СВАДЬБА В МАЛИНОВКЕ

- середина ноября 2014 года.

Вы смотрели фильм «Свадьба в Малиновке»? Глупый вопрос, правда? Кто же его не смотрел. Его видели все. Лично я, его знаю наизусть. Как и крылатые фразы из этого фильма.

Я собственно к чему это? Алчевск - это та же Малиновка, только побольше, потому что город. Я на полном серьёзе сейчас. Не смейтесь.

Когда я прибыл в Алчевск, то естественно решил посмотреть на местных жителей своими глазами. Не с экранов тв или инета, а своими собственными. Чтоб наверняка. Познакомится, так сказать, с суровыми мужчинами этого металлургического города. И в первую очередь с местными ополченцами. Искать я их начал естественно, для начала, у нас в роте.

И я их нашёл. Вернее его!!! Потому что из Алчевска он был один - Кедр. Или, как Албанец любил его называть на свой манер - Кедридзе. Меня он, кстати, называл - Тавридзе. Классный парень был этот Кедр. Усердный, исполнительный, старательный. Говорил мало, а когда говорил, лишнего не болтал. Таких в армии любят. Особенно начальство. От них проблем нет. Вот он был из местных, из Алчевских. Ещё были бойцы с других городов Донбасса. Дай бог памяти. Это - Аякс, Корунд, Смелый, Метла, Лесник. Если кого-то забыл, не взыщите. На этом всё. А как же остальные наши бойцы, спросите вы? А остальные все были добровольцами из России... и других стран бывшего Союза. Кто то, когда то служил в армии, как я, а кто то и нет. Были и такие, кто автомат впервые увидел только на Донбассе. Но всех нас объединяло одно - мы приехали на Донбасс добровольцами. По зову сердца, так сказать и души. Но не буду сейчас тут вам кидаться красивыми словами, дабы не уходить от конкретики. Вернёмся к «нашим баранам». То бишь - местным аборигенам...

Местных «мужчинок» я, конечно же, тоже нашёл. На рынке!!! Их в Алчевске целых два. Но мы чаще ходили к ближайшему от нас. Тот, что расположен рядом с православной церковью. Зачем ходили? А что бы поесть купить. А то вдруг война, а мы не жрамши. Как тогда голодными отражать атаку укроповской бронетехники? Вот и ходили мы на рынок. Лично я там сало покупал. Оно, знаете ли, как то сытнее и жирнее щи получаются, когда туда сальца добавляешь. Особенно, когда в этих щах одна капуста и картошка плавает. Ходили, конечно, не все, а только те у кого деньги были, которые с собой же, из России и привезли.

Идём мы, помню, как то с Москалём по этому самому рынку. А глаза так и разбегаются от разнообразия и изобилия продукции. Тут есть всё! От унитазов и сантехники, до копчёной колбасы и ополченской экипировки. Подходим к одному такому доброму молодцу, что торгует этой самой экипировкой. А у него там на любой вкус и цвет. И «Горки», и «Цифры» и «Охота», и даже зимние варианты камуфляжа есть.

- Почём?- спрашиваем торгаша.

- А вам, ребята, какую? - отвечает он.

- Нам «Горку».

- Летнею или зимнюю?

- А что и зимняя есть?

- Конечно, есть, - улыбается мужичок.

- Ну, тогда почём зимняя?

- Полторы, гривнами. Вам, как ополченцам, за 1300 отдам.

- Ясно. А от куда это всё у тебя, - спрашиваем его, читая на подкладке «Горки» - «Сделано в России.»... Гуманитарка небось?

- Да бог с вами, ребята, какая гуманитарка, - клянётся и чуть ли не крестится мужик. Это кум мой, из России возит. Ну, а я вот продаю.

- Понятно. А сам чего в ополчение не идёшь, а тут стоишь?

- Так я это... семья у меня. Кормить надо, - божится мужик.

- Так и у нас тоже семьи. Приехали тебя вот защищать. Думали, вы тут с голода пухните. Но судя по твоему фейсу, до голода тебе ещё очень далеко.

- Ребята, ну что вы ко мне прицепились? Вы думаете, я тут один такой стою?

Мы оглядываемся по сторонам и понимаем, что мужик прав. Он такой тут не один.

- Слышь, дядя. А Будёновки у тебя нет?

- Нет, а вам зачем? - не понимает вопроса мужичок.

- Это не нам. Это тебе. Ты бы одел её и так стоял. А когда власть вдруг поменяется - сменил бы её сразу на хохляцкую, - смеёмся мы и идём дальше, за салом.

Заходим на крытый рынок. Мама дорогая, чего тут только нет?! Практически весь московский «Охотный ряд». Колбасы варёные, копчёные, куры запечённые, сало, масло... и конечно мясо. Хочешь свинину покупай, а хочешь говядину. Только бабки давай. Но бабок у нас мало. Поэтому покупаем только сало, сигареты и печенье.

А вот ещё, помню, случай был.

Что бы улучшить свою физическую форму, мы почти всей ротой (кто не был в карауле и наряде), ходили заниматься, под моим чутким руководством, в местный спорткомплекс «Металлург». Спорткомплекс конечно устаревший, ещё советских годов, но вполне ещё приличный. У них там, на втором этаже, есть качалка. Не московский конечно спортклуб, но при желании, все группы мышц прокачать можно. Там же, кстати, в подвале, мы занимались стрельбой... но уже под чутким руководством Михалыча.

И вот занимаемся мы значит спортом... И слышу я, как в противоположном углу зала от меня, Джонни отчаянно общается с местным аборигеном. Мужик по возрасту примерно лет на 55 тянул, но вполне ещё спортивный.

