ГЛАВА 1

«Митька, тварь такая! Где его носит уже третьи сутки. А надо ехать, готовиться к вечернему вылету в Щегловск», - негодовал Илья. Как не хотел он, чтобы его Томка подбирала прошлой осенью невесть откуда появившегося облезлого котёнка. Словно чувствовал, что из-за этого зверёныша может произойти что-то нехорошее.

-Жалко котёнка, Илюша! Сдохнет ведь здесь или собаки загрызут, - вздыхала Тамарка, большая любительница животного мира.

И Илья согласился.

«Ладно, черт с ним, поработаю пару часов, а потом отдам ключи соседям чтобы загнали бродяжку в дом и накормили. Благо тушенки еще несколько банок есть. А через пару дней приедет жена на выходные и пусть сама с ним разбирается.»

Надо только со второго, недостроенного этажа, взять пару листов фанеры. Но лестницы не было. Вчера её попросил на часок местный абориген Макарыч и до сих пор не принёс. Придётся воспользоваться старой.

Илья заглянул за баню, снял с крючьев старую, оставшуюся еще от прежних хозяев лестницу, поставил её перед проёмом в потолке, и залез на второй этаж. Стуки за окном привлекли его внимание. Григорьевич, бывший военный, загружал обломками досок ржавую дырявую бочку, собираясь сжигать останки строительного мусора.

-Привет, Григорьевич! – махнул ему рукой Илья.

-Здорово, командир! – ответил ему сосед.

Илья взял два листа фанеры и начал спускаться по лестнице.

Раздался громкий треск и он полетел на пол первого этажа не выпуская из рук листов фанеры. Удар перекладины пришелся на поясницу. Боль, ужасная боль,  пронзила всё тело и он закричал. Сам не понимая что. Попытался встать, но ноги подогнулись, он упал. С трудом поднялся на колени и медленно перебирая руками пополз к кровати.

-Что случилось, сосед? Я слышал, как ты кричал, - в открытое окно заглянул Григорьевич.

-Валера, я, кажется, сломал позвоночник, - еле шевеля губами поставил сам себе диагноз Илья.

-Да глупость всё это, ничего ты не сломал, - попытался убедить Илью в обратном сосед, залезая прямо в открытое окно.- Сейчас подгоню машину к твоему дому, и поедем в больницу.

И в ожидании соседа Илья лежал на кровати и плакал. Плакал и матерился. Не столько от боли, сколько от отчаяния и беспомощности. «Всё! Кранты! Отлетался голубок! Да и семье своей будешь обузой. Калека!» И опять в расстройстве разразился неприличными для людей словами.

Но услышав шаги подходящих к дому соседей, замолчал, уткнулся в подушку и прямо ей вытер слёзы. Еще не хватало, чтобы они увидели его ревущим белугой.

Двадцать минут езды до районной больницы показались Илье двумя часами. Каждая кочка отдавалась резкой болью в пояснице и ногах. И казалось, что не выдержит он ни минуты этой езды по разбитой напрочь дороге. Но он молчал, лишь стиснул зубы, чтобы не показать везущим его людям свою слабость, свою боль.

В приёмном покое сидела дородная женщина в сильно измятом халате и грызла семечки, сбрасывая шелуху в старый хирургический лоток.

-Не сюда, а в поликлинику ведите больного, -равнодушным голосом произнесла она.

-В какую еще поликлинику? – возмутилась Людмила Тимофеевна, супруга Григорьевича. – У человека травма позвоночника, требуется срочная помощь!

-Так уж и срочная? – усмехнулась любительница семечек. – Садите его в коляску и везите в рентгенкабинет, - и указала на ржавое сооружение средины прошлого века.

Но сооружение страгиваться с места не желало. Заело одно из колёс, да и сидеть в нём Ильё было больно и неуютно.

-Вы мне сделайте обезболивающий укол, пожалуйста, - попросил он медицинскую деятельницу.

Та достала стеклянный шприц, заполнила его какой-то желтоватой жидкостью и вколола Илье. «Странно, - подумал он, - уже нигде нет стеклянных шприцов, везде одноразовые пластмассовые». Однако после укола полегчало.

Хозяйка приёмного покоя всё-таки пожалела болезного и подкатила в комнату металлическую каталку. Было холодно лежать на голом алюминии всего лишь в футболке и шортах, но всё-таки легче, чем сидеть скрючившись в неудобной коляске. Маленькая худенькая лаборантка со значительным запашком спиртного скомандовала чтобы Илью переложили с каталки на стол рентгеновского аппарата и удалилась в соседний кабинет. Утро для неё выдалось тяжелым так как вчера они обмывали рождение внучки с соседкой и выпито было по бутылке кашинской «Хлебной» водки. Голова кружилась, подташнивало и хотелось только одного – похмелиться и завалиться в кровать. А тут некстати этот москвич с его позвоночником объявился.

Первый снимок получился неудачным. Второй тоже. «А!» – махнула она рукой. – «Щас сделаем!» Покопалась в шкафу и вытащила похожий снимок. Смыть надпись и нанести нужную было делом двух минут.

-Ну, вот, а ты переживал, - успокоил Илью травматолог, сидя на краю кровати и рассматривая снимок позвоночника. Если бы знал он, что снимок оказался совсем не его, Ильи Петрова.

Наутро приехала жена. Плача прижалась к его лицу и сквозь рыдания рассказала, что вечером ей позвонили соседка по даче Людмила и рассказала о происшедшем с Ильёй. А сегодня с первой электричкой уехала из дома, даже не предупредив заведующим отделением, что не выйдет на работу.

-Да, ладно, роднуля, успокойся, ничего страшного не произошло, просто сильный ушиб, отлежусь, - Илья сам поверил в то, что ему сообщил травматолог, - ты сама можешь спросить у врача.

-Ничего страшного, - сказал ей травматолог, - у вашего мужа сильный ушиб мягких тканей, позвоночник целый, а вот удар спровоцировал приступ остеохондроза. Боли будут в течении полтора-два месяца и потом пройдут без следа. После выписки я рекомендую бассейн и посещение мануального терапевта.

-У нас куплены путёвки и билеты в Дагомыс, выезжать надо через полторы недели, - немного обрадовано сказала жена, - можно ли его везти на море?

-Это будет замечательно, и не забудьте про мануального терапевта, а пока мы ему проколем болеутоляющие препараты и витамины, а также проведём курс физиотерапии поясничного отдела позвоночника.

-Ну, вот Илья, всё будет нормально. Мне пообещали, что через полтора месяца ты будешь здоровее, чем раньше, - сказала жена и улыбнулась.

«А может и вправду всё обойдётся, и я опять буду летать. Продлю отпуск, отдохну перед годовой медкомиссией, и всё будет ладушки», - в душе его вселилась уверенность в благополучном исходе.

Жена ушла. А он лежал и думал, что скоро появится дома, съездит на Черное море, восстановит свои силы и всё встанет на свои места. Встал, кое-как одел сандалии и по стеночке пошел в туалет, в самый конец коридора. Обратно вернуться сил не хватило, и его привезли в палату на каталке. Дела неважные! А вообще не рано ли он начал болтаться по коридору? Ведь прошли всего сутки после неудачного полёта. Посмотрим, что будет через неделю.

-Больной, а вы и вправду лётчик? – спросила медицинская сестра, готовясь всадить ему пару уколов.

-Вправду, - ответил Илья.

-Мой сын хочет стать военным лётчиком и летать на вертолётах. Вы не могли бы поговорить с кем там надо, чтобы его приняли на учебу?

-А сколько ему лет? – удивился Илья, видя, что мамаша сама еще молодая.

-Двенадцать.

-О! Ему надо еще закончить школу с хорошими знаниями и характеристикой от преподавателей. Иметь хорошее, даже сказать, отличное здоровье. Только потом пойдёт в военкомат и получит направление для поступления в единственное в этом роде Сызраньское военное училище лётчиков вертолётов.

-А сейчас вы не могли бы поговорить, чтобы его зараннее записали?

-Конечно, не могу, да я и не военный, а гражданский пилот. Никто и не по какому блату не запишет вашего сына в таком возрасте.

-М…к! – вдруг вскрикнула мама потенциального вертолётчика и стремглав выскочила из палаты.

-Ничего себе! – воскликнул Илья. – За что она меня обозвала, понять не могу.

-Не обращай внимания, командир, из дальнего угла палаты проговорил местный тракторист, укутанный в бинты словно кокон тутового шелкопряда, - я уже второй месяц здесь обитаю, давно заметил, что баба эта довольно глупая.

-Да бог ей судья, - добавил с другого угла старичок, лежащий с переломом шейки бедра.

Больше грубиянка в палате не появлялась.

***

Через неделю сын вёз Илью домой. После Талдома дорога стала ровнее, положили новый асфальт. И стало немного спокойнее, боли в ногах и пояснице прекратились. По-видимому, уколы и физиотерапия пошли на пользу.

Илья смотрел на мелькающие по сторонам дороги высокие сосны и думал, что в этом году проехать по этой дороге ему уже не придётся. Пока отлежится, пока здоровье придёт в норму. Уже и закончится дачный сезон. Ну и ладно! За те десять дней, что прожил он на дачном участке, сделано немало. Поднял домкратом садовый дом, подложил на фундамент пятнадцатисантиметровые брусья. Переместил совершенно в другую сторону веранды тяжеленную входную дверь и настелил поверх деревянного пола новенькие листы оргалита. И это всё проделал один, без посторонней помощи. Конечно, еще с домом работы много, но остальное он доделает на следующий год.

