Не Faust, а Фауст. Зачем выпендриваться? (о фильме Сокурова)

- Всю жизнь открывать Бетховена! - это возглас выдающихся дирижеров. Сегодня только музыканты еще стремятся сохранить, раскрыть авторский дух композитора.

Перед театром и кино ныне совсем иная задача - как по вульгарнее извратить классика. В извращении великих литературных произведений сегодня идет прямо таки соревнование нынешней режиссуры. И чтобы иметь полное право коверкать классику, сии мастера извращения приписывают: «по мотивам». Мол, не думайте, что я инсценирую или экранизирую, допустим, «Фауста». Я беру у Гёте только мотив. С этим-то мотивом я и жонглирую, да так стараюсь, чтобы и духа то какого-то там Гёте, просто, не оставалось. - Ныне нужен экшен, - говорит ХХI-ый век, - нужны спецэффекты, и на раскрытие душ героев этих произведений у нынешних творцов нет ни возможности, ни времени, да, и охоты, признаться, тоже нет.

И все эти выкрутасы стали называть «новым неожиданным прочтением» того или иного классика. Вот и «Faust» Сокурова в этом соревновании извращенцев, видимо, достиг определенной высоты, раз удостоился канского льва.

Всю идею мотива, который был взят г-ном Сокуровым из «Фауста» Гёте выразительно передает плакат к его фильму.

Плакат не скрывает, что от трагедии Гёте взято только то, что ниже пояса. И поэтому заранее предупреждает, что пенять, на то, что, мол, не увидите в фильме высокого духа Johann Wolfgang von Goethe, не надо - так было задумано, так видит выдающийся режиссёр современности Alexandr Sokurjw!

Так, каков же мотивчик?

Итак, как только Александр Николаич Сокуров ощутил Веницианского льва в своих руках, то первым делом поспешил поделился с мiром своем сокровенном открытием: - Никакого диавола… нет! Только человек! Всё зависит только от человека! Да, видимо, посчитал он, что как автор «Faustа», как победитель такого престижного фестиваля, наконец-то, может позволить, наконец, себе высказаться откровенно. А откровением его был главный обман диавола. Так, со львом в руках, придававшем солидную весомость словам лауреата, Александр Николаич засвидетельствовал главную победу диавола над людьми, которым ему, диаволу, удалось внушить всем, что его н е т! Словами же «Только человек! Всё зависит только от человека!» - Александр Николаич известил мiр, что н е т… и Бога! А своим фильмом «Faust» подтвердил это, ибо в его мотиве ангелы не спасают Фауста от диавола, не уносят его душу на Небо. А ведь, как в этой сцене могли бы сработать нынешние то спецэффекты? Но пожертвовал ими лауреат премии льва ради своего мотивчика, чем, возможно, и обеспечил себе победу - ведь, ХХI век, ой, как не любит, когда Христосъ спасает кого бы ни было.

Ну, мало ли… покрасовался, быть может, и дело с концом. А в фильме то, как там то? Проведена ли в фильме « Faust « эта безумная мысль, что нет ни Бога, ни диавола, а только человек, а вернее… человекобог?

Зрителя извещают, что фильм сделан по мотивам «Фауста» Гёте. Какой же мотив великого творения немецкого гения выбрали преуспевающие кинематографисты ХХI века?

А вот, тот самый, который диктовал им развращенный, всё извращающий ХХI век! Ибо, ежели ты не извратишь, не вывернешь на изнанку любую красоту, ХХI век отвернется от тебя, даже не заметив твоего усердия, сделав вид, что ничего и не было. Потому, чтобы заметили, а уж тем более, чтобы превознесли каким-нибудь львом, непременно необходимо всё прекрасное извратить так, чтобы красота превратилась в уродство. По этому рецепту и снимался Сокуровым фильм «Faust». И изделие получилось в полном соответствии с извращенным духом ХХI века. Так что, лев вполне заслуженный.

Ну, и разбирать по косточкам очередное уродство ХХI-ого века занятие пустое. Отступленiе попущено Богомъ: не покусись остановить его немощною рукою твоею. А высказываться против того же «Faust» и значит как раз покуситься остановить отступленiе своею немощною рукою.