- Шо вы сюда приехали? - чуть ли не орёт он кому то из наших.

- В смысле? - не понимая вопроса, вступает в разговор Джонни.

- Я говорю, за каким хреном вас сюда принесло? - не унимается мужик.

- Старый, ты чё несёшь, фильтруй базар? - чуть ли не кидается уже на него Джонни.

- Да я из-за вас пенсию не могу уже полгода получить, - кричит мужик. - Если бы вас тут не было, всё было бы нормально.

- Слышь, дядя. Это по-твоему из-за нас тебе, что ли, Порошенко пенсию не платит? - вступает разговор ещё один из наших.

Видя то, как по тихому, начинает от этих слов звереть Джонни, я подхожу к нему и оттаскиваю его в сторону

- Не надо, не лезь к нему, - говорю я ему.

- Тавр, да ты слышал, что этот урод щас сказал про нас?

- Да, слышал.

- Мы тут за него воевать приехали, а он - гнида, нам такое говорит.

- Это его проблемы. Хрен с ним. Не обращай внимания.

Еле успокоив Джонни от праведного, буйного гнева, продолжаем заниматься дальше.

Мужик поняв, что на этом дискуссия закончилась, одевается и, зыркнув на прощание взглядом, удаляется из зала.

После качалки спускаемся на первый этаж. Там, на площадке, местные играют в мини-футбол. Нормальные такие, молодые и вполне упитанные пацаны, призывного возраста. Я подхожу к одному из них и договариваюсь, что бы мы тоже с ними сыграли. Не в берцах конечно, а только те, у кого из нас есть спортивная обувь. У меня была. Поэтому я тоже играл. Я вообще-то фанат футбола. Болею за ЦСКА. Сам, когда то в молодости, тоже играл в футбол и поэтому при первой же возможности, стараюсь не упускать случая.

Короче, одни из нас играли, другие смотрели и болели. Наигравшись и набегавшись, идем в раздевалку переодеваться. И у меня с одним из этих местных «футболистов», случается там такой диалог.

- Хорошо играете, смотрю, часто бегаете? - спрашиваю его.

- Два раза в неделю. Всяко лучше, чем дома сидеть.

- От чего же дома то сидите? - говорю ему

- Так, а смысл на комбинате работать? Там щас не платят ничего. Так, иногда дают какие-то копейки.

- Ясно. Ну, а к нам желание нет пойти? - снова задаю вопрос.

- А у вас сколько платят? - интересуется паренёк.

- А у нас ничего не платят, - отвечаю ему.

- Как это?

- А вот так. Ну, так как, есть желание за Родину бесплатно умереть? - начинаю уже его подкалывать.

- Я подумаю.

Понимая мой подкол, парень ускоряет своё переодевание и выходит из раздевалки молча.

- Ну, что все в сборе? Никого не потеряли? - спрашиваю я у наших бойцов.

- Да вроде все.

- Ну, тогда пошли в располагу. На сегодня хватит.

АРМЕЙСКИЕ БУДНИ

- конец ноября 2014 года. Алчевск.

С того времени, как Я, Димсон и Корж влились в роту «СБ», прошло уже примерно две-три недели. Что бы было понятно, я расшифрую, кто не знает, аббревиатуру букв «СБ» - это Служба Безопасности. Красиво звучит, правда? Самому нравится. Как вы уже знаете, наша рота тогда входила в структуру самой бригады «Призрак». Задачи у нас были разные. Но в основном они сводились к наряду по роте (охрана самих себя), караул в здании бывшей прокуратуры и на то, что бы кошмарить тех, кто по мнению руководства «плохо» или «не правильно» себя вёл в городе.

Ну, вот допустим.

Приехали к нам, в Алчевск, бойцы какого-то там подразделения, расслабится после армейских будней с линии фронта. Сами понимаете, там реальный идёт пиф-паф и ата-та, при чём со всего что стреляет и движется, а у нас тихо и глухо, как в танке. Одним словом - тыл. Ну, а так как алкоголь расслабляет по полной, то требуются дополнительные эмоции и прилив адреналина, который есть на фронте и которого нет в тылу. Вот и получалось, что парни выходили с оружием из кабаков и делали пиф-паф в воздух, но уже в городе, а не в окопах.

По Алчевску, естественно, сразу идёт кипишь и лёгкая паника - укропы в городе! К нам поступает сигнал, о таком вот недоразумении. Мы приезжаем на место «боевых действий» и популярным языком, а так же русским матом, объясняем тем, кто стрелял, что так делать не хорошо. Что люди тут непуганые, боятся любого шороха, и что стрельба в воздух, из автоматов, карается расстрелом без выходных, обеда и права переписки с родственниками. Самым буйным и непонятливым, приходилось повторять второй раз, но уже, когда они принимали горизонтальное положение лицом в асфальт.

Еще мы кошмарили притоны наркоманов, которых в Алчевске было достаточно. До войны этот город вообще считался одним из самых криминальных на Донбассе... Считался пока в него не пришёл «Призрак».

Мозговой порядок навёл быстро. Думаю, что все помнят, народный суд, который состоялся в конце октября 2014 года, и на котором судили двух маньяков-извращенцев. Суд тогда был открытый, для всех!!! Одного урода приговорили к расстрелу, второго пожалели и вынесли приговор с отбыванием в местах не столь отдалённых.

