Как уже писалось, русская ментальность была подвержена значительным изменениям и во времени и в пространстве. В том числе и социальном. О ней мало что известно, кроме содержания публицистических агиток. И достаточно репрезентативных современных соцопросов. Которые, однако, ничего не могут сказать нам о временах, когда не было социологии. Попытаемся всё же сказать нечто о русской ментальности.

Начнём с глубокой древности.

Славяне – это носители обычаев и принципов древнейшей Европы. По крайне мере долгое время ими были.

Имеется в виду доримская и догерманская Европа. Европа компактных самоуправляющихся общин. Таких, как древнегреческие полисы и кельтские племена. Тогда в Европе был весьма развит принцип индивидуализма. И чрезвычайно яркое личностное начало. Которые и породили феномены древнегреческой и кельтской цивилизации.

Чрезвычайный индивидуализм, политический партикуляризм и мощь личностного начала были характерны и для исторического славянства. Политика и частная жизнь славян были игралищем личных страстей и личных интересов. Полем столкновения личностей.

С одной стороны, так было всегда и у всех народов. С другой стороны, для славян гораздо меньшее значение играли общие обезличивающие отношения людей правила. Такие, как законы на Западе. И обычаи и традиции на Востоке. Конечно, и то и другое у славян было. И имело большое значение. Однако именно личностное начало и индивидуализм определяли славянскую этнопсихологическую специфику. Оно очень часто превалировало и над законами, и над обычаями. Личный и групповой индивидуализм и эгоизм мог быть весьма опасным для славянских сообществ. И мог привести их к гибели. Группа славян могла нередко откровенно действовала во вред своему народа. А отдельный индивидуалист мог легко сделаться асоциальным. Потому что зачастую не хотел знать никаких правил и ограничений.

Во многом со схожими проблемами сталкивались древние греки и кельты. И они пытались их решать по мере возможности. Но славянам это удавалось даже лучше, чем древним именитым предшественникам. Под влиянием политической и социальной необходимости а также христианской религиозности у славян развилась мощная способность к саморефлексии. Способность объективно оценивать себя. И строить свою социальную жизнь в соответствии с необходимостью и поставленными целями. А не с собственными наклонностями и устоявшимися традициями. Многие другие народы оказались на это неспособными…

Перейдём теперь к русским. Идеалом древнего русича была полная политическая, социальная и хозяйственная независимость. Основанная на реальной власти над небольшим коллективом сородичей. Археологические раскопки показали, что подобные коллективы жили в небольших хуторах. Нередко укреплённых. Глава коллектива участвовал в жизни славянского объединения (славинии) через участие в вече. Там он мог проявлять политическую инициативу. И блокировать чужую. Глава такого хутора мог в случае чего игнорировать и решения веча, и решения князя. Заставить его «делать тоже, что и все» могло только угроза применения силы. Владелец хутора вместе с друзьями и родичами мог воевать со своими недругами, переселяться на другие территории и вообще порвать связь со славинией.

Владелец хутора был и верховным жрецом. Посредником между сородичами и небесными и подземными богами. Фактически сакральным центром своей маленькой вселенной.

С развитием социальной организации такой русич мог быть боярином, купцом, владельцем ремесленной мастерской. Далеко не каждый мог достичь такого положения. Но к нему стремились. Стремились к самоутверждению, самодостаточности и полной независимости. Общие принципы социальной организации и ментальности долгое время сохранялись. Вплоть до периода Московской Руси.

(Система объединённых в поземельные общины относительно больших деревень сложилось под влиянием фискальной политики государства и крепостного права только к XVIII столетию).

В последствии социальная жизнь русских неоднократно менялась. Менялся и становился и становился дробным национальный менталитет как целое. Однако оголтелый индивидуализм, стремление быть свободным от «социальных оков», часто сопряженное с желанием стать неким «микрогосударем» пережило все изменения. Русский индивидуалист стремился не просто отстаивать свои права, но освободить себя ото всех правил и ограничений. Чтобы его воля и желания были законом для всей вселенной.

Однако русские боролись с собственной ментальностью. С помощью обычаев и культуры. Культура и обычаи во многом и существуют ради борьбы с психологическими привычками и склонностями народа. Они призваны гармонизировать его жизнь, избежать чрезмерных перекосов в сторону самопотакания.

