«Театр на Востоке; герой граф Валериан за Дербент, покорит и укрепит Каспийское море, прострит свои мышцы до Аракса, далее завоеваниев Петра Великого, и ограничит (оградит от врагов) Грузию…»

А. В. Суворов

Герой данного повествования граф Валериан Зубов, заявил о себе, как о выдающейся личности Российской империи, именно тогда, когда Россия под руководством Императрицы Екатерины Второй наконец, словно проснувшись от долгой спячки, (после всех дворцовых переворотов и интриг), все чаще и чаще стала претендовать на роль одной из великих империй Европы. Помыслы Императрицы были продолжением идей Петра Великого.  Конечно, в отличии от остальных европейских держав, Россия не могла претендовать, да и не нужно было ей, свои притязания на колонии в Африке и в Новом Свете. Закончив расширение своих границ в Сибири, Россия обратила свой взор на юг. Предыстория появления русских на Кавказе в данной главе не будет описано. В данной главе описывается жизнь и деятельность одного из покорителей Кавказа, брата фаворита Императрицы Екатерины Второй Платона Александровича, Зубова Валериана. Родился Валериан Александрович Зубов в 1771 году в Петербурге. Воспитывался в доме. Вопреки установленным житейским нормам того времени, Валериан от отца никаких поблажек не получал. Военная служба будущего героя кавказских войн началась около 1784 года, когда он был записан на военную службу вахмистром лейб-гвардии Конного полка. В четырнадцать лет стал офицером, произведен был в корнеты. В 1789 году поручика Валериана отправили в полевую действующую армию князя Потемкина-Таврического, правда, воевать с турками Зубову не пришлось. На его «долю» выпала почетная ответственность, известить Императрицу о взятии крепости Бендеры. За доставление такой «знатной» новости, Валериан Зубов был произведен в полковники, назначают флигель-адъютантом. Такой чести молодой полковник был обязан своему брату, фавориту Императрицы Платону Зубову. В 1790 году полковник Валериан Зубов не без желания был отправлен снова в действующую армию, да еще с письмом от Екатерины Второй к светлейшему князю Потемкину: «доставить Зубову случай отличиться». Злые языки утверждали, что всесильный «Гришенька» (князь Потемкин-Таврический) из ревностных побуждений, так как сам был первым фаворитом Императрицы, поставил молодого полковника на такой участок, где тот чудом остался в живых. Однако вопреки всему Валериан в первом боевом крещении, при штурме крепости Измаил, показал себя героем. На его храбрость обращает внимание сам Суворов. Под командованием «восходящей», если можно так сказать, звезды русской армии Голенищева-Кутузова (пока еще генерал-майора), Валериан Зубов в числе первых взбирается на стены Измаила. За проявленную отвагу брат фаворита Императрицы получает крест Святого Георгия 4-го класса, с присвоением чина бригадира. В следующем году (1791) Зубову жалуют орден Александра Невского. (Кстати, этой награды он удостоился наравне с М.И. Кутузовым, бывшим тогда в чине генерал-поручика). В последующих годах Валериан Зубов продолжает свою службу (с успехом) в Польше под командованием Суворова-Рымникского. Разумеется, в то время прославленный полководец, каким история запомнила Суворова, участвовал в подавлении польского восстания. Неоднократно командующий русской армии шлет рапорты Императрице с восторженными откликами о (уже генерал-майоре) Зубове. Там же в Польше во время одного из незначительных боев вражеское ядро оторвало Зубову ногу. Сделанная в полевых условиях операция спасла его жизнь, но Зубов на всю оставшуюся жизнь сделался калекой. По приезде в Петербург, искалеченный брат фаворита Императрицы, был осыпан неслыханными щедростями. Говорят, что Екатерина Вторая не смогла сдержать слез, увидев своего любимца представшего перед ней в кресле на колесах. К таким наградам как: орден Святого Георгия 3-й степени, орден Святого Андрея Первозванного (высшая награда Российской империи) прибавили и повышение по службе, ему присвоили чин генерал-поручика. Кроме того Зубову жалуют 300 тысяч рублей на уплату долгов, роскошный дворец на Большой Миллионной улице в Петербурге и дорогую соболью шубу. Немалые расходы на лечение за границей, также были выплачены из государственной казны. Английские ортопеды так удачно сделали Зубову протез, что он мог свободно ездить верхом. И может потому, продолжая поток милостей, Екатерина Вторая, когда нагрянула война с Персией изъявила желание, видеть во главе своих победоносных войск своего любимца Зубова, правда задев при этом самолюбие не менее прославленного многоопытного генерала Гудовича, который к тому времени одержал несколько побед на Кавказе над турками. Предысторией персидского похода, прославившего Зубова как талантливого полководца была такова: в мае 1795 года огромная армия персидского шаха Ага-Магомед-хана вторглась в Грузию и подвергла разграблению и полному разгрому Тифлиса. Этот факт не мог оставить Императрицу сторонней наблюдательницей. Грузия к тому времени находилась под протекторатом России. Это был вызов. Изначально возглавлять, обещающий стать прибыльным и славным поход, должен был знаменитый Суворов-Рымникский. Просмотрев список, тех генералов кого Александр Васильевич хотел бы взять в поход, Императрица выразила свое изумление. В списке не было ни одного из братьев ее фаворита Платона Зубова. Интриги обиженного любимца монархини привели к отставке Суворова. В результате по Высочайшему, монаршему повелению поход возглавил Валериан Зубов. Правда, есть все основания предположить, что персидский поход Зубова входил в так называемый «Греческий проект». Это проект предполагал Зубову, произведенного уже в генерал-аншефы, покончить с Персией и прорваться в сердце Турции Стамбул, одновременно Суворов-Рымникский через Балканы наносил удар по Адрианополю со стороны Европы. Сама же Императрица лично с флотом возглавляемым Платоном Зубовым осаждала Стамбул с Черного моря, блокируя тем самым Босфоры. Никаких документов говорящих о существовании этого проекта нет, и историки по сей день спорят по этому вопросу.