Самого Борисыча мы тогда не охраняли. Вернее охраняли сам штаб бригады, который потом находился уже в здании бывшего городского СБУ. И который мы между собой называли просто - «Избушка». Личная охрана у него тогда была своя. Потом, когда «Призрак» позже примет участие в освобождении Дебальцево, эта самая охрана благополучно испарится и самоустранится в первые дни боёв. Ребята быстро сообразят, что Дебальцево это не Алчевск. Что там РЕАЛЬНО стреляют, и что пулю или шальной осколок можно получить запросто. Но это будет уже потом, и об этом я буду писать позже...

Что самое интересное, оружия у нас тогда было мало. Его мы передавали «из рук в руки», а если точнее - сдавали, после нарядов и караулов Михалычу, который тогда заведовал нашей «оружейкой». Личный АК был тогда редкостью и этим людям, конечно, все завидовали, молча. Ещё в арсенале у нас было несколько СКС (самозарядный карабин Симонова), калибра 7,62, которые помнили ещё Сталина. На них даже даты выпуска стояли - 1951,1952,1953 г.г.

Вот с таким арсеналом мы и защищали суровый и мирно спящий город Алчевск... А в свободное, от его защиты время, тренировались сами. Ходили в спортзал, отрабатывали в парковой зоне, что была за нашей «располагой» захват зданий. Там же организовывали «засады» друг на друга. В общем, готовили себя к войне. Благо она была совсем неподалёку. Линяя фронта к тому времени уже выправилась и стабилизировалась. До неё от Алчевска тогда было примерно, по разным подсчётам, 20-30 км. Смотря в какую сторону ехать?

Я к чему это всё тут так расписываю? Наряды, караулы, спортзал, отработка захвата зданий, засады в лесу, «разкумаривание» наркоманов и привод в чувство пьяных ополченцев, это всё конечно было здорово и весело, но как-то утомляло уже. Возникали некоторые вопросы к самому себе, окружающим и лично нашему командиру роты - Стилету. В один из таких «суровых будней», я зашёл к нему, что бы побеседовать.

- Командир, ты не занят? - обращаюсь к нему, открывая дверь его комнаты.

- Заходи. С чем пришёл?

- Да есть у меня к тебе несколько вопросов, на которые хочется получить ответы.

- Слушаю тебя. Что за вопросы? - спрашивает он.

- Стилет, мы когда уже начнём на стрельбы ездить, а не просто бегать по лесу с палками, изображая Рэмбо во Вьетнаме?

- Тавр, ты же знаешь. У нас нехватка б/к. Вот, допустим мы сейчас его весь расстреляем... А потом чем воевать, если что то серьёзное вдруг будет?

- Согласен. Воевать будет не чем. И когда же оно у нас появится это б/к? - спрашиваю его.

- Не знаю пока. Надеюсь, что скоро, - отвечает он мне.

- Ладно, тогда ещё вопрос. Ты видел, что из себя представляют наши бойцы в плане физподготовки? Некоторые и 20-ти раз от пола не могут отжаться, я уж не говорю, что бы подтянутся и перевалить свою задницу через забор, в полной экипировке. Это как, по-твоему, нормально? Это называется рота «СБ»?

- Нет, это не нормально. Я согласен с тобой. Но других бойцов у нас нет. - отвечает Стилет. Ты же занимаешься с ними в спортзале. Вот и подтягивай их в этом плане.

- Ладно, с этим тоже понятно, - говорю ему. Ещё вот что хотел спросить. Какие будут наши действия, когда мы пойдём на запад. Ты же понимаешь, что тут мы выполняем по сути ментовские, а не армейские функции. Хотя, на построении, ты каждый раз, говоришь об обратном?

- Я думаю, что из нас будут скорее делать структуру входящую в МГБ, - отвечает Стилет.

- И чем мы будем заниматься?- снова спрашиваю я

- «Работать» с местным, укроповским населением и недобитыми, в ходе боёв, нацбальонами. Будем делать зачистки, короче говоря.

- А как же тогда ГРУ, ФСБ и прочие «вежливые люди», они тогда чем будут заниматься?

- Тем же самым. Тавр, вот ты представь себе, если мы дойдем до Днепра, какая это территория? Сколько городов и сёл? Это же миллионы людей. У федералов просто физически не хватит средств и личного состава, что бы всё это контролировать. Поэтому мы будем востребованы.

- Ты в этом уверен?

- Да, уверен.

- Ну, допустим, а что потом? Ты не думал, что когда мы сделаем эту работу, мы станем им не нужны? Нас просто попросят «на выход». Как говорится - «Всем спасибо, все свободны», - говорю я Стилету.

- Надеюсь, что этого не будет. Поверь, без работы мы не останемся.

Я сидел, смотрел на него, и понимал, что он сам во всё это верит, потому что ему так хочется.

- Ну, дай то бог. Посмотрим. Хотя, я лично, сильно в этом сомневаюсь, - отвечаю я ему. Заканчиваю разговор и выхожу из комнаты.

Тогда, в ноябре 2014 года, мы оба ещё не знали, что мои мрачные прогнозы сбудутся. И что нас, российских добровольцев, в скором времени попросят на тот самый «выход», с Донбасса. Кого-то вежливо, а кого то и настойчиво... Большинство же из нас, видя какой бардак, а кое-где и беспредел, творится в ЛДНР, уедут сами.

Но об этом, как и о многом другом, в следующих частях моей исповеди.

ЗАСАДА

- конец ноября 2014 года. Алчевск.

В предыдущей, двенадцатой части, я писал о том, чем мы занимались, и какие задачи выполняла наша рота «СБ» в суровом городе Алчевске. Поэтому не буду здесь и сейчас об этом повторяться, а расскажу один из таких вот случаев.