Например, древние индусы отличались безудержным рвачеством и жизнелюбием, помноженным на предпринимательскую одарённость. В Индии впервые возникли многие элементы современного «финансового капитализма». В ответ на это возникла радикальная йогическая аскеза. Буддизм и джайнизм, религии, адепты которых первоначально были только монахами.

Самые известные духовные учителя Кавказа, такие как шейх Мансур, Джабаги Казаноко, Кунти – хаджи всеми силами боролись против жестокости, чванства и сребролюбия. Однако чрезмерно в аскетизме не усердствовали. Для кавказцев важным подспорьем в поддержании традиций и культуры (тоже в значительной степени противостоявшим ментальности) служила тяжелая, жестокая и простая жизнь. Не забалуешь!

А вот древний Новгород был богатым, вольным и просвещённым торговым центром. Поэтому там быстро пришлось организовывать монашеские обители. Фресковая живопись новгородских церквей – настоящий гимн радикальному аскетизму.

Русские традиции и культура долгое время боролись с ментальностью. И небезуспешно. Потому, что иначе русских уже не было. Как нет гордых и воинственных поморских славян, когда-то населявших южный берег Балтийского моря. Славяне – флибустьеры тоже имели обычаи и культуру. И весьма развитую. Но предпочитали жить в соответствии со своей ментальностью. Последняя носительница языка славянского народа руян умерла на германском острове Рюген в XIV в…

Русские боролись с ментальностью самыми разными способами. Подчас весьма радикальными. Например, на вече несогласных с решением большинства принуждали к согласию. Под угрозой узаконенного грабежа и убийства.

Но главным успехом русских в построении культуры было принятие православия. Оно оказало на русичей огромное дисциплинирующее влияние (не даром принятие новой религии совпало с господством жесткого и эффективного военно - диктаторского режима князя Владимира). В последствии режим вновь стал весьма либеральным. На место единой державе пришли города – государства. Но начало было положено. Русичи получили важнейший культурный инструмент самоограничения, добровольного подчинения себя единой цели, отказа от эгоизма в отношении с ближними, милосердия. Да и само понятие ближнего резко расширилось. Что сделало возможным взаимодействие больших масс людей. Не говоря уже о высокой художественно, интеллектуальной и организационной культуре.

Все эти достижения не были ещё в полной мере востребованы в домонгольский период. Тогда жизнь шла в достаточной мере по старым принципам и лекалам. И в плане социальной организации, и в плане духовной жизни. (Недаром почитаемые языческие святилища сохранялись вплоть до XIV столетия. До того же времени активно и открыто праздновались языческие празднества). Но Руси того времени существовала культурно – духовная ситуация сходная с японскими культурными принципами «рёбу синто» ( двойной путь богов) или с абхазским религиозным синкретизмом. Хотя влияние христианства постепенно возрастало.

Под влиянием монголо-татарского разгрома и общей тяжелой внутриполитической ситуации (образования Великого княжества Литовского) русские построили себе азиатскую деспотию. Они вынуждены были это сделать, чтобы «выжить и сбыться». Государство с жесткой и эффективной вертикалью власти. И без всякого византизма (который был слишком европейским и либеральным, с большим влиянием церкви). Государство строили на сочетании близких ордынско – китайских и турецко-мусульманских принципов (вспомним письма Ивана Пересветова с восхвалением «Магмет – солтана»).

То, что этот эксперимент удался народу глубоко индивидуалистическому и европейскому само по себе чудо. Во многом чудо состоялось благодаря православию. Внутренней (не навязанной!) самодисциплиной, смирением, умением искренне находить общий язык даже с врагами, отказываться от мести. Могут возразить, что всё это делалось «из-под палки». Но тогда бы Россия не пережила бы Смуты и прекратила своё существование в начале XVII. Но этого не произошло. Значит, была вера и самоотречение.

Разумная вера, плод сознательного выбора. Который был сделан не рабами, но свободными и благородными людьми. Такими, как сын родовитых бояр преподобный Сергий Радонежский. Человек, который заложил краеугольный камень в построении культуры великорусского народа. (Не даром его личности уделял столь большое внимание писатель Дмитрий Балашов). И Великий князь Московский Иоанн III Васильевич. Человек, заложивший основание государства Российского. И в стране, построенной которым мы во многом живём и по сей день.

