей страны. Защищая  эти  убеждения,  он,  точно,  в силе своей равняется стихии; но это стихия  разумная,  имеющая нравственную волю; это стихия только по дружному, цельному  своему  составу  и действию. Есть прекрасное выражение на Руси для такого  проявления  народной  силы:  СТАЛИ  ВСЕ,  КАК  ОДИН ЧЕЛОВЕК. Русская история  показывает  нам, как глубока и тверда основа веры в русском народе, как отстаивал он святость своих православных убеждении.

Напрасно   также   думают,  что  простой  народ  есть  какой-то  слепой поклонник  обычая, что он, перед чем бы то ни было, рабствует духом. Правда, он  не представляет легкого подвижного явления, то в ту, то в другую сторону направляемого  ветром; как все истинное и действительное, он крепок на ногах и  не  шатается  из  стороны  в  сторону,  он  понимает,  что  предание, что преемство  жизни  есть необходимое условие жизни: он связует, поддерживает а не  рвет  нить жизни, идущую из прошлого в будущее. Простой народ есть страж предания  и  блюститель  старины; но в то же время он не есть слепой раб ее.

Да  и  было  же  время, когда старина была новизною. Простой народ принимает новое,  но  не  скоро,  не  легкомысленно,  не из презрения к старине, не из благоговения  к  новизне.  То,  что  он  примет, примет он самобытно, усвоит прочно  и перенесет в свою жизнь. Легкомысленные личности, для которых жизнь есть  непрерывный  маскарад,  или  убеждения  которых, если и постоянные, не имеют  корня  в самой стране и плавают в какой-то отвлеченной атмосфере, как ошибаются  они, принимая обдуманность народа, его мерный и верный шаг, среди прыгающих   и   бегущих   около   него,  отдельных  личностей,  за  какую-то неподвижность,  или,  по  крайней  мере, за косность. Это показывает только, что  народа  не  понимают.  У  нас  же, в России, неохота, недоверчивость, с какой  принимает  новое,  имеет  свою  историческую  причину,  свое законное оправдание.

Но,  начавши  говорить:  "простой  народ",  мы  потом  стали  говорить,  "народ".  Это  не  случайно  и не без причины, ибо простой народ точно, есть ПРОСТО НАРОД, или народ собственно.

Слово  "народ" употребляется в двояком смысле, или оно означает всех, в союзе   народном   живущих,   без   различия   сословий  и  в  таком  случае соответствует  более  слову  "нация",  или  же  оно  означает простой народ, низшее   сословие,   которое   есть  народ  собственно.  Понятно  и  законно употребление  этого слова и во втором случае. Простой народ не имеет никаких отличий,  никакого  другою  звания,  кроме  звания человека и христианина, а потому  и  зовется  или  ЧЕЛОВЕКОМ,  во  множестве ЛЮДЬМИ (в летописи людие; впоследствии  слово "люди" получило свое особое значение), или КРЕСТЬЯНИНОМ, то  есть  христианином,  или  же,  наконец,  народом,  что  также  есть  имя кровного,  но  еще  более  духовного  союза  человеческого.  Вот причина, по которой название народа остается преимущественно за низшим сословием.

Итак,  у  простого народа нет никаких отличий или титулов, кроме звания человеческого  или  христианского.  О,  как  богата эта бедность! И, стоя на низшей ступени, как высоко стоит он!

Нося  звание  только  человека, только христианина, он, с этой стороны, есть идеал для всего человеческого и христианского общества.

Как  скоpo  верхние классы смотрят на свои отличия и преимущества (хотя и  не  во  зло употребляемые) не как на причину гордости и превосходства над другими,  но  как  на  требуемые  временем, порожденные несовершенством мира сего,  явления, как скоро, забывая о них, чувствуют в себе только человека и христианина, - тогда становятся и они народом.

У  нас  значение  простого  народа  имеет  свою  особую сторону, ибо он только  и  сохраняет  в себе народные истинные основы России, он только и не разорвал  связь  с  прошедшим,  с древней Русью. Часто гордо смотрят на него люди   так  называемого  образованного  или  светского,  русского  общества, пренебрегают  им, называют его мужиками, обратив это слово в брань. Красуясь над  ним  и  высоко  на  него  посматривая, они забывают, что только простой народ  составляет  условие  их существования. Известно прекрасное (сделанное русским  писателем)  сравнение  простого народа с корнями дерева, на котором шумят  и  величаются листья, меняющиеся каждый год, тогда да как корни – все одни и те же.

Красуйтесь в добрый час,

говорят корни листьям:

Но помните ту разницу меж нас,

Что с новою весной лист новый народится;

А если корень иссушится,-

Не станет дерева, ни вас.  

О народности

Народность  есть  личность  народа.  Точно так же, как человек не может без  личности,  так  и  народ  без  народности.  Если же и может встретиться человек  без  личности,  на  род  без  народности,  то  это  явление жалкое, несчастное,  бесполезное  и  себе  и другим Личность не только не мешает, но она  одна  и  дает  возможность  понять  вполне и свободно другого человека, другие  личности. Так точно и народность одна дает возможность народу понять другие   народности.   Где  исчезает  она,  там  исчезает,  материально  или нравственно,  сам  народ. Народность это есть живая, цельная сила, имеющая в себе нечто неуловимое, как жизнь

И  дух,  и  творчество  художественное,  и природа человеческая, и даже  природа  местная,  все принимает участие в этой силе. Народная песня, как бы ни  была  она  доступна  всему  остальному  человечеству, все-таки отзовется чем-то  особенным  в  душе  того  человека,  для  которого она своя народная песня.

Иные    скажут:    народность    ограниченна,    в   ней   может   быть исключительность.  Но  исключительность  есть уже злоупотребление. Для того, чтобы  избавиться  от  народной  исключительности,  не нужно уничтожать свою народность, а нужно признать всякую народность.

Да,  нужно  признать  всякую  народность,  из совокупности их слагается общечеловеческий  хор.  Народ, теряющий свою народность, умолкает и исчезает из  этого  хора.  Поэтому  нет ничего грустнее видеть, когда падает и никнет народность  под  гнетом тяжелых обстоятельств, под давлением другого народа.

Но  в  то же время, какое странное и жалкое зрелище, если люди не знают и не хотят  знать  своей народности, заменяя ее подражанием народностям чуждым, в которых мечтается им только общечеловеческое значение!

Каждый  народ пусть сохраняет народный облик (физиономию): только тогда будет  иметь  он  и  человеческое  выражение.  Неужели же захотят сделать из человечества  какое-то  отвлеченное  явление,  где  бы не было живых, личных народных  черт? Но если отнять у человечества личные народные краски, то это будет   бесцветное   явление,   до   которого   можно   дойти  только  через искусственное  собрание  правил,  под  которые  народ должен подводить себя, стирая  притом  свою  народность.  Это  будет  уже  своего рода официальное, форменное,  казенное  человечество.  По  счастью, оно невозможно, и идея его может  явиться только как крайняя, и притом нелогическая отвлеченность в уме человеческом.

Нет,  пусть  свободно и ярко цветут все народности в человеческом мире; только они дают действительность и энергию общему труду народов.

Да здравствует каждая народность!