На одном из построений роты, Стилет, после очередной своей пламенной речи на тему, что такое хорошо, что такое плохо и как с этим бороться, задаёт вопрос к стоящим в строю бойцам, то есть нам:

- Надо с «Борцом» сегодня съездить. Нужны четыре добровольца. Подробностей не знаю, но задание ответственное и опасное. Желающие есть?

Что за вопрос? Конечно, есть. Желающих море. Я в том числе. Я же вообще за любой кипишь, кроме голодовки. А тут такое опасное и ответственное задание, как не поехать. Кроме меня на это дело отбираются из состава роты - Алтай, Грозный и Куц.

- Вам четверым пять минут на сбор, по полной боевой. Остальные могут быть свободны, - объявляет Стилет.

Через пять минут, мы все четверо, по полной боевой, грузимся в машину к Борцу. И едем на место событий. По дороге он нам вкратце рассказывает, что от нас требуется?

- Короче, ко мне тут обратилось за помощью мирное население. Пропал человек. Два месяца от него уже ни слуха, ни духа. Где он и что с ним, не известно? Есть подозрение, что его уже нет в живых. Он сам начальник одной базы отдыха, куда мы едем. Надо приехать на место и разобраться там, что к чему?

Вот собственно и вся вводная, что дал нам Борец. Остальное время он всю дорогу рассказывал нам об эпизодах своей биографии. Лично мне запомнилось, то, что он хотел стать лётчиком, но по разным объективным причинам не стал.

Выезжали мы из города, как сейчас помню, через тоннель, что проходит под металлургическим комбинатом. После чего свернули направо и поехали в сторону Зимогорье. Как я уже потом догадался, Борец сам не знал, куда мы едем? Потому что постоянно созванивался с кем то и уточнял дорогу. Что, впрочем, не помешало нам, пару раз успешно заблудится. Но тут главное что? Правильно! Главное - это не заехать туда, куда не надо. То есть, в гости к гарным, хохляцким хлопцам. А такие случаи уже были. Как с нашей, так и с их стороны. Нет, я конечно готов был умереть за Родину, но как-то тупо и по-глупому не хотелось. Короче, через два часа мытарств и скитаний, мы, наконец, то прибыли на место.

Заезжаем на территорию этой самой базы отдыха. Выходим из машины. И наблюдаем картину, как одна дама, бальзаковского возраста, с криками и матами фигачит наотмашь какого-то мужичка. Тот бедолага пытается руками от неё закрываться, но судя по разбитой физиономии, у него это слабо получается. Увидев нас, дама ещё пуще начинает мутузить его приговаривая:

- Я из тебя, паскуда, щас всю душу вытрясу. А ну, давай выкладывай всё, что знаешь. Где был, с кем, куда директора (называет имя отчество) нашего спрятали, твари?

- Ну, не знаю я ничего больше. Правда, - чуть не плача отвечает ей мужик. - Я тебе уже всё рассказал. Я не при делах тут.

- Короче, либо ты нам щас тут всё рассказываешь, как всё было? Либо тебе хандец. Понимаешь меня? - вступает в разговор Борец. Где твой дружок, с которым ты тут бухал?

- Какой дружок? Серёга что ли? Так он это... за сигаретами пошёл. Ещё утром. Обещал скоро вернуться, - всхлипывает мужичок-сторож.

- Телефон его у тебя есть?

- Да, есть.

- Звони тогда. Спроси его, где он и когда будет? И не вздумай лишнего болтануть. Ты меня понял? - шипит на него Борец.

- Да, конечно.

Мужик набирает телефон своего друга - собутыльника. Идут гудки.

- Алло, - отвечают ему на том конце провода.

- Сёрега, ты куда пропал, когда будешь?

Серёга ему, что-то там отвечает в трубу, но нам не слышно. Мы стоим чуть поодаль от них и наблюдаем за периметром базы. Вдруг, кто-то из его друзей - разбойников захочет отбить своего «атамана» и нападёт на нас из засады?

Через какое то время телефонный разговор двух горе-подельников заканчивается.

- Ну, что он тебе сказал? - спрашивает Борец.

- Сказал, что скоро будет, - отвечает тот.

Борец обращается к нам:

- В общем так, парни. Вы тут остаётесь пока. Приглядывайте за этим хмырём. И постарайтесь взять его дружка, когда тот вернётся. Мне надо не надолго отъехать. Кто у вас за старшего?

- Я, - отвечает Алтай.

- Запиши мой номер. Если что - звони.

Борец диктует номер Алтаю. Садится вместе с этой дамой в машину и благополучно исчезает за воротами базы.

- Ну, чё... веди нас в свои апартаменты, - говорит мужику Алтай.

- Ребята, не бейте меня, - ноет мужик.

- Да на хрен ты нам сдался. Будешь вести себя хорошо, ничего с тобой не случится. Ты главное не делай резких движений. Понял?

- Да, понял.

База была большая, но видно, что давно уже в запустении. Видимо из-за войны. Располагалась она рядом с какой-то речушкой. Имела несколько одно и двухэтажных корпусов. В одном из них и жил этот горемыка-сторож.

 Прогулявшись по её территории и поняв, что больше, кроме нас, тут никого нет, мы решили «остановится» в комнате этого сторожа, который нам её, по нашей убедительной просьбе предоставил. Благо она вполне для этого подходила. Там был телевизор, диван, кресла, плита, короче всё, что надо для успешного проведения нашего задания. Но главное - она отапливалась. Отапливалась, кстати, углём. За которым этот мужик-сторож ходил в соседний сарай, под нашим чутким руководством.

 Наступает вечер. Начало темнеть. С темнотой пришёл и холод. Мы сидим в комнате, в засаде, смотрим телик. Ждём. Дружка этого мужика нет.

