МЫ ВСЕ ТВОИ

9

Тридцать пятая батарея

Тщетно ль ждет своего иерея?!

Ждет-пождет уж который год,

Что когда-нибудь он придет –

Души воинов отпоет.

Души эти не имут небес,

Души эти мятут Херсонес;

Души страсти мятут. И тут

Их когда-нибудь отпоют.

Бог с тобой,  черноморский матрос,

Ты полынью сквозь камень пророс!

Сколько зим еще, сколько лет

Ты страдать будешь, не отпет?!

Ты распят на косом кресте.

Бог с тобой черноморский матрос!

Ты бессмертие во Христе

Тщетно выстрадал, как Христос!

Чтоб такого не сталось впредь,

Надо нам эти души отпеть;

Этих мучениц отмолить,

Слезы в Черное море пролить.

Вот опять на руинах битвы

Тихо теплятся чьи-то молитвы.

Это я, это вы, это мы…

Здесь рыдаем свои псалмы.

10

Нет, не слава записного бузуна

Заставляла говорить про все, как есть.

Человек – не в огороде бузина.

Человек  – всегда  бестрепетная честь,

А не дядько, что из Киева в Москву

Привозил в душе тревогу и тоску.

Знал, что  тут никто не верует слезам,

Быть сухими ты  приказывал глазам.

За тобою по пятам ходила месть.

Убеждала: на рожон не надо лезть!

Но горела  в огороде бузина,

А в народе слыло имя Бузина.

И стонала под снарядами земля

И страну душила мертвая петля.

И корежился в душе твоей разлом,

И четыре  пули ждали за углом.

Вот идешь ты с непокрытой головой,

Навсегда гонимый славой и молвой,

Ты покинул этот город. Ты не здесь,

Никогда  ты  приедешь к нам,  Олесь.

Но никто тебе не сможет помешать

Глубоко теперь и думать, и дышать.

Ну, хотя бы потому, что ты не пишешь,

Ну, хотя бы потому, что ты не дышишь.

ТОПОНИМИКА

4

Нащупаю на сенсорном экране

Космического знамения крест.

Уходят люди из родимых мест,

Уносят боль, в едва заросшей ране.

Мы на дорожку крестим близких в спину.

Мы причитаем вслед: Отцу, и Сыну –

И добавляем – и Святому Духу.

Такое знамение  – не тревожно слуху,

Оно воздушного подобье поцелуя,

Когда за долгим словом «Аллилуйя!»

Является  короткое  – «Аминь!»

А следом говорим врагу людей:

«Изыди! Сгинь!»

И плачем безголосо

О доле искалеченных  детей,

О страшном положенье новоросса…

Он – беженец. Он жизнь свою украл!

…Переходя российскую границу,

Он говорил: «Поеду на Урал,

Хочу на благо  Родины трудиться.

Я не из тех, кто убегает, чтоб

Искать места, повыгодней которые…»

Дня через три  здоровый этот лоб

Уже  гулял по пляжам Евпатории.

Красавец – выражался молодецки –

Рассказывал, что он имеет рацию:

Открыть на побережье ресторацию

Под брендовым названьем – «По-донецки».

А в это время дюжина ребят,

Конспиративный создали отряд.

Там было только одному  семнадцать.

Им тусоваться бы, да на гитарах бацать.

Они же в Игорев пришли проситься полк.

Где было им, конечно же, отказано.

Где было добровольцам прямо сказано:

«Тут вам не фолк!

Тут  – взрослая война!

Ребята, эта чаша

Пока еще не ваша

И вам ее испить до дна,

Пока что рановато!

Для дел других, ребята,

Вам эта жизнь дана!»

Но все равно, но все равно

Мы снимем и о них кино!

7

…Донбасс фашисты превратили  в ад.

Здесь ежедневно гибнет шестьдесят

Детей и стариков. Их  всех подряд

Солдаты украинские гвоздят

Из гаубиц  и осыпают «Градами…»

«Сюда стремимся мы не за наградами!»–

Под свист свинца и залпового гвалта

Рассказывал тридцатилетний Ялта –

(Такой был у героя позывной).

В столицу ЮБК – к себе домой –

Слал матери привет через «LifeNews»:

«Не бойся! Я под пули не суюсь.

Не хвастаю своим несносным норовом

Работаю у ополченцев поваром…»

Я не боюсь, поскольку я – крымчанин.

Я не умру, я жить приговорен! 

Я – смерть попрал…»  – шутил смертельно он

…И голову сложил как донечанин.

9

Тебя терзают вновь и вновь.

Течет рекой родная кровь.

А ты стоишь неколебима –

И проклята, и нелюбима –

Моя божественная Русь,

Я снова за тебя дерусь.

И, защищая, защищаюсь,

И, возвращая, возвращаюсь,

И обязательно вернусь!

Готов к удару ножевому –

Все больно, если по живому.

Но у тебя, моя Россия,

Есть для меня анестезия –

Перетерпеть огонь и меч

Поможет мне родная речь.

ПРЯДВА

9

Белый Ангел у Черного моря

Серафимовы  крылья простер.

Майских маков трепещет костер

Наподобие Триколора.

Белый город  у Черного моря

Серафимовы крылья простер…

Этот вымытый солнцем простор

Мы воспели в бессмертном фольклоре.

Эти  вечные бухты крылаты.

Этих скал ослепительны латы.

Эти воды всегда солоны,

Словно Ангела взгляд, зелены.

Вот он поднял свои паруса.

В каждом перышке – божья роса.

Я кричу ему: «Слава! Слава!»

Эхо вторит мне: «Авва! Авва!»

10

Крым – обсерватория Господня,

Колыбель Крещения Руси.

Князь Владимир, ой ты, гой-еси,

Наш Креститель с нами и сегодня!

Возвратил нам с помощью Господней

Колыбель свою из преисподней.

Был промежуток  этот  жуток

Он продолжался двое  суток.

Только мы. Никого больше, кроме

Наших предков. Незримо  они

С нами были все ночи и дни

Мы  стояли  у моря крови,

Получается, не одни.

Самый слабый не праздновал труса,

Самый робкий забыл свой страх,

Потому что был в каждых устах

Побеждающий Меч Иисуса.