Из машины он выбрался только с помощью сына. Ноги не держали, поясница болела, будто кто-то стегал её широким солдатским ремнём. Пять ступенек до лифта он с трудом преодолел, поддерживаемый сильными руками сына.

-Роднуля, а может, не поедем в Сочи, отлежусь, ведь через три недели выходить на работу, - преодолевая боль, сказал жене Илья.

-Может и правда тебе отлежаться, но рекомендация травматолога конкретна – показаны водные процедуры, тем более морские ванны и мануальная терапия. Я разговаривала со своим хирургом, он мне сказал следующее: так как рентген подтвердил, что позвоночник цел, то действительно морские ванны тебе будут полезны, а вот вместо мануальщика желательно делать просто массаж спины. Так что я думаю надо нам ехать.

-Ну что же, поехали, - согласился Илья.

И через четыре дня они выходили из маршрутного такси у ворот пансионата Дагомысской чайной фабрики. Пансионат оказался совсем небольшим двухэтажное здание жилого корпуса и столовая.

-Ну, что, Илья, пойдём сразу же после завтрака на пляж, - предложила Тамара, вытаскивая из чемодана свои и его купальные принадлежности.

-Мне бы отдохнуть с дороги, малость ноги побаливают, - слегка скривил он душой, ибо ноги его просто не держали, и возможности идти на пляж он просто не видел.

-Тогда пойдём завтракать,- предложила супруга.

-Ну, это святое дело, - усмехнулся он.

Спустились по лестнице и, проходя по коридору, заметили табличку:         НЕВРОПАТОЛОГ, МАНУАЛЬНЫЙ ТЕРАПЕВТ, ВРАЧ ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ ГАМБАРЯН СТАНИСЛАВ ВАРТГЕСОВИЧ ЕЖЕДНЕВНО С 9.00  ДО 14.00

-Вот и врач, которого нам порекомендовали, - обрадовалась Тамара, - после завтрака зайдём к нему и узнаем все, что необходимо.

После завтрака пришли к врачу.

-Какие проблемы? – спросил тот.

И Тамара рассказала о падении с лестницы, о том, что Илья лежал в районной больнице с диагнозом ушиба позвоночника и мягких тканей спины. О рекомендации травматолога относительно морских ванн и мануальной терапии.

-Вот и займёмся лечением! – удовлетворённо проговорил врач высшей категории, - Ложитесь на кушетку спиной вверх.

Илья послушно взгромоздился на дерматиновый лежак.

Врач резко надавил на шею.

-Больно?

Нет.

Потом поднажал на грудные позвонки.

-Больно?

-Немного.

И, наконец, пришла очередь поясницы. Тут ужу Илья сам закричал: «Больно!»

-Очень? – спокойно спросил мануальщик.

-Да! – не сказал, а выдохнул Илья.

-Ну, ничего, молодой человек, у меня есть отличные обезболивающие препараты американского производства, сделаем вам блокаду, а затем уже массаж. Правда, препараты довольно дорогие.

И сделал. Сначала вколол пару уколов  и начал выламывать спину. Не было больно, только сильно хрустели кости, да не очень приятно, когда армянин выворачивал руки и с силой давил на спину. Вроде полегчало. Правда, Илья предполагал, что облегчение это было всего лишь от хороших обезболивающих средств. А мануальщик всё выкручивал руки и приговаривал: «Хорошо! Вот какой скрип! Это у вас соли скопились. Сейчас мы их разломаем».

Сеансов после трёх Илья решился.

-Ну, что, красавица моя, я тоже купаться хочу. Пойдем сегодня на море вдвоём.

-Пойдём, - обрадовалась жена.

Путь на пляж оказался неблизким. Метров через триста Илья плюхнулся на ближайшую скамейку. Сильно болели ноги, и каждый шаг отдавался в пояснице. Посидели десяток минут и двинулись дальше. Еще метров пятьсот прошли и опять отдыхали на подернувшейся по пути скамейке. Последний участок пути они преодолели без остановки на отдых. И вот оно, море! Ласковые зелёные волны слегка накатывались на покрытый крупной галькой берег. Солнышко весело улыбалось отдыхающим. Море манило – иди, окунись в меня, остуди разогретое тело. Но Илья не рискнул. Он лежал на деревянном лежаке, не снимая шортов. Просто не было сил, да и боялся, что войдя в воду, не сможет выйти из неё. Просто не сможет.

-Ты купайся, а я пойду потихонечку в пансионат, - сказал он жене.

-Нет! Я одного тебя не отпущу,- она оделась и, подав мужу руку, помогла подняться с лежака, - пойдём вместе.

И больше на море Илья не ходил. Ходил лишь в столовую, да на процедуры к мануальному терапевту. Хотя от этих процедур облегчения никакого не было. Только потратили деньги, взятые для покупки  фруктов и возможных поездок на экскурсии.

***

Поезд прибыл на  Курский  вокзал поздним вечером в пятницу. И если бы сын не привёз их на машине домой, то пришлось бы ловить такси, ибо на метро Илья добраться до дома был не в состоянии.

А в субботу ему позвонил командир лётного отряда.

-Привет, Илья Александрович! Как отдохнул? Загорел поди как солдатский ботинок? – уж грубости Федоровичу было не занимать.

-Да есть немножко, - нейтрально ответил Илья.

-Я вот по какому поводу звоню. Ты в понедельник уже выходишь на работу. Приезжай к трём часам дня. Ознакомишься с новыми приказами  и указаниями. Их, кстати, набралось порядком, пока ты грел свою задницу на море. Разберёшься с обстановкой в эскадрильи и проведёшь предварительную подготовку экипажу Сушина в Китай. А вечером вместо меня полетишь во Владивосток с рейсовой проверкой командира корабля Измайлова. Мне во вторник кровь из носа надо быть дома. Всё понятно?

-Всё, - ответил Илья. И приуныл. Он рассчитывал еще недельку-другую уклоняться от выполнения полётов, чтобы не нагружать до сих пор ноющие поясницу и ноги. Потому что изменений в лучшую сторону пока не наблюдалось.

-Вот что, дорогой мой, - сказала жена, - не нравятся мне эти твои боли. В понедельник, прямо к открытию нашей поликлиники, пойдём в рентгенкабинет, а я потом сама заберу описание снимка у врача и покажу нашему хирургу.

Снимок позвоночника сделали самыми первыми. Но в тот день врача-рентгенолога на работе не оказалось и результатов пришлось ждать еще сутки.

-Гоша, пойдём покурим, - он отозвал Измайлова от готовившегося к полёту ИЛ-62.

-Ты же не куришь Илья? – удивился старый приятель.

-Ну, малость поговорить надо.

-Это другое дело, - и Георгий вытащил из кармана портсигар, выточенный из плекстигласа еще в добрые курсантские времена.

-Я посижу на правом пилотском сидении на взлёте до набора высоты и при заходе на посадку, а остальное время буду находиться в пассажирском салоне. – Илья верил в друга, ибо пролетал с ним в одном экипаже не один год. Он и сам вводил Георгия в строй командиром корабля. – Шлёпнулся я на даче с лестницы и сильно ударился поясницей. До сих пор болит.

-Так надо к врачам обращаться, - встревожился Измайлов, - наш хирург – отличная тётка. Подойди к ней тихонечко и всё будет в ажуре.

-Не будет! Об этом знаешь только ты, я не хочу чтобы уложили в стационар на обследование. Я уже отлежал в Кимрской районной больнице и Сочах надо мной потрудился мануальщик. Пока без толку. И поясница, и ноги до сих пор болят. Сегодня у Тамарки в поликлинике рентген сделали. Прилечу и узнаю результаты.

Однако свободных мест в салоне самолёта не оказалось и Илье пришлось просидеть в пилотской кабине до самого Владивостока.

Владивосток. Этот город был для Ильи особенным. Здесь начинал свою лётную деятельность его отец, летая на гидросамолёте пограничной авиации. Здесь служил на дизельной подводной лодке его старший братишка. Здесь одно время жила и училась на Второй Речке его будущая жена когда отца её, морского лётчика-истребителя, списали с лётной работы и назначили начальником радиолокационного поста. Да и сам Илья был моряком в душе. Каждый раз, прилетая во Владивосток, он садился в электричку и от главного железнодорожного вокзала шел по берегу бухты Золотой рог, любуясь стройными силуэтами боевых кораблей Тихоокеанского флота. У причальных стенок и доков Дальзавода он поднимался по железной лестнице к памятнику погибшим морякам и заходил в центральный рыбный магазин «Океан». А затарившись рыбными деликатесами, шел по улице Ленина, бывшей Светлановской, на вокзал и возвращался на Санаторную, где они обитали от прилёта и до вылета в Домодедово.

На сей раз ему пришлось изменить своей традиции. Сутки Илья провалялся на кровати  отдыхая от чрезмерной для него нагрузки многочасового перелёта.

Едва он открыл дверь своей квартиры, увидел заплаканную Тамару, стоящую прямо в холле.

-Что случилось, роднуля? С детьми что-то? – встревожился он.

-С тобой, - сквозь слёзы сказала она.- У тебя компрессионный перелом третьего поясничного позвонка и обломок позвонка наполовину перекрывает спинной мозг. Поэтому тебе и трудно ходить.

-Перелом позвонка? А как же рентген в Кимрах показал, что всё нормально?

-Не знаю. Ох, не знаю! Я договорилась с соседом, хирургом из института Склифосовского, ты его знаешь, чтобы тебя положили к ним в нейрохирургию. Там обследуют, подлечат, и может всё обойдётся, – она улыбнулась.