- Алтай, позвони Борцу. Узнай, скоро он там приедет и долго нам тут ещё торчать? - обращаюсь я к нему.

Алтай набирает номер. В ответ - тишина. Связи нет. Начинаем набирать со своих мобильников, та же картина. Рации, по дистанции не достают. Чё делать?

- Зашибись. Походу, мы тут надолго. Давайте решать, по сколько часов будем ночью стоять, если Борец не приедет. Час или два? - спрашивает Алтай.

- Предлагаю стоять по полчаса, - говорю я ему. Иначе мы тут все околеем. Не май месяц всё-таки.

 Куц и Грозный поддерживают эту идею. Решаем стоять по полчаса. Один на улице, у двери. Трое в помещении.

Стало совсем темно. Ударил мороз. Алтай, в целях конспирации, решает не включать по периметру и на территории базы свет. В итоге - света нет, связи нет, жратвы нет, Борца тоже нет... Как там в песне?...»Наша служба и опасна и трудна..?».

Что бы совсем не было скучно - смотрим телик. Яж ведь трохи розумию, шо вони там по своему зомбоящику гутарят? А там, по всем укроповским каналам, показывают и рассказывают, что ещё не много, ещё чуть-чуть и Укропия будет в Европе. Шо усё у них в принципе зашибись, и что если бы не Россия, то было бы ещё лучше. Эту хрень я смотрел всю ночь. Других каналов не было. Смотрел конечно урывками на караул и сон. Под утро, я уже сам начал верить, что Украина, это самая лучшая страна на земном шаре, которая спасает Европу и весь остальной мир от России и конкретно Путина. Что в России был и есть тоталитарный, деспотичный режим. Что все мы там - ватники, москали и прочие кацапы, которые пытаются воевать с самой мощной украинской армией в Европе. Да чё там в Европе... и в Азии тоже. Пытаются москали значит воевать, но у них ни хрена не получается.

Короче говоря, перед рассветом, я уже начал тихо ненавидеть Путина и хотеть срочно уехать жить в Хохляндию, потому как - це Европа!!!

Где-то в 12 часов ночи, тишину и телевизор прерывает Ваня Грозный, который до этого решил прогуляться и осмотреться по территории базы.

- Там, у ворот какое-то движение. Не понятно кто? Но кто-то точно есть. Я слышал, - говорит он нам.

Мы все вчетвером, закрыв предварительно мужика на ключ, и передёрнув затворы на своих АК, начинаем подкрадываться к месту, где эти самые ворота расположены. Прислушиваемся. Вроде никого. И тут Грозный в полный рост, в наглую и в открытую, начинает переть к этим самым воротам, нарушая тем самым всю нашу маскировку и выдавая себя не видимому противнику.

- Грозный, стой,- шепчет ему Алтай. - Куда тебя понесло?

Но Ваня не реагирует. Ваня видит цель и к ней стремится. Подходит вплотную к воротам и оттуда нам докладывает, что противник не обнаружен.

Тут мы подходим уже все вместе к воротам. Алтай начинает популярно, с помощью русского фольклора, объяснять Грозному, что так делать не хорошо и что он нас только что чуть всех не подставил. Ваня соглашается с его доводами, обещает больше так не делать, после чего мы дружною толпою возвращаемся в нашу «располагу» на базе. Мужик на месте. Телевизор тоже. Продолжаем ставить опыты над собой, с помощью «просвещения» от укросми.

Так вот незаметно наступило утро, а за ним ушла бессонная ночь. Когда рассвело, мы увидели и поняли, что это было за движение у ворот? Ночью приезжал Борец. Но так, как ворота были закрыты, а света и связи не было, он дабы не искушать нас выстрелами по нему из автоматов, оставил нам пакет с провизией у этих самых ворот и уехал. Там был хлеб, колбаса, несколько банок тушенки и ещё какие то консервы. Мы были спасены. Умереть от голодной смерти нам уже точно не грозило.

 Примерно через час после рассвета появился тот, которого мы все так долго ждали. Пришёл Серёга - корефан нашего мужичка сторожа. Его мы заметили еще, когда он шёл бодрым шагом от ворот. Шёл прям к нам в руки.

- Ну, заходи дорогой. Всю ночь тебя тут караулим, - говорим мы ему.

Серёга оглянувшись, как то сразу обмяк, поняв что мышеловка захлопнулась и рыпаться бесполезно.

- Ребята, а шо случилось? - запинаясь, спрашивает он.

- А вот это ты нам щас и расскажешь.

- Я ничего не знаю. Шо вам надо? - чуть ли не кричит нам Серёга.

- Да ты не боись, Серёж. Мы тебя не больно зарЭжем. Чик, и ты уже на небесах, - ржёт Грозный, вертя в руке массивный нож. Грозный и сам со своей бородой и профилем, смахивает на кавказца, что дополняет колорита происходящему процессу.

 У Серёжи отказывают ноги. Тихо сползая по стеночке, он уже чуть ли не мамой клянётся, что сам тут не причём и что это какая то ошибка.

Мне это всё напоминает сцену из «Кавказской пленницы». Для полноты картины, не хватает только чёрного ворона на плече у Грозного.

Вспомнив, что мы ещё не завтракали, достаём из пакета нашу провизию. Грозный, нарезая колбасу, начинает вспоминать, как он летом ходил с ножом, резать укропов на их блок-пост.

- Вань, вот скажи мне, - обращаюсь я к нему. Ты же вроде бы верующий человек. Как ты можешь убивать людей. Тебе разве вера твоя позволяет это делать?