Но в этом мире нет ничего идеального. У всего есть обратная сторона. И за всё нужно платить. И чем значительней достижения, тем кошмарнее и уродливее их обратная сторона.

Уже в XVI столетии со всей очевидностью проявилась огромная пропасть между русской ментальностью и азиатской деспотией. И китайский император и монгольский хан, при всей своей безграничной власти знали своё достаточно скромное место. Место пусть значимого, но легко заменимого винтика в машине «всеобщей гармонии». Гармонии безличной вселенной, социума, государства. И султан османский знал, что он такое же ничтожество перед лицом Аллаха, как и последний из его подданных.

Русские, по крайней мере, многие из нас, не могут быть не винтиками, не ничтожествами. Ни вообще «такими, как все». Русский ощущает себя центром мироздания. Единственным и неповторимым. Неповторимым в роли самого себя, а не своей социальной функции.

XVI век показал, что так ощущают себя очень и очень многие. От царя до последнего холопа. Началось создание вольного казачества. Русские не желали смиряться с деспотизмом. Они уходили на Дон, Волгу, Терек и Яик. И основывали там вольные самоуправляющиеся общины. Продолжавшие вольнолюбивые традиции городов – государств Киевской Руси. И предшествовавших им «славиний».

На самом верху против деспотического обезличивания восстал сам государь, Иоанн IV Васильевич. Ну не желал он становиться тем самым китайским винтиком. И воевал с собственной системой (под видом её укрепления). И на престол сажал Семиона Бекбулатовича. Что бы тот был винтиком, а самому оставаться Человеком. Этот «казак на троне» создал и своё – «квазиказачество» - опричнину. (И то и другое строилось на сходных принципах – воинского мужского союза).

Иоанн Грозный начал заниматься весьма знаковым делом – воевать с православием. Важнейшим внутренним ограничителем, превращавшим безбашенного русского индивидуалиста в достойного и полезного члена общества. Но в то же время оно не давало деспоту вполне наслаждаться своими «неограниченными возможностями». И губить в том числе самого себя.

Но и у азиатской деспотии была своя логика борьбы с православием. Оно ограничивало административный произвол и расчеловечивание, механизацию отношений внутри неё.

Поэтому и правители, и система в целом постепенно затягивали удавку на горле церкви. Это и раскол, и синодальные реформы. Апофеозом стал большевизм. Давление государства в предшествующий период очень подорвало силу церкви. И облегчили его принятие. Коммунисты освободились от основного сдерживающего и оформляющего фактора русской культуры. И дали полное господство азиатской деспотической системе. (Не ими придуманной). Помноженной на деспотизм дорвавшегося до власти русского «вольного человека».

К стати, казаки, в отличие от «правительственного начала», с православием не боролись. А холили его и лелеяли. Хоть праведниками и не были. У них была тяжелая жестокая жизнь. Основанная на началах самоорганизации. А что бы самоорганизоваться свободолюбивым индивидуалистом, нужно мощное ограничивающее и оформляющее начало.

Русские веками жили в государстве, чуждом их ментальности. В достаточной степени адекватными наше с государством отношение делало православие. Оно ограничивало и направляло и отдельного человека, и умеряло деспотизм.

Но и деспотизм, и индивидуализм никуда не девались. И они порождали весьма разные типы людей. Одни воспринимали идеи служения государству, обществу и церкви ( а одно время – коммунистическим идеалам) весьма глубоко и личностно. Они действовали на общее благо с полной самоотдачей и весьма эффективно. Это были герои и праведники. Они добивались невероятных результатов и часто исправляли то, что портили другие русские. Они очень часто преодолевали собственный индивидуализм и становились альтруистами и искренними коллективистами.

Многие деятели, церкви, военные деятели, представители интеллигенции были такими. И не только они. Но и простые крестьяне, мещане, рабочие. Рядовые учителя и монахи.