Итак, двадцатичетырехлетний командир экспедиционного корпуса генерал-аншеф Зубов прибыл в Кизляр и апреле 1896 года двинулся в поход, на юг, в Персию, наказать дерзкого Ага-Магомед-хана. Первым препятствием на пути в Персию оказалась крепость Дербент. Правивший в это время в городе восемнадцатилетний Шейх-Али-хан отказался принять условия предлагаемые русской армией: «оборонительный и наступательный» союз против Персии. Неприступная цитадель была штурмом взята. Гордый Шейх-Али-хан явился перед победителем в униженном виде, с повешенной на шее саблей. Зубова с ключами встретил стодвадцатилетний старец с ключами от крепости. Это был тот самый человек, который встретил Петра Первого за семьдесят четыре года до описываемых событий. Комендантом крепости Зубов назначил генерал-майора Савельева. Низложенный Шейх-Али-хан вскоре убежал из «почетного» плена. Позже он, правда, принесет Зубову немало хлопот.

Взятие Дербента, выдающийся просветитель философ и ученый-энциклопедист начала 19 века Аббас-Кули-Ага Бакиханов в своем академическом труде «Гюлистан-и Ирам» излагает следующим образом: «… 30 апреля прибыл с главным корпусом сам граф Зубов. 1 мая он подступил к городу Дербенду. На расстоянии одной мили от города конница кубинская и дербендская завязала дело с казаками, но была опрокинута. На четвертый день осады большой бастион, построенный Шейх-Али-ханом на горе против города, был взят приступом, и бывшие в нем большей частью погибли. В тот же день генерал-майор Булгаков, приведенный Рустам-казием с 10-тысячами солдат по тесным и лесистым дорогам из ущелья Дарваг, через Табасаран, прибыл на южную сторону города. И сразу же осаждающие с обеих сторон открыли сильный огонь. Городские жители, не видя возможности устоять, выбрали Хызыр-бека, сына Хаджи-бека Керчи депутатом и отправили в русский лагерь с прощением о пощаде. Просьба их была уважена. Шейх-Али-хан с почетными лицами явился к графу и был с некоторыми особами задержан в лагере. Сестре его Пери Джахан-ханум было поручено временно управлять Дербендом и Кубой».

