Ликвидация – это расчет, очистка счетов, разверстка долгов; расплата и закрытие торгового дома, товарищества – такое непротиворечивое определение дано Владимиром Далем, выдающимся русским писателем и лексикографом, в его Толковом словаре живого великорусского языка. Это слово означает взаимные расчеты и погашение долгов, а не прекращение деятельности и не уничтожение кого-либо или чего-либо, как это трактовалось и трактуется в советских словарях и энциклопедиях, составленных после октябрьского переворота семнадцатого года, совершенного большевиками, для которых ликвидация всего и вся послужила основным средством захвата и удержания власти.

Зловещее слово «ликвидация» – это вовсе не выдумка большевицких «мудрецов». Оно во всеуслышание прозвучало давным-давно, во время французской революции, начавшейся со взятия Бастилии в 1789 году. И с тех пор в течение долгих столетий кровавый шлейф безудержной ликвидации всего и вся тянется с запада на восток, покрывая все новые и новые страны, включая далекую Россию, где на широких бескрайних просторах мало кто знал о революции и тем более помышлял о ней.

Французская революция, длившаяся около пяти лет, привела к ликвидации абсолютной монархии и установлению французской республики. Такая цель была достигнута ценой немыслимо огромных жертв. Число жертв, как следует из авторитетных исторических источников разного времени, – сотни тысяч, среди которых десятки тысяч французов, обезглавленных на гильотине. Общее число жертв с учетом погибших в наполеоновских войнах – более двух миллионов.

Оценивая конечную цель французской революции, многие известные историки разных стран, не опьяненные революционным дурманом, в течение столетий пришли к однозначному выводу: та же цель была бы достигнута мирным путем, без революции с многочисленными жертвами. Условия жизни народа во Франции после революции заметно не улучшились. Многие пережитки старого порядка остались, хотя и прогремели фанфары под лукавым лозунгом «свободы, равенства и братства». Истинной свободы и всеобщего равенства так и не было достигнуто. Уравнять всех людей, стремящихся к свободе и в то же время неравных от природы по своим способностям и дарованиям, – задача заманчивая, но лукавая и безумная – ее воплощение выливается в ожесточенную кровопролитную борьбу, неизбежно влекущую за собой великое множество жертв, и свидетельства тому – трагические следствия революций во Франции, в России и других странах.

В результате французской революции хотя и не восторжествовали всеобщее равенство и свобода, как это замышлялось, но был ликвидирован старый режим. И это послужило поводом для зарождения новой волны революционной смуты – призрак коммунизма, по своей сути призрак зла, бродивший в Европе, не давал покоя новоявленным «пламенным революционерам», готовым ликвидировать старый мир во имя якобы всеобщего блага. Стали появляться все новые и новые ликвидаторы: теоретики «светлого будущего», вообразившие, что только они знают, как изменить мир, или построить чужими руками «рай на земле»; революционеры-практики, внедрявшие теорию «земного рая» в отдельно взятой стране с дальним прицелом прибрать власть к своим рукам во всем мире; террористы-убийцы, исполнявшие кровавые замыслы своих идейных наставников, вожаков-ликвидаторов, утративших чувство совести в погоне за миражом счастья. Все названные ликвидаторы разного социального происхождения, отличавшиеся разными складом ума, воспитанностью и уровнем образования, действовали и орудовали в разных странах и в разное время, но подавляющее большинство их объединял один и тот же страшный демон властолюбия и тщеславия.

«Гениальный» теоретик массовой ликвидации Карл Маркс, один из первых непревзойденных «классиков светлого будущего», считал, что народ угнетает капитализм, и если его ликвидировать, то возникнет общество, в котором каждый будет трудиться по способностям, а получать по потребностям. Утопия такого красивого словоблудия очевидна всякому здравомыслящему человеку: удовлетворить все потребности человека, которые никогда не ограничиваются малым, задача заманчивая, но никогда и ни при каких обстоятельствах не была и не будет достигнута. Очевидна и другая несуразность фантастической затеи «светлого будущего»: ликвидация капитализма неизбежно приведет к массовому уничтожению безвинных людей и к нарушению конституционных прав граждан и внутреннего нравственного закона, отличающего всякого человека от других живых существ.

Маркс, основатель марксизма, под кроваво-красным знаменем которого боролись с беззащитным народом «пламенные революционеры», призывал вместе с капитализмом ликвидировать и религию, якобы препятствующую воплощению коммунистических идеалов. А это означает, что, согласно его безнравственному призыву, ликвидация капитализма с неизбежным кровопролитием, когда нарушается одна из главных религиозных заповедей «Не убей», не считается греховным злодеянием.

