***
Я в первый раз пред осенью в долгу,
Перед листвой изменчивого цвета,
Опять встречаю с радостью рассветы
Которыми напиться не могу,
Из родника, врачующего плоть,
(Что о душе, когда она бездушна)
Твержу себе без веры: «Все пройдет»,
Но видимо, уже не в силах слушать...
И в отраженьи медленной реки,
Как в зеркале ищу себя другую,
Должно быть, я себя еще ревную
К прошедшему, как сумерки легки,
Так легок шлейф у платья королев,
И величавы росписи на ткани,
И если осень может больно ранить,
То с летом можно боль преодолеть.
Я потому у осени в долгу,
Что как росток живу стремленьем к свету,
И пью до исступления рассветы,
Да все никак напиться не могу.

***
Уронит осень лист клочком бумаги,
А с ним и чью-то скомканную жизнь,
Миг увяданья требует отваги,
Но от того не меньше он любим.
Забьется жилкой скрытая услада
В саду, скорбящем гроздями рябин.
Вдруг осознаешь, все идет как надо,
Еще кому-то ты необходим.

***
Дорога серой дымкой в небеса,
Из города влетаешь сразу в осень,
Ее не проживаешь по часам, -
По километрам, белым полосам
И по столбам вечнозеленых сосен.
А по краям цветная ткань кулис,
Как будто лес извечных тайн полон,
Горит в тумане красным цветом лист,
И ощутимо свежий воздух чист,
Теперь ты знаешь? - Есть на свете воля.

Чем дальше от Москвы, тем ближе Русь,
С ее похмельным, неприглядным бытом,
Не еду по дороге, а несусь,
Как будто обогнать пытаюсь грусть,
Что осенью не мной была открыта.
Дорога полосата, словно жизнь,
Здесь нет равнин, падение за взлетом,
И Бог не время, тающий бензин…
Лишь легкие туманности низин
Снижают ощущение полета.

Межсезонье

Дожди срываются на снег,
Как шепот переходит в крики,
А в межсезонье человек
Ворует у вселенной век
Ошибок прошлых и открытий,
Тем, что свершиться суждено
(а если нет – то воля Бога),
В бокалы налито вино,
И в телевизоре кино
Уже не узнанного года.
И есть ли повод или нет,
Вновь ностальгия треплет нервы,
Забытый просится сонет,
И стертый старенький вельвет
В шкафу нежданно найден первым.
Прижмешь к щеке, как будто в нем
Спасенье есть от межсезонья,
Горит луна слепым огнем,
И на столе открыт альбом,
Но лица в нем едва знакомы.
- Ты что грустишь? Глотни вина,
А завтра пусть Господь рассудит,
Что эту осень пьем до дна…
Ведь это не ее вина –
Необратимость наших судеб.


***
Все это лишь преддверие зимы.
В конце сезона, ставя многоточье,
Как календарь, декабрь разорван в клочья,
В нем сумерки бескрайны и немы.
В уснувший город снег забыл и след.
И что ему встревоженные птицы?
Угадывать желания столицы
Он не спешит не мало долгих лет.
Все это лишь иллюзия конца
Под небом, отчеканенным на бронзе.
И как же глупо выглядит серьезность
Стремленья жизнь кроить по месяцам.
А по прогнозам снегом замело
Убогий рай заброшенной глубинки,
Где в сумерках печально, но светло,
Ход времени сквозь битое стекло
Вершится без предчувствий по старинке.

***
Блестит слезой октябрьское утро,
И зябко пальцы, кутая в манто,
Уходит небо цвета перламутра,
Все тоже в мире, да уже не то.
Затерян в продолжительных контрастах
Последний всполох прежнего тепла,
Что в этой жизни может быть опасней
Осенних дней, не выжженных дотла.
И в воздухе, звенящем столь высоко,
Туманной дымки тает полоса…
Ах, как Заре, рожденной на Востоке,
К лицу простая русская краса.

***
И заметет легко зияющую мглу
Осенний первый снег плетеньем невесомым,

Набросив легкий плащ, я выбегу из дома,
Как будто поступить иначе не могу.
Как будто первый снег не признает измен,
И встречи миг со мной ему и вправду важен,
Ах, первый поцелуй - он холоден, и влажен,
Не он ли звал меня бежать из этих стен.
Октябрь уже к концу, и снег в его руках,
Лишь скромный аргумент для скептиков досужих,
Пусть легкий пух небес исчезнет в темных лужах,
Наутро в них замрут седые облака.
Едва дыша в окне, как девочка замру,
А там кружится день светло и невесомо,
Набросив легкий плащ, я выбегу из дома,
Опять я поступить иначе не могу.

***
День осенний прошит тонкой нитью дождей,
Подытожена жизнь, день за днем пересчитан,
И опавшей листвой путь до снежности выткан,
И обвенчан ноябрь неизбежностью с ней.
За оконным стеклом силуэты берез
В тихом свете луны утонченно печальны,
И воруют ветра звуки песни венчальной,
Раструбив по дворам тайны девичьих грез.
Перепутав эпохи, забыв адреса,
Дождь волнует сердца потаенностью звука,
Он кого-то без умысла держит в разлуке,
Возводя в бесконечность круги на часах.
День осенний блажен как отшельник-монах,
Все забывший, себя свято вверивший Богу,
Что до срока с котомкой стоит у порога
С веткой спелой калины в озябших руках.

***
Осень сыплет своим опереньем,
Словно птица с подбитым крылом,
В октябре есть у жизни мгновенья,
Что в душе вызывают надлом.
Осень ищет из этого выход,
Вдох глубокий и выдох в конце...
Оттого ль позолочены виды
На унылом Бульварном кольце.
Догорают московские клены,
И ворует листву из под ног
Ветер в осень по-детски влюбленный,
Пересмешник и чуточку Бог.
Осень сыплет своим опереньем,
Словно птица с подбитым крылом…
В октябре неизбежны мгновенья,
Что в душе вызывают надлом.