Владислав Валерьевич Маленко — актёр Московского театра на Таганке, режиссёр, автор и ведущий популярных телепрограмм, военный корреспондент, член Союза Писателей и Союза театральных деятелей России.

***

Россия. Снег и запах воровства.

По крышам бродят бесов адъютанты

И каркают вороны-арестанты,

Пустив по ветру кровь для озорства.

По десять душ теперь на сотню тел.

Блестит звезда монетой золотою.

Что прошлого столетья беспредел

В сравненье с этой праздной пустотою?

Ангелы Сталинграда

Слышишь, брат, вдалеке канонада?

Бой над Волгой - совсем не фантастика.

Это Ангелы Сталинграда

Рубят новых чертей со свастикой!

Звезды в небе - для тех награда,

Чья Победа случилась в мае.

Это Ангелы Сталинграда

В снег бинтуют Курган Мамаев.

За пролитые в землю слезы,

Застелившие кровью Волгу,

Пусть врагов загрызут морозы,

Как слетевшие с неба волки.

Мой ровесник, твори молитву!

Как солдат выполняй приказ.

Каждый день сталинградская битва

Происходит в душе у нас.

В чине ангельском как на марше

Русский воин - делами чист:

Он - Чуйков - светоносный маршал,

Снайпер Зайцев, Путилов-связист.

Пусть же видят глаза незрячих

Сквозь пробоины в русской каске:

Двести дней и ночей горячих

Приближали солдаты Пасху.

Пусть косая плевалась ядом,

Им была она нипочем!

Это Ангелы Сталинграда

И сейчас за твоим плечом.

Ветры волжские вновь тугие.

Летом жгутся, зимой холодные.

Только черти теперь другие:

Вместо свастики - знаки водные.

Против них лишь одна есть сила.

Заклинаю крещенским словом:

На планете - с клинком Россия.

В небе - Божия Мать с Покровом!

Продырявлено Мироздание.

Стынет Ставка в Последнем Риме.

Сталинград - как военное звание.

Волгоград - как гражданское имя.

Волга выпила небо синее,

Помянула свой город-Сад.

Как в Антихристе кол осиновый,

В падшем мире горчит Сталинград.

Не касается пламя ада,

Тех кто в душу бессмертье всаживал.

А защитников Сталинграда

В шар земной закопали заживо.

Прорастая сквозь их фаланги,

Травы вешние солнцу рады.

И теперь они - в небе Ангелы.

Просто Ангелы Сталинграда.

Это Ангелы небо пашут.

Сто дивизий в огне бушующих.

Их не мы поминаем, павших -

Нас они поминают, будущих.

У иконы Петра и Павла

Мы лампадку с тобой зажгли.

Нынче Родина вся - дом Павлова

И за Волгою нет земли.

Нули

Они похожи на людей только внешне,

Как шарики с ядом на ягоды спелой черешни,

Как виселицы на колодезных журавлей,

Речь идет о легионе нулей,

Каждый - огромных размеров моль,

С головой и руками, в костюмах,

И низким порогом боли,

Любящий нули в суммах,

Играющий с удовольствием роли,

Людей, отказавшихся от человеческой роли.

Получая адреналин,

От вида родины на смертном одре,

Из них ни один,

Не откликнется на «Пойдем со мною, Андрей…»

Если речь не зайдет о тупой наживе,

Нули существуют в режиме:

От черного дела -

К удовольствию тела

И обратно.

Брат поедает брата,

И размножается троекратно.

Нули – представители животного мира,

Они состоят из жира,

Цифр, томящихся в клетках мозга

И внешнего лоска,

Который  нужен,

Чтоб ангажировать дам на ужин.

Женщины для нулей

Такой же аксессуар,

Как кусочек мыла положенный в писсуар,

Чтобы пахло повеселей.

Заполняя объемы улиц и площадей,

Нули вычитают из городов людей,

Садятся в их кресла, ложатся на их кровати,

Имитируя ласку, ставят свои печати

Кому на ладонь, кому меж лопаток,

Зная, что человек падок,

По своей природе,

Нули размышляют вслух о свободе,

Как об отсутствии всякой границы,

О возможности не молится,

Не заботиться о потомстве,

О вероломстве

Любой власти,

Цель нулей -

Целое распотрошить на части:

Поссорить добродетель с разумом,

Объявить сердечность

Состоянием праздным,

Используя времени быстротечность,

Сделать историю

Урной для мусора и плевков,

Насмехаясь над сединой веков,

А дальше

В правду добавив фальши,

Нули уступают место

Бесятам по опытней,

А человек, окруженный нулями

Как пленник в яме,

С каждым днем все безропотней,

Он еще по привычке смеется и плачет,

Но уже иначе.