- Тавр, конечно позволяет. Я же их любя убиваю, как ближнего своего. Отпускаю грехи их тяжкие, - отвечает Ваня, перекрещивается и, улыбаясь, смотрит на Серёжу.

У Серёжи уже лёгкая паника. Кажется, что он сейчас возьмёт на себя не только директора этой базы отдыха, но и смерть принцессы Дианы.

- Может им очную ставку сделать? – размышляя, говорит вслух Алтай.

- Да, пусть пока этот сторож у себя там сидит. Там его Куц охраняет. Давай Борца лучше дождёмся. Пусть сам с ними разбирается. Мы своё дело сделали, - говорю я ему, ковыряя ножом в банке с тушёнкой.

Ещё примерно через час приехал Борец.

Узнав, что второй фигурант этого дела схвачен и морально уже готов давать показания, он решил им устроит при нас, очную ставку. Привели сторожа. Обоих поставили на колени и стали наблюдать «театр двух актёров». Дословно я уже не помню, что они там кричали друг другу, но смысл был в том, что никто свою вину не признавал и каждый валил на другого. Хотя ещё вчера, эти два субъекта вместе пили водку и клялись, наверное, друг другу в долгой и крепкой дружбе. Короче говоря, перспектива того, что сегодня может быть их последний день в жизни, их особо не радовала, и они отчаянно за неё стали бороться. Вначале словесно, а потом уже и на кулаках, между собой.

- Ты глянь, Тавр, чё творят? - улыбаясь, говорит мне Грозный.

- Ага, сам в шоке. Ты сало будешь? - спрашиваю его.

- Нет. Я уже наелся.

Тут заходят Алтай и Куц. Смотрят на этих двух клоунов, стоящих на коленях и на Борца, который упорно начинает с помощью русского мата и физического воздействия, давить им на «чистосердечное признание».

- Чё у вас тут происходит? - спрашивает Алтай.

- Да сам щас всё увидишь. Вы есть то будите? Тут вот сало, колбаса, хлеб - говорю я ему.

- Ага, будем. Жрать охота.

- Ну, тогда устраивайтесь по удобнее, в первый ряд. Тут вот концерт идёт, по заявкам телезрителей.

Если уж быть до конца откровенным, то на роль похитителей директора базы, эти два бомжа ну никак не тянули. Максимум на что были они способны - это стырить то, что плохо лежит.

Ещё ночью, этот мужичок-сторожевичок, в спокойной беседе, жаловался нам на свою не лёгкую судьбу охранника данного «поместья». Выяснилось, что когда его тот самый директор пропал и зарплату ему платить перестали, он что бы как то выжить и прокормится, начал продавать по мелочи вверенное ему на базе имущество. На то и жил собственно.

Ещё немного побуцкав этих двух и поняв, что в сознанку они не идут, Борец решает выдвигаться в Алчевск. Мы собственно тоже уже давно хотели вернуться в родную располагу, потому как этот весь цирк нам порядком уже поднадоел.

Грузим этих клоунов в багажник. После чего, благополучно отчаливаем в обратный путь.

Наша миссия выполнена. Спец-задание успешно проведено. Все «плохие парни» схвачены и отфигачены.

Вечером, по возвращении в роту, на построении, Дамир как лицо особо приближённое к Стилету, торжественно объявляет нам, от имени Борца, благодарность за проделанную работу.

- А медали давать будут? - слышен из строя голос Вани Грозного.

- Я уточню. Думаю, что да, - отвечает ему Дамир.

ПЕРЕМИРИЕ

- начало декабря 2014 года.

Вы помните то самое перемирие, которое было объявлено, дай бог памяти, 9 декабря 2014 года? Нет, не помните? Ну, да это не удивительно, потому что к тому времени оно уже было не первое, не второе. И как оказалось - не последнее.

К декабрю 2014 года линия фронта была уже давно стабильной. Не стабильной была только обстановка на этом самом фронте. Впрочем, такой она была и до и после этого перемирия. Такова она есть и сейчас. Если же, кто не верит, тот может запросто оторвать свою попу от дивана, от компа, за которым вы это всё читаете и поехать проверить, как там оно сейчас? Что, не хочется отрываться, да? Ну, тогда «дорогой читатель», возьми из холодильника себе ещё пивка...устраивайся на диване по удобнее ...и слушай. Слушай и запоминай.

 Есть такое красивое слово - «пропаганда»... Пропаганда (лат. propaganda дословно — «подлежащая распространению (вера)», от лат. propago — «распространяю») — в современном политическом дискурсе понимается как открытое распространение взглядов, фактов, аргументов и других сведений для формирования общественного мнения или иных целей.

Я к чему это? Пропаганда - вещь серьёзная. Она воздействует на мозги и как следствие, на последующие действия людей. Пропаганда была, есть и, конечно же, будет всегда! Она была у нас при Союзе. Есть она и в современной России, на Украине, в Африке, Америке... даже среди папуасов Новой Гвинеи. Вот только, в разных странах она называется по-разному. Но она есть!!!

Ну, вот допустим. Возьмём, к примеру, наши гуманитарные конвои, в белых «Камазах». Каждый раз нам о них рассказывают и даже показывают... по телевизору. Каждый раз нам их демонстрируют с разных сторон. А вы их сами видели? Я лично - нет... Вернее, по телевизору они, конечно, едут, пылят, гудят, пересекают границу Донбасса, а после... растворяются в тумане. По-видимому их крайняя точка - это Луганск, потому как в Алчевске, я ни одного из них не видел. Но справедливости ради скажу, что я замечал ту самую продукцию, что они везли. На рынках! Но никак не на складах нашего «Призрака». До нас эти «Камазы» просто не доезжали... Наверное, в высоком российском руководстве решали тогда, что наш «Призрак» и так справится с укропами, без всякой гуманитарки. Мы же призраки. Питаемся святым духом и идеями о великом и светлом. Нахрена нам ещё и гуманитарка, правда? А то, что на одной идее, далеко не уедешь и сыт не будешь, это высокое руководство особо не парило. Мне это всё напоминало анекдот про суслика.