Теория ликвидации в полной мере отражена и в Манифесте коммунистической партии: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». Утопия такого положения очевидна – с ликвидацией частной собственности пропадает свободная инициатива добросовестно трудиться.

Немалую роль в распространении зарубежной ликвидации и в зарождении революционной смуты на русской земле сыграл вовсе не какой-то зарубежный «доброжелатель», а наш соотечественник Александр Герцен, родившийся в 1812 году в семье богатого помещика. В юности, будучи студентом Московского университета, он не на шутку увлекся вовсе не очаровательной барышней-красавицей, а идеей утопического социализма французского философа Сен-Симона, которую он считал выдающимся достижением западной философии. Вооружившись вольнодумной теорией, он организовал кружок единомышленников. В 1834 году все члены этого кружка и он были арестованы. Арестант Герцен, критик государственного строя в России, был сослан сначала в Пермь, а потом в Вятку. Спустя тринадцать лет он навсегда уехал за границу, чтобы вдали от отечества излагать на бумаге свои вольнодумные мысли о России, не опасаясь преследований и ссылок. Покинувший родину Герцен, имея богатое наследство, не только оказывал материальную поддержку беглым соотечественникам, радикально настроенным, но и спустя годы открыл свою вольную русскую типографию для печати запрещенной литературы и периодического издания с 1857 года еженедельной газеты «Колокол», которая печаталась на очень тонкой бумаге, чтобы побольше ее экземпляров можно было тайно доставлять в Россию. Эта газета способствовала нарастанию социальной напряженности среди всех слоев русского населения, и отзвуки колокола доходили и до Зимнего дворца. Справедливое недовольство в обществе вызывало крепостное право, не только сковывавшее подневольных крестьян, но и сдерживавшее укрепление государственности в России. После отмены крепостного права интерес к газете «Колокол», призывавшей Русь к топору, заметно упал, но она издавалась и в дальнейшем.

Многие из наших соотечественников, включая Александра Герцена, одного из первых организаторов революционной смуты в России, и других беглых революционеров, искавших истину вдали от родины, за границей, а также русские писатели и критики, проживавшие в своих имениях в достатке и барской роскоши, происходили из богатого дворянского рода. И они, как материально обеспеченные и образованные люди, лучше других знавшие, кому на Руси жилось хорошо, вполне могли бы не на словах, а на деле показать, что такое свобода, равенство и братство, сделав первый маленький шаг, освободив своих крестьян от крепостной зависимости. Однако такой шаг на своей родной земле они не сделали, хотя и был подписан в 1861 году Манифест об отмене крепостного права, а гораздо раньше утвержден закон о вольных хлебопашцах (эти законодательные акты свидетельствуют о том, что государство было заинтересовано в освобождении крестьян от позорного крепостного ига). Освободив своих крестьян от крепостной зависимости, отечественные вольнодумцы, призывавшие бороться за свободу и равенство, своими делами показали бы благородный пример служения своему отечеству и тем самым предотвращали бы нарастание революционной смуты в России.

Беглый правдоискатель Герцен, безбедно проживавший вдали от родины, приютил нашего соотечественника, анархиста-ликвидатора Михаила Бакунина, тщательно выводившего из западной философии науку разрушения. В своем заумном «Революционном катехизисе», в котором смешены дьявольское разрушение и нравственное спасение человека, он изложил программу действий радикально настроенного революционера. В частности, он писал: «Не признавая другой какой-либо деятельности, кроме дела истребления, мы соглашаемся, что форма, в которой должна проявляться эта деятельность – яд, кинжал, петля и тому подобное...». В этом сатанинском соглашении прослеживается отчаянный отклик на совершившуюся французскую революцию, когда истребление, а по сути ликвидация всего и вся было основным средством свержения законной власти.

Александр Герцен вместе с Михаилом Бакуниным пригрел еще одного бунтаря-ликвидатора Сергея Нечаева, родившегося на русской земле и вошедшего в историю как террорист-убийца. Взяв на вооружение революционный «катехизис», этот крамольник решил перещеголять своих идейных вдохновителей, организовав «общество народной расправы», в уставе которого содержится мерзкое определение: «Революционер – человек обреченный; у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанности, ни особенности, ни имени. Он отказался от мирской науки. Он знает только науку разрушения… Он презирает общественное мнение и ненавидит нынешнюю общественную нравственность». Из этого противоречивого сатанинского определения, написанного Нечаевым, едва научившимся читать по слогам, видно, что революционер вовсе не человек, а некое дьявольское чудовище, способное только разрушать, а не созидать.