Это явление

И есть - постепенное обнуление.

Так вечер зимой

Отнимает у дня минуты,

Обернувшись тьмой,

Так морская вода заполняет каюты

Недавно еще гордого корабля,

И температура души опускается до нуля.

Белые флаги 2014. Двадцать лет спустя

Стою возле Европарламента.

Флаги - часть городского орнамента.

Лоскутки мирового трупика.

Вся политика - Кубик-Рубика.

Такая вот анимация.

Государства теперь -

департаменты корпорации.

Думают клипами

Роботы с чипами.

Не принимаешь этот узор,

И тебе - позор.

Даже, где туалет - спросить некого.

Мир разложенный на молекулы,

Предлагает жить, не потея,

Заикаясь о доброте я,

Попадаю в число раритетов,

Башлачев, Высоцкий, Летов -

Санта Клаусы  прошлого века.

Воскресная Церковь - «Ашан».

Если живет в животе душа -

Ты калека.

Ее при рождении надо,

удалять как гланды.

Экс, крескс, пекс...

Вместо любви получился секс.

Вместо души -

Биомасса.

Начинка с мозгами плюс мясо.

Опс...

Вот Апостол Стив Джопс!

Теперь каждый в своем углу

Водит пальчиком по стеклу,

Оживляя картинки.

Морские свинки,

Онанируют на церковном амвоне,

в рот загнав микрофона кактус,

Чтобы после на зоне,

Обрести правозащитный статус.

Заметьте,

Клоуны эти

не гадят в Мечети...

У театральных новаторов

Герои с набором вибраторов.

Туловище подразделось.

Бесстыдство как смелость.

Так качество переходит в количество.

Нео-язычество:

В цветной обертке старые сети -

Вера в смерть после смерти.

На рынке блошином в Мюнхине

Разноцветные мухи

Сидят на советских орденах Славы,

Мир не просёк подставы.

Его религия - безопасность.

Черепа, улыбась, рекламируют

Зубную пасту.

И пастухи, маскируясь под паству,

Выглядят внешне чистыми,

Они не в силах ссорится с финансистами.

Отдав предпочтение погремушкам и соскам,

Время зарыло в землю медаль «за Отвагу».

Когда-то проигравшее войско

Расцветало белыми флагами,

И жалело о том...

А вчера я увидел, как дети

В белых костюмах смерти,

Поздравляли людей с Рождеством.

Время барыг

Пока мы водой ключевой напивались из книг,

Сужался наш круг, зацветала болотная ряска,

И к миру вплотную приблизилось время барыг,

В сравненье с которым век прошлый – наивная сказка.

Наш мир, как кувшин золотой – перевернут и пуст.

Над слитком луны ухмыляется ночь-Соломея.

В церковное пенье вплетается денежный хруст,

И дети стареют при этом, взрослеть не умея.

На похоть и сласть, на желание властвовать миг

Ведется толпа, у чумы на пороге пируя.

Как рыбки - в сети простофили на сайтах барыг

Пестрят плавниками, любовь свою с кровью рифмуя.

Без Троицы тройка летит, не давая ответ,

И стрелки часов ей в колеса вставляют, как палки.

Привет вам, барыги! И женщинам вашим привет,

Чьи джипы в двенадцать судьба превратит в катафалки.

Талант в огороде, как старая пушка зарыт.

Планету людей заняла однородная масса.

Барыги от власти, как свиньи стоят у корыт,

Не ведая даже, что скоро их пустят на мясо.

Но в шепот молитв переплавится яростный крик,

И словом любви разродится усталое семя.

Великою кровью закончится время барыг,

И только потом навсегда остановится время.

Переплавка

Слов золотых истончал клубок.

Люди – поломанные игрушки.

Выбравшим цифры не страшен Бог

И не знаком Александр Пушкин.

Вместе с глазами стекает тушь

С масок моделей и заготовок.

В ярких обертках остатки душ.

Скучная громкость ночных тусовок.

Холодом кладбищ сердца больны.

Свет истребляют людей подделки.

Жить для того, чтоб носить штаны

И головою мечтать про деньги -

Вот их удел, но в молитву речь

Переплавляется тихо где-то:

Русское чудо, яви свой меч,

Тьму, наконец, отдели от света!