Вот так дела! Перелом поясничного позвонка! Что же теперь делать? Поневоле придётся сообщать в отряд, а оттуда позвонят отрядному врачу. Может и зарастёт всё, успокоится, но шум будет поднят. И отлетался Петров Илья Александрович.

Он разделся, сел на диван не зная, что делать дальше. И подумал. У него есть еще неиспользованные пятьдесят шесть дней отпуска. Надо тихонечко договориться с шефом и «отгулять» отпуск на полную катушку. А через два месяца будет видно. Но шеф на это не пойдёт. Ему наплевать на проблемы подчинённых. А вот с замом надо попытаться договориться. Тем более, что именно Илья в своё время тренировал его на допуск к полётам в качестве командира воздушного судна. И сразу же он позвонил тому домой.

-Привет Витёк! Как де5ла?

-Нормально, Александрович. Как слетал с проверкой Измайлова?

-Отлично. Что, я не знаю, как летает Гошка? Проблемы у меня, Витя, личные. И большие проблемы.

-Что случилось? – встревожился тот.

-Приболел я. Проблемы с позвоночником. Завтра ложусь на обследование в институт Склифосовского. И пока не хочу, чтобы в отряде, а значит и в медсанчасти, узнали о моей неприятности. Ты бы не мог организовать мне 24 рабочих дня отпуска из оставшихся 56 дней хотя бы для начала. А там видно будет.

Заместитель командира отряда помолчал, по-видимому обдумывая, что ответить на просьбу Ильи и, в конце концов, пообещал, что со следующего дня отпуск ему гарантирован.

-Спасибо, Витёк! – сказал Илья и с облегчением положил трубку телефона.

***

Палату ему выделили одноместную, с телевизором, как родственнику работника института. Так представил Илью сосед, Леонид Владимирович.

Через полчаса к нему зашла миловидная лет сорока женщина в снежно-белом, накрахмаленном да фанерного хруста халате.

-Здравствуйте, Илья Александрович! Я ваш лечащий врач. Зовет меня Валерия Андреевна. Расскажите, пожалуйста, что с вами произошло. Поподробнее.

И Илья рассказал о падении с полуметровой всего лестницы, о районной больнице и рекомендации травматолога относительно мануального терапевта и водных процедур. И о том, что в течении полтора суток он налетал в самолёте шестнадцать часов.

-Мы с коллегами внимательно просмотрели ваш снимок, - сказал врач, внимательно выслушав, -  и пришли к выводу, что вам его подменили неизвестно с какой целью. Ваша фамилия была записана поверх небрежно смытой чей-то другой. И второе: вы сказали, что мануальный терапевт даже не спросил у вас рентгеновский снимок, а он обязан был потребовать снимок обязательно. А раз его у вас с собой не было, должен был направить в ближайший рентген кабинет. Его, похоже, интересовали только деньги. И третье – вы летали со сломанным позвоночником. Может быть у вас была первоначально трещина позвонка, но чрезмерные нагрузки сделали своё дело.

-И что же мне делать? – Илья готов был расплакаться от расстройства. Но не реветь же при женщине.

-Лежать в постели и стараться не вставать, а мы проведём весь курс обследования и лечения. Завтра сделаем вам томограмму позвоночника, чуть попозже исследуем канал спинного мозга на проходимость и дальше решим, что с вами делать.

И попрощавшись, вышла из палаты.

Через две недели обследование закончили и три нейрохирурга собрались в палате у Ильи на консилиум. Еще раз по очереди осмотрели его, ощупали, и вынесли свои вердикты, оказавшиеся противоположными.

Через два дня Валерия Андреевна зашла к нему в палату.

-Ну, как самочувствие, Илья Александрович?

-Да самочувствие ничего, только скучно одному лежать. Ждать процедур и посетителей.

-А вы бы хотели попасть в пятиместную палату, где у нас всякие люди лежат. И бомжи попадают, и пьяницы. То-то весело будет, - усмехнулась она.

-Я вообще-то по другому поводу зашла. Вчера наш заведующий отделением ездил в институт  нейрохирургии имени Бурденко проконсультироваться относительно вас.  Так вт. Там порекомендовали провести спондилозёс системой «Диапазон» Второго и четвёртого позвоночника. И тогда вам за своё здоровье переживать не придётся. Сможете даже продолжать полёты.

-Продолжать полёты? – удивился Илья . – А как вы назвали эту процедуру, что мне предлагают ваши коллеги. Как она называется обычным русским языком?

-Спандилозес – эта операция по укреплению позвоночника при помощи титановой пластины и винтов.

-А какая гарантия, что операция пройдёт нормально и у меня не возникнет проблем?

-Большая, в цифрах сказать не могу. Посоветуйтесь с родными и. Если они согласятся, то позвоню в девятнадцатую больницу заведующему нейрохирургическим отделением. Сама операция бесплатная, но нужно заплатить заметаллические стстемы и, она немного промолчала, - соответственно приготовить конвертик для врачей, производящих операцию.

-Понятно, - проговорил Илья.

Вечером пришла Тамара. Илья подробно рассказал ей о предложении врача. Вместе они долго раздумывали, что же делать дальше. И, в конце-концов решились на операцию. Почему то верилось, что пройдёт она успешно и его лётная деятельность не закончится в 55 лет. Верилось обещаниям врача.

И в эту ночь он впервые после полученной травмы летал во сне. Яркое безоблачное небо висело над головой, а под ним был остров, остров – цветник, остров - клумба. И зелёный океан. Среди зелени пальм и цветущих деревьев высились стеклянные здания небоскрёбов и двух-трёхэтажные дома из желтого камня с красными черепичными крышами. Ровные зелёные лужайки полей для гольфа, серый бетон взлётно-посадочной полосы аэродрома Чанги, отвоёванного у океана. Это был прекрасный остров-государство Сингапур. Таким увидел его Илья с Высоты пять тысяч футов или по-российски с тысячи семьсот метров в 1992 году.

Тамара приехала рано утром, примерно за час до предполагаемой отправки мужа в девятнадцатую больницу. Она рассказал, что вчера звонил в Щегловск, сестре Ильи, и они долго плакали переживая одна за мужа, другая за брата.

-Бате не рассказали о моих проблемах?

-Нет, зачем расстраивать старика. Ему сказали, что ты просто упал с лестницы и ушиб спину, а теперь положили на обследование в больницу.

 -Ну и правильно, - Илья прижал к себе жену и слегка поцеловал в смоляные волосы.

«Скорая помощь» выехала из ворот института, повернула направо и, изредка подвывая сиреной, неслась по Садовому кольцу.  Илья лежал и сквозь щели в белой окраске автомобильных стёкол наблюдал за маршрутом движения машины. Вот справа промелькнуло сероватое здание кукольного театра, затем белая коробка  Главного управления ГАИ, поднырнули под улицу Горького, по теперешнему названию Тверской. На площади Восстания повернули направо, в сторону Красной Пресни. И подумал Илья, что, возможно он не проедет больше по этим местам и вообще не увидит старых московских улиц. Стало страшно. Сопровождающая его фельдшер, крупных размеров молодая женщина, поняла его состояние и успокаивающе положила горячую ладонь на его плечо.

-Не волнуйтесь вы так, всё будет в порядке. У меня муж тоже ломал позвоночник, отлежался и сейчас продолжает работать по своей специальности. Слесарем-сантехником.

Илья промолчал. В палате имелось пять коек, лежало четверо мужчин и рядом с каждым находилось по женщине разного возраста. Илья оказался пятым. Еще неделю у него брали анализы на свёртываемость крови. На переносимость препаратов наркоза и еще на что-то другое. За это время он познакомился с товарищами по несчастью. Один лежал совершенно без движения. Единственное, что он мог говорить и глотать пищу. Второй, двадцатилетний парень, лежал с полностью отказавшими ногами и только выдавал отборные маты несмотря на слёзные увещания матери. Третий – молодой чеченец. Он объяснил, что, будучи электриком, свалился со столба. А может и боевик, получивший травму при нападении на наших солдат. Четвёртый тоже чеченец. У которого от какой-то болезни рассыпался позвоночник, и врачи ничего не могли сделать.

Утром за ним пришли.

-Сейчас, Илья Александрович, привезут каталку и вас отвезут в операционную. Вы готовы?

-Готов! – ответил он, встал с кровати и самостоятельно пошел в операционную. Жена поцеловала его слегка и перекрестила уже вслед уходящему. А сама заняла место на диванчике у дверей операционной. Дождавшись заведующего отделением, который должен был делать операцию. Сунула ему в руки конверт с деньгами.

-Потом,- сказал он и скрылся за белой стеклянной дверью.

Илья подошел к операционному столу, разделся догола нисколько не стесняясь присутствующих здесь женщин и лёг на прохладную зелёную простынь. Ему вкололи в вену левой руки болезненный укол.

-Что чувствуете? – спросила анестизолог, симпатичная молодая женщина.

-Аритмию, - не открывая глаза ответил он.

-Это не аритмия, а действие наркоза, - последнее, что услышал он и провалился в небытьё.

ГЛАВА  2

…Илья открыл глаза, посмотрел по сторонам. Он лежал в палате. Другой. Свет слегка сочился из люминесцентных ламп. У каждой кровати стояли стойки с различными приборами. «Реанимация»- догадался он.

Рядом с н6им сидел заведующим нейрохирургическим отделением, а за спиной с красными от слёз глазами стояла жена.

-Вот и всё! Операция прошла успешно, теперь ваше дело поправляться, - сказал Яриков, поднимите левую руку.

Илья выполнил просьбу врача.