Другие – это индивидуалисты неокультуренные, равнодушные общему делу. Всё мешающее их необузданному индивидуализму – их враг. Иногда они даже формально служат правителям государства. А часто даже не делали вид. Такие люди крайне разнообразны. Это и вельможи-мздоимцы, и многочисленные русские уголовники, и представители антигосударственной и антирусской интеллигенции. Такие вельможи часто делали отличную карьеру. Но всегда, (даже иногда неосознанно) ненавидели систему, винтиками которой они формально были. Отсюда и российская коррупция (которая в значительно степени имеет «принципиально – протестный» характер). И смута XVII cтолетия. И лёгкое падение правящих режимов в 1917 и 1991 годах. И ореол геройства вокруг криминального элемента (правила нарушают – свободные, молодцы). И даже простое нежелание достойно выполнять свои служебные (трудовые) обязанности. Манкирование которыми считается особым шиком (и не только среди армейских «дедов»). О российских либералах можно и не говорить.

Тут же во многом коренится крайняя жестокость и деспотизм русских власть предержащих по отношению к низшим. Они требуют признания своего полного господства и величия. Требуют, что низшие чувствовали себя их «крещёной собственностью». Тут опять же проявляется властолюбивый индивидуализм и желание не быть частью системы, а вселенским господином.

Третий вариант – русские, убитые системой. Очень часто заживо. Для них характерно суицидальное поведение. Пьянство, безделье, лихачество и пр. Их действия протест русского индивидуализма когда против реального угнетения, когда против простой невозможности стать центром мироздания. Таких людей особенно много стало в советский и постсоветский период. В досоветский период под влиянием социальных и связей и православного «амортизатора» их было меньше.

Зачастую, а, наверное, и чаще всего описанные выше «идеальные социально-психологические типы» сочетаются в одном и том же русском человеке в разных пропорциях. Склонностью к саморазрушению могут обладать и благородные альтруисты и прожжённые хапуги. Самых разных русских людей убивала как и невозможность осуществить свои индивидуалистические наклонности, так и неограниченные возможности для этого. В первом случае это мог быть забитый крепостной крестьянин или чиновник вроде Мармеладова. Во втором – Иоанн Грозный и всевозможные отпрыски богатых семейств. Как дореволюционных, так и современных.

По-разному относились к своей социальной роли и русские императоры, в том числе и ближайшие родственники. Павел Петрович и Александр Павлович, при всех своих благих намерениях, собственную государственность тихо ненавидели. И хотели «выйти из системы». Один - с помощью деспотизма. Другой – с помощью либерализма. (Не даром существует мнение, что Александр Павлович ушёл из мира и стал старцев Фёдором Кузьмичём). А вот Николай Павлович служил не за страх, а за совесть. Не даром он называл себя «первым чиновником государства». Был он человеком честным и ответственным. В относительно старой Японии такой правитель стал бы ни «Николаем Палкиным», а национальным героем. Образцом самурайского духа. Особенно если принять во внимание его смерть. Когда император простудил себя, а потом отказался лечиться. Потому, что понял, что вёл ошибочную политику. И не смог себе этого простить. Если его отец был «Гамлетом на троне», то Николай Павлович – «самураем на русском престоле». Оба императора считаются недооценёнными потомками.

Однако гипертрофированный индивидуализм не только проклятие русских. Он так же приводит (или приводил) к появлению громадного количества необычайно одарённых людей. Как и в древней Греции. Русский талант масштабен и способен свернуть горы. Он может достигнуть того, что не смогли добиться превосходящие силы иностранцев. И исправить то, что испортили тысячи соотечественников – хапуг и бездельников. М.В. Ломоносов один заменял несколько художественных и научных школ. То что делал А.В Суворов, не могли сделать все военачальники тогдашнего человечества (А их было немало. Хороших и разных. Наполеон, например). Много ругают русскую дипломатию. Но коллеги – соперники князь Горчаков и граф Игнатьев с честью выводили страну из казалось бы безвыходных положений (Горчаков восстановил положение страны после позора Парижского трактата), изящной интригой присоединяли к стране колоссальные территории (Игнатьев – Приморье), заставляли работать на себя злейших врагов! (Игнатьев поступал так с турецким султаном и британской (!) дипломатической машиной). Колоссальные достижения русских в области литературы и музыки известны всем. Так же как победы советских физиков, выведших человека в космос. Меньше известен «Королёв советской гуманитаристики», дешифровщик письменности индейцев майя Ю.В. Кнорозов. Он занялся тем, чем русские особо никогда не занимались. И вскоре посрамил всё мировою мезоамериканистику. И особенно американцев. Которые занимались этой наукой с момента её появления и успели основать мощнейшую школу.