Не дремали на родине русские писатели и публицисты, которые критиковали, как могли, существовавшую в то время царскую власть и чиновников, вполне заслуживающих высмеивания и даже общественного порицания. Не все было в идеальном порядке и в церковной среде, что давало повод для справедливой критики служителей церкви. Поэтому неслучайно из церковной среды происходили некоторые «пламенные революционеры», искавшие правду не в Библии, а в западной философии, ориентированной в заманчивое «светлое будущее». В семье священника родился, например, Николай Чернышевский, будущий русский революционер, теоретик утопического социализма. Он учился в духовной семинарии и, не закончив ее, поступил в Петербургский университет. Утопические идеалы социализма наиболее полно отображены в романе «Что делать?», написанный Чернышевским, находившимся под арестом в Петропавловской крепости, и опубликованный в 1863 году. Не в мирных продуманных реформах, а в совершении революции он видел светлый путь развития России. Не случайно его произведениями восхищался Владимир Ульянов (Ленин), названный позднее «вождем мирового пролетариата». А его старший брат Александр был в восторге от сочинений другого русского писателя – Михаила Салтыкова-Щедрина, чьи сатирические романы и очерки обнажали пороки всех слоев русского общества, начиная от губернских начальников, больших и малых, погрязших во взятках, и кончая простыми гражданами, пораженными недугами лени, зависти и ненависти.

Обличающая сатира Салтыкова-Щедрина подливала масло в огонь вражды и ненависти и способствовала нарастанию революционной смуты с ликвидацией всего и вся. Занимая пост вице-губернатора, силой своей власти он, будучи добросовестным государственным служителем, пытался, как мог, искоренить взяточничество в широко разветвленной чиновнической среде вплоть до самых высоких чинов, включая губернаторов и выше. Такую бюрократическую среду он хорошо знал и ее хронические изъяны с высоким литературным мастерством отображал в своих сатирических произведениях. Его произведения читали прежде всего цензоры, чтобы крамольные мысли не стали достоянием широких слоев населения. Читали их разные чиновники и помещики, и им, конечно же, было не по душе угадывать себя в вымышленных персонажах, дурно воспитанных и со смешными фамилиями, намекающими на вовсе неприглядную картину их бытия и совсем незавидную роль в обществе.

Русские крестьяне, составлявшие подавляющее большинство (более 80 процентов) населения вряд ли читали сатирические очерки Салтыкова-Щедрина и роман Чернышевского о «новом человеке», хотя многие из них были грамотными – знали азы математики и могли читать не только на русском, но и на церковнославянском языке, изучаемом в то время в сельских школах. Некоторые из крестьян-хлебопашцев выписывали сельскохозяйственные журналы с практическими рекомендациями и полезными советами по обработке земли и ведению домашнего хозяйства. На праздное чтение литературных творений отечественных и зарубежных писателей с богатой фантазией, включая пространные любовные романы с барскими похождениями, у хлебопашцев не хватало времени. Зато такие произведения не обходили стороной молодых людей, ставших студентами, особенно тех, кто не оставался равнодушным ко всему происходящему вокруг. Конечно же им нравилась язвительная сатира, которая публиковалась в читаемых отечественных журналах.

Чтобы выразить свое восхищение и благодарность сатирику Салтыкову-Щедрину, юный Александр Ульянов вместе с организованной им группой молодых людей, навестил состарившегося писателя, широко известного в то время. Наивному Ульянову, витавшему в облаках, казалось, что все пороки общества можно искоренить одним махом, что и определило его дальнейшую деятельность, весьма далекую от созидания и благородных дел – несмотря на то, что у него проявились способности к естественным наукам во время учебы в Симбирской классической гимназии, он предпочел заниматься не научными исследованиями, а совсем другим делом, став одним из организаторов террористической группы «народной воли». Овеянному романтикой Ульянову, закончившему гимназию с золотой медалью, причудилось, что ликвидировав российского императора, главного виновника всех бед народных, сразу же восторжествует справедливость. Однако его причудам и радикальным замыслам не суждено было сбыться – он был арестован при подготовке покушения на императора Александра III и по приговору присутственного Правительственного сената был казнен через повешение. Попытка ликвидировать императора закончилась трагедией – ликвидацией самого потенциально ликвидатора.