-Теперь правую руку. Согните в колене правую ногу.

Илья выполнил и это.

А вот левая нога сгибаться в колене не желала. Врач посерел лицом.

-Пошевелите пальцами левой ноги.

Бесполезно. Левая нога Ильи ему совершенно не подчинялась.

-А это не осложнение после операции? – недоверчиво спросила жена. – Скажите, только честно, Дмитрий Сергеевич.

-Всё будет нормально, - утвердительно ответил врач, но лицо его изменило цвет. - Ну, что вы волнуетесь? Через недельку-полторы ваш муж встанет на ноги и всё будет в порядке, - добавил он, а сам отвёл глаза в сторону.

«Что-то не то говорит, - подумал Илья, – похоже дела мои обстоят неважно», – и стало тоскливо и тошно на душе.

Через два дня Илью перевели в уже знакомую палату. Молодого чеченца на соседней кровати не оказалось. «Наверное увезли на процедуру», - подумал он. Но и вечером тот не появился, исчезла и женщина, которая за ним ухаживала.

-А где Рамзан? – спросил Илья. Второй чеченец промолчал, отвернувшись к стене.

-А забрали его, боевиком оказался, - ответил парнишка из дальнего угла, - в какую-то тюремную больницу. И сплюнул прямо на пол.

Интересные дела! Как убивать восемнадцатилетних русских пацанов, толком еще не умеющих обращаться с оружием – это им позволено аллахом. А как заболеют. То несутся в столицу нелюбимой ими России чтобы неверные лечили их от недугов. Но старому чеченцу Илья говорить ничего не стал.

Среди ночи он проснулся от вскрика и стона. Кому-то в палате стало плохо. И сразу же к тому метнулись женщины. Послышались два или три встревоженных голоса. В том числе и его жены.

Бедные женщины!  Они ночевали на полу палаты, вскакивая каждый раз, когда их подопечным становилось неуютно. А днем приходилось сообща укладывать на каталки своих страдальцев и возить их на процедуры с утра и до позднего вечера. Уходить из больницы за продуктами (а ведь им самим надо было чем-то питаться) они не могли дабы не оставить своих питомцев без помощи. Но Илье и Тамаре повезло – каждый день приезжала жена сына и привозила наваристый борщ, салаты, котлеты. Ну и пища больничная была приготовлена сравнительно неплохо.

Через несколько дней после операции намечался большой врачебный обход. С утра забегали санитарки, протирая кровати, моя покрытый линолеумом пол. Пришла старшая медсестра приказав убрать матрасы, на которых влачили своё неспокойное существование жены и сёстры больных. Да еще и попросила чтобы ни в коем случае не проговорились, что ночью в палате находится десять человек. Никто не возражал, потому что ухаживающих за больными женщин могли просто выгнать из больницы.

 Группа врачей остановилась напротив койки Ильи.

-Больной Петров, пятьдесят пять лет, компрессионный перелом третьего поясничного позвонка, неделю назад установлена система на Л-2 – Л-4. Самочувствие хорошее, - заведующий отделением был сама любезность.

-Поднимитесь, пройдите вокруг кровати, - предложил Илье главврач зачем-то потрогав его икроножные мышцы.

-Какой там пройти вокруг кровати? У меня левая нога вообще не шевелится, - раздраженно проговорил Илья, - я и на бок самостоятельно перевернуться не могу.

Главный врач вопросительно посмотрел на заведующего отделением.

-В чем дело, Дмитрий Сергеевич? Кто делал операцию Петрову?

-Я делал вместе с ассистентом Асеевым, - густо покраснев, ответил тот, - операция была сложная и длилась шесть с половиной часов.

-Ладно, позже поговорим, - и процессия двинулась к следующему больному.

«Неужели всё так плохо? Эти два козла, кандидата медицинских наук, залезли с грязными ногами в моё нутро. Лучше бы меня не трогали, может быть зажило всё и ковылял бы помаленьку с тросточкой. Всё равно мне уже не летать», – подумал Илья.

Наутро его повезли делать томографию позвоночника.

-Ну, как результаты? – спросила врача Тамара, а у самой сжалось сердце от предчувствия чего-то нехорошего.

-Вы знаете, не очень хорошие, сокрушенно ответил тот, внимательно рассматривая черный лист снимка томографии. Если бы я мог сравнить состояние позвоночника сразу же после травмы, то есть перед операцией, смог бы сказать что-то определённое.

-У нас дома есть такой снимок, - ответила она.

-А вы принесите его, я сравню и напишу заключение.

Пришлось срочно съездить домой, переживая, что муж остался один. Конечно, соседи по палате посмотрят за ним и помогут, возникни такая необходимость. Но всё же неспокойно было на душе.

-Определённо я вам скажу, что операция была из не очень качественных, - сказал врач, сравнивая оба снимка, - до нее спинной мозг в районе пострадавшего позвонка был зажат всего на одну треть. Повторяю – на одну треть. После операции он теперь сжат на две трети. А это уже совсем нехорошо. Надо принимать кардинальные меры. Сообщите об этом своему лечащему врачу, - и повернулся к компьютеру, набирая текст заключения.

В кабинете главного врача собралась целая компания: сам главврач, Тамара, оба нейрохирурга, производившие операцию, и старшая операционная сестра.

-Что будем делать, Дмитрий Сергеевич? – сердито блеснул очками главврач, обращаясь к заведующему отделением.

Тот угрюмо молчал.

-Я рекомендую сделать вам повторную операцию. Уберёте имплант из позвонка Л3, заменив его новым, и освободите нервные корешки левой ноги и тазовых органов. Ясно, что вы их пережали при операции.

-Я не могу! – побледнел Яриков. – Операция была очень сложной. А вдруг что не так получится?

-Раньше об этом надо было думать! – психанула Тамара. – Снова полезете в позвоночник и неизвестно что может случиться. А так у него хоть правая нога нормально функционирует.

-Сделаем так! – немного помедлил главный врач. – необходимо дополнительное консервативное лечение, а также массаж, барокамера. Пронаблюдаем. Если не будет улучшения, то придётся повторить операцию.

На том и порешили.         

Тамара рассказывала о совещании и плакала не обращая внимания на находящихся в палате людей. Те молчали, однако прислушивались к рассказу коллеги по уходу за страдальцем.

Настроение было паршивым. Чем закончится эта тягомотина? Раздолбаи! Сделали операцию, называется! Костоломы! Одесские бендюжники, а не врачи элитной больницы. Да еще в карман положили энное количество зелёных бумажек заокеанского производства. Илья думал, а слёзы так и наворачивались на глаза. Жизнь заканчивается. Остаться калекой – разве это жизнь? Быть беспомощным, быть обузой для молодой, красивой жены? Очень тошно. Очень!

Не скули, Илья! Не скули! Чего ты разнылся как плаксивая институтка? Бывает и хуже. Значительно хуже. Ты посмотри на свою любимую женщину. Ей еще тяжелее, чем тебе. Ни ночами, ни днями не отдыхает, ухаживая за тобой. А ведь молчит и не подаёт виду. Так что надо держаться. Надо! Не только для себя, но и своих родных.

А на следующее утро он смог пошевелить пальцем больной ноги. Процесс пошел! Пошел! И жена гладила этот палец и плакала.

Наступила осень. Солнце уже не грело, а светило белым ярким светом на голубом безоблачном небе. Листья на берёзах пожелтели и медленно падали на серый асфальт больничной территории. Как хотелось ему погулять по этим листьям, выйти на шумный Ленинградский проспект, сесть в метро на станции «Динамо» и через полтора часа появиться в его родном аэропорту «Домодедово». Как хотелось ему сесть в просторное пилотское кресло и прочитать информацию своим ребятам: «Внимание экипажа! Выполняем рейс 51 по маршруту Домодедово-Петропавловск Камчатский! Подписан эшелон 9100 метров, пилотирует слева, связь ведёт второй пилот. Фары и противообледенительные средства включаем по моей команде. Доложить готовность к полёту».

А этого уже быть не может. А может и будет? Ведь уже полностью восстановились движения левой ноги, уменьшились боли. Осталось немного – научиться ходить. Заново.

Гошка Измайлов ушел в «Трансаэро». И теперь усердно изучал «Боинг-757» в далёком американском городе Сиетле. Некому стало приходить и рассказывать Илье о событиях, происходящих в его авиакомпании. Он попросил Тамару и она привезла мужа прямо на кровати к телефону-автомату, находящемуся у лифта.

Разговор с командиром отряда был коротким.

-Ну, как, Илья, здоровье?

-Да, в общем, ничего. Поправляюсь помаленьку. Есть улучшение.

-Ну и хорошо! Когда выписываешься?

-Наверное, не скоро.

-Как выпишешься из больницы – напишешь рапорт на моё имя с просьбой о переводе в рядовые командиры корабля. Скажем, по семейным обстоятельствам. Мне сейчас нужен действующий командир эскадрилии, да и рядовые командиры кораблей не очень и требуются. Всё! Я пошел на разбор полётов, - и бросил трубку.

Ну, что же, полетаем рядовым командиром корабля лишь бы не потерять то, что было делом всей его сознательной жизни. А спишут, то придётся искать работу там же, в аэропорту. Ближе к самолётам. Встать бы только на ноги.

И на нашей улице настал праздник. Утром, еще до завтрака, в палату вошел молодой широкоплечий парень. Он принёс пару деревянных стареньких костылей. «Наверное по мою душу», – обрадовался Илья. И угадал.

-Ну-с, начнём помолясь! – улыбнулся инструктор физкультуры. – Перевернитесь сначала на живот, медленно сползите с кровати, поставьте ноги на пол и, держась за спинку, поднимайтесь во весь рост.