 За покорение Дербента императрица пожаловала Зубову  орден Святого Георгия 2-й степени, бриллиантовое перо на шапку и алмазные знаки ордена Святого Андрея Первозванного. Покорение Дербента повлекло за собой добровольное вхождение в подданство Российской Империи всех окрестных княжеств и ханств. Одновременно с покорением Дербента отряды Зубова заняли город Баку и Кубинское ханство. Главные силы русской армии после двухнедельной передышки двинулись дальше и покорили город Шемахи. Владелец которой, Мустафа-хан убежал в Персию. Позже он перейдет на сторону русских и окажет им неоценимые услуги. Блестящие победы Зубова не остались и без немалой доли предательства и подлости со стороны некоторых правителей изъявивших вначале преданность русским. Даже на самого командующего готовилось покушение предотвращенное «счастливой» случайностью, как записано в документах того времени. Дело произошло следующим образом: в самом русском лагере с самого начала похода находился брат иранского шаха Нури-Али-хан, который за год до похода бежал в Петербург спасаясь монаршего гнева своего брата за какой-то незначительный проступок. Скоре всего русские планировали полный разгром Персии и установления власти опального брата шаха. И вот этот самый Нури-Али-хан находясь в русском лагере организовал заговор, с целью физического устранения Зубова. Убийство командующего русской армией должно было послужить всеобщим сигналом к выступлению против экспедиционного корпуса силами нескольких пока непокоренных Россией ханств, также и тех кто к тому времени изъявили покорность. В числе которых был и назначенный Зубовым хан Кассим. За собственноручное приведение в исполнение убийство Зубова, Нури-Али-хан в благодарность получал в жены дочь карабагского хана, известная своей красотой. Обман и предательство Нури-Али-хана раскрылись как в плохом индийском фильме. Далее цитируем Потто: «Счастливый случай открыл этот страшный заговор.  Утром того дня, когда Зубов должен был погибнуть, Нури, джигитовавший на своем любимом скакуне  обронил с головы папаху, из которой выпала записка. Ее нашел казак и немедленно представил главнокомандующему. То было письмо одного из заговорщиков. Нури тотчас арестовали и отправили в Астрахань, а русские войска немедленно заняли Шекинское и Карабагское ханства. Зубов не находил прямых улик к обвинению ханов в заговоре, а потому и сохранил за ними власть и звание правителей, однако же заставил их дать аманатов и присягнуть на подданство России». Однако, не все было в таких радужных тонах. Во фланг, наступающего в сторону Персии корпуса, неожиданно напали объединенные силы дагестанцев во главе со сбежавшим из плена Шейх-Али-ханом. С целью прорваться к занятому русскими крепости Куба, «мятежники», как называли русские историографы дагестанцев, впрочем и всех остальных непокорных кавказцев, перекрыли вход в узкое ущелье возле села Алпаны. Желая упредить «мятежников» отряд, состоявший из трех рот под командованием подполковника Бакунина при поддержке казачьей сотни и двух орудий предприняли ночную вылазку, чтобы на рассвете атаковать противника, застав его врасплох. Но однако сами угодили в западню. Едва забрезжил рассвет, на отряд со всех сторон напали горцы, как утверждает Потто в количестве пятнадцати тысяч человек. (Думается, что реально их могло быть намного меньше. - Ф.Д.) От полной резни остатки, лишившихся командира русских солдат, спас подошедший на помощь Угличский пехотный полк с четырьмя орудиями. Горцы были разгромлены. Сурхай Казикумухский, союзник Шейх-Али-хана, явился в русский лагерь с повинной головой. Нежданное нападение дагестанцев отвлекло основные силы Зубова на целых шесть недель. И только после этих событий командующий русским корпусом смог отправить трехтысячный отряд под командованием Корсакова вверх по Куре на помощь грузинскому царю Ираклию, поручив вместе с тем покорить по пути ханство Гянджа. Но неожиданно правитель Гянджи Джавад-хан сам вышел навстречу Корсакову с предложением быть подданным России. (Правда, намного позже, этот самый Джавад-хан прославится упорным сопротивлением князю Цицианову.) Персидский шах так и не встретился в открытом бою с Зубовым. Как пишут русские историки «был в походах». Впрочем, скорее всего Персия сама была занята дворцовыми переворотами, и вряд ли, Ага-Мухаммед-хану, который после очередных между усобиц в 1796 году венчался на царство, было дело до русского корпуса. Опасность ему грозила в собственном окружении. Ибо через год после похода Зубова Ага-Мухаммед-шах был убит заговорщиками во время сна.

