Их картины отличает удивительная гармония, словно солнечный свет подмешан в сами краски и разлит по всем полотнам. Гармония эта рождается, благодаря редчайшему творческому союзу двух замечательных художников Константина Мирошника и Наталии Кургузовой-Мирошник. Уже не первый год они вместе и в жизни, и творчестве. За это время ими создано множество работ – от портретов и пейзажей до исторических полотен.

История – одна из неизменных муз Мирошников. На их картинах оживает древняя Русь, образы святых лихолетия начала ХХ века, Великая Отечественная Война… Это направление, пожалуй, можно считать традиционным для учеников И.С. Глазунова. В его академии Наталия и Константин учились в одно время с такими мастерами, как Павел Рыженко, Сайда Афонина и др. К слову, с Рыженко Наталия была знакома еще до учебы в академии. Оба уроженцы Калуги, они вместе учились в МСХШ и с той поры были очень дружны.

Другая грань творчества художников – детские портреты. Считается, что писать детей сложнее, нежели взрослых. И в самом деле, нередко даже у больших художников образы детей выходили как будто искусственными, им не удавалось передать детской живости и непосредственности, детской открытости миру и той необъяснимой радости, которая является неотъемлемой частью детства. Мирошникам удается передать всю эту гамму в совершенстве. Все созданные ими образы настолько живы и естественны, что, кажется, вот-вот сойдут с полотен, заговорят, засмеются. И их радость передается зрителям так же, как радость солнечных крымских дней, запечатленных художниками.

Крым – родина Константина. И хотя с детских лет жить ему привелось в разных уголках страны (отцу, офицеру, постоянно приходилось менять место службы), но именно Крым, Симферополь, был и остается для него родной гаванью.

В творчестве Мирошников радость жизни с ее яркими красками и эмоциями сочетается с мотивами горними, темами духовными; земное идет рука об руку с небесным, образуя единое и нераздельное целое, не противоречащее, но дополняющее друг друга. Это и есть гармония. Это и есть секрет творчества двух художников, ставших одним целым.

- Наталия, одна из первых Ваших работ – портрет Великой Княгини Елизаветы Федоровны. Почему именно к ее образу Вы обратились?

Н.К.-М.: В годы учебы МСХШ я прочитала книгу «Красное колесо» Солженицына и с этого момента начала интересоваться историей. Мы перелазили через забор заколоченной Марфо-Мариинской Обители закрытой в те годы, видели потрясающие росписи Михаила Васильевича Нестерова, и каждый смотрел под купол и молчал. И в этот момент образ Елизаветы Федоровны предстал как наяву. Там же, в школе я написала диптих «Отречение Николая Второго в вагоне поезда» и «Елизавета Федоровна в момент ареста в обители». В те годы брать такие темы было совершенно не принято, и стоило больших усилий убедить преподавателей, что это моя тема. Учителя в школе придерживались, как ни странно, авангардных позиций. Помню, как-то раз я принесла эскиз к повести Гоголя Шинель, учитель взял ножницы и вырезал из эскиза сапог и сказал что это будет композиция. И мы каким-то чутьем чувствовали, что нужно бежать в Третьяковку через дорогу и там смотреть ответы на наши вопросы. Я в домашних тапочках бегала в Третьяковку и смотрела портреты Крамского, Репина, моего любимого Серова. Меня восторгала работа Репина «Иван Грозный убивает своего сына» и рассказы Грабаря о том, как он исправлял картину после покушения на шедевр. Все это погружало нас в мир искусства.

- Вами создано целых два портрета Патриарха Тихона. Расскажите, пожалуйста, о работе над ними. Как появился замысел, чувствовали ли Вы некую духовную поддержку самого Святителя, обращались ли (и обращаетесь ли теперь) к нему с молитвой? Каково для Вас значение этих работ?