Куда там медленно? Илья энергично повернулся на живот и тут же вскрикнул от какой-то рубящей пополам тело боли.

-Ну, зря вы так шустро! В вашем положении пока надо делать всё очень медленно, - укоризненно сказал физкультурник, - продолжайте не торопясь спускать ноги с кровати.

Теперь уж действительно медленно-медленно Илья поставил на пол сначала одну ногу, затем другую и, упираясь руками в спинку кровати, выпрямился во весь рост. Но не успел ухватиться за костыли как ноги подогнулись и он плашмя повалился на кровать. К счастью жена и физкультурник успели ухватить его за плечи. Инструктор подсунул ему под мышки костыли и тихонечко похлопал по плечу. Давай, мол, двигай помаленьку. Сделал шаг. Покачивало, но идти было можно. Сделал другой, третий. Обошел кровать и устало опустился грудью на подушку. Всё! Сил больше не было.

-Ну и молодец! – похвалил физкультурный работник. – Начало есть. Сегодня отдыхайте, а завтра с утра продолжим наши занятия. Всё прекрасно. До завтра! – и тихонечко прикрыл за собой дверь палаты.

-Вот, родная, процесс идёт, - обнял нагнувшуюся к нему жену, - глядишь еще и побегаем. И радостно засмеялся.

На следующий день он уже прошел через всю, правда небольшую, палату до окна и вернулся к своей кровати. А на третий день его вывели в коридор, где у дверей стояли ходунки – сооружение из металлических трубок высотою с человеческий рост на резиновых колёсиках. С помощью этого сооружения Илья и пошел по коридору мимо многочисленных белых дверей. Надо было держаться за поручни и, толкая перед собой ходунки, передвигаться вдоль голубовато-зелёной стены. Одна лишь особенность этих ходунков пугала – можно было запросто шлёпнуться, если они бесконтрольно покатятся вперёд. Поэтому шли рядом Тамара и физкультурник, придерживая руками ползущее по полу сооружение.

Через месяц Илья уже свободно расхаживал по коридору нейрохирургического отделения в сопровождении жены. Ходунки перешли к другому выздоравливающему, а он «вооружился» «канадскими палочками» - клюшечками с дополнительными упорами под локти. Они оказались довольно удобными. Да и от кровати до туалета он уже свободно ходил без костылей. Правда, побаиваясь, что может шлёпнуться на пол среди палаты.

А в палате появился новый больной. Ходил парень на таких же  «канадках» как и Илья, и проблемы по-видимому у него были попроще. Как-то остановил он Илью в коридоре и сказал:

-Ты, мужик, хорошо уже ходишь с палочками. Выпишишься из больницы и звони в Институт протезирования Миронову Евгению Михайловичу. Он является заведующим отделением электростимуляции. Вот кто тебе обязательно поможет. Я в прошлом году приехал туда на коляске, а ушел на костылях. Вот тебе его телефон и звони не раздумывая.

Но одно его мучило: состояние жены. Она похудела от недосыпания, под глазами появились тёмные мешки, временами кружилась голова. Надо было принимать какие-то меры.

Очередной врачебный обход оказался весьма кстати.

-Больной Петров, состояние здоровья значительно улучшилось. Швы сняты. Ходит, опираясь на «канадские палочки». Инервация частично восстановилась. Сейчас разрабатываем курс дополнительной реабелитации в пределах нейрохирургического отделения.

-Как ваше самочувствие, Илья Александрович? – спросил главврач пальпируя левую ногу пациента.

-Нормально. Прошу завтра выписать меня домой. Всё равно больше уже никакого лечения не будет.

-Почему вы так думаете?

-А потому, что я случайно слышал разговор ваших коллег. И они конкретно говорили, что больше ничего не смогут сделать для восстановления моего организма.

-Так уж не смогут? – усмехнулся главврач и косо посмотрел на Ярикова. – А вообще, если так желаете, можно и выписать. Готовьте на завтра выписку и обеспечьте перевозку. Петрову сидеть нельзя пока, а пешком он до дома не доберётся. Вечером следующего дня чету петровых увезла бежевая «Волга» с красным крестом на дверях.

ГЛАВА 3

Ой как хорошо дома! Тихо, спокойно. Никто не кричит от боли. Никто не вгоняет в тебя шприц со всей пролетарской ненавистью.

Сын переставил в спальню родителей телефон, чтобы можно было общаться с друзьями. Перетащили из кухни и телевизор. Так, что все удобства были обеспечены. Но самое главное, что роднуля его могла спокойно спать на своей кровати, принимать душ, когда ей этого захотелось. И стала спокойнее. И веселее.

Чуть хлопнула входная дверь. Это жена ушла на работу. Что же, пора вставать. Илья потянулся, одел широкий кожаный пояс и осторожненько слез с кровати. Доковылял до ванны, умылся, съел на кухне приготовленный ему завтрак и начал сложную процедуру одевания брюк. Остальную одежду одеть не так уж было тяжело, тем более, что ботинки зашнуровывать не было нужды.

Спустился на лифте на первый этаж и вышел на улицу. Как хорошо, свежий воздух и солнышко улыбается. Ощущение было такое же как тогда, в шестидесятом годы, когда он после смены выходил из шахты на поверхность.

-А что с вами случилось, Илья Александрович? – из подъезда выплыла соседка из породы тех, кому до всего есть дело.

-Происки империалистов, – усмехнулся он. Ведь не рассказывать же ей о разгильдяях из Кимрской районной больницы, про рвача-мануальщика, доломавшего ему позвонок. Про неудачно сделанную операцию. Про то, как они с женой пережили это прискорбное событие.

Не удовлетворив своё любопытство, соседка недовольно хрюкнула поплыла походкой рассерженной гусыни в сторону универсама «Седьмой континент».

Илья не спеша прошел до угла дома, развернулся и подошел к своему подъезду. Всё на сегодня! Программа первого дня выполнена. И то очень здорово. Ведь он сам гулял, самостоятельно. Это уже прогресс. Но в подъезде его ждала неожиданность. Лифт не работал. Подниматься на восьмой этаж, даже с посторонней помощью, Илья был не в состоянии. И что теперь делать? Ждать стоя пока не придёт мастер и не починит это долбанное сооружение? Сидеть нельзя, да и негде. А лежать тем более. Ну ты и влип, товарищ Петров! В первый же день своего выхода на «свет божий». И что прикажете  тут делать? Ответа не было.

Илья простоял в подъезде больше часа. Лифт не работал, мастера не было. И только тогда к нему пришла дельная мысль. Грузин! Его давний приятель Заур Ермолаевич, работяга с табачной фабрики «Ява» и живущий совсем рядом, в другом подъезде их дома. Может он дома и лифт у него работает. Тогда нет проблем.

Заур оказался дома. Открыв дверь. Он обнял Илью.

-Уже гуляешь? Гия, смотри кто к нам в гости пришел. Во время ты, я сейчас готовлю чебуреки и бутылочка «Цинандали» найдётся. Давай, заходи и раздевайся.

-Спасибо, конечно, но у меня проблема. Вышел погулять, а вернуться домой не могу – не работает лифт. Мне бы полежать у тебя где-нибудь – ноги уже не держат.

-Зачем лежать, дорогой – садись к столу, чебуреки есть будем. Горячие, жир с них прямо течет. А вино  Тенгиз из Батуми привёз Свежее, настоящее.

-Да нельзя мне еще сидеть, мне лечь бы где-нибудь.

Уложили его в зале на диване и через 4каждый час Заур бегал в его подъезд узнавать не включили ли лифт. Так и пролежал Илья в доме друга около трёх часов пока не смог вернуться домой.

-Ты моей жене не говори, что я попасть домой не мог, очень расстроится, - уходя, попросил он Заура.

Через неделю Илья доковылял до гаража, открыл створки дверей, погладил серо-голубой капот работяги «Москвича». Сел в машину решив хоть немного проехать по пригаражной территории. Двигатель завёлся сразу, ведь не зря  Илья возился с еще новой машиной подтягивая и регулируя то, что не делали с ней на заводе. А вот прокатиться так и не удалось – он не смог выжать сцепление. Не хватило сил. « Ну и ладно, - успокаивал он себя. – придёт время , буду ездить как и раньше – на работу и на дачу». А с работой была полная неизвестность. Слишком медленно восстанавливались его силы. Да и неизвестно, что будет дальше с авиакомпанией. Заходить к нему перестали, звонили очень редко и по этим нечастым звонкам ему стало понятно, что надежды восстановиться на лётной работе  немного. А летать хотелось. Он видел сны и цветные, и черно-белые. В них летал на красавце Иле, а чаще всего на Ан-2, швыряя аммиачную селитру на поля сибирских совхозов.

Илья всё продолжал гулять, постепенно увеличивая дальность свих походов. Мучило одно: боли в ногах, из-за которых он не спал до трёх-четырёх часов утра.

Помогали только уколы деклофенака. И тогда он засыпал спокойным сном. Но нельзя их было колоть каждый вечер – слишком нехорошие последствия были после частого употребления этого обезболивающего препарата. Для желудка. И тогда он терпел, сжав зубы, потихонечку матерился, а родную свою, любимую женщину, выгонял из комнаты на диван в зале. Чтобы не мучилась, а спокойно могла отдыхать. Ну, да разве она успокоится? Ночью не раз прибегала, спрашивала, чем может облегчить боль. А чем? Ничем!

