«Взбранной Воеводе победительная… имущая державу непобедимую».

Кондак Богородице

Сентябрь есть время плодов. Под знаком Девы все Северное полушарие совершает сбор урожая. Конкретно же для России сентябрь плодоносит еще и ПОБЕДАМИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ОРУЖИЯ.

Примеры этому можно видеть на протяжении всей нашей многовековой истории. В особенности – того периода, когда поднимали русское оружие «за Веру, Царя, Отечество». А также и до «эпохи царизма», то есть во времена удельных князей.

21 сентября (8 сентября по старому стилю) празднуется День русской воинской славы.[1] Потому что именно тогда в 1380 году («в лето 6888» летописей) великий князь Димитрий Иванович разгромил монголо-татарские орды на Куликовом поле.

Кстати, с чего было Мамаю выходить с несметными полчищами на это поле, если в то время Русь уже вроде как век с четвертью находилась «под игом»[2] его Золотой Орды? Дело в том, что русичи соглашались воспринимать ордынский протекторат лишь соответственно древнеримскому принципу: protectio non involvit subiectionem. А то так и вообще «забывали» о навязанной им вассальной зависимости.

Поэтому и схема покорения мира, которую изобрел Чингисхан и успешно воспроизводил в землях всей азиатской половины его – что называется, обломалось об Русь. Хотя военная машина монголов поначалу и в нашей земле сработала – не без некоторого скрипа – успешно.

 «С урусами воевать – улусы все растерять», предупреждал Чингисхана его придворный (то есть пришатерный) маг именем Желтые Облака. За это предсказание «величайший» собственноручно его зарезал, потому как у Чингиза была навязчивая идея «окунуть копыта своего коня в последнее море», т.е. завоевать весь мир. И состоялась битва на реке Калке… Не поражение наше, кстати, произошло там 31 мая в 1223 году, а кровопролитнейшая «ничья». В отместку и подвергли монголы пленных в особенности жестокой казни. И после убрались восвояси, и целых 14 лет носу не казали на Русь, пока Чингисхана не сменил на троне Батый. Малоизвестные, но достоверные факты эти легли в основу исторического романа «Ярое око» замечательного писателя Воронова-Оренбургского», изданного в 2008 году.

Но возвратимся к теме. Сегодня немало спорят: а было ли монголо-татарское иго? Русская Северная Традиция, тщательно хранящая предания о событиях далеких эпох, отвечает: формальный протекторат позволялся, потому что на это у князей были свои причины, которые здесь нет места расписывать, но вот какого-то конкретного ИГА – тяжелого чужеземного ярма – не было.

Что на Руси не получится навязать режим абсолютного повиновения, какой устанавливался в землях многочисленных побежденных ранее татарами народов, Батый почувствовал уже через 7 лет по завершении своего нашествия, опустошившего нашу землю и обескровившего обе стороны.

Первым отказался повиноваться ставленникам Орды древний славный казачий город именем Орна. Так названный, кстати, в честь библейского Орны Иевусянина Иерусалимского, что представляет отдельную интереснейшую тему про Черных Клобуков.

Батый осадил Орну, но взять приступом крепкие стены города воины его не смогли. Пришлось нанимать итальянских мастеров, чтобы они перегородили реку Протока – рукав Днепра, на котором стоял город. И в результате непокорный кремль ушел подводу вместе со своими богатствами, то есть никто ничего не выиграл.[3]

Перекликается, между прочим, с легендой о Граде Китеже. Не пожелал православный град русский на озере Светлояр подчиняться нехристям – и скрылся чудесным образом во глубинах озера под колокольный звон.[4]

Спустя недолгое время после героической гибели Орны правнук Мономаха Даниил, князь Галицкий и Волынский, ветеран битвы на реке Калке, выгнал из своих обширных уделов официального представителя в них Золотой Орды темника Куремсу со всеми его войсками. Так Даниил Галицкий показал на деле, о чем любил поговорить с властителями других уделов: грех православным числиться вассалами нехристей. То есть Даниил Романович предлагал объединенный крестовый православный поход на столицу Золотой Орды.

Батый послал на границы земель христолюбивого князя внушительную орду под командованием жестокого и опытного приближенного своего Бурундая, и… стороны уладили дело миром,[5] Бурундай удовлетворился обещанием Даниила впредь быть лояльней к Орде, в частности – поддержать ее поход на Литву.

Впрочем, лучшие доказательства заметной уже невооруженным глазом, так сказать, виртуальности ордынского протектората ко времени Куликова поля показывает предыстория самой этой великой битвы. За четыре года до нее – то есть в 1376 году – воевода Боброк-Волынский выгнал ордынских сборщиков, отняв собранную ими дань, и запретил им впредь появляться на всей средней Волге.