Но святитель Игнатий наставлял еще и так: Ознакомься съ духомъ времени, изучи его, чтобъ по возможности избегнуть влиянiя его. Вот тут, творец фильма «Faust» помогает отчасти выполнить это наставления святителя. Кто не видел выступления Александра Николаевича Сокурова на Президентском совете по культуре, тот не видел истинного патриота РФ. Какие страстные слова произнес он, защищая петроградскую рухлядь. Казалось, что за сохранность каждого старинного здание он готов пожертвовать чуть ли не своей жизнью. В то же время сам он, как мы видим из его же «Faustа», плодотворно работает над разрушением человеческих душ, изгоняя из кино все разумное, доброе, вечное.

А как лихо выплеснули ребеночка то Гёте: Лишь только тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. То есть, его перевод сути основного христианского пути: Входите тесными вратами; потому что широкiе врата и пространенъ путь, ведущiе въ погибель, и многiе идутъ ими; потому что тесны врата и узокъ путь, ведущiе в жизнь, и немногiе находятъ ихъ. (Мф. 7. 13,14)

Преступление без наказания

Об этом фильм Звягинцева «Елена». Без наказания не тюрьмой или каторгой, а духовными муками, совестью, которая то и привела Раскольникова и на Сенную площадь, и в участок, и потянула его к Сонечке, чтобы та не дала ему смалодушничать в участке.

Елена считай один к одному нынешний Родион Раскольников, но уже без 730 шагов, которые ещё до преступления отдавались в его сердце, и без вот этого: Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя, навеки!  Вот этого у Раскольникова ХХI-ого века уже быть не может. Как и Родион, Елена убивает своего старика - мужа и грабит его… но смятения Раскольникова у Елены, нет и в помине. Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего. - Ну, началась, так началась эта новая жизнь. Как это, Господи, глупо!.. А сколько я налгал и наподличал сегодня! Неужели уже начинается, неужели это уж казнь наступает?  - это Родион после преступления. Елена, укокошив  и ограбив человека, который ей доверял, теперь только входит во вкус безбедной жизни, теперь она будет захватывать ещё и его квартиру. Ничего похожего на казнь в новой жизни у Елены нет и намёка. Потому что… ХХI-ый век! Так через яркий художественный образ и его окружение в фильме предстало то формирование душ, которое было предсказано за долго до нашего ХХI-ого века. Люди будутъ самолюбивы, горды, надменны, злоречивы, неблагодарны, нечестивы, непримирительны, клеветники, невоздержанны, жестоки, предатели, наглы, напыщенны, имеющiе вид благочестiя, силы же его отрекшiеся (2 Тим. 3. 2-5). Как жаль, что на несметных наших телеканалах сии слова не имеют доступа, чтобы население наше не только бы отвлекали от Христа всей могучей индустрией телевидения, а, хотя бы иногда, напоминали бы людям, что и на себя надобно оборотиться.

И, кстати, о ТВ. Легкой деталью, и то в основном в звуке, в фильме представлено погружение героев во власть главного инструмента преисподней по оболваниванию человека. Не случайно в ушах постоянно возлежащего старика Володи и перед его взором одна из пошлейших передач «Давай поженимся». Подобная пошлость, естественно, постоянно навязчиво давит и на находящуюся рядом Елену. Ведь, плохому направлению мыслей всегда способствует что-нибудь внешнее.  И уж если мы взялись сравнивать Елену с Родионом, то, что способствовало сумасшествию Раскольникова? Его жильё - пенал, который постоянно давил на его психику.

- Какая у тебя дурная квартира, Родя, точно гроб, - сказала вдруг Пульхерия Ивановна, - я уверена, что ты наполовину от квартиры стал такой меланхолик.

- Квартира?.. - ответил он рассеянно. - Да, квартира много способствовала… я об этом тоже думал.

Сумасшествию нового человека ХХI-ого века способствует, конечно же, ТВ, ибо, именно, оно теперь создаёт гробовое состояние любого жилья.  Вспомним, как к благодатному старцу наших дней обратилась его чадо с вопросом: - Батюшка, как спастись? То есть, как не поддаться искушению диавола. Старец не стал рассусоливать общими словами нечто такое, что и ныне допускается на ТВ, вроде того: В наше греховное время вера во Всевышнего есть единственное прибежище рода человеческого во всех скорбях и испытаниях жизни, ровно как и в уповании вечного блаженства, обетованного праведникам… Нет, старец  сразу дал практический совет:  - Не смотри телевизор!

