Поэзия

Поэзия – спрессованная проза,

Рождается в таинственной тиши,

Ни жара не страшится, ни мороза,

Зависит лишь от красоты души.

Представить можно искренне и смело,

Что сам поэт, подчас, - не человек,

А совесть человека. Устарело

Понятье это в беспардонный век….

Что спорите впустую о поэте?

Поэте Русском, в ком – особый дар!

За правду строк в пожизненном ответе,

Чтоб длинный нос не подточил комар.

Пред Богом и читателей толпою,

Перед любовью и самим собой

Всю жизнь стоит один на поле боя,

И меч его – перо лишь под рукой….

2009

***

Я без тебя как эхо безголосое,

роняю слёзы, неприкаянная я…

Муравушка ласкает ноги босые,

уходит вдаль горячая земля…

А я стою, через меня листает

Господь уже второй по счёту век,

и на глазах родное уплывает…

Как сиротеет в мире человек!

Вот город мой опять ко мне подходит,

но он уже не тот, родной, теперь,

хотя дома и люди те же вроде,

но в детство не открою снова дверь…

Сменяет государством государство,

текут потоки смуты и беды.

Явись же мне, прославленное царство!

Ищу твоей истории следы…

И, провожая взглядом уходящих,

переживаю сердцем мира боль,

хватаюсь за десницу Божью чаще,

чтоб выстоять земную свою роль.

Гляжу вперёд на то, что было прежде,

назад, на то, что будет, - не смотрю.

Открыта вся душа одной надежде,

и вижу Пасхи вечную зарю…

2010

Август 2010

Резал ворон чёрным ножиком

плат Есенинских небес,

Русь кровится горьким прожигом,

головнёй дымится лес.

Избы, мякишем дышавшие,

гати в папортниках прелые, -

и без этого пропащие,

что же, что же мы наделали?

Помолиться за нас некому,

святость русская расстреляна,

разбредаемся калеками

по пожарищам упепленным.

И кричит телёнок в у`гари:

на глазах, да с холщевиною

матку до смерти напугану

из огня прут с полным выменем.

Горе, горе чёрным вороном

по земле идёт, по пажитям

и кадит в чужую сторону

беды пуще заповаживать.

***

Земля моя ты горькая, полынная,

скрижаль напевов русских, Богом данная,

душой святая, телом окаянная,

тоска-печаль лихая, неизбывная…

Пустынюшка, бурьянами заросшая,

забвения туманами окутана,

стреножена неправедными путами,

одна стоишь печальная, замёрзшая…

И полюшко, дождём седым усеяно,

тоскует за рябиновой окалиной,

душой вздыхая тяжко неприкаянной

загубленного, бедного Есенина…

2010

***

Небо, ты плачешь ромашковой грустью

над облетевшею, бедною Русью,

песней народной над нею распето, –

русское небо, нерусские беды…

В нём облака белоснежной сирени,

отблеск лучистый Божественной тени,

солнца на верность Отчизне обеты, -

русское небо, нерусские беды…

Синью Есенинских строчек омыто,

многажды стреляно, но не убито,

вечными вёснами в нём первоцветы, -

русское небо, нерусские беды…

Мало осталось от нашего края,

землю в кулак я покрепче сжимаю, -

будут ещё золотые рассветы, Русское Небо.

Нерусские беды…

2010

***

В голове тишина гудит,

и на грани, как бритва, слух,

снег летит на рога ракит,

говорю с ним, он, белый, - глух…

Иероглифы на стекле,

и берёза в печи трещит,

наметает бархан во хлев,

старой двери рассохся щит.

Замотало страну пургой,

как пуховым до глаз платком,

растрезвонилось над рекой

небо близкое белым льдом.

Над Россиею семь небес,

а седьмое – её навек,

только черный какой-то влез

в святость русскую человек…

2010

***

За перекрёстками мосты,

а за мостами – перекрёстки.

В аду духовной мерзлоты

свечами – русские берёзки.

А если вдруг мосты сгорят,

и перекрёстки в бездну канут,

весь мир огнём кругом объят,

разбит, подобно истукану, -

не возмутят Руси святой

ни грязь, ни копоть и ни пепел,

суров заснеженный покой,

но необъятен, чист и светел.

***

Заневестились снегом акации,

в долгой шубе им сват – кипарис,

так давай, по ноктюрну забацаем

на гитаре замёрзших ресниц?

Или выпьем за жизнь вероломную,

за распиленных клавиш дрова,

и по чёрным сыграем по-чёрному

бедных тактов Шопеновских два.

А с тобою мы больше не нАжили,

постарели ещё до звонка,

наливай по второй за отважную

жизнь, летящую под купола…

Что Шопену во сне не привиделось,

мы лопатой гребли на ветру,

от Отечества – тихая видимость,

будто вымерзло сердце к утру…

Черепками разбитой империи

дорожат до сих пор торгаши,

чем Россиюшку нашу ни мерили, -

не осилили русский аршин.

Только что-то на сердце заёкало

от морозного утра с тобой,

края близкого, края … далёкого,

что зовём, если худо: «Домой!»…

2010

***

Напиши мне письмо с того света,

расскажи, что настала весна,

лебединая песня не спета,

но бессилие сводит с ума.

Я склоняюсь над бедною нашей

Русью каторжной, Русью святой,

что ругают по-модному «Рашей»,

а по-нашему – Русью родной.

То ли снег, то ли пух, то ли небо,

то ли что-то в подножьи дрожит.

Расскажи, как давно ты здесь не был,

где ты бродишь теперь, расскажи.

И узнай у Творца, если сможешь,

сколько нам этот ужас терпеть,

и поможет Он иль не поможет

выжить русским хотя бы на треть?

На закутанной снегом осинке

замирает от холода взгляд,

не сижу я ни с кем по-старинке,

и никто мне навстречу не рад.

Разбегусь и с размаху на поле,

окунусь в белизну с головой.

Каждый выбрать вопросы был волен,

чтоб не выбрал их кто-то другой…

2010

***

На край волны редеющих туманов

уйду я за полночною звездой,

где ветер вольный с кромкой золотой,

где мир подлунный – зёрнышко шафрана.

И там, где невозможно различенье

земного и небесного стихов,

иду до пенья первых петухов

в судьбы земной завьюженный Сочельник.

Гори, звезда души, моя дорога,

гори в полях, сияй над головой,

и я, твой бедный путник, за молвой

иду к тебе просить тебя у Бога.

За гатью стылый двор белеет кровлей,

не виден меж берёз кудрявый дым.

Дана звезда лишь далям голубым,

желанная и русская до боли.

2010