Только через два года после этого Мамай, чтобы поддержать пошатнувшийся авторитет, сподобился выслать в эти земли мощное войско во главе с мурзой Бегичем. Но в первом же бою весь этот карательный корпус, вместе с военачальником, было перебит русскими на реке Воже. Такое не могло не прийтись Маю, что называется, «вожжою под хвост» (не с того ли времени пошла присказка?), но на попытку реванша «ужаснейший» решился только спустя и еще два года.

И лучше бы получилось для него, как известно, если бы не решился вовсе. Несметные орды Мамая разделили участь Бегичевой орды, а сам он, лишь с немногими спасшимися, бежал в Сарай. Великого же князя Димитрия за ту славную победу близ реки Дон прозвали Донским.

За победу, которая – возвращаемся к основной теме – свершилась 21 СЕНТЯБРЯ 1380 года.

Далее про сентябрь. Примерно через три века, во время войны со Швецией, которая вошла в историю России под названием Северная война, этот месяц еще раз принес яркую победу русскому оружию.

Причем начало событиям было положено того же 21 сентября. В этот день 1708 года 16-тысячная шведский корпус под командованием генерала Левенгаупта переправился через Днепр, целясь на город с выразительным названием Пропойск (впоследствии был переименован в Славгород и, как мы сейчас увидим, недаром).

Петр I незамедлительно направил на перехват этой вражеской силы 10 полков драгунских и 3 пехотных, причем последние, ради быстроты совершения маневра, посажены были на лошадей. Шведы имели преимущество в 6 тысяч человек, то есть более чем на треть, и надежда возлагалась только на внезапность атаки.

После почти недельного марша противники сошлись близ деревни Лесной и вступили в бой, который продолжался 12 часов. В атаки в этом сражении водили солдат Меньшиков и Репнин и – в переломный момент – лично Петр, обагривший царскую шпагу в крови противника. Бой завершился разгромом шведов, которые потеряли в ходе него в два раза больше людей, чем русские.

Подробный очерк сражения вошел в книгу «Марсову или воинских дел», изданную в Санкт-Петербурге в 1766 году, а император Петр I величал баталию, начавшуюся маршем 21 сентября 1708 года, не иначе, как «матерью Полтавской битвы»! (Полтавская победа и сделала, собственно, царя Петра императором, Русь – империей.)

16 числа месяца сентября же 1773 года во время войны с Турцией 1768-1774 годов безукоризненное воинское мастерство показал Суворов. Три тысячи его солдат защищали Гирсово – ключевой район, удерживая который русская армия могла вести боевые действия на правобережье Дуная.

12 тысяч турок атаковали Гирсово. Суворов подманил их поближе, имитируя отступление. Хладнокровно скомандовал «огонь!» ТОЧНО в нужный момент. Тысяча из рядов наступавших пала во мгновение ока. Оставшиеся в живых турки были обращены единственным этим слаженным и тщательно прицеленным залпом в паническое бегство. Русские в том бою НЕ ПОНЕСЛИ ПОТЕРЬ ВОВСЕ (!) за исключением нескольких легкораненых.

Сентябрь же, который сделался апофеозом славы Суворова, за всю свою долгую жизнь полководца вообще не узнавшего поражений, наступил в 1799 году. Конечно – речь о знаменитом переходе русской армии через Альпы.

Французы, возжелавшие тогда, видимо, раздуть мировой пожар буржуазных революций, удерживали в этих горах туннель и узкий высокий мост[6], считающиеся неприступными. Туннель атаковал и прошел насквозь во главе смельчаков своего отряда под встречным огнем любимый ученик Суворова граф Милорадович. Мост был взят штурмом Апшеронским полком – также любимцами Суворова.

Затем 15 тысяч французов, стремясь взять реванш, ударили в арьергард завершающей свой переход через Альпы армии Суворова. И арьергард этот, состоявший всего-то из семи тысяч, без помощи основных сил уничтожил штыковой контратакой всех нападавших 21 сентября 1799 года, чем и была завершена со славой Альпийская кампания.

Маршал Массена, которого Наполеон именовал не иначе, как «любимое дитя победы», любил отвечать на это: «я все свои победы отдал бы за один Швейцарский поход Суворова»!

Плодоносил сентябрь победами русского оружия не только на суше, но и на море. 8 числа этого месяца 1790 года Ушаков (которого к тому времени уже прозвали «морской Суворов») наголову разбил превосходящую по количеству кораблей турецкую эскадру близ мыса Тендра.[7]

Особенно отличился в том бою русский корабль, называвшийся «Покров Богородицы».

Десятью нашими судами были потоплены два вражеских и семь (!) взяты на абордаж. Турки потеряли при этом две тысячи человек убитыми, ранеными и пленными. Но самое поразительное, что, при нанесении столь серьезного урона противнику, русские сумели не только не потерять ни единого своего корабля, но и понесенный ущерб в людях ограничился у нас всего 21 убитым и 25 ранеными!

Это ведь уже, согласитесь, более чем просто мастерство и более даже, чем только мастерство плюс удача. Чтобы суметь совершить подобное адмирал должен быть… разве только – святым!