Революционеры-террористы, или ликвидаторы-убийцы, размножавшиеся не по дням, а по часам, любой ценой и очень упорно добивались своих целей. Их преступные злодеяния особенно активизировались во второй половине девятнадцатого века – в то время участились покушения на российских императоров. В 1866 году террорист Дмитрий Каракозов совершил неудачное покушение на Александра II, царя-освободителя. А спустя пятнадцать лет другой террорист-народоволец Игнатий Гриневицкий достиг своей преступной и безнравственной цели – от взрыва брошенной им бомбы погиб император Александр II. В 1887 году в день годовщины гибели этого императора было совершено покушение на Александра III. В 1911 году отъявленный террорист-ликвидатор Мордехай Богров выстрелом в упор смертельно ранил Петра Столыпина, сделавшего очень многое для спасения России от великих революционных потрясений. После октябрьского переворота семнадцатого года по отмашке большевицких вожаков было совершено еще одно страшное преступление – был ликвидирован последний российский император Николай II вместе со своей благочестивой семьей.

После ликвидации самодержавия в России и незаконного захвата власти большевиками началась очередная волна массовой кровопролитной ликвидации с многомиллионными жертвами. С ликвидацией старого мира вся власть оказалась в руках полуобразованных большевицких вожаков во главе с Лениным, одним из основных практиков-ликвидаторов. Будущий «вождь мирового пролетариата», долгие годы проживая за границей за чужой счет, тщательно изучал западную философию, включая марксизм. Не зная жизни на родной земле и не обладая в полной мере фундаментальными знаниями об обществе и человеке (из университета его исключили, а гимназических знаний, хоть и превосходных, было недостаточно), он не мог понять, что в западной философии скрывается наука не созидания, а разрушения. Он не мог понять и большего – с внедрением трагического опыта французской революции неизбежно прольется кровь великого множества безвинных жертв и воцарятся анархия, голод и повсеместная разруха.

Вернувшись на родину, Ульянов (Ленин) твердо решил воплотить в жизнь революционную науку разрушения на русской земле путем массового террора, доведенного до кровопролития. Такое «архиважное» решение он все таки принял, хотя объективной необходимости в революции не было – в первом десятилетии до октябрьского переворота к 1913 году благодаря столыпинским реформам Россия была на подъеме и по многим показателям превосходила западные страны.

Ленин, главный организатор революционного переворота, считал террор основным средством захвата и удержания власти, и поэтому он призывал его узаконить: «…Суд должен не устранять террор; обещать это было бы самообманом и обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас». Во многих статьях современных историков со ссылкой на архивные документы приводятся письменные распоряжения «вождя» со словами «расстрелять», «повесить» и «беспощадно истреблять». Не о глобальной ли ликвидации всех подряд русских на русской земле свидетельствуют его злые и страшные намерения: «Пусть девяносто процентов русского народа погибнет, лишь бы десять процентов дожили до мировой революции»?

В революционном дурмане беспощадно ликвидировались не только крупные и мелкие промышленники, хорошо знавшее свое производственное дело, не только помещики, богатые и обедневшие, не только «контрреволюционеры», не признававшие самозваную большевицкую власть, но и множество безвинных людей, никогда не помышлявших о власти. Ликвидировались раз и навсегда все партии, кроме большевицкой, чтобы безраздельно властвовали только большевики. Путем ограбления ликвидировался (конфисковался) последний хлеб у крестьян. Разразилась кровопролитная братоубийственная война с многомиллионными жертвами.

Безбожными ликвидаторами ликвидировалась церковь, массово уничтожались священнослужители. Была предпринята дерзкая попытка ликвидировать традиционную мораль, которую большевицкие безумцы считали пережитком прошлого. Они же, опьяненные властью, никем и ничем не ограниченной, пытались ликвидировать семью, основу любого общества и гарантировать полную свободу от совести. Многие добросовестные и благочестивые люди объявлялись большевицкими безбожными ликвидаторами «врагами народа», и одних из них расстреливали без суда и следствия, других сажали в тюрьмы, а третьих ссылали в холодные края, где птицы замерзают на лету.