Н.К.-М.: В МСХШ была любимая воспитатель, которая возила нас, учеников, в Оптину Пустынь. Там мы писали этюды, жили в кельях. И один монах Мельхисидек познакомил нас со Старцем Илией. Старец Илия причащал нас. И один раз, когда нас, детей, ночью везли из Шамординского монастыря на грузовой машине, было звездное небо, и старец Илия рассказывал про Патриарха Тихона. В этот момент зародился портрет Патриарха Тихона. Старец Донского Монастыря Илия дал благословение на работу, показал келью, где жил святой! Начался сбор материала про Патриарха Тихона, и на каком-то развале я откопала желтые страницы старой книги. Когда в Академии Ильи Сергеевича я разрабатывала тему Тихона, учителя некоторые обозлились на меня, как бесы. Эскиз мой никто не утверждал, но к нему были приложены до сорока портретов образов дедов с Тульской и Калужской областей. Портрет не утверждали, так что пришлось писать второй портрет. И главный, кто мне помог в этом - мой муж Константин Мирошник. Мы залазили на четырнадцатый этаж, и Костя позировал в рясе на ветру. Мы вместе искали правильный ритм портрета. К сожалению, такое происходило всегда, когда я бралась за темы в Академии. Князя Владимира Мономаха тоже не утверждали. Поэтому пришлось писать портрет генерала МВД Татьяны Москальковой для защиты аспирантуры, а портрет Мономаха, который все знают и который висит в Кремле у Путина, был написан как не утвержденный.

- Раз уж речь зашла о Мономахе, то сразу спрошу, что навело Вас на этот сюжет, и как шла работа над этой картиной?

Н.К.-М.: Как всегда помог мой муж Костя. Мы чудом нашли Лидию Нови - легендарного костюмера на Мосфильме, и музей лошади. Нашли ходы в исторический музей - ткани 12 века спрятаны от глаз. В Тимирязевской академии искали породу лошади, на которой мог ездить Мономах. А идею портрета Мономаха подсказал вовремя наш друг, композитор и певец, А.А. Барыкин. Он всегда приходил к нам по утрам, мы шли в храм, а после храма пили чай, говорили, рисовали, сочиняли песни, и в этот момент Сан Саныч принес книгу Мономаха «Послание детям». К вечеру эскиз был уже готов!

- Константин, для своей дипломной работы Вы, как и Наталия, избрали тему религиозную – «Старые книги». Почему Вы взяли именно этот сюжет?

К.М.: Почему я взял религиозную тему? Я об этом не думал, так как все темы в нашей жизни религиозны: даже простой этюд реки или морского берега прославляет Бога! Даже картины Дейнеки и Пластова религиозны, не говоря уже о нашем учителе Илье Сергеевиче Глазунова. Для меня картина «Оборона Севастополя» Дейнеки расскажет о Боге о Родине больше, чем любое повторение заученных норм и правил повторенных тысячу раз на уроках. Я с детства хотел рисовать. Книги я практически не читал, но однажды мне попалась в руки книга Натальи Кончаловской «Дар Бесценный». Я мгновенно прочитал про Василия Ивановича Сурикова! И то, что меня взяли в Академию к Глазунову, я расценившая как чудо. Я видел, как великолепные художники со всех концов СССР ехали с одной мечтой – поступить. Мои учителя из Юрьев-Польского педучилища и учитель из Симферополя Алексей Николаевич Горохов дали мне все что могли, и вот я ранним утром приехал с мамой в Москву на экзамен в академию.

Мы жили в монастырях Оптиной пустыни и Троице-Сергиевой лавры. К 5 курсу академии я никак не мог выбрать тему для диплома. Просто портрет писать я не хотел, а эскизы на библейскую тему мне не утверждали. Там были и исцеление слепой девочки, и тема основание Москвы… И вот я вышел из академии с этюдником в Духов День на Троицу и пошел к Сретенскому монастырю. Зашел в храм и увидел у окна потрясающую картину! Молодой послушник разбирал старые книги. Меня направили за благословением к отцу Тихону Шевкунову, и, поговорив с батюшкой, я принялся за работу прямо в храме. Послушника звали Григорий, он сидел на полу на свежескошенной траве. Получился хороший большой этюд который понравился профессорам Лейле Хасьяновой и Александру Устиновичу. После доработки его утвердил Илья Сергеевич. После этого я натянул холст и принялся за работу. Рядом трудились мои товарищи, сокурсники, которые активно помогали мне советом. Для меня явилось неожиданностью, что картина «Старые книги» получила первую премию в тот год среди дипломников.

- Как складывался Ваш творческий путь по окончании академии?

 К.М.: После академии началась жизнь полная приключений. Мы жили в детском саду и работали дворниками, но зато была возможность писать по ночам! Потом с помощью Барыкина сделали первую выставку в Самаре, Тольятти и Новокуйбышевске, и это было прекрасно!