- «Вась, ты суслика на картине видишь?»

- Нет, не вижу.

- А он, сука, есть.

Особенно забавляло смотреть по тв, как украинские погранцы, якобы эти «Камазы», на границе проверяют. И всё бы ничего, но абсурдность ситуации в том, что украинских пограничников, на границе России и Донбасса нет!!! Ну, вот совсем нет. Я уж не знаю, куда они там деваются? Может, прячутся, когда мы переходим границу. Может, шифруются под ополченцев? Но мне они, как-то не попадались.

Но я отвлёкся. Вернёмся к перемирию. Перемирие - это та же история с сусликом. На бумаге оно вроде бы есть, а в реальности его нет!!! Потому как стреляют все. Укропы по нам, мы в ответку - по ним. И наоборот. Различие иногда бывает только в калибре стреляющего оружия. Это вот самое перемирие было, аккурат между двумя Минскими соглашениями. Минск -1 к тому времени был окончательно похерен и забыт, а Минск-2, будет только через два месяца. В феврале 2015 года (когда будет идти полным ходом штурм Дебальцево). Но тогда мы о нём ещё конечно не знали...

Тогда же, в моём сознании произошли определённые выводы об увиденном. Уже тогда мне стало понятно, что идёт большая игра. И что на этой самой игре, мы всего лишь пешки. Пешки, которых не жалко.

После таких вот не утешительных выводов у меня родился тот самый стих, который некоторые из вас уже возможно читали. Написан он был мной, в том самом декабре 2014г. С тех пор прошло уже полтора года. Но актуален он, к сожалению, и сейчас...

Новороссия, Новороссия...

Быть тебе на земле, иль не быть?

Что ответишь ты нам, если спросим мы,

Скольких нужно ещё схоронить?

Сколько времени, крови истратишь ты,

Зарождаясь в донбасских степях?

Нет отца у тебя и нет матери.

Только дух, только воля и страх.

Страх за то, что «сольют» и откажутся,

От тебя, кто стоял за спиной.

Есть ли ты, или только нам кажешься?

Как туман над лазурной рекой.

Мы с тобой, кто поверил в создание,

Той страны, где не будет войны,

Но крадётся змеёй в подсознание,

Что другого нам нет уж пути!!!

Перемирие, перемирие...

Сколько было их, сколько прошло?

Лишь огонь, лишь обман и насилие,

Бьётся в двери, стучится в окно.

Снова «Грады» и бой артиллерии.

Скажут укры, -»То были не мы!»

И стучится в висках по артерии,

Эхо русской и долгой весны...

Той весны, что подняла нас на ноги.

И сказала -»нацистам капут».

И стреляли по нам и мы падали,

Веря в то, что тебя «не сольют».

Краматорск, Иловайск и Макеевка.

Волноваха, Шахтёрск, Антрацит.

И тот мост, что был возле Авдеевки,

Где Серёга от взрыва убит.

Это всё города Новороссии,

Там, где мины косили людей,

Что ответишь ты нам, если спросим мы,

Сколько нужно ещё нам смертей?

ОНИ РЕШИЛИ, ЧТО УБИЛИ ЕГО...

(Эта часть была написана накануне годовщины гибели командира бригады «Призрак» Алексея Мозгового, 22 мая 2016 года.)

МОЕМУ КОМБРИГУ, АЛЕКСЕЮ БОРИСОВИЧУ МОЗГОВОМУ ПОСВЯЩАЕТСЯ...

- 23 мая 2015 года.

В этот день, на трассе Алчевск - Луганск, возле населённого пункта Михайловка, была подорвана, а после расстреляна машина, в которой находился командир бригады «Призрак» Алесей Борисович Мозговой, его личная охрана и пресс-секретарь - Аня, Песня, Холс, Метла...

Ещё утром они все были живы. Ещё днём строили планы на вечер, а возможно на завтрашний день. Я тоже строил...

Говорят, что в жизни у каждого человека есть некий рубеж, который так и называется - «до и после»... У меня таким рубежом в жизни стала эта дата - 23 мая 2015 года...

- Москва. 23 мая 2015 года. Примерно 18 часов вечера.

Я гуляю по набережной Москва - реки со своей давней подругой, с которой мы не виделись сто лет. Крайний раз я был на её свадьбе. С тех пор утекло столько воды, что всё так сразу друг другу и не расскажешь. Весеннее, теплое, майское солнце светит нам и радуется вместе с нами. У нас прекрасное настроение. Мы идём и на ходу, что то там рассказываем о том, что у нас было в жизни за эти годы? Что нового у неё, а что у меня? Кругом гуляют люди. Катаются на велосипедах дети. Мы идем по набережной и общаемся.

И тут, у меня в кармане раздаётся телефонный звонок. Я смотрю на экран. Звонит Охотник - мой друг, с которым мы были вместе в личной охране у Мозгового и который, к тому времени уже перебрался в Питер.

- Лен, ты извини, мне нужно ответить. Друг из Питера звонит, - говорю подруге.

- Здравствуй, брат, какими судьбами? – улыбаясь, спрашиваю я его.

- Юр... Борисыча убили, - слышу тихий голос Охотника в трубке.