Война в целом была выиграна. Так, по крайней мере, считают русские историки. Перед Россией был открыт путь на Тегеран. Обширные территории Россия получила почти бескровно. Все изменилось с внезапной смертью императрицы Екатерины Второй. Император Павел Первый, не разделявший политических амбиций своей матери, в начале декабря 1796 года велел разостлать высочайшие именные указы всем полковым командирам с требованием немедленно прибыть в пределы России. И потому передав Кавказскую линию, любимцу императора Гудовичу, Зубов вернулся в Петербург. Ермолов, бывший в то время батарейным командиром, описывает отход русских войск как бегство. Полки, пишет он, отходили поодиночке. Избегая встречи с пылавшим гневом Гудовичем, пробирались степью на Астрахань. 

Впрочем, те же самые события, то есть персидский поход Зубова, с точки зрения противоположной стороны (Ирана) выглядят иначе: «Монархиня, - говорит персидский историк, -назначила главнокомандующим посылаемого ею войска военачальника, у которого одна нога была оторвана ядром, а вместо нее сделана золотая, почему его и прозвали Кызыл–Аяг, то есть Золотоногий. Ему было поручено в командование сорок тысяч пехоты и двадцать тысяч конницы с несметной артиллерией. По прибытии к Дербенту он хотел овладеть им, разгромив ядрами его стены. Но так как стены были прочнее, шире и толще скалы, то ядра не произвели в них ни малейшего вреда. При этом Шейх-Али-хан Дербентский и множество людей покрыл кровью (то есть убил), но ему изменил некто Хазар-бек, и русские взяли город. Кызыл-Аяг явился в Муганской степи. Шах, узнав об этом, поспешил к Ардебилю с бесчисленной армией, покрывшей все горы и долины, и с таким торжеством выступил против врага, что Кызыл-Аяг потерял всякую надежду к спасению. А потому, видя себя подобно воробью в когтях ястреба или ягненка в объятиях волка, он совершенно потерялся, не зная, что предпринять. Вдруг пришло известие, что Солнцешапочная (Хуршид – Кулаг) монархиня скончалась. Пользуясь этим случаем, Кызыл-Аяг поспешил в Россию, бросив на произвол судьбы весь обоз, который сделался добычей шахских войск – милость великого и всемогущего Аллаха!»

При Императоре Павле Первом братья Зубовы попали в опалу. Не без присмотра местной полиции Валериан Зубов поселяется в своем небольшом имении в Курляндии. (Вернее в своих имениях). Старшие братья Платон и Николай лишились дворцового влияния. На их громадные имения был наложен секвестр а их самих отстранили от государственной службы. Но в 1800 году гнев монарший сменился милостью. Зубовых вернули к государевой службе. Валериана вновь приняли на военную службу. Императорским указом он был назначен директором второго кадетского корпуса в чине генерала от инфантерии. На своей новой службе герой кавказских войн прославился тем что принимал на учебу способных детей из бедных дворянских семей. Львиную долю денег за их учебу выплачивалось из личных средств директора корпуса. Своей высочайшей милостью Павел Первый за выдающиеся заслуги перед отечеством назначает Валериана Зубова членом Государственного совета. В отличии от своих старших братьев Зубов младший не принимает участия в заговоре против Императора. И может потому придя к власти Александр Первый не удосужился предложить фавориту любимой бабушки какую-нибудь значительную должность при дворе. Оставшись не удел братья Зубова, особенно Платон, к старости лет превратился в скрягу немыслимых масштабов.

Главнокомандующий русскими войсками в Персидском походе, прошедший путем Петра Великого, также как и его предшественник не воспользовался плодами своих побед. Павел Первый отозвал русские войска с Кавказа. И в 19 веке русской армии пришлось вновь отвоевывать дважды до этого завоеванные земли Кавказа. 21 июня 1804 года граф Валериан Зубов в возрасте 34 лет умер не оставив после себя потомство. Прах славного полководца упокоился в Сергиевской пустыни под Петербургом. Над его могилой старшие братья построили церковь. В одном из помещений этой церкви была впоследствии устроена богадельня для инвалидов солдат. Пожалуй, самые замечательные слова, характеризующие прославленного полководца Валериана Зубова были высказаны поэтом Державиным: «..он (Зубов) имел прекрасную душу; быв вельможей, внимал несчастным, откровенно принимал своих и чуждых; не оскорблял надменным взором старших и не одним участием, но делами приобрел уважение».