 

- Творческий союз в живописи – случай, по-моему, исключительный. Сложно ли работать совместно? Не возникает ли разногласий, желания, скажем так, большей творческой свободы? С чего вообще началось Ваше совместное творчество?

К.М.: Вместе рисовать хорошо и легко. Мы, как Ильф и Петров, только в живописи. Первая наша совместная работа – портрет отца – написана еще в академии.

- Среди Ваших работ обращает на себя внимание цикл, посвященный Великой Отечественной. И особенно две картины: «Моцарт» и «9 мая. Тульские пряники». Реальный ли эпизод изображен на первой и реальный ли человек на второй? Если можно, расскажите в нескольких словах историю создания этих работ.

К.М.: Картину «Моцарт» написали по архивным материалам из музея «Партизанской искры», расположенного в селе Крымка Николаевской области. Натурщиками стали жители соседнего села Каменный мост, где жила моя бабушка. Они позировали нам и для других картин. Например, для «Севастопольской мадонны». А история подлинная произошла в Берлине 1945 году. Картина «Тульские пряники» - это портрет родного дяди Васи. Василия Алексеевича Кургузова, который живет в городе Одоев, пишет стихи, строит ветряки и заботится о коровах. Живет и зимой и летом в землянке. Потрясающий дед!

- Последнее время Вы практически оставили историческую тему. Нет желания обратиться к ней вновь?

Н.К.-М.: Исторические работы пишем с удовольствием, хотя современная жизнь восхищает своими красками и сюжетами, но если задуматься, то это тоже историческая живопись. Задумали две картины, сейчас их ведем.

- Константин, кроме живописи Вы также занимаетесь музыкой и даже записали диск. Это давнее увлечение, или альбом родился спонтанно?

К.М.: Музыка сопровождала меня всегда. Я начал писать песни еще со школы, а когда познакомился и подружился с Барыкиным, то музыка обрушилась на меня водопадом. Мы выпустили несколько альбомов, написали и сочинили много песен. Одновременно мы учили его рисовать акварелью, в чем он обнаружил талант незаурядный! Сейчас с музыкантами из группы «Утро Моне» мы выпускаем новый альбом на студии «Мороз-рекордс».

- Константин, Вы выросли в Симферополе и часто бываете в Крыму. Как Вам видится нынешнее положение дел там? Ваше впечатление? Изменилось ли что-то за год после воссоединения в лучшую или худшую сторону? Каково настроение людей?

К.М.: Старец Илия с Одессы говорил еще задолго до гражданской войны на Украине, что море будет гореть. Мы, крымчане, счастливы, что сын вернулся к матери после долгих скитаний, и каждый крымчанин воодушевлен! Есть потрясающие слова Максимилиана Волошина про гражданскую войну в стихотворении «Дом поэта».

Опять вином и кровью напились

В недавние трагические годы.

Усобица и голод и война,

Крестя мечом и пламенем народы,

Весь древний Ужас подняли со дна.

В те дни мой дом — слепой и запустелый —

Хранил права убежища, как храм,

И растворялся только беглецам,

Скрывавшимся от петли и расстрела.

И красный вождь, и белый офицер —

Фанатики непримиримых вер —

Искали здесь под кровлею поэта

Убежища, защиты и совета.

Я ж делал все, чтоб братьям помешать

Себя — губить, друг друга — истреблять,

И сам читал — в одном столбце с другими

В кровавых списках собственное имя.

Но в эти дни доносов и тревог

Счастливый жребий дом мой не оставил:

Ни власть не отняла, ни враг не сжег,

Не предал друг, грабитель не ограбил.

Утихла буря. Догорел пожар.

Слова эти живы и сейчас! Мы написали много картин связанных с Крымом и были одними из первых, кто начал говорить о возращении домой. Мы выпустили книгу «Русский Крым» лет десять назад - там собраны все художники, кто творил в Крыму и о Крыме

- Каковы Ваши творческие планы?

 К.М.: Мы пишем портрет на тему Донбасса. Портрет мальчика, который ищет свою маму. Я думаю, он никого не оставит равнодушным.

Материал подготовлен Еленой Семеновой

Официальный сайт художников: http://kn-miroshnik.ru/

 
Куда уходит детство


Любимые игрушки


Сыночек


Курочка Ряба