Ещё в «Возвращении» Звягинцев в одном из мальчиков вывел нравственного уродца, смотреть на которого было, прямо таки, пыткой. И вот, в персонажах «Елены» уже одни только нравственные уроды. Тяжело смотреть на них? Очень! Ну, как общаться с полуфабрикатами преисподней два часа, за которые не промелькнёт ни одного лучика света?

Но все они из нашей жизни, все они невероятно правдивы - от этого и смотришь фильм через не могу, хотя и страшно всё это видеть. Что называется… приехали.

Страшно от охлаждения любви, с исчезновением которой прекращается жизнь человеческого духа и начинается жизнь мертвецов.

- Какое охлаждение? - может возникнуть вопрос, - Разве Елена совершает преступления не ради своей всепоглощающей любви к сыну, к внуку старшему и внуку - дитяти, в котором она души не чает?

В том то всё и дело, что совсем не ради любви к своей семье идёт она на страшное преступление - животный инстинкт ведёт её к преступлению. Силой жизни назвал этот животный инстинкт И.С. Тургенев, когда увидел, как воробей, защищая своего птенца, атаковал его собаку и заставил её отступить. Вот эта сила жизни в Елене налицо. Но это не любовь. Почему она и не страдает от содеянного, как Раскольников? Потому что душа её уже не способна грустить по Небесам, и все деяния её подчинены законам инстинкта.

И вот, блистательный эпизод… «Елена в храме»! Ёмко и выпукло показана «верующая» Елены - верующая на всякий случай! Нулевое её представление о христианстве всё же приводит её в храм (все ходят - пошла и она). Денег не жалеет, молиться не умеет, да и не желает - всё должны свершить денежки. - Вот деньги. Куда поставить свечечки? Всё! На всякий случай - а, вдруг, бог (с маленькой буквы естественно) есть?

Под стать Елене и служительница храма, продающая за ящиком свечи. Про себя мыслит: - Пришла несушка. Вона, сколько денег отвалила, не спросив о цене. И уже Елене - ставь туда и туда. И не подскажет невежественной Елене «церков-ная» дама, что Богъ всесожжения не благоволит, что жертва Богу - духъ сокру-шен, что только сердце смиренно и сокрушенно Богъ не уничижит, то есть, помилует. А если бы здесь, в храме Елена услышала, может быть, впервые бы в своей жизни от сердца идущие к ней слова, сказанные с любовью то, может быть, и не было бы того преступления, которое готовил ей, не имеющий защиты Истиной, диавол, как послушную ему, а не Богу?

Таким образом, и в храме не нашлось для зрителя малейшего лучика света, и только потому, что авторами отражена характерная жизненная ситуация внут-ренней жизни блестящих золотом крестов и куполов храмов, которые ныне и наполняют часто Елены, подтверждающие правоту слов игумена Никона (Воробьёва): - Народ в своем подавляющем большинстве совершенно не знает христианства и ищет не пути спасения, не вечной жизни, а тех, кто бы помог ему «что-то» сделать, чтобы сразу избавиться от той или иной скорби.

Пожалуй, «Елена» Звягинцева лучше других наших фильмов, отражает тен-денцию духа нашего времени - охлаждение любви,  происходящее через тупое искание того, к чему со времен Адама и Евы тянуло человечество преисподняя, и суть которого определил Ф.М. Достоевским, как: Всяк за себя и только за себя и всякое общение между людьми единственно для себя.

И такие слова услышали по выходе из кинотеатра после просмотра «Елены»: - Это самый жестокий приговор нашему обществу, какой доводилось когда-либо видеть на экране. Это, действительно, венец апостасии, безблагодатности, даже не трагедия, но медицинская констатация «условий, несовместимых с жизнью» и сулящих только летальный исход. Мертвецы, механически убивающие друг друга - это достойно Апокалипсиса. Напоминает «черный квадрат» Малевича, который кто-то назвал «анти-иконой», ибо приблизительно так должен нас видеть Бог с другой стороны иконы.

А со всем этим фильм «Елена» вызывает,  прямо таки, фундаментальный вопрос. Показ, как зло и ложь торжествуют, а добро, правда… побеждается, посрамляется и гибнет. А ведь так воспитывается, вдалбливается мораль. Убей и будешь в ажуре... До сих пор, искусство всегда поднимало человека от праха земного к свету небесному, пробуждало в нём человеческое, Божие. А если оно служит обратному… то подлинно ли это искусство?

- «Черный квадрат» Малевича, разве не искусство? - тут же раздастся глас из всех жюри, раздающих ныне премии.