Поздним субботним вечером Илья почувствовал  резкую боль в правом боку. Молча лежал на кровати, отвернув лицо к окну чтобы жена не заметила, что ему стало так плохо. Но ведь жен не обманешь.

-Что с тобой, Илья? Нога сильно болит? – спросила она и ринулась за шприцом, чтобы  вколоть ему очередную дозу деклофенака.

-Нет, не нога. А бок болит вот здесь, - и он показал место, где маленький грызун острыми зубами впился в его плоть.

-Почка! – сокрушенно констатировала Тамара, – как бы не пошел камень у тебя из почки и от этого боль. Деклофенак здесь не поможет. Выпей ношпу.

Но хвалёная ношпа на этот раз не помогла.

Скорая помощь прибыла через полчаса. Надо бы ехать в больницу. Надо бы. Но сейчас была суббота и больной пролежит без оказания действенной помощи до понедельника. Так объяснил приехавший врач.

-Я сейчас сделаю ему обезболивающий укол, которого должно хватить на сутки, а если опять будет плохо мужу, то вызывайте «Скорую помощь» и везите его в больницу, - укладывая свои докторские принадлежности в сумку, объяснил Тамаре врач.

Ранним утром, в понедельник, пришлось всё-таки везти Илью в Пятидесятую больницу на «скорой помощи». Дежурный врач, двадцатипятилетний парень, с сожалением развёл руками. Мест нет. До утра пришлось лежать на жестком дерматиновом диванчике в ожидании когда начнут работать кабинеты УЗИ и рентген. С трудом проковыляв по этим кабинетам, Илья прошел исследования и вернулся в приёмный покой. Мест в палатах не было.

-Ну, если вы сможете отстегнуть мне некоторую сумму за старания, - внаглую заявил дежурный врач, - то я смогу как-нибудь положить вашего мужа в палату, а не в общем коридоре.

Вот шакал! Еще без году неделя в докторах, а уже поставил свою работу на коммерческую основу. А еще давал клятву Гиппократа. Так и хотелось дать в морду этому новоявленному дельцу.

-А что вы будете с ним делать? Операцию? – еле сдерживая себя спросила Тамара.

-Нет, обезболивающие уколы и ношпу. А в дальнейшем посмотрим на результаты консервативного лечения, - ответил молодой наглец.

-Ну, это я и сама могу делать, - категорически заявила Тамара и взяла у него список рекомендуемых процедур, которые можно сделать дома.

Поймали частного таксиста и через полчаса они уже были дома. С камнем всё-таки справились через два месяца. Его раздолбали ультразвуком совсем в другом месте. Небескорыстно, зато совсем безболезненно. И хорошо сделали, что удрали в своё время из пятидесятой больницы.

Миронов Евгений Михайлович оказался высоким статным мужчиной. Он внимательно, со всеми подробностями выслушал Илью и комментарий Тамары, ощупал обе ноги пациента, заставил пройтись по кабинету с «канадскими палочками» и без таковых. И сделал вывод:

-Ничего, что-нибудь придумаем! Приезжайте в понедельник, я к этому времени подготовлю индивидуальную программу реабилитации. Да, кстати, ты не инвалид, случайно?

-Нет, - растерянно ответил Илья, а в душе рассердился. Разве можно быть инвалидом, когда спит и только видит во сне, что восстановился на лётной работе.

-А пенсионного удостоверения нет?

-Есть

-Тогда всё нормально. Пенсионерам, получившим травму, реабилитация предоставляется бесплатно. Ну, всё! И углубился в чтение каких-то бумажек.

К первому «выходу в свет» Илью готовил сам заведующий отделением. Закрепил электроды на спине, ягодицах и икроножных мышцах. Подключил переходной блок к проводам, протянувшихся вдоль потолка реанимационного отделения, и ушел настраивать компьютер.

-Пошел! – раздалась приглушенная стеною команда. Илья сделал шаг. И сразу  же резко кольнуло током в икроножную мышцу движущейся вперёд ноги. А нога самостоятельно продвинулась еще на полшага. Что это? Он остановился. Сразу же прекратилось издевательство над ничем не повинным организмом.

-Не останавливаться! – зарычал из своего компьютерного закутка Миронов. – Продолжайте движение.

Бог ты мой! Он, что видит всё сквозь стенку? Да нет же, просто на его приборах каким–то образом отображается, идёт ли пациент или стоит на месте.

Илья сделал шаг, второй, третий. И в такт его шагам ударяло шестидесятивольтным током. Ударяло именно в те мышцы и в то время, когда возникала необходимость в помощи при ходьбе. И стало легче идти. Стало легче передвигать его нездоровую ногу. Значит, так надо было, значит и метода электростимуляции была настроена  именно на такую ходьбу. Ну, давай Илья Александрович! Двигай  то левой, то правой ногой. А будет ли результат? Будем посмотреть. Как говорят в Одессе.

Через неделю Илья находился в движении без остановки целый час. Именно такова была программа реабилитации. Помаленечку он оставлял у стены «канадские палочки» и был несказанно этому рад.

Медсестра Анечка ходила по отделению в очень пасмурном настроении. Её пообещали уволить, если не найдутся деньги, пропавшие из сейфа во время её дежурства. Посторонних в тот день в отделении не было. Значит кто-то свой, из пациентов, украл месячную зарплату медсестёр. Завтра приедет следователь из ближайшего отделения милиции. И соответственно Анечка думала только о своей судьбе. С таким настроение она и установила электроды Илье при очередном занятии электростимуляции.

-Пошел! – крикнула Аня из своего компьютерного закутка.

Он сделал шаг и заорал что было сил от боли. Током колотило по металлическим составляющим его позвоночника. Сообразил остановиться, и боль сразу же прекратилась. Испуганная медсестра подлетела к нему.

-Ну. всё, теперь меня точно вышибут с работы, - в слезах прошептала она переставляя электроды подальше от титановой рейки системы, - простите, пожалуйста, виновата я, что так плохо установила электроды.

-Да, ладно, Анечка. Бывает! – успокаивающе проговорил Илья.- Никому я не собираюсь говорить об этом. Всё обойдётся, всё устаканится. Не переживай!

И успокоилось. Вором оказался Сашок, колясочник из Ставрополя, весёлый, добродушный парень. Внешне. А Анечка отделалась всего лишь замечанием за небрежность.

Восемнадцать сеансов электростимуляции и каждый длился по часу. «Канадские палочки» приторочены к сумке. За отсутствием необходимости.  Он ехал домой. Радуйся Илья! Радуйся! Ты сейчас на своих двоих, а не на четырёх, словно хромой конь Ты сделал очень важный шаг к выздоровлению. Очень важный!

ГЛАВА 4

Важный шаг! И премногая благодарность заведующему реанимационного отделения Евгению Михайловиче и его коллегам, всему коллективу медицинских сестёр и тебе, малознакомый  сосед по палате Виталька, за то, что сообщил координаты важнейшего для его жизни заведения.

Мотор «Москвича» завёлся сразу, Илья выжал сцепление и тронулся с места. Поехали. А куда? Да на работу. Забежал домой, переоделся, взял медицинские документы.

Хирург врачебно – лётной экспертной комиссии увидела в окно входящего в здание медсанчасти Илью.

-Хорошо выглядишь Петров, - улыбнулась она, шустро шел от машины. Я даже не ожидала, что тебя так могли подлечить.

-Хорошо подлечили, Ада Алексеевна, - Илье и говорить то нельзя было о своих проблемах. Не затем ехал к докторам.

-Давай бумаги, которые с собой привёз, - она разглядела, что имелось в прозрачном пластмассовом пакете, - и раздевайся, пока я их посмотрю.

Прочитала бумаги. Посмотрела внимательно рентгеновские снимки и томографию, покачала головой, но ничего не сказала. Затем заставила его пройтись по кабинету. Подвигать руками и ногами.

-Хорошо! – сделала вывод Ада Алексеевна. – Приходи через десять месяцев после операции. Я дам положительное заключение. Сейчас можешь зайти к невропатологу. Пусть посмотрит, и спокойно долечивайся. Я думаю, что Любовь Антоновна будет такого же мнения.

Но к невропатологу Илья не пошел. Чувствительность в левой ноге еще не восстановилась, и нарываться на неприятный разговор не хотелось. Тем более, что она была довольно вредной женщиной и доставила много неприятных минут авиаспециалистам. Хотя горячо любимый старший сын её летал в эскадрильи, теперь уже бывшей его, бортрадистом.

В отряде его встретили хорошо. Все, за исключением новоиспеченного командира Петра Разумовского. Тот искоса глянул на Илью и уткнулся в график планирования  полётов. Так оно и должно было быть, ибо человек этот уважал только начальников. Уважал и угождал начальникам. Поэтому и выбился в руководители лётного подразделения. Да шут с ним! Если удастся восстановиться на лётной работе, Илья обязательно перейдёт в другую эскадрилью. Но до этого надо еще дожить.

В коридоре Илья столкнулся с лётным директором авиакомпании. Тот хлопнул его по плечу и увлёк в свой кабинет, находящийся этажом выше.

-Как самочувствие, Илья Александрович? Я вижу, ты уже резво бегаешь по летному отряду.

-Какой там резво? – усмехнулся Илья. Пока помаленьку хожу. – Он рассказал о разговоре с хирургом ВЛЭК, о том, что неизвестно будет ли ему предоставлено место командира корабля после восстановления на лётной работе.

-Ну, это не командиру лётного отряда решать. В начале осени уходит на пенсию пилот-инспектор лётно-штурманского отдела Зубович. Это уже обговорено и окончательно решено. Я думаю, что к осени ты пройдёшь медкомиссию и продлишь пилотское свидетельство. Вот ты и пойдёшь на его место. Если, конечно, не возражаешь.