Беспощадная ликвидация, по своей сути террористическая, кровавая и скрываемая от «темного» народа обтекаемым словом «репрессия», не закончилась и в дальнейшем, когда на троне большевицкой власти появился не запылился Сталин, следующий за Лениным главный практик-ликвидатор, намеревавшийся ликвидировать всех и вся, дабы единолично властвовать до скончания века. При нем не только отняли землю у крестьян, загнав их в колхозы, где использовался рабский труд, но и ликвидировали «кулаков как класс» и великое множество «врагов народа», оказавшихся чужими в своей стране. На совести этого безумного и жестокого ликвидатора с незаконченным семинарским образованием, спустившегося на русскую землю с кавказских гор, десятки миллионов безвинных жертв. По партийной отмашке сверху вовсю орудовали ликвидаторы-исполнители – чекисты и другие вооруженные служаки в погонах. При этом особо отличились верховные чекистские чиновники: Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов и Берия, среди которых последние три преступных карателя, главная тройка отъявленных палачей, по своей жестокости во многом превзошла своих предшественников на самом высоком чекистском посту, и на их совести многие миллионы человеческих жертв.

Жестокая эпоха ликвидации закончилась после смерти Сталина, тирана на троне. Однако порочная практика ликвидации не завершилась. При его партийных приемниках она совершалась совсем другими средствами – вполне мирным путем – без ликвидации земли и частного имущества, без изъятия хлеба у крестьян вплоть до последнего зерна, без массового кровопролития и без многочисленных человеческих жертв. Сначала на широких российских просторах ликвидировались машинно-тракторные станции и мелкие колхозы, а потом и неперспективные деревни. Однако такая, казалась бы, безобидная ликвидация с благими намерениями не привела к ожидаемому подъему советского сельского хозяйства, оказавшегося неспособным обеспечить продовольствием население страны.

Французская ликвидация, первоначально задуманная западными «мудрецами» ради всеобщего благоденствия, равенства и свободы, со временем превратилась в всеобщую ликвидацию ради власти, которая привела к неисчислимому множеству человеческих жертв на русской земле и обернулась в конце концов ликвидацией коммунистического режима в последнем десятилетии прошлого века. На этом глобальная ликвидация в нашем отечестве не закончилась. Под влиянием западных «доброжелателей» и под шумок «демократизации» произошла ликвидация, справедливо названная в народе прихватизацией, государственной собственности. Вследствие криминального передела всего и вся и по воле новоявленных перекрасившихся «демократов», пробившихся к власти из бывших активных партийцев, главные народные достояния, основные сырьевые и производственные отрасли, оказались в руках не опытных руководителей, а темных дельцов, окрещенных олигархами, потерявший всякую меру, всякую ориентацию в пространстве и во времени и готовых ради наживы выкачать все природные ресурсы, направляя их мощным потоком на запад, восток и просто в никуда, несмотря на то, что в ближайшее время они иссякнут, а наши потомки будут замерзать в холодной северной стране, вспоминая недобрыми словами своих предков-властителей, беспощадно опустошавших богатую русскую землю. В криминальной чехарде были ликвидированы вовсе не отстающие, как это следовало ожидать, а высокотехнологичные отечественные промышленные предприятия, производившие не только лучшие в мире самолеты, не только лучшие в мире высокоточные приборы, но и многое другое лучшее в мире. За бортом криминального переворота оказались лучшие опытные организаторы и руководители производства. Массово ликвидировались и рабочие места, и, следовательно, появилась повсеместная безработица, ускорилось вымирание русской нации – произошла рукотворная ликвидация русского и братского народов.

В те же лихие девяностые годы разрушительная ликвидации не обошла стороной не только предприятия, крупные и мелкие, но и отечественную науку, оказавшуюся в плачевном состоянии, – многие отраслевые и академические институты, брошенные новоявленными властителями на произвол судьбы, закрывались, а безработные ученые, включая известных во всем мире, вынуждены были податься в «бизнес» – торговать залежалым импортным товаром сомнительного качества, либо искать пристанище за рубежом. Не в лучшем положении оказалось и отечественное образование – вследствие «инновационных» вихрей враждебных с ликвидацией всего лучшего в педагогической практике оно превратилось в смехотворную «сферу услуг», готовую за плату из кармана вовсе не богатых родителей выдавать всем и сразу везде и всюду дипломы государственного образца, но не способную готовить высококлассных специалистов, как это было совсем недавно, когда образование было бесплатным и считалось одним из лучших в мире, и в высших учебных заведениях учились студенты не только со всех пяти континентов, не только со всех союзных республик, но из многих стран мира, включая развитые.

Библиографические ссылки

Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.

Карпенков С.Х. Воробьевы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.

Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 433 с. Кн. 2 – 523 с. М.: Директ-Медиа, 2017.