Для сравнения. В эпоху Красной – то есть безбожной – армии русское оружие тоже побеждало, слава Богу (Который милостив и немелочен). Только вот статистика побед выглядела иначе. К примеру, 23 августа (тоже, кстати, под знаком Девы) в 1943 году было выиграно сражение на Курской дуге. Но какой ценой: краскомы и политруки положили почти вдвое больше наших солдат, чем уничтожено было живой силы противника. И потеряли при этом в четыре раза больше бронемашин,[8] чем немцы. Конечно, и такие победы лучше, чем поражение, но…

Федор Ушаков был официально прославлен Русской православной церковью в 2004 году. Он является единственным причисленным к лику святых адмиралом, да и вообще моряком, на Планете за всю историю. Даже бенификация Христофора Колумба почему-то не состоялась, хотя и была предложена. Правда, в V-VI веках подвизался святой Брендан Клонфертский Мореплаватель (Кельтская православная церковь), но по поводу историчности подвигов его спорят.

Ну и, конечно же, никому не надо напоминать, что произошло в сентябре года 1812-го. 8 числа этого месяца мы отмечаем День Бородинской битвы. Это была героическая «ничья», на фундаменте которой Кутузов сумел возвести многоэтажное здание побед русской армии над Наполеоновскими захватчиками. А сыграть на Бородинском поле хотя бы «в ничью» было весьма непросто…

Кто-то возразит: от чего же? ведь армии противников были примерно равны по численности.

Ответим: реальный паритет у противостоящих войск наблюдался только по количеству и качеству артиллерийских орудий. А в остальном имелись весьма существенные различия. Прекрасно вооруженные огнестрельным оружием французские пехота и конница состояли все полностью из профессиональных солдат и притом таких, у которых к моменту сражения под Москвой за плечами был грандиозный опыт победоносных действий на полях всей Европы. Русские же войска были в основном представлены новобранцами. Более того, немалую часть нашей пехоты составили отряды добровольцев-ополченцев, которые почти все были вооружены только… пиками.

Не желая обрекать этих последних на верную смерть, Кутузов так и не ввел их в бой. Полки добровольцев были красиво построены в отдалении, чтобы изобразить наблюдателям противника русские резервы. Которых, по сути, не было!

Сложность задачи по недопущению при таких условиях разгрома хорошо чувствовал император Александр I. Как только Кутузов рапортовал, что позиции в результате кровопролитнейшего сражения удержаны и боеспособность армии сохранена, – царь обнял фельдмаршала и поздравил его с ПОБЕДОЙ.

Итак, наиболее славные победы русского христолюбивого воинства, будь то на суше или на море, во времена как удельных князей, так и государей-императоров – произошли в СЕНТЯБРЕ. Причем они все оказываются связанными с двумя, конкретно, датами сентября: 8 и 21.

Что же такого особенного представляют собой эти даты, и что между ними общего? Принадлежащий христианскому вероисповеданию не замедлит с ответом:

21 сентября (8 сентября по старому стилю) русская православная церковь отмечает один из главных Великих Двунадесятых праздников: Рождество Пресвятой Богородицы.

8 же сентября это день, когда рождество Святой Девы Марии празднуют католики.

Россия есть удел Пресвятой Богородицы. Дом Пресвятой Богородицы. Это знает весь православный мир. Более того, в этом знании сохраняет единство весь христианский мир вообще: особенное покровительство русским со стороны Святой Девы признают и католики.

Тем более – после Ее явлений близ португальского городка Фатим, которые были признаны Ватиканом как «величайшее христианское чудо ХХ века». Что именно было знаменовано этим чудом тогда, подробно рассказывается в книге «Палинодия благословлена свыше»[9].

Итак, Россия, Русь есть удел Пресвятой Богородицы. И заступничество Царицы Небесной на поле брани, помощь Ее против тех, которые приходят на Ее священную землю с огнем и мечом – очевидна. Русский народ чувствует Покров Пречистой над собой исстари, что и отразил в таких именах иконописных ликов Ее, как «Нерушимая Стена», «Взбранная Воевода», «Непобедимая Воевода», «Русская Непобедимая Победа».

Великий русский поэт Юрий Кузнецов (1941-2003) на эту тему писал:

«Пускай идут, пускай идут

В твоей, о, Русь, пыли.

Они всегда с тебя возьмут,

Что тень берет с земли,

Что решето с воды берет,

Что червь берет с небес…»

Воистину – червям трудно сражаться с Небом! Единственное, что не подвластно Червю-Победителю (метафора Смерти в стихотворении Эдгара По) – так это Нетленное. «Без истления Бога Слова рождшая», поется о Пресвятой Деве на православной утрени… Из фактов, которые приведены выше, можно видеть: некоторые из побед русского оружия, предопределившие исход войн, граничили с Божьим чудом.

Впрочем, разве не чудо сам факт РЕГУЛЯРНОГО выпадения судьбоносной русской победы на один из двух конкретных дней сентября в наиболее значимых войнах тысячелетия?