-Как же я буду возражать, Дмитрий Иванович?  - Илья даже не находил слов чтобы выразить благодарность главному лётчику авиакомпании. – Для меня это будет отличный выход из создавшегося положения.

-Вот и договорились. Главное для тебя сейчас – подлечиться и пройти медицинскую комиссию.

Дома Илья подробно рассказал о событиях прошедшего дня. Тамара его не перебивала, но выслушав, помрачнела.

-Может, хватит летать, Илюша? Детей мы вырастили, есть хорошая квартира, дача на Волге, машина. Пора тебе и отдохнуть. Ведь из последних рейсов ты приезжал измученный и сильно уставший. Проживём на твою пенсию и мою зарплату. Много ли нам двоим надо?

-Так я только и умею, что хорошо управляться с самолётом. Что я буду делать на пенсии? Да и пенсия у нас, ты сама знаешь, не ахти какая. – Илья расстроился, видя, что жена его не понимает.

-Всё ты умеешь, дорогой мой! Дачный дом и баню ты построил сам, всем соседям понравилось. Машину ремонтируешь сам и в квартиру ни сантехника, ни электрика не вызываем. Сам справляешься с неисправностями. А захочешь работать – найдут тебе в аэропорту работу.

Илья промолчал. А ночью ему стало плохо. Сказалась четырёхчасовая поездка в аэропорт. Словно инквизитор втыкал цыганскую иглу куда-то под колено с периодичностью в пять минут. Деклофенак хвалённый не помог. Было жутко. Жутко от того, что надежды его на скорейшее выздоровление не оправдываются. Может спешит он, и всё устаканится, успокоится, образуется. Но малость попозже.

Всю ночь его донимали цыганские иглы. Лишь утром он, обессилив, уснул. А к обеду от болей остались только кошмарные воспоминания.

-А ты летать собрался, - укоризненно покачала головой жена.

…Розовую инвалидную справку выдали ему через месяц. Инвалид второй, нерабочей группы. Значит не только летать, но и работать инструктором тренажера, диспетчером по центровке, инспектором службы авиационной безопасности никак нельзя. Значит сидеть у окна и пялиться на живущую своей жизнью улицу.

Как бы не так, мой друг! Что-нибудь придумаем! Нельзя сидеть сложа руки. Нельзя!

И нашел себе работу.

Весна была ранняя, снег растаял быстро и в конце апреля Илья уехал на свой садовый участок.

Работы было много. Но Илья подобрал себе индивидуально-щадящий цикл работы – час работы, два часа отдыха. Только эти два часа было очень трудно выдержать. Лежать на кровати ему не хотелось. Вот и слонялся он по садовому участку принуждая себя не делать никакой работы. И казалось, что самую малость забывается цель его жизни – полёты.

Но видно не дано ему было забыть грохот турбин, облака, проплывающие под самолётом и команду: «Взлёт продолжаем!», предшествующую отрыву самолёта от тверди земной.

Илья смотрел, как вдалеке пролетали маленькие, блестящие под солнцем, черточки самолётов. Это снижались с контрольного пункта Богданово «Боинги» на Шереметьево, Илы, Яки, Тушки, уходящие чуть подальше – на Домодедово и Внуково. Точно также снижался на белеющую впереди по курсу столицу России инженер-пилот первого класса Илья Петров. Снижался и всматривался в виднеющиеся справа садовые участки. Где-то там, вдалеке, окуналась в цветущее царство роз и тигровых лилий его Тамарка.

Но не только далёкие лайнеры будоражили душу. Прямо над головой с утра и до позднего вечера кувыркались раскрашенные юркие Яки, мерно гудел тысячасильным мотором Ан-2, вышвыривая в небесную твердь десятки ромашек – белых десантных парашютов. Соответственно и с парашютистами. А из забравшегося на три тысячи метров Л-410 гроздьями сыпались более опытные парашютисты. Синие, красные, зелёные купола долго висели над крышами дач, плавно перемещаясь к находившемуся рядом аэродрому одного из московских аэроклубов.

-Дед! Может быть, съездим на аэродром? – предложил Илье внук, гостивший у него на даче. – Мне хочется вблизи посмотреть на самолёты. Если, конечно, пустят.

-Пустят, Антон! – уверенно сказал Илья. Положил в карман своё свидетельство линейного пилота гражданской авиации, так кстати взятое из дома. Хотя и срок действия его к тому времени закончился. – Одень мою лётную фуражку, сразу будет видно, что на аэродром приехал командир корабля в сопровождении деда.

На аэродроме молоденького командира корабля заметили.

-О! Какие у нас гости! – улыбнулся лётный начальник аэроклуба, внимательно просматривая пилотское свидетельство Ильи. – И на каком типе самолёта собрался полетать товарищ командир? Или прыгнуть с парашютом?

-Да, нет, дядя, просто посмотреть на самолёты.

-Ну, идите. Посмотрите на самолёты, - лётчик отдал Илье свидетельство и приказал охраннику пропустить пришедших на стоянку.

-Дедушка, вот этот самолёт называется ЯК-52, я его у тебя на картинке виде, этот – Су-26. Какой красивенький. А названия этого самолёта я не знаю

Этот самолёт является одним из лучших летательных лёгких аппаратов в Европе и называется он «Цесна». У него замечательное навигационное оборудование, и большая дальность пол1тов по сравнению с другими самолётами этого класса.

-Ну, а это твой любимый самолёт Ан-2, - и внук потащил Илью к одиноко стоящему «Антону», у которого ковырялся в моторе авиатехник.

-Добрый день! Я хотел бы показать пилотскую кабину своему внуку.

-Нет проблем, командир, - авиатехник догадался с кем пришел парнишка в аэрофлотовской фуражке, - заходите в самолёт. Только мой юный друг не вздумай запускать двигатель, - шутя, погрозил он пальцем Антону.

-Нет, что вы! Я же понимаю, - серьёзно ответил внук.

В большинстве приборов Антон разобрался самостоятельно. Непонятным ему показался авиагоризонт и электрический моторный индикатор. Илья объяснил ему назначение приборов.

-Ну, что, герой? Лётчиком, наверное, станешь как дедушка? – в кабину втиснулся летный начальник аэроклуба.

-А у меня и прадедушки летали. А папа закончил конструкторский факультет авиационно-технологического института, - похвалился Антон. -  Я же буду лётчиком-спортсменом и летать на Су-26.

-Ого! Да ты авиатор в четвёртом поколении!  - начлёт удивился. – Подрастёшь и приходи к нам в аэроклуб. Лично сам тебя буду учить полётам на «Сушке».

.-Договорились, - улыбнулся внук.

Через месяц Илья опять приехал на аэродром. Он разыскал лётного начальника на стоянке, где тот  наблюдал за подготовкой Як-18Т к полёту.

-А! Привет командир! А что же вы внучка с собой сегодня не взяли?  - сразу же узнал Илью лётчик. – Глядишь, и прокатили бы мальца на Яке.

-Родители забрали в Москву. А насчет полётов я и приехал. Хочется попилотировать самолёт, аж зубы ломит. Есть ли такая возможность?

-Есть, - коротко ответил Игорь, - тариф за одну минуту  на Яках составляет 200 рублей, а на Ан-2 триста рублей. Это вполне официально для полётов в качестве пассажира, но вы, конечно, не пассажиром хотите полетать?

-Естественно! – пожал плечами Илья. – В качестве мешка мне нет никакого интереса кататься. Выполнить пяток полётов по кругу – это было бы здорово.

-Можно это сделать не афишируя. Иначе требуется допуск к тренировке и прохождение медкомиссии. Я думаю, такой подход вас не устроит. Я перед вылетом дам почитать «руководство по л1тной эксплуатации самолета», чтобы вспомнили режимы полёта по кругу.

-А я и так помню, - Илья рассказал, какие скорости полёта по кругу и режимы работы двигателя.

-Зачет сдал, - улыбнулся Игорь, - одна загвоздка, что нет исправного двигателя. Должны были привезти еще неделю назад на замену отработавшего ресурс движок, но пока только обещают. И неизвестно когда будут на складе РОСТО эти движки. А когда поставят на самолёт двигатель – ласково просим!

Ну, что же, будем ждать.

Приехавшей в субботу Тамаре Илья рассказал о разговоре с аэроклубовским начальником, о том, что наконец-то появится возможность управлять воздушным судном, опять почувствовать себя линейным пилотом.

-Ты очень хочешь полетать? – жена положила руку на его плечо

-Очень! – ответил он.

-Наберём мы с детьми тебе нужные девять тысяч, лётчик ты мой, покоритель небес, - и вздохнула.

Почти всю ночь снились полёты. Почти – это до трёх часов утра. Около часа лежал пытаясь хоть как-то вздремнуть. Но ничего не выходило. Встал с кровати, спустился вниз и, неожиданно для себя, положил пальцы на клавиши пишущей машинки «Оптима». Она появилась у Ильи совершенно случайно. Кто-то выставил её у лифта в его подъезде с надписью: «Машинка в отличном состоянии. Успехов!» И зачем Илья взял её домой, до сих пор не мог понять. А ведь пригодилась «Оптима», ох как пригодилась.

Работал он около часа. Получились три странички машинописного текста и состояли он из совсем маленьких рассказов из его авационно-химической жизни. Через пару недель творческих мук получилась целая книга на почти двухстах стандартных листах. Первая глава описывала три курсантских года, вторая и третья – полёты на Ан-2. Четвёртой главе достался самолёт Ил-18,лучший из летавших раньше среднемагистральных воздушных лайнеров. Ну, а пятая глава - полёты на красавце Ил-62, география которых была довольно обширной: от Ленинграда до Петропавловска-Камчатского и от Канады до Сингапура.