Искусство. Но только искусство преисподней! А Малевичи её певцы.  

Решимость

Люба, проститутка, она же Любовь Андреевна, выпускница философского факультета,  бежит к «счастью» - невиданный доселе самый яркий художественный образ решимости.

Уже в прологе фильма сообщается, что фильм будет о духовном. Сначала Музыкант в храме произносит те главные слова русского человека, которые за 1000 летний период Святой Руси говорили и Сергий Радонежский, и Пушкин, и Достоевский, и Менделеев, и все миллионы людей России: «Господи, дай мне разум и душевный покой… Да, будет воля Твоя, а не моя. Аминь». Потом рассказ Бандита  Музыканту.  Да, в жутком, извращенном виде духовности - убив четырёх человек, Бандит идёт в церковь и исповедуется. Но, может быть, это чудовищное извращение лучше всего и раскрывает дух ХХI-ого века, как века извращения? Каменный век… железный век… ХХ-ый без натяжки смело можно назвать веком космонавтики, да, и веком атомной энергии… Ну, а ХХI-ый только – веком всеобщего извращения! Причём, извращением тотальным - какую бы сферу человеческой деятельности мы не взяли.

Какая же духовность в столь страшный век? - невольно возникнет вопрос. А вот, та единственная, которая заключена в словах православного исповедания - каждая душа христианка. О том, что каждая душа христианка, и фильм Алексея Балабанова «Я тоже хочу». Душа каждого персонажа фильма ещё хочет соединиться со своим Творцом. Сами они этого не понимаю уже, но ещё чувствуют. А Музыкант ещё от всего сердца произносит молитву, которую 1000 лет творил русский народ.

- Что это значит, «ещё» и «ещё»? Если душа христианка, то, причем тут «ещё»? Что она может стать не христианкой, что ли?

В том то и дело, что может! Народ сей ослепил глаза свои и окаменел сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Исаия 6, 9) Это о разбойнике, распятом по левую сторону от Христа. Алексея Балабанова вдохновил на этот фильм благоразумный разбойник, распятый по правую, который первым из всего человечества оказался в раю. Не случайно  главное действующее лицо фильма  бандит. Но, именно, этот Бандит не только принял рассказ отца Рафаила о колокольне, забирающей людей  туда, где счастье, но и полон решимости сам отправиться к ней.

Так что, Балабанов показывает нам не совсем погибшие души. Хотя это и бандит, и проститутка, и музыкант, извративший русскую песню до кошечьего воя, и Юра, с трудом расстающийся с бутылкой, есть ещё папа Юры, которого бы взяли, но он не дошел. И каждый из сих преподаёт нам решимость расставания с мiромъ во зле лежащемъ ради «счастья».

Слово «счастье» в фильме Алексея Балабанова, конечно же, подразумевает Царство Небесное. Эти слова герои фильма, даже с философским образованием, не произносят, так как будучи детьми ХХI-ого века в своем лексиконе их, просто, не содержат. Душа же каждого из них грустит по небесам, заставляя бежать их от адского мрака современной жизни.

Итак, решимость героев при оставлении мiра - она вся в деталях. И Бандит, и Юра бросают без сожаления свои жилища, просто хлопнув дверью своих квартир. Решительность же Любы, сбрасывающей с себя одежду и голой бегущей по снежному полю - экранный образ, равного которому не знал мировой кинематограф, вылезающий ныне из кожи с помощью компьютерных эффектов, жаждущий заполучить зрителя.

Кто-то уже произнес: «Фильм «Я тоже хочу» о том, что надо думать о смерти».

Да, этот фильм об этом. Но только для тех, для кого, как говорила мама Форреста Гампа:  Смерть - это продолжение жизни. Кстати, «Форрест Гамп» - вершина американского кинематографа, тоже фильм о душе христианке. Но там утверждение вечной жизни дано лишь в малюсеньком эпизоде, когда Форрест рассказывает Джейн о их жизни с сыном у её могилы. А так, маладшенький Форрест любит папу… и здравствуй новая жизнь, и Оскар за блестящий фильм.