За 200 лет русские произвели на свет столько гениев и талантов, сколько самые развитые и прославленные цивилизации не могли дать за тысячелетия.

Как уже было написано в «основной главе», русские вообще очень разные. И говорить о едином комплексном менталитете русских достаточно трудно. С одной стороны, пресловутый индивидуализм. Способствующий отсутствию социального стандарта, и формированию самых разных ментальных и ценностных установок. Так же сказывается отсутствие модерного национального государства, которое изрядно унифицирует национальный характер. Так же опыта прямой иноземной оккупации и национально-освободительной войны.

Сказывается и древняя традиция славян при миграциях образовывать новые, независимые славинии. Формально единое государство поддерживало единство русского народа. И отчасти русских всё же унифицировало. Однако и при территориальных, и при социальных «миграциях» русские образовывали во многом разные «славинии». Например, казаки, сибиряки. Или дворянство, интеллигенция. «Славинии» очень часто ощущали своё единство как нечто искусственное. И больше упирали на различия, чем на единство. Мощнейшие групповые внутриэтнические различия русских проявились, например, во время Гражданской войны и установления советской власти.

Представим, что русские смогли бы расселяться по просторам Евразии, не имея единого государства. Скоре всего русский народ распался бы на десяток или более родственных, но разных народов. Как уже произошло с русскими, украинцами, белорусами. Или в древности кривичи разделились на псковичей, полочан и смолян.

Философы говорили об «ангельской святости и зверской низости» между которыми яко бы колеблется русская душа. На самом деле и ангельская святость, и зверская низость присущи представителях всех народов. Однако в русском народе вполне обычные люди, даже ведущие относительно близкий образ жизни, могут иметь в корне различную ментальность. Уже до революции хозяйственный кубанский или донской казак мог больше походить на швейцарца. Пусть и несколько архаичного. А его беззаботный наймит-батрак – ментальность, сходную с негром. Пусть и более модернизированного и сметливого. Неудивительно возникновение между ними состояния гражданской войны.

Так что современных русских объединяет самосознание, самоназвание, язык, общность исторической судьбы. К сожалению, в гораздо меньшей степени религия. Общая ментальность, если она вообще есть, играет гораздо меньшую роль. У русских она, по причине индивидуализма, меняется быстро. В зависимости от внешних условий жизни, принадлежности к группе и пр.

В настоящее время русская культура как сдерживающий и организующий фактор практически уничтожена. Во многом по причине растянувшегося на века уничтожения государственным деспотизмом православной церкви и веры.

Ничем не ограниченная ментальность хлынула ото всюду. Кругом безудержный индивидуализм. Как и перед появлением русской цивилизации. (Ментальность особенно ярко проявляет себя на заре национальной жизни и на её закате. Когда относительно слаба национальная культура).

Итак, нынешние русские слишком часто – безудержные и безответственные индивидуалисты. Но это не индивидуализм сильных, как было в начале Руси. Сделанные словно из камня и стали древние воины, пахари, охотники, речники и мореходы были сильны духом, телом и разумом. Они в любой момент были готовы отдать жизнь за коллектив своего «хутора». Ответить жизнью и свободой за свои слова и дела.

Сейчас это индивидуализм слабых. Которые не способны ни за что отвечать, никого защитить. И ни хотят этого делать. Они хотят получать все наслаждения мира и высокий статус, ничего не давая взамен. Даже те, кто считает себя сильным и приспособленным, не приносит пользы почти никому. В основном вред ради собственной выгоды и удовольствия.

Современный русский тоже не прочь иметь свой «хутор». Где он будет царём и богом. Только кто этот хутор будет строить и оборонять? Тяжко. Вот и приходится строить что-то в виртуальном мире Интернета. Или просто пьянствовать и принимать наркотики. Полусознательно убивать себя. Освобождая место для более сильных.