- То есть, как убили? Кто, когда? - моя улыбка тут же сползает, и я с трудом пытаюсь осознать, то, что сейчас от него услышал.

- Пока неясно кто. Где-то час назад. Мне самому только что «Лесник» позвонил, рассказал.

- Подожди, это точно? Может, он просто ранен? - с надеждой спрашиваю я.

- Да, точно, - слышу ответ в трубке. И по его сдавленному голосу понимаю, что это так.

- Кто с ним был? Кто, я тебя спрашиваю, с ним ещё был? - чуть ли не ору я в трубку.

- Я точно не знаю. Кажется ещё Метла, Холс и Аня. Саня Песня был за рулём. В инете уже должна быть инфа. Посмотри. Конец связи.

Выключаю телефон. Нахожу рядом стоящую, пустую лавочку. Сажусь. Молча достаю сигарету и почти сразу же выкуриваю её. После этого достаю следующую и подкуриваю снова.

- Юр, что с тобой? Что случилось? - спрашивает подруга, садясь рядом.

- Моего комбрига убили...

- Как, когда?

- Час назад. Подробностей пока не знаю. Надо в инете посмотреть. А лучше по тв. Лен, ты извини. Мне надо домой. У меня тут, что-то инет не тянет.

- Да, конечно. Я понимаю. Тебя отвезти, я на машине, - спрашивает она.

- Если тебе не трудно.

Едем молча. В голове путаются мысли. В душе эмоции, кипящие из злости, скорби, ненависти тем, кто это сделал... и слабой надежды - вдруг не правда, вдруг может ошибка?

Подъезжаем к дому. Прощаюсь с подругой. Забегаю в квартиру. Включаю телевизор. Там уже почти по всем канал передают и подтверждают то, что мне сказал Охотник.

Люди в погонах из Донецка и Луганска, на полном серьёзе, наперегонки сообщают примерно следующее:

- «Сегодня, 23 мая, примерно в 17 часов, на трассе Луганск - Алчевск была расстреляна машина командира бригады «Призрак» Алексея Мозгового. Вместе с ним погибли бойцы из его личной охраны и пресс-секретарь. По нашим сведениям это могла сделать некая украинская диверсионная группа, которых сейчас на территории республики насчитывается около восьмидесяти и которые в последнее время активизировали свою деятельность»

ВОСЕМЬДЕСЯТ!!!

Вы только вдумайтесь в эту цифру. Восемьдесят хорошо упакованных, экипированных и обученных, с оружием в руках ДРГ укропов спокойно и свободно разгуливаю по территории ЛДНР... Не восемь, а восемьдесят!!! И если учесть, что каждая такая группа должна состоять, как минимум из 4-5 бойцов, то получается - 400 человек!!! Нормально так, да?

Одна из таких вот групп, как бы «нечаянно» и нарвалась, по мнению этих людей в погонах, на машину комбрига «Призрака». Бред, скажите вы? Да, бред. Но если этот бред льётся с экранов тв, то это уже не бред. Это уже информация! На что же, вернее на кого, она была рассчитана, тогда - в мае 2015 года? Думаю, что ответ прост. На простого обывателя, который придя с работы домой, включит ящик и будет эту лапшу глотать не прожёвывая. Уверен, что многие ёё и проглотили. А если нет, то сделали вид, что такая группа была. Ведь если это сделали не укры, то возникает логичный вопрос - КТО ТОГДА?

Большинство здравомыслящих людей давно уже поняли КТО? Просто не хотят об этом говорить вслух, в целях собственной безопасности. Подвалы МГБ и так уже переполнены.

Лично я убеждён - это сделали те, кому Мозговой был крайне не удобен в своих высказываниях, суждения и мыслях о Новороссии и всё, что с ней связано. Это сделали люди, которых он критиковал в открытую, не стесняясь в выражения и словах.

Его боялись! Это правда. Боялись те, кто воровал и до сих пор ворует, прикрываясь народными лозунгами.

Уверен, что если бы Борисыч пошёл в политику, как он потом планировал, и выдвинул бы свою кандидатуру на должность главы Луганской республики, то он бы эти выборы выиграл, даже не напрягаясь. Что называется - одной левой. Поддержка народа у него была огромной. Люди ему верили. Люди шли к нему и ЗА ним.

И вот прошёл год.

Сейчас, когда я это пишу, на дворе май 2016 года. Всё так же светит солнце, растёт трава и цветёт сирень. Жизнь бежит и продолжается. Жизнь не стоит на месте, в том числе и у меня. За то время, что я был на Донбассе и после него, у меня появилась много друзей. Мы часто собираемся, созваниваемся и вспоминаем их... Тех, кого с нами нет, и уже никогда не будет...

А ещё я знаю, что в моей жизни ещё будет много хороших и светлых дней... И будет память... Память о нашем комбриге - Алексее Мозговом и моих братьев, что погибли вместе с ним!!!

Ты прости Борисыч нас,

Дорогой ты наш комбриг,

Что беду не отвели,

В этот страшный жизни миг.

Что не мы, а вы сейчас,

На пороге в рай стоите,

Песня, Холс и ты Метла,

Если можете - простите!

Пусть земля вам будет пухом,

В этот тёплый, майский день.

Соловьи пускай поют вам,

И всегда цветёт сирень.

Мы вас, братья, не забудем,

Вы теперь для нас семья.

Песня, Холс, Борисыч, Аня,

И конечно же Метла...

 Этот стих был написан мной на следующий день после их гибели - 24 мая 2015 года. Хотел написать новый, к их годовщине... Но вчера понял, что лучше, чем тогда, я уже не напишу... Да и не надо.