У Балабанова жажды жизни в этой адской тьме нет. Хочется вглядываться и вглядываться, как герои фильма без малейшего сожаления  оставляют свои квартиры, просто хлопнув дверью, не вспоминая ни о каком замке, как Люба, готова даже на оставление любимой матери, ради которой она и пошла на панель. Сонечка Мармеладова ХХI-ого века, теперь оставляет все ради… ради «счастья», которое для неё всего лишь спасение от адской тьмы, спустившейся на землю. А еще, в связи с решимостью Любы не грех здесь вспомнить о преподобной Марии Египетской. И увидеть, как время одной и той же решимости придает различное проявление. I-ый век: преподобная расстается с мiром, имея ясную цель, куда ей бежать - ко Христу Спасителю. Век ХХI: Люба - бежит от мiра абы куда. Христа нет у ХХI-ого века, нет знания о Нем даже у выпускницы университета.   

В далёкие годы советского атеизма (теперь уже, можно так сказать) снимался документальный фильм об одном НИИ. И кроме рассказа об серьёзных исследованиях, совершаемых там, съёмочная группа обратила внимание на то, что сотрудники института много свободного времени уделяют уходу за могилами своих усопших коллег, благо кладбище было сразу за оградой институтского участка. И директор рассказал, что люди это очень ценят, и что если жизненные обстоятельства забрасывали кого-то из сотрудников института в другие места, то те, когда приходила их старость, завещали похоронить их на кладбище их бывшего института. Об этом был снят эпизод к фильму. Когда же пришло время приёмки фильма на худсовете, присутствовавший там крупный чиновник искренно спросил:       - Что мы будем призывать: думайте о смерти? Эпизод вырезали.

Настало время либерального атеизма со звоном колоколов, с крестными ходами из самого Кремля, когда население РФ добровольно, а не как в советское время из под палки, массово приняло атеизм.  И никому теперь и в голову не придёт помешать призыву думать о смерти. Ежели последует такой призыв, то он будет встречен громким хохотом почти всего населения, потому что тогда лишь чиновник радел об атеизме, ныне же каждый житель сам спросит: - И чегой то они, трёхнулись что ли? Ешь, пей, веселись - завтра умрёшь, не понятно, что ли?

А фильм Алексея Балабанова «Я тоже хочу» - призыв думать о смерти. Он напомнил, что не каждого «берут» и  что очень многих «не взяли».

Какой кинофестиваль удостоил этот фильм своим показом? А ведь это кинематографический шедевр! Чего же удалось Алексею Балабанову в фильме «Я тоже хочу» такого, чего не удалось ни одному кинорежиссеру в мире? Ему удалось осуществить цель идеолога итальянского неореализма Джузеппе Дзаватини, мечтавшего выразить силу кинематографа величайшей простотой. «Мы добились того, - говорил он, - что можем показать только летящий самолёт и этот кадр вызывает эмоции. А надо, чтобы летит  самолёт, летит самолёт бесконечно, а на глазах зрителя слёзы». Но кинематографисты пошли противоположным путём, они стали биться за экшен. И всевозможные «Звёздные войны» и «Гарри Потеры» сделали все, чтобы душа человека была забыта.

И вот, прорыв Балабанова. Ни малейшего конфликта между героями, необходимого для любой, даже самой низкопробной драматургии. И ни одной хотя бы секундной затянутости. Потому что каждый кадр его фильма сам по себе законченное произведение искусства. Потому что в фильме конфликт души и времени. А на экране? Ходит и ходит Музыкант. Семенит и семенит своей неповторимой походочкой Бандит. Бежит и бежит Люба. А более половины фильма его герои едут в машине в молчании. А когда вспоминают вдруг свои единственные яркие для них события своей жизни, то убожество их гордости и раскрывает их души, не могущие больше терпеть выход за грань человеческого. Перед нами уже сам дух нашего времени. Напряжение от первого кадра до последнего - некогда моргнуть. Потому что на экране души, которые люди не хотят потерять (Мф. 16. 25). 

Почему же ни Канны, ни ММФ не отметили фильм «Я тоже хочу»? Почему не заметили его ни «Золотой орел», ни «Ника»? Или хотя бы какой-нибудь «тавр»?

- Такая решимость нам не нужна, - как бы дружно говорят устроители всех фестивалей, хорошо знающие, что надо делать, чтобы шагать в ногу со временем.

Сам Алексей Балабанов, сыгравший в фильме себя, смиренно и кротко, а вовсе не для того, чтобы выпендриться, причислил себя к тем, которых не взяли. Сам и объяснил почему: - В каждом моем фильме есть убийство, - то есть, сам считал себя недостойным быть взятым. А мы надеемся, что, именно, за это Господь взял его в Царство Небесное тем способом, которым берутся туда все праведники.