Так и нашел Илья работу в свободное от поливок и сбора урожая время.

Но работа эта не давала денег. А как хотелось хоть немного принести домой разноцветных хрустящих бумажек. И не в том дело, что он любил эти бумажки. Тридцать лет гражданский пилот уходил в рейсы днём, и ночью, и в холод, и в жару. Тридцать лет семья не знала забот ни с продуктами, ни с чем-либо другим. А тут – нахлебник, прямо сказать.

-Да, ладно, Илья, не горюй! Подрядились мы с Витюней поставить забор из сетки «рабица» одним хорошим людям. И тебя в помощники берём, хоть не6много подзаработаешь, - предложил Колян.

Работали неделю.  Илья был равноправным участником строительства. Бурил гнёзда под столбы, подносил оборудование, навешивал сетку. И когда получил на руки заработанные шесть тысяч рублей, очень обрадовался. Наконец-то он принёс домой заработанные деньги. Это была разовая получка, но как-то веселее стало на душе. Он не нахлебник. Вряд ли поймёт  его тот, кто никогда не бывал в его положении.

Мимо его участка проехал старик. Проехал, вежливо поздоровался и остановился у соседнего дома. Дед Митрич два раза в неделю привозил на таком же старом как он велосипеде прекрасное козье молоко на всю их дружную московскую колонию. Минут через двадцать прибежала соседка Николаевна.

-Тамара, помоги деда на диван уложить. Слез с велосипеда. Подал мне сумку с молоком и вдруг упал. Наверное, голова закружилась.

Встревоженная жена убежала вслед за подружкой. Вскоре Илья услышал громкие голоса.

-Какой диван? Какой отдых? Деда немедленно надо везти в больницу. У него что-то серьёзное с сердцем. Я сейчас скажу Илье чтобы подъехал к вам. - послышался голос Тамары.

-Да брось ты, может не всё так плохо, - успокаивающе сказала Николаевна, - отлежится и сам уедет домой.

А Илья уже сунул в карман джинсов документы и вывел машину из гаража. Больница была недалеко. Та самая, где с Ильёй так подло поступили местные костоломы. Он гнал машину и даже не заметил инспектора ГАИ, приказно махнувшего жезлом водителю, чтобы остановился. Надо было спешить, ибо дед так и не приходил в себя. В приёмном покое сидела толстенная молодуха и разглядывала журнал «Мурзилки», неведомо каким образом попавшем на её белосерый стол.

-Ведите старика в поликлинику, здесь ему делать нечего,  - на минуту оторвавшись от рассматривания картинок, сказала толстуха и опять уткнулась в журнал.

-Ты, что, не видишь, человеку совсем плохо и его надо срочно госпитализировать! – сорвался вдруг Илья с ужасом вспоминая, что точно так же отнеслись к нему несколько лет назад в этой распроклятой районной больнице.

-Иди Илья к машине, - вытолкнула его из кабинета Тамара, - мы сами справимся.

Пришел дежурный врач, нехотя начал осматривать старика и вдруг встрепенулся: «У него инфаркт, немедленно надо везти в реанимацию». Митрича быстро уложили на каталку и увезли.

Больше дед молоко к ним не привозил.

Этот год оказался урожайным на яблоки и Илья ежедневно трудился над сбором грушовки и белого налива превращая вкусно пахнувшие фрукты в не менее вкусный яблочный сок. И всего лишь на день он прервал заготовку фруктов. Для поездки на аэродром. Двигатель, старый надёжный АШ-62ИР был установлен на самолёт и начальник лётной части сообщил Илье, что тот может приехать на аэродром после полудня. Накануне парашютных прыжков.

***

…Самолёт рулил на старт, а Илья до сих пор не верил, что через пару минут он двинет рычаг сектора газа вперёд и самолёт побежит набирая скорость. А пока он выпустил закрылки, установил триммер руля высоты во взлётное положение.

-Семь-восемь-семь, Ушилка, взлёт разрешаю! – и Илья плавно двинул рычаг сектора газа до номинального режима. Отпустил тормоза. Самолёт побежал по бетонке ускоряя своё движение.

Чуть взял штурвал на себя и……Взлетели. На высоте полсотни метров убрал закрылки, уменьшил режим работающему двигателю, выполнил первый разворот, на 200 метрах выполнил второй разворот, третий. К четвёртому развороту уменьшил высоту на полсотни метров и вышел на посадочную прямую. Где-то рядом был его садовый дом, но не было времени отвлекаться от пилотирования «Антона», наступил самый сложный участок полёта.

Белый посадочный знак, словно приклеенный, виднелся в левом углу лобового стекла. Значит, отлично выдерживается глиссада снижения. Скорость растёт – уберём газ. Игорь с правого пилотского сидения одобрительно кивнул головой. Не забыл ты, Илья, технологии полёта, не забыл! Вот и начало полосы, газ убран и начал выбирать штурвал на себя. Вроде отлично получается. Нет, слабовато. Удар! Самолёт ткнулся колёсами о серое тело бетона, взмыл, отделившись от него. Стоп, Илья! Задержи штурвал! Ну, самую малость!  А теперь добирай его. Вот и ладненько. Сели.

Второй полёт, третий. Он уже разглядел свой садовый участок и Тамару, машущую вслед самолёту. ЕЙ Илья рассказал, что летает сегодня на «Антоне».

А на четвёртом полёте……..

-Ушилка, я 787, выполняю второй разворот, занял 200 метров, - доложил диспетчеру Игорь.

-787, я Ушилка, - диспетчер немного помедлил, - для вас срочное сообщение.

-Я внимательно слушаю, - лицо начальника лётной службы было бесстрастно.

-В районе Калязина только что произвёл вынужденную посадку Ан-26, принадлежащий Военно-воздушным силам из-за пожара на двигателе. Если у вас достаточно топлива, слетайте в этот район, осмотрите место приземления и состояние людей, а также авиационной техники. Этого требует Москва-Контроль.

-Вас понял, Ушилка, с курсом на Калязин занимаю 500 метров по давлению аэродрома. Доложу когда обнаружим самолёт, - и Игорь показал Илье направление полёта.

Но он и сам знал где находится небольшой волжский городок Калязин. Надо было лететь вдоль берега Волги примерно полсотни километров со скоростью 3 километра в минуту. Промелькнули под крылом Кимры. Слева, чуть подальше от реки серели дома городка Кашина, знаменитого своей «Анной Кашинской» - замечательной минеральной водой, чистейшей водкой «Хлебная» и санаторием. Куда в своё время Илья так и не смог попасть, хотя и сильно старался.

Вот и Калязин. Сделали круг вдоль окраины города. Самолёта не видно. Сделали второй, расширяя радиус разворотов. И на третьем кругу обнаружили лежащий на брюхе самолёт. На серо-зелёном фоне травы серый фюзеляж был почти не виден. Только красные звёзды позволили увидеть его издалека. Из самолёта высыпали черные точки – одна, вторая, третья, четвёртая, пятая, шестая, седьмая, восьмая. Экипаж плюс два или три пассажира.

Передали «Ушилке», что намереваются произвести посадку вблизи потерпевшего аварию самолёта. Сделали несколько заходов для определения места и направления посадки в зависимости от скорости ветра. Игорь взял управление самолётом на себя. Вот она земля. Вот она серовато-зелёная трава. Еще один взгляд вперёд и Илья резко сунул рычаг газа вперёд. Взял штурвал на себя. Двигатель взревел и самолёт словно подпрыгнул вверх сразу же метров на десять. О! Слава тебе конструктор авиадвигателя Швецов за такой замечательный мотор. Сколько раз выручал он пилотов из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Так и на этот раз.

-Ты чего? – с неожиданной злостью крикнул лётный директор. – Просил, что ли лезть в управление самолётом?

-Столб, похоже, бетонный, стоял прямо по курсу. Самый раз мы бы в него вмазались, - объяснил Илья. 

-Столб? Откуда? – не поверил Игорь.

-А черт его знает.

И точно. На большом ровном поле стоял бетонный. Метров пяти высотой, столб. Откуда он взялся и для чего был поставлен – это было большой загадкой.

Сделали еще пару заходов. Сели. Остановились в конце поляны и выключили двигатель. К ним подбежали двое в кожанках и один в форме полковника ВВС.

-Командир корабля капитан Имансу, - представился первый в кожанке.

-Полковник Авдеев, начальник штаба дивизии ВВС.

-Мужики, все живы? – спросил Игорь. – Какая помощь нужна? Мы дали координаты места вашей посадки и сейчас из Жуковского вылетают вертолёты МЧС.

-Все живы, - ответил капитан. Самолёт повреждён при посадке на брюхо. А движок удалось потушить. Вот как бы товарища полковника и майора удалось доставить поближе к транспорту с документами. Вы вообще-то откуда прилетели?

-Аэроклуб Борки под Дубной. Тренировались, а тут поступило сообщение о вашей посадке. Вот и прилетели. Я – лётный директор аэроклуба Немыткин, а это командир корабля Ил-62 из Домодедово. Решил Илья Александрович полетать немного на Ан-2 после тридцатилетнего перерыва полётов на этом типе.

-Ну и как? – заинтересовался капитан.

Он запросто фору даст нашим штатным лётчикам-инструкторам.

-Да! – заметил полковник. – Опыт не купишь.

                                                           Савёлово 2010 год.